- Бывший муж Валерии? - Крутов машинально нащупал в столе гостевую пачку сигарет, не глядя вытряхнул одну, прилепил к сухим губам, щелкнул зажигалкой, но так и не прикурил, услышав ответ.
- По-моему, баба за рулем, - дослал водитель.
Мать его так! Приборы зашкалило, показания сбились. Кто-то из отставных любовниц - испуганной тенью метнулась мысль. Но он со всеми своими бывшими остался друзьями, во всяком случае, ему так казалось. Да и немного их, бывших, и все при мужьях.
Жена? Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Верочка, как жена Цезаря, вне подозрений. Тогда кто?
Кто-то из коллег компромат собирает? Так непрофессионально?
Быстро отсеивая возможные варианты, Василий на всякий случай переспросил:
- Баба, значит? - В интонации вкралась угроза.
- Ага, - подтвердил Влад.
Частный детектив?
Крутова как кипятком обдало: за Лерой следят? Кто? С какой целью?
Не хватало только оказаться впутанным в какую-нибудь гнилую историю с фотографиями, выложенными в Интернете. Крутов почувствовал, что взмок.
- Номера запомнил?
- Конечно! - Влад сунул руку в карман джинсов и извлек клочок газеты с буквами и цифрами, в нескольких местах насквозь проткнутыми ручкой.
- Н-да, - крякнул Василий.
- На колене записывал, - извинился за писульку Влад.
- Разберемся, - неизвестно кому пообещал Крутов и кивнул Кречету.
Проводив взглядом водителя, Василий несколько мгновений в задумчивости крутил бумажный обрывок с номерными знаками, потом, что-то решив, пролистал список абонентов в памяти мобильного, нажал соединение и стал считать гудки. Ответили на пятом.
- Старик, привет, - произнес Василий Васильевич.
Следующие несколько минут ушли на ничем не выдающийся разговор о здоровье, отпуске и предстоящем дне рождения, после чего Крутов изложил просьбу, продиктовал серию, номер машины-шпиона и простился, предупредив:
- Димыч, я жду.
Через час, получив от делегации торговцев верительные грамоты, Крутов позвал Леночку.
- Елена Дмитриевна, мне нужна вся возможная информация о Ковалеве - муже Валерии Ковалевой, - внимательно изучая мелкие трещинки и царапины на столешнице, изложил просьбу Крутов.
Леночка понимающе кивнула и метнулась в приемную - ответить на звонок телефона - и тут же вернулась:
- Василь Василич, вам звонят, но не желают представиться. Будете говорить?
Брови у Крутова подскочили от веселого любопытства. Почему-то подумал: Лера захотела разыграть его.
- Звонит мужчина, - сбила игривое настроение с шефа Леночка.
- Соедини, - после секундного сомнения согласился Крутов.
Из трубки веяло могильным холодом, его Василий почувствовал сразу, как только услышал незнакомый, какой-то скрипучий голос:
- Ковалевой нужен не ты, а твои акции. И в трубке послышался зуммер отбоя.
Тертого калача Крутова сообщение отправило в нокаут.
Первая мысль: таким способом муж Леры - Ковалев - решил вернуть супругу к остывшему, так сказать, семейному очагу. Простенько и со вкусом - добиться своего, оклеветав жену перед соперником.
Василий испытал настоятельную потребность вымыть руки, как после посещения толчка на автовокзале. Вместо этого положил перед собой чистый лист и записал фразу, услышанную по телефону: "Ковалевой нужен не ты, а твои акции".
А если это правда? Правда, что Лере нужен не Василий Крутов, а его акции? Третий по прибыльности полиграфический бизнес хирел, ручеек дивидендов таял, и Крутов уже давно не отслеживал сумму, к тому же отчислялись дивиденды на Верочкин банковский счет.
Всего одна восьмая часть акций (если считать с администрацией) - Крутов о них и вспоминал-то от случая к случаю, от собрания акционеров к собранию акционеров. Всего… Кому "всего", а кому… У кого, как говорится, щи пусты, а кому жемчуг мелок.
Главное - понять, какую цель аноним преследует. Хочет сохранить состав правления или, наоборот, развалить? Чтобы акционеры, предупрежденные о войне между учредителями, сбрасывали акции?
Звонил мужчина. Мужской голос сейчас каждый умелец сымитирует. Если это так, то еще один вопрос: аноним и преследователь в "опеле" - одно и то же лицо?
Что там у них происходит в "Ведомостях" и в типографии, разозлился Крутов, чтоб им пусто было. Нечего гадать на кофейной гуще, сказал он себе, надо встретиться с Казимиром лично и все узнать. А еще лучше - потребовать собрания акционеров.
Черт, черт, черт. Именно сегодня у них с Лерой запланирована прогулка на теплоходе. Крутов зафрахтовал пароходик, чтобы побыть наедине с Валерией. Только он и она. Ну еще судовая команда - на всякий случай.
Сидя на верхней палубе, они собирались пить шампанское и смотреть на проплывающие мимо огни города.
И все-таки - Дворяниновича перенести на завтра или Ковалеву?
Сердце выбирало женщину, а голова - мужчину. Сердце шептало, что Лера несколькими пассами избавит его от ни на чем не основанных подозрений. А голова радовала шкурными мыслями о дивидендах: их можно не замечать, когда они есть. Сначала не станет этих, потом следующих, потянется цепочка, которая приведет к тому, что и Леры не станет - женщины не выносят неудачников.
Сомнения Крутова развеяла Леночка - она влетела в кабинет с таким лицом, будто проиграла Кречету щелбан.
- Василь Василич! - Помощница выдержала трагическую паузу.
- Ну? - подстегнул Крутов.
- Никакого Ковалева не существует в природе. То есть существующие в природе Ковалевы не имеют отношения к Валерии Константиновне. Валерия состоит в браке с Дворяниновичем. Состояла в браке, - подсластила пилюлю Леночка.
У Крутова моментально обручем сдавило голову.
- Что? - Конструкция из приоритетов, которую только что выстроил Василий, оказалась карточным домиком. - Как же так?
- И на старуху бывает проруха, - умыла руки Леночка, - мой информатор думал, что это ни для кого не новость.
Эх, Валерия Константиновна, Валерия Константиновна… Что происходит, елки зеленые?
Обруч сместился к ребрам и застрял - ни туда ни сюда. С самым несчастным видом Василий взялся за сердце.
- Вам плохо, Василь Василич? - пискнула Леночка.
- Есть валидол? - голосом умирающего спросил Крутов.
Леночка выскочила в приемную. Как петух крыльями, захлопали дверцы шкафов, злобно зашипели выдвигаемые ящики.
- Есть! - Воспользовавшись правом дочери лучшего друга, Леночка сунула под язык присмиревшему Крутову таблетку.
- Иди к себе, - отослал помощницу моментально осунувшийся Василий, - и позови Влада.
Вот это любовь, вот это ревность, восхитилась Леночка. Кто бы из-за нее так убивался.
Оставшись в одиночестве, Василий перетащил себя на диван и принял позу роденовского "Мыслителя": где только была его хваленая интуиция? Крышу снесло на старости лет ("Чур меня, чур!") от хорошенькой мордашки и ножек.
Бессмысленное самобичевание было остановлено стуком, дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась лысая голова.
Прошло не меньше минуты, пока водитель решился переступить порог. Леночка напутствовала, догадался Крутов, расписала в красках состояние шефа.
Вид у Влада был несколько потрепанный, видимо, чересчур старательная и фанатично преданная шефу помощница не удержалась и применила пытки, запрещенные Гаагской конвенцией.
- У меня к тебе щекотливое поручение, - не стал ходить вокруг да около Крутов.
В этот момент Василий услышал виброзвонок и, по-стариковски шаркая ногами, вернулся за стол.
Звонил отец Леночки, Дмитрий Щегольцов.
Информация, которой располагал верный друг, гармонично вписывалась в ряд сегодняшних новостей: таинственный опелек числился за газетой "Губернские ведомости".
Задание состояло из двух пунктов.
Пункт номер один предписывал познакомиться с водителем опелька и узнать, где оставляет он мини-вэн на ночь.
Пункт номер 2 вытекал из пункта номер один: если водитель оставляет авто на стоянке или в гараже редакции, то узнать у охранника, кто и зачем забирал машину по вечерам в течение последней недели, - вот и все, что требовалось от Влада.
К счастью, водитель "опеля", Денис Иванович Федулов - сухощавый дедок, тяжело переносил молчание, что сильно облегчало задачу Влада Кречета.
- Я ее, ласточку, своими руками всю, до винтика, разобрал и собрал. У этих буржуев не допросишься денег на ремонт или на запчасти. Все под себя гребут, личные-то машины чуть не каждый год меняют.
Влад технично свел разговор к охраняемой стоянке или гаражу, куда загоняет верного коня Федулов.
Стоянка? Стоянка у газеты - пятак под окнами первого этажа, потому-то владельцы авто, кто приезжает в редакцию или в типографию, прихватывают соседние парковки и, само собой, тротуар. А гараж - гараж есть, как не быть. Хоть это догадались построить богатенькие буратинки, паразиты на теле пролетариата. Только пользы от гаража как от козла молока: ворота не открываются - просели, по асфальту скребут, из-за этого проезд узкий, того и гляди поцарапаешь ласточку. Себе-то уже небось, паскуды, не один…
- А где гараж? - изобразил интерес Влад, утомленный классовой ненавистью Федулова.
- Во дворе.
- Близко, - с легкой завистью отметил Кречет. Ему самому часто приходилось оставлять машину вообще под окном, а потом всю ночь подскакивать от воя чужих охранных систем.
Денис Иванович охотно подтвердил:
- В двух шагах. Хочешь, можешь сам убедиться.
О чем речь! Влад Кречет затем и притащился сюда, затем и терпит весь этот парад-алле, чтобы убедиться.
Мужики промаршировали по узкой асфальтовой полосе вдоль стены здания, дважды свернули и через несколько метров уперлись в гараж.
- Везет же некоторым, - снова позавидовал Влад, - в офисе охрана, закрытый гараж - теплое место.
Иваныч похлопал Кречета по плечу:
- На пенсию выйду, порекомендую тебя.
"Такие, как ты, на кладбище попадают, минуя пенсию", - подумал Влад и заметил здоровенного бугая-охранника, с непропорционально маленькой головой, заспанной рожей и вмятиной на щеке, повторяющей фигурный рисунок замка-молнии на форменной куртке. Охранник возник из неприметной двери черного хода.
- Иваныч, а где твоя машина? - Секьюрити неодобрительно поглядывал на Федулова.
- Привет пожарным! - радостно скалясь, откликнулся Иваныч. - У тебя из-под носа можно слона вывести. Спал небось?
- Ага, поспишь с вами, - огрызнулся секьюрити, - таскаются кому не лень, ни днем ни ночью покоя нет.
- Витек, а ты чё злой такой? - миролюбиво спросил Иваныч, глядя снизу вверх на Витька.
- Так не бесплатно, наверное, - влез Кречет.
Витек как-то неожиданно легко завелся:
- В самое яблочко. Пару дней назад на докладную нарвался и премии лишился, - охранник виртуозно сплюнул, зыркнув на Иваныча, - из-за тебя, между прочим.
- А я-то каким боком? - изумился Иваныч.
- Эта вобла сушеная приехала утром и давай с ходу орать: где был вечером "опель"? Ворами обзывала и паразитами. Орала, орала… Я ей, мол, все претензии к Иванычу, а она мне: ты не только за посетителями должен следить, но и за прилегающей территорией. Так что, Иваныч, чтоб корыто твое мне глаза больше не мозолило. Ставь под замок.
Последовавшая реакция Иваныча оказалась еще более неожиданной: водитель "опеля" позеленел и длинно выругался:
- Вот сука. Сама же пела мне: лето, чего ты, Иваныч, с гаражом мучаешься, говорит, я позвонила в одну дорожно-строительную фирму, на днях приедут, снимут асфальт, забетонируют въезд, чтоб по-человечески все было. Ты пока оставляй машину во дворе. Охране дам указание, чтоб присматривали. А сама, мышь облезлая, меня же и слила.
- И кто у нас вобла сушеная, сука и мышь облезлая? - проявил интерес Влад.
- Зам генерального, Бочарникова. Мес-с-салина, - сквозь зубы процедил Федулов, нахватавшийся от паскуд-буржуев непотребств.
Миссию можно было считать завершенной. Наконец-то Влад Кречет обойдет Железную Ленку на повороте.
Взяв хороший темп, Влад Кречет припустил к машине.
- Мессалина, Мессалина, Мессалина, - по падая в ритм, заучивал на ходу непривычное, чужое для слуха, но такое благозвучное имя. Иностранное, козе понятно.
Устроившись на сиденье, первым делом Влад жирно вывел на корешке журнала "За рулем", болтавшегося в бардачке с незапамятных времен: "Мессалина".
Везет же некоторым с именем. Не то что его предки - никакой фантазии.
Вот тут и выяснилось, что, пока Влад старался удержать в памяти редкое имя, фамилия напрочь выскочила из головы. То ли Бочкина, то ли Черникова, а может, Ночкина или Печкина - шут ее знает какая, но точно не такая благозвучная, как имечко.
Влад приуныл. А ведь как блестяще была проведена операция по сбору информации в тылу противника!
Что теперь делать? Хоть плач, хоть возвращайся и начинай все заново.
Промучившись еще несколько минут, но так и не вспомнив растреклятую фамилию растреклятой начальницы с редким именем - наверняка редкой суки, иначе фамилия бы запомнилась, - Влад выбрался из машины и направился назад в редакцию газеты.
Буквально перед носом у Кречета дверь распахнулась, и Влада чуть не сбила с ног высоченная и тощая, как измерительная линейка, дамочка. Влад Кречет посторонился, пропуская дамочку, и та уже почти прошла мимо, оставив позади себя сладкое цветочное облако, от которого у Влада защекотало в носу, и все бы, глядишь, обошлось, но тут по выбритому затылку Кречета пробежал легкий сквозняк, и уши заложило от внутреннего голоса: "Спроси у Линейки фамилию Мессалины".
- Простите, - обратился Влад к удаляющейся прямой спине, - а вы, случайно, не знаете, какая фамилия у Мессалины?
- Что-что? - Бочарникова - а это было именно она - медленно обернулась.
- Фамилию Мессалины, - уже не так уверенно повторил Влад, столкнувшись с бешеным взглядом.
- Ах, фамилию, - пропела Галка, отлично понимая, о ком идет речь. Именно ей молва приписывала сходство с женой императора Клавдия. Молва была к Галке несправедлива:
бордели она не посещала, лесбийских наклонностей не имела и не так уж была властолюбива, если терпела над собой такого идиота, как Казимир, черт возьми!
- Сейчас ты у меня узнаешь фамилию, наглая рожа!
Для начала Бочарникова с ходу заехала лысому придурку сумкой по дебильной роже. Затем удары посыпались на бывшего сержанта спецназа Влада Кречета со всех сторон.
Спасаясь от побоев, Кречет петлял по прилегающей территории и прикрывал голову локтями, прятался от атакующей валькирии за сиреневые кусты и несколько раз чуть не упал. Галка размахивала сумкой, как пращой, и метелила парня, не обращая внимания на его полузадушенный хрип:
- За что?
Все кончилось так же внезапно, как началось:
спарринг-партнер выдохся и опустил сумку.
Надо отдать должное - сумка оказалась качественной, в бою не пострадала, целехонек остался и фотоаппарат "Сони", болтавшийся на дне с юбилея газеты, и Бочарникова пришла в отличное расположение духа.
- Барбат - вот какая фамилия, - под занавес сообщила она лысому.
Тут Галина почувствовала, что на них смотрят, подняла глаза на третий этаж, где размещалась редакция, и обнаружила коллектив почти в полном сборе у распахнутых настежь окон.
Галка отвесила шутовской поклон и услышала, как под ноги со звоном упала монета.
Джинсы ремонту не подлежали - Влад распорол брючину от колена и даже не мог вспомнить, обо что и как. Левый глаз, в который заехала сумкой бешеная дылда, слезился. Иностранное имя, записанное на корешке журнала "За рулем", отдавалось болью во всем теле - таков был скорбный итог партизанского рейда.
Но самым унизительным было то, что фамилия Барбат застряла в голове будто гвоздь, вбитый сумкой-пращой.
Был рабочий полдень, и Владу надлежало явиться на работу. Но при подъезде к офису депутата ослабевшая от побоев воля водителя дрогнула: появиться в таком виде на глаза Железной Ленке - все что угодно, только не это. В конце концов Влад убедил себя, что просто не имеет на это права. Как сержант запаса, как мужчина и как человек, наконец.
Железная Ленка - она же ядовитая, как кобра. Укус смертелен, если нет антидота.
Антидота у Влада с собой не было, и сержант струхнул. И припарковался недалеко от офиса, чтобы позвонить боссу и выпросить отсрочку своей погибели.
- Василь Василич, я заеду домой, мне переодеться надо.
Босс - нормальный мужик, дай Бог ему здоровья, не возразил, и Влад поехал переодеваться.
Оказавшись дома, Влад Кречет первым делом бросился к зеркалу - рассмотреть подбитый глаз. За то время, что Влад ехал, пострадавший глаз заплыл еще сильнее, причем не один, а прихватив за компанию парный орган и даже нос.
Кречет предпринял отчаянный шаг остановить разрушительный процесс, для чего приложил к веку баночку пива из холодильника.
Терпеливо выждав двадцать минут, Влад снова посмотрелся в зеркало и понял: если он хочет сберечь репутацию, на работе ему делать нечего. Хотя бы несколько дней.
Как порядочный человек, Влад снова позвонил шефу и сказал правду:
- Василь Василич, тут дело такое. Мне одна дура заехала сумкой в глаз.
Крутов прокашлялся.
- Как это?
- Понимаете, я был в редакции, все узнал. Эту тетку, которая за вами следит, звать Мессалина, фамилия Барбат.
- Как-как? - насторожился депутат Крутов.
Только иностранцев ему не хватало. МИ-6? МОССАД? ЦРУ? Федеральная разведслужба Германии? Кому он перешел кривую дорожку?
- Мессалина Барбат. Василь Василич, я пару дней хочу дома побыть, а то чё-то глаз заплыл совсем.
- Пару дней? - без энтузиазма переспросил Крутов.
- Да. Если можно.
- Ну, валяй, - дрогнувшим голосом разрешил Василий. Неизвестно, во что он влип, так что водителя и помощницу лучше отправить в краткосрочный отпуск.
Василий был напряжен, а она даже не насторожилась.
Куда там, лето, вечер, луна, река, столик на двоих, накрытый белоснежной скатеркой, которая в ночном свете флюоресцировала голубым, шампанское, иллюминация вдоль набережной - и Лера поддалась обаянию момента, поверила…
Вопрос сам слетел с языка:
- Васенька, ты любишь меня?
Свет на верхней палубе по их просьбе убрали, остался один фонарик над камбузом, и Лера плохо видела лицо, освещенное отраженной в воде луной, но Крутов как-то странно, подозрительно долго молчал, и в душу ужом вполз страх.
- Лера, мне звонил какой-то человек. - Василий извлек из нагрудного кармана листок. Нет, не листок - гранату с выдернутой чекой, ядерную боеголовку с поврежденной капсулой. - И сообщил некую информацию. Думаю, тебе будет интересно. Вот.
Складка между соболиными бровями Василия стала заметнее, и только тогда до Леры дошло: случилось что-то непоправимое.
- Что это? - Она еще цеплялась за летний вечер, за огни на пирсе и пузырьки шампанского.
- Прочти, - коротко велел Василий, поднося зажигалку к свече.
Буквы запрыгали в неровном пламени, все красоты померкли, как только Валерия добежала глазами до конца строчки: "Ковалевой нужен не ты, а твои акции…"
Надвигающаяся тошнота довершила начатое.