* * *
Лера проснулась не оттого, что выспалась, а скорее от удивления, что спит.
Несмотря на все случившееся, проспала царство небесное и еще бы спала.
С чего бы это? Дел по горло, а она валяется.
Чем скорее она смотается на дачу, тем скорее приедет назад, чем скорее приедет назад, тем скорее поговорит с Бочарниковой, чем скорее поговорит с Бочарниковой, тем скорее вернет Василия.
Все это хорошо в том случае, если… если только… если только Василий не использовал анонимный звонок как оправдание для разрыва… Лера ужаснулась собственному цинизму.
Так недолго заподозрить Василия в том, что и позвонил он себе тоже сам. Звонок в студию: "Говорите, вы в эфире". Что-то вроде письма в редакцию - бородатый прием для поднятия рейтинга, когда в газете печатаются письма, написанные самими журналистами, на радио и телевидении нужный вопрос задает какой-нибудь звукооператор или звукорежиссер, кто-то из техслужб, кого телезрители не знают в лицо.
Чудовищное подозрение заставило Леру сесть в постели. Неужели это возможно?
Чей-то иезуитский голос, до безобразия похожий на Галкин, нашептывал, что в этой жизни возможно все. В этой жизни мужья с легкостью предают жен, любовники - любовниц, и наоборот.
Теперь оставалось решить для себя: станет она разбираться, выяснять, копаться в этом дерьме со звонком или не станет? Нужно ей это или нет?
Дело было не в Василии - к сожалению, не в Василии. А в том, что с сегодняшнего дня времени у нее было предостаточно. Пока она не найдет новую работу. Ходить в редакцию только затем, чтобы подставляться, - больше она бывшему мужу такой радости не доставит.
Впрочем, заявление она отнесет и трудовую книжку (с единственной записью) заберет. Не сегодня - сегодня некогда.
Лера встала и подошла к зеркалу. Слегка взлохмаченные волосы опускались на плечи, глаза потемнели от невыплаканных слез. Может, подстричься в знак протеста?
Значит, план такой: позавтракать, отвезти маме продукты, забежать в салон, встретиться с Галкой.
Но вся решительность рассыпалась в прах, стоило взять в руки телефон. Фотоальбом - вот чего она не учла. Фотоальбом был до отказа забит снимками Крутова.
Рекламный Крутов за рулем, Крутов на фоне заката, Крутов на пляже, в лодке, у костра, с бокалом вина, у собора Святой Екатерины.
Крутов в костюме, в ковбойской шляпе, в бандане, в шортах и в плавках.
Насмотревшись на свое потерянное счастье, свою несбывшуюся мечту, развенчанную сказку, Лера погрузилась в черную меланхолию.
Besame mucho. Только не сейчас.
Чтобы не сойти с ума окончательно, буквально вытолкала себя из дома, потому что среди прочих мелькнула мысль открыть горелки на газовой плите, выпить снотворного и разом покончить со всем этим кошмаром.
В положении безработной было свое преимущество - возможность избежать часа пик. В электричке было полно свободных мест, Лера заняла место у окна и бездумно провожала глазами убегающие летние пейзажи и жанровые сценки на перронах.
Когда глаза устали от мельтешащих деревьев и столбов, Лера перешла к самоанализу и спросила себя, чем будет заниматься, уволившись из "Ведомостей". Вопрос вызвал к жизни какие-то образы, обрывки разговоров и рекламные статьи. Неожиданно из хаоса выплыла похабная рожа затейника-тамады, и Лера почувствовала волнение.
Может, открыть праздничное агентство? Незнакомое чувство взросления поразило Валерию. Впервые за свои тридцать пять она поняла, что получает шанс стать самостоятельной. И главное - хочет ею стать.
Проводить детские утренники, юбилеи, корпоративные вечеринки, свадьбы?
"Не с твоим потенциалом", - осадила она себя. Стоп. Можно же нанять ведущего, а самой писать сценарии - это-то она умеет. Напишет несколько праздничных и юбилейных сценариев для дня рождения, для Нового года, потом подаст объявление в газету и проведет конкурс ведущих. И с тем ведущим, кого выберет, обсудит сценарии. Сценарий проведения Дня строителя, например. Или Дня спецназовца. Нарядить зверского вида парней гусарами - пусть изображают летучий отряд записного спецназовца Дениса Давыдова…
Блестящий план.
…Избегая коллег, Лера заняла дальний столик и села спиной к залу.
И по неясной причине испытала неловкость, будто это она кому-то напакостила, кого-то предала, изменяла, шантажировала и теперь скрывается, прогуливает работу. И даже подстриглась и перекрасилась, чтобы не быть узнанной.
Сделав заказ, Лера позвонила Бочарниковой и вернулась к душившим ее мыслям. Откуда в ней это чувство вины за то, что делали другие? Неужели она на самом деле провоцирует окружающих на пакости? Искушает слабых? Кто же она в таком случае?
Испугаться по-настоящему Лере помешал низкий голос над ухом. Галка уложилась в рекордное время - пять минут. Не иначе как на метле.
- Привет, подруга! О, тебя не узнать. Мне нравится.
Лера поздравила себя с открытием: в каждом слове заместителя редактора ей теперь мерещилось двойное дно.
- Привет, - вяло отозвалась она. - Говорят, смена имиджа спасает от убийственных мыслей. Может, начинает действовать не сразу?
- Что-то ты грустная, девочка моя, - заметила Галина, усаживаясь напротив.
Лера вздохнула: на Галке был льняной костюмчик с юбкой до колен и ядовито-розовый топ под ним. Тощая Галкина фигура, на которой, по твердому убеждению Леры, вещи сидели идеально, была предметом непреходящей Лериной зависти.
- А ты не видишь повода для грусти?
- Не вижу. Мы с тобой молодые, здоровые, полные свежих идей дамы, готовые на многое, судя по выражению твоего лица.
- Относительно молодые, относительно здоровые, - промямлила Лера, впервые с завистью к этим молодым и здоровым.
- Конструктивной критике буду рада, а все остальное можешь оставить при себе, - предупредила Галина.
Она сделала заказ и отпила сок из Лериного стакана.
- Все остальное - это что? - Ковалева без энтузиазма ковыряла вилкой салат из помидоров и собиралась с силами объявить о том, что она узнала и о чем догадывалась. Аппетит отсутствовал, силы тоже.
- Ну? - Галина каким-то образом просекла Лерино состояние. - У тебя такой вид, будто ты собираешься мне сообщить нечто важное. Ты говорила с Крутовым?
- Говорила, только не о том, о чем ты хотела.
- И о чем же?
В отличие от подруги Бочарникова все делала быстро - думала быстро, принимала решения мгновенно, ела тоже со страшной скоростью. Вот и сейчас у нее уже почти опустела тарелка, а Лера еще даже не приступила к еде.
- Аноним - это ведь ты?
- Девочка моя, ты говоришь загадками, - проглотив остатки порции, сообщила Галина.
- Анонимный звонок Крутову - его сделала ты?
Бочарникова с интересом посмотрела на Леру:
- Крутову звонил аноним?
- Да, звонил, - с досадой повторила Лера, - не прикидывайся, что не знаешь.
- Отстань, - отмахнулась Галка, принимаясь за мороженое, - я действительно не понимаю, что ты мне пытаешься инкриминировать.
- Галя, - строго одернула Лера, - никто, кроме тебя, позвонить не мог, потому что про акции мы говорили только с тобой.
- Так. Мне надоело. - Галка с ожесточением воткнула ложку в подтаявший десерт, - объясни по-человечески, кто, кому, для чего звонил.
- Ты позвонила Крутову и сказала, что я охочусь за акциями "Ведомостей".
- Да ты что! Откуда знаешь?
- Крутов сказал. - На мгновение, на долю секунды у Леры возникло необъяснимое желание рассказать Бочарниковой все как есть. Желание было таким сильным, что Лера даже прикусила язык.
Галка изощренно выругалась:
- Какая-то скотина пытается спутать мне все карты.
- Елки-палки, - пробормотала Лера, - если это не ты, то кто?
Бочарникова тут же сдала одноклассника с потрохами:
- У Крутова масса доброжелателей и доброжелательниц. Бывших и настоящих. Да и у тебя в последнее время их есть. Разве не так? Да-а, - протянула Галина, не рассчитывая на сколько-нибудь вразумительный ответ, - похоже, не мы одни ломаем голову над проблемой. Нет, что за люди, а? Никому верить нельзя. Теперь все зависит от удачи. Как думаешь, на чьей она стороне - удача, я имею в виду.
- На стороне удачливых, - мрачно предположила Лера.
Сама мысль, что аноним и Галина - одно лицо, показалась теперь сущей глупостью: Галка ничего не знала об их с Крутовым непродолжительном романе. Если бы Лера была в состоянии соображать, она давно бы это поняла и не тратила время попусту, подозревая невиновного.
Звонил тот, кто в курсе дела. Кто еще знает о ней и Крутове? Если она никому не говорила, остается окружение Крутова.
- Не хандри, - попросила Бочарникова, - я что-нибудь придумаю. Ты сейчас на работу?
- Я увольняюсь. - Произнеся это вслух, Лера ждала, что небеса обрушатся. Небеса не обрушились, все осталось как было: посетители, кафе, девушка-официантка с подносом, лето за витражным окном и рыжий кот, скрывающийся в траве от голубей.
- Ого! Что-то ты сегодня развоевалась, Валерия Константиновна. - Галка с изумлением смотрела на Ковалеву: к стрижке и блондинистому цвету волос добавилась отчаянная решимость во взгляде. - Если так пойдет и дальше, ты меня переплюнешь. Второе решение за десять минут.
- Казимир приходил, просил вернуться, я отказалась, так что теперь у него руки развязаны. - Лера по привычке искала оправдание своим действиям.
Желание оправдаться смело можно было от нести к остаточным явлениям. Тем более что оно - оправдание - не замедлило отыскаться: "Ну в конце концов, почему все время ты должна платить по чужим счетам? Уступи это право им - тем, кто виноват перед тобой. Выступи в дуэте с падшим ангелом Бочарниковой. Поучись у Галки взыскивать с виновных".
- А как же любимая работа?
Именно этот вопрос боялась задавать себе Лера.
- Придумаю что-нибудь, - в стиле Бочарниковой ответила Валерия и снова поразилась простоте решения. Вот как следует относиться к жизни.
- Помощь потребуется - обращайся.
- Конечно.
- Так ты со мной? - перешла в наступление Галина.
"Сейчас или никогда, - пронеслось в голове, - сейчас или никогда ты избавишься от комплекса бескрылой курицы, тряпки, рохли, размазни. И может быть, не обязательно для этого предавать и отрекаться? Хочешь не хочешь, а придется, - сказала себе Лера. - В первую очередь придется отречься от себя. Ну и что такого ценного в курице, тряпке, рохле, размазне, что ты над нею так трясешься?"
- Я с тобой. - Лера зажмурилась, будто перед ней разверзлась бездна.
И по-прежнему небеса не обрушились, она не провалилась в преисподнюю, и трубный глас не раздался. И Лера неожиданно подумала, что так и совершаются грехопадения - прозаично и буднично, почти походя.
- Что надо делать? - Пустоту, образовавшуюся в душе, нужно было срочно заполнять.
От перевоплощения, случившегося с Ковале вой, Галину охватило некоторое беспокойство - всем известно, кто водится в тихом омуте.
- Не передумаешь?
- Нет.
Голосу не хватало твердости, но решительный блеск в серо-голубых, обычно меланхоличных глазах Ковалевой и ненатуральная бледность убедили Бочарникову, она удовлетворенно кивнула и полезла за мобильником.
В ожидании ответа на звонок Галка вертела в пальцах зубочистку и обеспокоенно поглядывала на небо. Лера проследила за взглядом подруги. Кажется, собирался дождь - ничего удивительного: природа готовится оплакать еще одну падшую душу.
Галке ответил механический голос, сообщивший, что "абонент временно недоступен или…".
Вот так и устроена жизнь, продолжила свои размышления у парадного подъезда Лера. Все на земле связано между собой, как неосторожно сказанное слово какого-нибудь неумного президента - и скачок цен на нефть. Хорошо, если ее вероотступничество не повлечет за собой очередную смену власти в Сомали, например, или Руанде. И снова чувство, что она стоит на краю и может упасть или взлететь, охватило Леру. Упасть или взлететь, упасть или взлететь - Лера как бы со стороны наблюдала за собой.
Голос Бочарниковой выдернул Валерию из мистической созерцательности:
- А где его найти? Ну понятно. - Галка со злостью швырнула трубку в сумку, и без того узкие губы вытянулись в нитку.
- Что? - Лере передалось Галкино нервное возбуждение, и любое промедление казалось остановкой во времени.
- Позвони ты, - выдала идею Галина, - набери референтку Крутова. Эта маленькая дрянь вежливо послала меня.
- Что сказать? - Лера держала мобильный с видом человека, поставившего на карту все.
- Спроси, где найти Крутова.
Валерия опустила глаза:
- У меня есть номер его мобильного.
- А толку? Только что набирала - вне зоны.
Удивительно, но референтка отнеслась к Лере весьма доброжелательно, даже с намеком на радость.
- Валерия Константиновна? Конечно, помню. Да, Василь Василич уехал, когда вернется, пока не знаю. У него отпуск. У вас что-то срочное?
- Н-нет, но мне очень нужно поговорить с Василием Васильевичем.
- Придется подождать. - В голосе слышалось сочувствие.
Лера простилась и с унылым видом посмотрела на Бочарникову:
- Облом.
- Черт с ним, давай пока займемся Крашей, - моментально произвела рокировку Галка.
К их общей радости, Крашенинников был на связи, и Бочарникова попросила о встрече.
- Я не в городе, - сообщил бас.
Галка отвела трубку от уха:
- Он за городом. Договариваемся?
Испытывая внутреннюю дрожь, Лера кивнула.
- Александр Борисович, - деловито продолжила Галка, - говорите, куда подъехать.
- Ну если срочно, приезжайте в Демидов-ку. - Бас звучал недовольно.
- Куда?
- В Демидовку. Это охотничья база. Найдете?
- Найдем. - Энергия била из Бочарниковой фонтаном.
С жадным любопытством вытянув шею, Лера слушала разговор и в конце его спросила:
- Ты сама поедешь?
Галка обиделась:
- Хочешь, чтобы я все дело провалила? Борисыч не выносит костлявых баб. - Она подмигнула Лере. - Обаять Крашу поедешь ты.
* * *
В деле явно фигурировала женщина, и Леночка сделала неприятное открытие: ее это задевало. Непонятно почему.
Не может же ей, окончившей школу и два института экстерном, нравиться недоразвитый водила с единственной извилиной, и той - прямой.
Просто у нее задание от шефа выяснить, откуда возникла эта Мессалина Барбат наших дней. Просто ей безумно любопытно, кто и за что съездил водителю по физиономии, - только поэтому она тащится с черешней и пиццей по жаре через весь город на кудыкину гору, только поэтому. Неудобно же с пустыми руками к пострадавшему при исполнении.
Пострадавший при исполнении не разочаровал, выглядел весьма живописно.
Визит был неожиданным для самой Леночки, не говоря уже о водиле, и к размытому багрово-зеленому фонарю под левым глазом и припухлостью под правым прибавилась оторопь, а потом отчаянное смущение, и физиономия Влада окрасилась в любимый цвет Шагала - красно-синий, будто Железная Ленка душила его в объятиях и пережала артерию.
Душить водителя в объятиях Леночка не торопилась.
Деловито сбросила сабо, осталась босиком, явив миру пухлые пальчики с педикюром, при взгляде на которые у Влада Кречета отчетливо дернулся кадык, и прошлепала на кухню.
Кухня являла собой нечто среднее между походным бивуаком и "приютом убогого чухонца" - без всякой иронии, в том смысле, какой вкладывал в это выражение А.С. Пушкин.
- Фу, - вымолвила Леночка, оглядевшись.
В качестве разминки прочитала Владу краткую лекцию о паразитологии, которая заканчивалась словами:
- Свинья ты, Кречет, впрочем, я так и думала. Где у тебя тряпка и ведро? - За разминкой последовало упражнение с бревном - мытье полов.
Пока Леночка отмывала кухню, сжигаемый сложными, противоречивыми и порой взаимоисключающими чувствами Влад убирал комнату: смахивал паутину, размазывал ороговевшую пыль на окнах и с неясной целью создавал озерцо с запрудой между ножками дивана и тумбой под телевизором.
"Мать моя женщина, - возя тряпкой по линолеуму, сокрушался Влад, - она еще и аккуратистка. Вылитый наш ротный Гвоздь. Того и гляди, лезвием заставит скоблить унитаз".
Эта чертова Железная Ленка оказалась вместилищем всех женских пороков, начиная с двух дипломов (не считая школьного аттестата и водительских прав), подразумевающих как минимум образованность, как максимум - нехилый умище, и заканчивая тягой к гигиене и санитарии. С точки зрения Влада Кречета, качества абсолютно непригодные для семейной жизни, если не сказать - губительные.
Влад навел порядок быстрее, чем Ленка, и закрылся в душе - пот прошиб не столько от мытья полов, сколько от присутствия референтки.
Съемная квартира Кречета отличалась аскетизмом и более чем сдержанным отношением к прогрессу: в наличии имелись только телевизор и телефон - этот атехнократичный выбор был навязан Владу хозяином.
Разогревать пиццу пришлось на сковороде.
Облаченный в свежую футболку, шорты и носки с дыркой на большом пальце, Влад вошел на кухню и не узнал ее.
Особенно поражала газовая плита: еще час назад своя в доску в связи с лавинообразными тектоническими наслоениями потеков, теперь она стала устрашающе неприступной, прямо как Ленка.
- Пиво будешь? - буркнул Влад, всеми силами стараясь не пялиться на абрис Ленкиного тела, обозначившийся под сарафаном в предательских лучах закатного солнца.
Увидев запотевшую баночку пива, Леночка проглотила слюну:
- Я за рулем. - Собиралась ответить резко, а получилось жалобно. Пива хотелось до потери сознания.
Влад вскрыл банку и с жадностью присосался к отверстию. Леночка с завистью считала глотки: один, два, три.
- Оставь мне, - не выдержала она.
Кречет оторвался от банки и потянулся к полке за стаканом, но Ленка отняла хрустнувшую тару и неумело поднесла к губам.
Ни один мужчина (кроме импотентов и гомосексуалистов, но они не в счет) не останется равнодушным, глядя, как округлая женская рука, поднимаясь, приоткрывает подмышку, на беззащитное и нежное, как брюшко у ежика, горло, на скромную девичью грудь под тонкой тканью. Слава Создателю, Влад не был ни импотентом, ни гомосексуалистом, и кровь прилила, минуя другие органы, в пах.
Ленка высосала последнюю каплю, полуприкрыла веки и блаженно простонала:
- М-м-м, класс.
Не справляясь с собой, Влад погладил Ленкину руку чуть выше локтя и ощутил огрубевшими, привыкшими к инструментам, механизмам, заправочным маслам, бензину и аккумуляторной жидкости пальцами шелк и бархат. Неотвязное желание парализовало мозг Влада, и он буквально набросился на Ленку, покрывая неистовыми поцелуями уступчивую плоть, прикрытую батистовым сарафаном.