* * *
- Насколько все это серьезно? - шепотом спросил Иван, когда они вышли из гостиной.
- Боюсь, более чем. Знаете, Чувалов и всегда был психом, а тут совсем спятил.
- А кто он?
- Бандит!
- В смысле, мафия?
- Не совсем… Как бы это вам объяснить? Он раньше был бандит, уголовник, а теперь уважаемый человек, доверенное лицо депутата, но от этого ничего не изменилось, замашки у него все равно остались бандитскими!
- Сложно у вас все, - вздохнул Иван. - А можно ли как-то сообщить в полицию?
- Ой, наша милиция - это такой кошмар, извините… Я пробовала им рассказать о происходящем, так мой рассказ никто не воспринял всерьез. Меня почему-то сочли сумасшедшей.
- Но ведь должен быть какой-то выход, - предположил Иван. - Есть возможность выбраться из квартиры?
Бася, едва не плача, ответила, что входная дверь закрыта на ключ, все телефоны Чувалов отобрал, и этаж третий, так что вариантов практически нет.
- Мы обречены! - с нотой подлинного трагизма подытожила Бася.
- Будем надеяться на лучшее, - оптимистично отозвался Иван.
"Это у вас там, в Америке, можно надеяться на лучшее, - подумала Бася, - а каждому родившемуся в Петербурге ясно, что уповать на лучшее даже вредно - с идиотской оптимистичной философией гарантированно попадешь впросак. Гораздо правильнее все время ждать подвоха, не расслабляться, тогда, глядишь, и пронесет…"
- Слушайте, а если с ним договориться по-хорошему? Например, дать денег?
Как хреново ни было Басе в этот момент, она не смогла удержаться от смеха:
- Денег! Да он сам кому хочешь денег даст!
- Ну, тогда остается только положиться на волю провидения и ждать, чем все закончится! - Иван подошел к окну - там открывался потрясающий вид на Мойку. - Смотрите, снег все идет! - Иван обрадовался совершенно по-детски: - Знаете, я так давно мечтал о снеге… Представлял, как я приеду в Россию именно зимой, чтобы увидеть снег!
- Мне вас жаль, - вздохнула Бася. - Получается, вы тоже вляпались ни за что ни про что! Мечтали о снеге, наверное, представляли себе какой-то особенный русский Новый год - очень веселый и душевный, а на деле попали в такую идиотскую ситуацию!
Иван махнул рукой и рассмеялся:
- Да будет вам сгущать краски! Я лично не чувствую себя жертвой обстоятельств. Ну не попал бы я сегодня в этот дом, и что? Сидел бы сейчас в своем номере в отеле и в полном одиночестве пил шампанское…
Бася взглянула с удивлением:
- А что, простите, плохого в том, что можно спокойно выпить шампанского в одиночестве, без суеты и бандитов? Я бы лично не отказалась…
- Наверное, вы думаете, что я идиот или настолько изнемогаю от скуки, что жажду любых впечатлений? Ну, признайтесь?!
Бася натянуто улыбнулась:
- Да ничего такого я вообще-то не думала…
- Думали! - улыбнулся Иван. - И скорее всего вы правы. Наверное, действительно в Россию я ехал не только за снегом, но и за впечатлениями, и вот даже, как оказалось, за приключениями. Знаете, идея посетить квартиру, в которой я когда-то жил, возникла совершенно спонтанно… Можно сказать, этой ночью… Я оказался в одном прелестном ресторане и выпил несколько больше обычного… А когда вышел в ночной город, совершенно расчувствовался, знаете ли. Шел снег, и Ангел плыл над городом… И это были такие волшебные декорации, ну просто идеальный фон для того, чтобы почувствовать себя проснувшимся, растревоженным, захотеть впечатлений и странностей, каких у меня в моей размеренной жизни уже давным-давно не случалось. Гуляя по набережной, я остановился у дома, где жили когда-то мои близкие. В окне увидел силуэт женщины. Захотелось узнать, кто она, побывать в нашей бывшей квартире, и я решил, что завтра непременно приду сюда…
- Ну надо же, как романтично! - не удержалась от иронии Бася.
Иван усмехнулся:
- Да, вы правы! Наверное, какой-нибудь писательнице, автору дамских романов, должно понравиться!
Бася хмыкнула:
- Не скажите! Лично мне не нравится! Никогда бы не использовала такую банальность в своих книгах! Больше подходит для детской литературы!
- А вы что, пишете дамские романы?
Бася кивнула.
- Боже, какой ужас! - расхохотался Иван. - Ну тогда понятно!
Бася вскипела: "Да что им всем понятно? Стоит кому-нибудь сказать, что она писательница - и в ответ сразу снисходительная понимающая улыбка, мол, это многое объясняет. А что это по большому счету может объяснить?"
Она взглянула на Ивана с откровенным неодобрением, и он смутился.
- Извините, я вовсе не хотел вас обидеть… А что касается моей истории, она не подходит даже для дамских романов!
- Ладно, извиняю! Значит, вы здесь в первый раз?
- Да. Конечно, я всегда хотел сюда приехать, и вот, наконец, сбылось! Да еще под Новый год и при таких обстоятельствах… - Он улыбнулся.
- Извините, но я все равно не понимаю вашей радости. Вот перестреляют нас всех, как куропаток, и окажется ваше первое путешествие в пространства мятежного русского духа последним!
Он улыбнулся:
- Чтобы понять, надо знать, почему я приехал в Петербург.
* * *
Он и сам знал, что это нехорошо. Неправильно. Вообще не достойно настоящего мужчины. Рефлексию, ипохондрию и прочую ерунду надо бы оставить женщинам. Пусть пользуются. Но понимая все это и стараясь следовать правилам, прописанным для настоящих мужчин, Иван вступал в противоречие между "знаю, как надо" и "делаю, как надо", потому что свой сплин, затяжную депрессию одолеть не мог.
Как это вообще случилось, что взрослый тридцатитрехлетний мужчина, с крепкой нервной системой и внушительным жалованьем в преуспевающей компании, живущий в одном из красивейших городов мира, вдруг занедужил беспричинной тоской и томлением в стиле героев русских классических романов?
А вот так - накрыло, как стихией или болезнью, гриппом или там ветрянкой. Возможен еще вариант - сразило пулей. В общем, внезапно, безжалостно и не выбирая жертву.
Симптоматика: тоска, ипохондрия, апатия (когда ничего не хочешь и ничто не радует), пресыщенность, ощущение большого внутреннего конфликта. Вдобавок к этому некая русская червоточинка (это когда какой-то червячок подсасывает - все не то! не так! жизнь проходит! оказался в сумрачном лесу! как быть и что делать?! Ну и так далее).
Насчет русских сомнений и вопросов - этим он обязан родителям. Сказывается славянская кровь предков, да и русская матушка нашпиговала его, как рождественского поросенка, русской классикой и разнообразными опасными идеями (даже отец-американец не спас ситуацию).
Мать и обожаемые Иваном тетки впрыснули ему яда в кровь этой русскостью, и он теперь обречен до скончания века маяться всякими проклятыми вечными вопросами (а оно ему надо?) и алкать встречи с какой-нибудь Наташей Ростовой (в дозамужнем, разумеется, периоде), а на обычную женщину, получается, и не согласен.
Может, поэтому он недавно расстался с подругой-американкой. Три года были вместе, его все устраивало - и вдруг взял и разорвал отношения.
Хотя женщина, в сущности, была хорошая. С другой стороны, это не повод для серьезных и длительных отношений!
Что ты будешь делать - ему хотелось чего-то большего! Например, любви. Он где-то читал, что это бывает. У некоторых.
Нет, вы не подумайте плохого - прочь китчевый образ тоскующего демона или угрюмого мизантропа. На самом деле, все в его жизни было не столь печально.
Жил Иван в солнечном Лос-Анджелесе, зарабатывал приличные деньги в адвокатской конторе, много путешествовал по миру, сибаритствовал, увлекался прекрасными дамами, и - главное - до поры до времени все это его радовало. А потом вдруг - упс! - и перестало радовать. Система, что ли, дала сбой, но только радость закончилась. Жить, конечно, можно и без нее, и даже функционировать, но, согласитесь, это сказывается на качестве жизни, снижает общий фон.
Конечно, печалиться и рефлектировать Ивану приходилось и прежде (он ведь не идиот, который всегда и при любых обстоятельствах весело пускает слюни и жизнерадостно смеется), но раньше подобные напасти проходили довольно быстро, быстрее, чем легкая простуда.
Тем более когда жизненный маршрут задан на годы вперед, а рабочий день расписан по минутам, не до рефлексии. Для нее, родимой, нужно много свободного времени и нерастраченных душевных сил.
Но в этот раз его прижало серьезно - он впал в затяжную депрессию, и даже работа перестала являться смыслом. К тому же рождественские каникулы, стало быть, много свободного времени.
Иван стал думать, чем бы его заполнить.
Поехать куда-нибудь? Раньше, когда становилось пусто, он брал билет и в самолете-поезде-автомобиле начинал чувствовать, как пустота отступает и наполняется жизнью, впечатлениями. Но теперь, кажется, приехали, с концами. Потому что ехать никуда не хочется, даже в любимую Италию. А хочется чего-то такого… Необыкновенного. Он и сам не знал, что это вообще может быть. И пустота не отступала - заняла оборонительную позицию и ни в какую… Мол, черта с два меня подвинешь!
С жиру беситесь, батенька, сказал бы кто-нибудь и, возможно, оказался бы прав…
Да только что разбираться в причинах, когда следствие - вот оно: в канун Рождества ему стало одиноко, тоскливо и скучно. Смешно - человек заскучал в Лос-Анджелесе, о котором во всех путеводителях пишут как об одном из "крупнейших мировых центров индустрии развлечений".
Он вернулся из ресторана, немного почитал, включил фильм про Бонда. Вот настоящий мужчина! Все время бежит куда-то, кого-то спасает. Молодец, что тут скажешь! Таких молодцов делают героями комиксов и таких любят женщины. Вот если бы Иван с детства воспитывался на подобной мифологии для масскульта, а не на романах Толстого и Достоевского, глядишь, у него и проблем было бы меньше.
Он благополучно проспал вторую серию Бондианы, а проснувшись, понял, что надо что-то менять. Срочно.
Он где-то слышал, будто депрессию можно лечить холодом, а значит, снегом. Может, как раз вариант? Да и в чем проблема? Снег пока еще радость, вполне доступная в определенных географических широтах. Нужно просто взять и поехать туда. Швейцария? Канада? Не то… Какого-то особенного снега хочется. Неужели Россия, куда он много раз собирался, но всякий раз что-то останавливало… Россия. Раша. Родина его матери. Что он вообще о ней знает как о реальной стране? Не совсем же он сентиментальный идиот, чтобы считать соответствующим действительности тот частью романтизированный, частью демонизированный образ страны, сложившийся в его воображении благодаря книгам и музыке.
Почему бы и не отправиться туда?
Собственно, у него даже не было времени подумать, - настолько быстро все произошло. Уже на следующий день он вылетел в Россию.
В самолете он спросил себя: "А зачем я туда лечу?"
Ответ пришел сам собой: "Посмотреть на снег".
* * *
Прилетев, Иван попал в царство снега. В эти дни на Петербург обрушился фантастический снегопад. Засыпанные до самых крыш машины, бредущие по колено в снегу пешеходы. Все это напоминало город из сказки, в которой волшебный горшочек варил кашу и она текла по улицам и площадям.
Иван радовался как ребенок - вот оно, чудо! Столько снега он никогда не видел!
Он даже спросил у портье - всегда ли здесь так? Тот растерянно ответил, что подобного не припомнит.
В первый же день он отправился гулять по городу и застыл, глядя на Александрийского Ангела, что через снег и метель плыл над городом.
В какой-то момент у Ивана закружилась голова, и он перестал понимать, где он и кто он. Что-то в этой истории было от вечности, отчего действительно могла закружиться голова…
На Дворцовой площади лежали огромные снежные горы - их убирали несчастные, замерзшие солдатики, и это, учитывая количество снега и то, что он продолжал идти, выглядело прямо-таки сизифовым трудом.
Неподалеку от них подросток закапывал юную спутницу в снежную кучу. Та верещала и явно не имела ничего против. Иван, улыбаясь, смотрел на влюбленную парочку…
Пробили часы на Зимнем дворце…
Иван вдруг почувствовал странное волнение и шальную радость.
Озябнув, он зашел в милое кафе, выпил согревающий имбирный чай и долго смотрел, как за окном набережную реки Мойки засыпает снег.
Ему казалось, что он - затерянный в пространстве и времени пленник снега.
На следующий день он вновь долго бродил по городу.
Вечером опять оказался на Дворцовой. В этот раз площадь произвела на него еще большее впечатление. На ней выстроили фантастическую театральную декорацию - лес из сосен и елей (как выяснилось, для предстоящего новогоднего праздника), а Эрмитаж подсвечивали волшебным сиреневым цветом.
Над всем этим царила абсолютно полная, огромная луна, и Александрийский Ангел плыл над городом…
По дороге в отель он остановился возле одного из домов на набережной Мойки. Это был тот самый дом.
Вспомнились рассказы матери: "Дом был удивительный. Этажом выше жил сын князя Н. С ним соседствовал красный комиссар К., который ухаживал за внучкой князя. Такая очень петербургская тема, когда все перемешано и параллельно проживаются самые разные жизненные истории…"
Он еще раз взглянул на окна. В одном был виден женский силуэт.
"Интересно, кто эта женщина?"
Воображение заработало, и ему захотелось побывать в той самой квартире…
* * *
Но даже в самом смелом воображении не могла бы возникнуть такая история и такая женщина, которая сейчас стояла напротив него.
- Послушайте, Барбара, а может, все еще наладится?! Ну, в смысле, этот мужчина с вашей подругой о чем-нибудь договорятся, ведь что-то же их раньше связывало?
Бася махнула рукой:
- Вряд ли…
Иван прислушался к разговорам в соседней комнате.
- Кажется, там вполне спокойно и мирно беседуют.
Как только он произнес эту фразу, из комнаты донесся разъяренный крик Чувалова, который кричал, что Соня его не понимает и надо бы настучать по ее безмозглой голове.
Иван усмехнулся:
- М-да, прямо-таки закон Мерфи: если вам показалось, что ситуация улучшилась, значит, вы просто чего-то не заметили.
- Я уверена - они не договорятся! Надо что-то придумать. Должен же быть какой-то выход!
- Не переживайте. В крайнем случае я вас спасу, пожертвовав собой!
Бася взглянула на него с удивлением - шутит он или как?
Иван заверил, что все серьезно.
Бася фыркнула, ну-ну, мол, ловлю вас на слове!
- Эй, гаврики! - На пороге возник Чувалов. - Чего шушукаетесь? Идите в общество. Нам без вас скучно!
* * *
До Нового года оставалось всего ничего. Чувалов неожиданно раздобрился и пригласил присутствующих сесть за стол.
Только Соня продолжала танцевать, как заведенная.
- Помилуйте, ну это уже явный перебор, вступился за даму Иван. - Я, например, не смогу ни есть, ни пить, видя, как она танцует!
- Чего на рожон лезешь? - нахмурился Чувалов.
Иван усмехнулся:
- Да я бы не только на рожон, я бы и драться полез, и, возможно, даже драка завершилась в мою пользу, но как-то глупо бросаться на дуло, все-таки у вас пистолет, а я не Рэмбо и не Крепкий Орешек. Но предупреждаю, Семен, если вы сделаете этим женщинам что-то плохое, я вынужден буду вмешаться, уже не раздумывая, чем это закончится лично для меня. Впрочем, продолжаю надеяться на мирный исход… Ну вот скажите, чего вы хотите от своей подруги? Любви, взаимности? В лучшем случае вы заставите ее ползать, пригрозив пистолетом, но сомневаюсь, что при этом она будет вас любить.
Чувалов погрустнел и после долгого молчания сказал с обидой:
- Слышь ты, умник! Не надо думать, что я безмозглый баран и так примитивно устроен, что сразу начал угрожать любимой женщине пушкой. Нет, я перед ней и так, и этак, старался, подарки делал - она, между прочим, принимала! А потом - раз! - и мне под дых, предала!
Иван кивнул с пониманием:
- Да, разочарования всегда неприятны, понимаю вас, Семен.
Бася улыбнулась: "Молодец, выбрал правильную тактику, разговаривает с Чуваловым, как с пациентом, вкрадчиво и нежно".
Иван продолжил в той же манере:
- Но, возможно, вам следует поступить принципиально иначе?
Чувалов ухмыльнулся:
- Это как же?
- Постарайтесь удивить свою женщину! - предложил Иван.
- Удивлял, - кивнул Чувалов. - Причем так, что даже сам удивился, что на такое способен. Машину купил - и мне не жалко! Квартиру купил - и мне не жалко! Как этот, блин, истинный христианин!
- Нет, я не про материальные блага! Вы сделайте что-нибудь такое, чего она от вас точно не ожидает!
- Что, например? - вполне искренне заинтересовался Чувалов.
Иван задумался и наконец обрадовался удачно найденному решению:
- А возьмите да и отпустите ее на все четыре стороны!
- Не понял, - хмуро отозвался Чувалов. По его лицу было видно, что предложенный вариант ему не нравится.
- Ну отпустите, и пусть женщина идет, куда хочет, и строит свою жизнь, с кем хочет! Сделайте ее свободной!
- У вас там, в Лос-Анджелесе, все такие умные? - обиделся Чувалов. - Слушай, американец, засунь свои советы знаешь куда! Без тебя разберусь!
- Ну я и вижу, как вы разобрались, - беззлобно заметил Иван. - Сделали несчастными как минимум двух женщин!
- Вторую мне не приписывай, - хмыкнул Чувалов. - Баська сама себе неприятностей нарыла!
- Я тебе не Баська, - гордо отрезала Барбара. - Мы с тобой на брудер, Чувалов, не пили. Для тебя я - Барбара Ивановна!
- Ну ладно, нехай Ивановна! Так вот, Ивановну прошу мне не шить. Ее любовник бросил. И я здесь ни при чем!
Иван внимательно посмотрел на Басю - мол, это правда?
Бася зарделась.
- Никто меня не бросал! Любовник, кстати, звонил недавно. Предлагал встретиться. Говорил, что сожалеет.
Почему-то Басе не хотелось выглядеть в глазах Ивана жалкой брошенной женщиной. А почему - она и сама не знала.
Видимо, Чувалов все-таки решил взять совет Ивана на вооружение и удивить любимую женщину. Он разрешил ей перестать танцевать и пригласил сесть за стол.
Тем не менее предупредил, так, на всякий случай, что это ничего не значит и планы его "не ждите - не изменятся!".
- Эх, Семен, Семен! - с надрывом произнесла Соня. - А люди-то почему должны страдать из-за наших отношений?!
- Ша! Не дави на жалость и совесть! - усмехнулся Чувалов. - Раньше надо было о людях думать!
Соня решила принести себя в жертву и с интонацией Жанны д'Арк сказала:
- Чего же ты хочешь, Семен? Говори - я все исполню! Хотя бы даже ради этих несчастных людей…
Чувалов рассмеялся:
- Да что ты можешь исполнить? Нет, дорогая, не выйдет! Я понял - ты меня в очередной раз хочешь обдурить. Мол, идем домой, начнем все сначала! Я куплюсь на эту дешевую приманку, мы пойдем домой и что-нибудь попробуем начать, а через несколько дней ты опять сбежишь, но уже так, чтобы я тебя не нашел. Нет, Соня, не выйдет. Не надо мне таких жертв. Мне вообще так не надо.