- Сказано же было: "Не вожделей и не изменяй!" А ежели ослушался, так извините - глаз за глаз, зуб за зуб, и нечего на божьи суды кивать! Вот я, например, вела праведную жизнь и не изменяла мужу даже в мыслях! Я, кажется, делала все для того, чтобы ему было хорошо со мной! Как я старалась, если бы вы знали! Украшала квартиру, подбирала предметы интерьера, чтобы все в одной гамме - красиво и элегантно, в самом лучшем розовом цвете! Я следила за собой и не ела после десяти вечера. Я готовила Эдуарду супы и варила яйца именно вкрутую, как он любит. Хотя это неправильно. Это моветон, черт знает что такое, - яйца всегда надо варить всмятку. Но он ничего не оценил! Мои жертвы оказались напрасны. Уже через полгода после того, как мы поженились, этот подлый трус сбежал от меня. Наврал, что уезжает на съемки на полгода, а потом позвонил и сказал, что из художественного фильма режиссер решил сделать сериал минимум из ста серий и съемки затягиваются еще на год. А может, на два. А потом выяснилось, что он вообще в это время не снимался, а играл в театре, подлый враль! И жил с какой-то актриской! К счастью, тогда еще был жив мой папа, а он умел призвать Эдуарда к ответу! Эдик приполз на брюхе вымаливать прощение, и я его простила! Но вскоре пошли новые съемки в несуществующих сериалах и новые, как я подозреваю, актриски, одна дряннее другой! От переживаний я даже заболела, вдруг совсем расстроились нервы, много времени проводила в больнице, а он продолжал катиться по наклонной плоскости и докатился наконец до такой ямы! Бездны падения! До этой рыжей писательницы!
Барбара сморщилась, услышав о себе, но промолчала. В этот момент ее гораздо больше интересовало поведение Эда. Ей почему-то не нравилось его молчание и виноватый вид. Действительно, как будто получивший двойку школьник или нашкодивший пес.
Барбаре даже стало обидно за него и за себя. Чем так стоять, жалко пялясь, лучше бы предпочел достойную смерть на миру, которая, как известно, красна.
- А тебе что же, Эд, и ответить нечего? - хмуро заметила Бася. - Молчишь, как истукан…
Эд уловил в словах любовницы иронические нотки и смутился: оно и понятно, не слишком приятно выглядеть трусом…
Он снова заколебался - какую тактику поведения избрать?
- Да, Марианна! В твоих словах есть правда, - осторожно начал он. - Я признаю, что многим обязан тебе и твоей семье; можешь не сомневаться, я благодарен вам, как говорится, по гроб жизни! - Последнюю фразу Эд произнес довольно нервно. - Признаю также, что действительно виноват перед тобой, и искренне раскаиваюсь! Но ведь есть и другая правда! И она в том, что мне тоже есть в чем упрекнуть тебя. Да, представь, мне было очень непросто с тобой! Твои склонности к истерикам и скандалам в конце концов начали, извини за правду, доставать меня! Но невыносимее всего, Марианна, оказалась твоя любовь к розовому цвету! - Эд выкрикнул это с поистине драматической интонацией, так что все поняли, что, похоже, у мужика и впрямь наболело. - Розовые панталоны, розовые шубки, розовые сапоги, розовые подушки и простыни, жуткие искусственные цветы розового цвета, и даже туалетная бумага - розовая! Кем ты себя возомнила - куколкой Барби или свиньей? Очень скоро я понял, что схожу с ума! И ничего удивительного в том, что мне захотелось женщин в иной цветовой гамме. В желтой, например, или, там, зеленой!
- Ты не любишь розовый цвет? - потрясенно спросила Марианна.
Вместо ответа Эд застонал. Некоторое время Марианна молчала, по всей видимости, собираясь с мыслями, потом холодно заметила:
- Нелюбовь к розовому цвету не оправдывает измены и не дает тебе права при живой жене быть для кого-то пупсиком!
- Кстати, Эд, - встрепенулась Бася. - Может, расскажешь, кто величает тебя пупсиком?
Эд вздрогнул и ничего не ответил.
Марианна усмехнулась:
- Да-да, хотелось бы знать! Кроме этого, поведай почтенной публике о том, как ты хотел отобрать у меня квартиру моего отца! Даже несмотря на то, что она вся оформлена в нелюбимом тобой розовом цвете!
Эдуард густо покраснел.
- О чем ты, Марианна?
- О квартире моего папы, известного режиссера. Двести метров в центре города. Говорят, стоит немалых денег. Вот скажи, зачем же ты, мой дорогой муж, поместив меня в больницу, пытался отписать квартиру на себя? Потому что я, дескать, невменяемая и мне в больнице квартира без надобности?
- Это что, правда? - Барбара выразительно посмотрела на любовника.
Эдуард промолчал, из чего Бася сделала весьма неутешительный вывод - да, сильно похоже на правду. Некрасивую жалкую правду. Как ты мог, фи!
- Извини, но я все-таки тоже имею отношение к этой квартире, дорогая! - вспылил Эдуард. - Может быть, ты забыла, что пятнадцать лет нигде не работаешь и живешь на мои деньги?
- Так ты меня деньгами попрекать будешь? - вскричала Марианна. - Ах, ты, гадина! Сейчас ты мне за все ответишь! - Она быстро навела свое орудие возмездия на Эдуарда. Это произвело на него должное впечатление - он опять притих.
- Отвечай! - потребовала Марианна. - На квартиру претендуешь?
Эд всем своим видом показывал, что никаких имущественных или прочих претензий не имеет - себе дороже!
- Блудить перестанешь?!
После продолжительной паузы Эдуард выдал кислое:
- М-м-м… Обещаю остепениться.
Марианна удовлетворенно кивнула, но на всякий случай уточнила:
- А что насчет писательницы?
Тяжко вздохнув, Эдуард признался, что расстался с Барбарой еще неделю назад:
- Мы расстались. Все кончено. Между нами больше нет ничего общего. А сегодня я к ней так заглянул… По-дружески, можно сказать. Но пожалел об этом…
Все! Герой окончательно сделал выбор. Пусть он лучше выглядит недостойно в глазах Барбары, чем достойно лежит вот на этом заляпанном какой-то дрянью ковре. Жизнь-то дороже.
Услышав подобное из уст возлюбленного, Бася покачнулась, но устояла. Поскольку вовремя присела на диван рядом с Иваном.
- Это правда? - обратилась к ней Марианна.
Бася молча кивнула. Мол, ну раз так, то правда. Ничего общего. Любовь была, но ее втоптали в грязь. Вот именно - все кончено. С таким мужчиной не то что жить - умирать в один день не захочешь. Эх, Барбара Ивановна!
- Какой вы трус! - с презрением выпалила Соня.
Чувалов зажал ей рот рукой и прошептал на ухо:
- Сонька, ты вообще не вмешивайся! Видишь, тетка не в себе, сделает пару дырок - и привет!
* * *
- Что с вами? - тихо спросил Иван.
- Ну вы же сами все слышали! Меня, можно сказать, уже застрелили! - с надрывом сказала Бася. - Помните стихи Уайльда? Про то, что любимых убивают словами! Вот Эд меня и убил! И мне теперь, если честно, все равно - пусть сразу стреляют из пистолета или медленно отрывают от тела куски, как угодно!
Иван сжал ее руку сильно-сильно, так, что Барбара даже вскрикнула.
- Перестаньте! Ну что вы такое говорите! Подумаешь, мужчина оказался не достоин вашей любви! Найдете себе другого героя!
Бася мрачно усмехнулась:
- Может, вас?
- Да пожалуйста, - улыбнулся Иван. - Я, в сущности, не против. Но с этим мы потом разберемся, а сейчас, пока опасность не миновала, главное - вести себя взвешенно и здраво, не ныть и не лезть на рожон… Ну же, Барбара, возьмите себя в руки!
- Надоело! - громко, чтобы все слышали, призналась Бася. - Понимаете, на-до-ело! И вы все надоели. Хотите - расстреливайте. Или убивайте уже поскорее, или пошли вон!
- Не дерзи! - вскинулась Марианна.
- Послушайте, несчастная, бедная женщина, - совершенно искренне произнесла Бася. - Если хотите знать, мне даже жаль вас, но кто-то же должен сказать вам правду. Вы больны! Вам надо пойти домой, проспаться, назавтра вызвать врача… Вас, может быть, еще можно вылечить. Я вам порекомендую знакомого профессора психиатрии…
Марианна не оценила Басиной искренности, а напротив, обозлилась ужас как:
- Я же просила не называть меня сумасшедшей!
Бася встала и с вызовом объявила:
- Да мне наплевать на эти просьбы! И вообще, я сейчас уйду отсюда. Раз вы не уходите - тогда уйду я.
- Ты никуда не пойдешь! - нахмурилась Марианна и навела пистолет на Барбару.
- Пойду!
Бася даже ногой топнула - мол, стреляй, если хочешь! Все равно больше не буду вам подчиняться.
- Ну смотри! - предупредила Марианна и спустила пистолет с предохранителя.
И кто знает, как завершился бы этот поединок (вполне возможно, что не в пользу бедной Барбары), не поспеши на ее защиту Иван. Он просто встал между женщинами и заслонил Басю собой.
- Отойди, мужик! - попросила Марианна. - Что ты под дуло подставляешься? Я в тебя стрелять не хочу. Я тебя вообще знать не знаю, и ты мне не нужен. Дай с ней разобраться!
- Одумайтесь, прошу вас! - сказал Иван. - Эта женщина ни в чем не виновата!
Теперь уже никто не узнает, нарочно или вовсе даже нечаянно Марианна нажала на курок. Прогремел оглушительный выстрел. Пуля пролетела драматически близко от Ивана.
Крики, Сонин плач. Наконец все стихло, и воцарилась тишина. Мертвая тишина, которую все боялись нарушить, потому что никто не знал, что же будет дальше.
И в этой тишине вдруг раздался недовольный женский голос.
- А что у вас тут такое творится? Веселятся, хлопушками стреляют!
Барбара оглянулась и увидела высокую женщину в роскошной шубе. Кстати, известного в кинематографических кругах продюсера - Викторию М.
Глава 16
ДОМ, ГДЕ РАЗБИВАЮТСЯ СЕРДЦА И ПОСУДА
- Извините, у вас там дверь была открыта, и я вошла! - ничуть не смущаясь, объявила дама.
- Вы зачем здесь? Вы к кому? - пробормотала Бася, слегка заикаясь после произошедших событий.
Дама взглянула снисходительно, будто рублем одарила, и объявила довольно вызывающим тоном:
- Не к кому, а за кем! Вот за ним! - указала она на Эдуарда. Тот немедленно съежился, из чего Бася сделала вывод, что появление Виктории М. его сильно взволновало (хотя, казалось бы, куда еще больше волноваться?)
- А я вас знаю! - сказала Бася. - Вы Виктория Мурановская, не так ли?
Дама усмехнулась:
- Вот она, обратная сторона популярности! Ну да, Виктория. Ну да, Мурановская. Ну да, намозолила всем глаза в телике. Специальность такая - быть на виду, ничего не поделаешь. Кстати, вас я вроде тоже где-то видела! - Виктория уставилась на Барбару. - Не могу вспомнить где… Хотя та вроде была блондинистая… Ну ладно, неважно. - Она обернулась к Эдуарду: - Почему так долго? Я сижу в машине, честно жду тебя! Машину уже скоро засыплет снегом, а ты не идешь! Сказал ведь, что зайдешь в гости буквально на пять минут.
Эдуард молчал. В его молчании было что-то трагическое.
- А вы что же, вместе? - заинтересовалась Бася, подчеркнув последнее слово.
Виктория взглянула на Барбару с неодобрением, дескать, а вам какое дело, и вновь обратилась к Эдуарду:
- Ну, что молчишь? Как это вообще все понимать? Ты сказал, что забежишь к одинокой престарелой родственнице, чтобы поздравить с Новым годом, а сам задержался в гостях хрен знает насколько, веселишься тут, а про меня и думать забыл? Доотмечался уже до синих соплей? И где, кстати, эта самая престарелая родственница?
Бася хмыкнула:
- По всей видимости, это я!
Виктория недовольно пробасила:
- Чего-чего?
Бася развела руками:
- Ну, раз он пришел в гости ко мне, то по логике вещей получается так.
- А ты ему кто? - Виктория оценивающе оглядела Барбару.
- Теперь никто! А была любовница! - усмехнулась Бася.
- Так ты пошел к любовнице? - возмутилась Виктория, подступая к Эдуарду. - Значит, мне лапши на уши про какую-то старую кошелку навешал, а сам пошел к любовнице? А я, как дура, жду тебя в машине! Ты вообще помнишь, что нам рано утром вылетать?
- Помню! Виктория, я все тебе объясню! - пролепетал Эдуард. - Только не знаю, с чего начать.
- А ты начни с главного, золотце мое! - Виктория смерила Эдуарда выразительным взглядом. - Она что, действительно твоя любовница?
Эдуард тяжело вздохнул.
- Вика, отношения с этой женщиной в прошлом! Мы расстались… - Он заколебался. - Еще до Нового года…
- А тогда фиг ли ты потащился поздравлять ее с праздником?! - спросила Виктория уже с такой интонацией, словно хотела сказать: "Терпение кончается, я сейчас взорвусь!"
Барбара вдруг начала смеяться, как сумасшедшая. Хихикала и никак не могла остановиться.
- Что с вами? - встревожился Иван.
- Я поняла! - икая от смеха, пробормотала Барбара. - Это она называет его пупсиком! Эд! Пупсичек! Это было ее письмо!
Эдуарда передернуло.
- Ты давал ей читать мои письма? - Виктория заколыхалась всем телом, ища выход гневу.
И нашла!
Она подлетела к столу, схватила салатник и бросила его об стену.
Вот так! Знай наших!
- Что вы себе позволяете? - возмутилась Соня. - Не у себя ведь дома!
Вместо ответа Виктория принялась швырять на пол тарелки и бокалы. Жалкие личности, вы еще не знаете, что жизненный девиз Виктории Мурановской: "Еду, еду - не свищу, а наеду - не спущу!"
Она никому не спустит!
Барбара зашлась в новом приступе хохота.
- Бася, тебе что, все равно? - удивилась Соня.
Барбара только рукой махнула в ответ - пожалуй, что и все равно!
"Какая-то стерва бьет мой любимый дорогущий сервиз, да и хрен с ним! До посуды ли, когда разбито сердце?! В гостиной на полу устроили черт знает что? И на это наплевать! В жизни-то у меня небось бардак похлеще!"
Смех Барбары еще больше разозлил Викторию - чтобы не размениваться по пустякам, она потянула скатерть, и вместе с ней на пол полетело все, что стояло на столе.
Вышло эффектно и шумно.
Чувалов потрясенно заметил:
- Мать честная, нет ничего страшнее разъяренной женщины!
* * *
Барбара вглядывалась в Викторию минут пять, не больше, и ей этого хватило, чтобы понять, что за женщина перед ней - из тех, что своего не упустят, из их лап еще никто не вырвался. Волевой подбородок, самоуверенный взгляд - такая не знает сомнений и в принципе не склонна к рефлексии… При этом дама - к чему отрицать? - интересная, ухоженная, явно не вылезает из салонов красоты, рост, фигура - как говорится, все при ней.
Барбара отметила и оценила и общую фактуру, и одежду. Таким девушкам и в сорок, и даже в сорок с гаком больше тридцати пяти не дашь! Однако же Бася недоумевала - а чем, собственно, Виктория прельстила Эда? Вроде не его типаж. Ладно бы молоденькая старлеточка, но эта матерая волчица… Непонятно… Чем она его взяла? Статусом? Влиянием в мире синема? Обещаниями главной роли в каком-нибудь супербюджетном фильме?
Барбара что-то такое слышала о ней - тетенька, конечно, не из простых, возглавляет какую-то нехилую продюсерскую компанию, в ящике часто мелькает. Может, и впрямь у этого подлеца тут шкурный интерес?
Про саму-то Викторию все понятно: баба-робот. Спросите: "Это как?"
А так - когда ни чувств, ни эмоций, ни заморочек всяких там морально-нравственных. Прет себе, как танк, по жизни или по чужим жизням и даже не замечает. Она может быть исполнена в какой угодно модели и обладать какими угодно параметрами (Виктория все же отличается неким изяществом), но тем не менее от этого не перестает быть бабой-роботом.
И из-за этой бабы Эд ее бросил! Каково?!
А Бася, как и полоумная Марианна, о существовании Виктории и не догадывалась. Марианна, бедняжка, кажется, впала в ступор! Непонятно - то ли собственный выстрел произвел на нее такое впечатление, то ли появление Виктории ввело в транс, однако все это время она пребывает в не свойственном для нее состоянии - молчит и вполне миролюбиво прислушивается к ходу беседы, словно пытаясь понять, что вообще происходит и кто эта тетя, почему-то заявившая вдруг права на ее Эдуарда! И то сказать, остается только пожалеть бедную женщину - вот была одна блудница вавилонская, один враг, и вдруг он размножился - две блудницы, две соперницы, два врага. Ну как такое сразу переварить и осмыслить? Да что взять с Марианны, когда вон даже Барбара не может в себя прийти…
Итак, Эд завернул ей полную поганку - обрюхатил честную девушку и сбежал с продюсершей. Хорош субчик!
Кстати, Новый год, как следует из того дурацкого письма, они намеревались встречать вместе, и, судя по всему, довольно весело встретили. Что ж, теперь многое стало ясно.
Однако что-то в этой истории не вытанцовывается. Пазл не складывается. Как-то не только мимо этики (Непорядочно! Некрасиво! Скотина он после этого и подонок конченый!), но и мимо логики получается… Вот, спрашивается, при существующей (хи-хи, действующей) бабе-роботе Эд в новогоднюю ночь зачем-то пришел к ней, Басе. А на фига, спрашивается?
Вот этот пункт ей решительно не понятен. Попытаться, что ли, внести ясность? Чтобы уж во всем разобраться…
- Ну что ж, Эдуард, как говорится, очень мило! Чудесная новогодняя ночь, масса положительных впечатлений и новые, на редкость приятные знакомства, - усмехнулась Бася. - Вот только одного я никак не возьму в толк: зачем ты пришел ко мне? Поздравить с Новым годом? Но я не одинокая престарелая родственница и не нуждаюсь в твоей жалости! Сказать, что мы поспешили с решением о разрыве отношений? Но это как-то странно, учитывая тот факт, что ты поднялся ко мне, оставив в машине любовницу. Может быть, ты разъяснишь? Итак, зачем ты пришел?
- За паспортом! - ответил Эдуард.
- За чем? - изумленно переспросила Бася.
- Я оставил свой международный паспорт и несколько банковских карт в кармане серого пиджака от Армани, - пояснил Эдуард.
Бася, все еще не понимая, смотрела на него во все глаза.
- Черт с ними, с карточками, - простодушно признался Эдуард. - Но паспорт мне остро необходим! Именно сегодня!
- А при чем здесь я? - возмутилась Бася.
- Но серый пиджак висит в твоем шкафу! - теряя терпение, ответил Эдуард. - Я оставил его у тебя на прошлой неделе! Еще до всего, понимаешь?
И тут все сошлось! Бася поняла - значит, на самом деле он пришел сюда не потому, что любит ее и хочет вернуть. Нет! А потому, что хотел забрать свой паспорт.
- Понимаешь, Барбара, утром мы с Викторией вылетаем в Америку. У меня очень важные переговоры. Виктория готовит для меня контракт в Голливуде. Заказаны билеты, а я вдруг вспомнил, что оставил паспорт у тебя во время э… последнего свидания. Ну что мне оставалось делать? Не срывать же поездку! Я решил заехать к тебе и забрать свои вещи. А что ты так на меня смотришь? - Эд сморщился. - Разве я не имею права забрать свои - подчеркиваю - свои вещи?
Ну вот. Теперь ясно. Он пришел, чтобы… Чтобы уехать вот с этой гнусной бабой.
- Нет! Ты не заберешь свои вещи, - мстительно расхохоталась Бася, - и ты не найдешь ни банковские карты, ни свой дурацкий паспорт! Видишь ли, я выкинула твои вещи вон! Чтобы не разводить заразу сентиментальных воспоминаний о прошлой любви!
- Безобразие! Какое-то безобразие! - вспыхнул Эдуард. - В этом поступке ты вся, Барбара!