Она уже ехала по направлению к Карпатам, к месту рождения своего отца. Земля суеверий и мифов. Редкое нарушение кровоснабжения, от которого она страдала, возможно, очень хорошо известно там. Внезапно Шиа разволновалась, полностью сосредоточив свой ум на данных так, чтобы отринуть страх. Это должно было быть наследственным. Очень много мифов о вампирах родилось там. Она легко вспоминала любые детали каждой истории, которую она когда-либо читала или слышала. Она, наконец, была на правильном пути. Свидетельство было в дневнике ее матери все время. Шиа чувствовала отвращение к себе, что не поняла этого раньше. У нее было такое отвращение к любым мыслям об отце или его семье, что она не остановилась, чтобы предположить, чтобы проследить свои собственные корни и найти ответы, которые искала. Дневник ее матери. Она знала каждую строчку наизусть.
"Сегодня вечером я встретила его. В тот момент, когда я увидела его, то сразу поняла, что он - тот единственный. Высокий, сильный, с гипнотическим взглядом. Его голос - самый красивый из всех, что я когда-либо слышала. Он чувствует то же самое по отношению ко мне. Я знаю то, что он делает. Это неправильно, ведь он женатый человек - но нет никакого выхода для нас. Мы не можем быть раздельно. Рэнд. Это его иностранное имя, как он сам, как его акцент. Карпаты - его дом. Как я смогу когда-нибудь жить без него?
Его жена Ноэль родила два месяца назад мальчика. Я знаю, что он был горько разочарован. По каким-то причинам важно, чтобы у него была девочка. Он со мной все время даже притом, что я часто бываю одна. Он находится в моем уме, говоря со мной, шепча, насколько он любит меня. Он имеет странное нарушение кровоснабжения и не может выходить на солнце.
У него такие странные привычки. Когда мы занимаемся любовью, и ты не можешь даже себе вообразить, насколько великолепно это, он находится в моем уме так же, как в моем сердце и теле. Он говорит, что это потому, что я экстрасенс и он тоже, но я знаю, что это больше. Это имеет некоторое отношение к его потребности пить мою кровь. Там. Я написала это, здесь то, что я не могу сказать вслух. Это кажется ужасным, ужасным, но это настолько эротично, чувство его рта на мне, мою кровь в его теле. Как я люблю его, редко остаются метки, если он не желает заклеймить меня как свою. Его язык излечивает раны быстро. Я видела это, какое чудо. Он чудо.
Его жена, Ноэль, знает обо мне. Он сказал мне, что она не позволит ему оставить ее, что она опасна. Я знаю, что это правда, потому что она угрожала мне, угрожала убить меня. Я очень боялась. Ее глаза пылали красным, и ее зубы, как у животного, приближались ко мне, но Рэнд появился прежде, чем она смогла причинить мне боль. Он был разъяренным, защищал меня. Я знаю, он говорит правду о том, что любит меня; я могу утверждать это по тому, как он говорил с нею, приказывая, чтобы она уехала. Как она ненавидит меня!
Я настолько счастлива! Я беременна. Он еще не знает. Я не видела его уже две ночи, но я уверена, что он никогда не оставит меня. Его жена, должно быть, препятствует его отлучкам. Я надеюсь, что ребенок - девочка. Я знаю, что он отчаянно хочет дочь. Я дам ему то, что он всегда хотел, и Ноэль будет в прошлом. Я знаю, что должна чувствовать вину, но не могу, когда для нас обоих очевидно, что он хочет быть со мной. Где он? Почему не приезжает ко мне, когда я нуждаюсь в нем так сильно? Почему ушел из моего ума?
Шиа постоянно кричит. Доктора взволнованы из-за странных анализов ее крови. Она ежедневно нуждается в переливаниях. Боже, я ненавижу ее; она заставляет меня оставаться в этом пустом мире. Я знаю, он мертв. В тот день, когда Ноэль приходила, чтобы увидеть меня, он возвратился один через несколько замечательных часов. Он сказал мне, что собирается оставить ее. Я полагаю, он попытался. Он просто исчез из моего ума, из моей жизни. Мои родители думали, что он оставил меня, потому что я была беременна, что он использовал меня, но я знаю, он мертв. Я чувствовала его ужасную муку, его горе. Он приехал бы ко мне, если бы смог. И он так и не узнал о ребенке. Я присоединилась бы к нему, но должна была дать жизнь его дочери. Если его жена убила его, а я уверена, что она способна на это, он будет жить через меня, через нашего ребенка.
Я привезу ее в Ирландию. Мои родители умерли, и я унаследовала их имущество. Я отдала бы ее им, но теперь очень поздно. Я не смогу присоединиться к нему. Я не могу оставить ее, когда так много людей интересуются ею. Я боюсь, они попытаются убить ее. Она похожа на него. Солнце жжет ее слегка. Она нуждается в крови, как и он. Доктора шептали о ней такое, а потом так посмотрели на меня, что мне стало страшно. Я знаю, что должна исчезнуть с ней. Я не позволю никому навредить твоей дочери, Рэнд. Бог поможет мне, я ничего не могу чувствовать. Я мертва внутри без тебя. Где ты? Ноэль убила тебя, как она поклялась сделать? Как я смогу жить без тебя? Только твоя дочь препятствует мне присоединиться к тебе. Скоро, мой любимый, очень скоро я буду с тобой".
Шиа медленно выдохнула. Конечно. Это было там перед нею. Она нуждается в крови, как и он. Она унаследовала нарушение кровоснабжения от своего отца. Ее мать написала, что Рэнд фактически пил ее кровь, когда они занимались любовью. Сколько людей преследовали ее, страх поселился в их сердцах только потому, что никто не нашел лечение этой болезни? Она понимала то, как это было, то, что приносило с собой, то, каково было открывать глаза со страхом и ненавидеть себя. Она должна была найти лечение, даже если это будет слишком поздно для нее, но она должна найти лечение.
Жак спал очень долго, желая восстановить свою силу. Он просыпался только для того, чтобы поесть и убедиться, что она была жива и рядом. И сдерживал свою бурную радость, чтобы не потерять крови еще больше, чем уже лишился. Сейчас он нуждался в каждой капле своей силы. Она была так близко, что он мог чувствовать ее. Она была всего в каких-то нескольких милях от него. Дважды он увидел комнату ее глазами. Она делала то, что сделала бы женщина для защиты своего дома. После этого Жак стал просыпаться регулярно, проверяя свою силу, завлекая животных к себе, чтобы питаться. Он часто вторгался в ее мечты, возбуждая ее тело и не давая отдыхать, когда ей необходимо было спать. Она была уже больной, полуголодной, слабой от нехватки кормления. И работала день и ночь, а ее ум всегда был полон проблем и их решениями. Он игнорировал все это, делая так, чтобы она уставала.
Он был терпелив. Жак буквально излучал терпение. Он знал, что с каждой минутой он становится ближе к ней… теперь у него было время. И не было никакой причины, чтобы спешить. Он мог позволить себе наращивать силу.
Из своей темной могилы он преследовал ее, с каждым контактом своего ума с ее их связь становилась все сильнее и сильнее. У него не было ни одной идеи о том, что он будет делать с ней, когда она окажется в его руках. Он не стал бы убивать ее сразу, он потратил так много времени, чтобы исследовать ее ум, что порой казалось, что они единое целое. Но она, конечно, ответила бы за все. Еще раз он отправил себя спать, чтобы сохранить остатки крови в своих венах.
Она спала за компьютером, а ее голова лежала на стопке бумаг. И даже во сне ее мозг не отдыхал. Жак узнал многое о ней. У нее была фотографическая память. Он изучал ее воспоминания о вещах, которые забыл или никогда не знал. И часто проводил время, обучаясь чему-то новому, прежде чем начинал ее преследовать. Она была для него источником знаний, знаний о внешнем мире.
Она всегда была одна. И даже вспышки воспоминаний, касающиеся ее детства, которые он нашел, говорили о том, что и ребенком она была изолирована от других. Он чувствовал, будто хорошо ее знает, хотя на самом деле ничего не знал персонально о ней. Ее ум всегда был заполнен формулами и данными, инструментами и химическими реакциями. Она никогда не думала о своей внешности или о том, чего он мог бы ожидать от женщины. Только ее работа. Все остальное попросту уходило на второй план.
Жак сосредоточился и нацелился.
"Ты придешь ко мне сейчас. Ты не позволишь чему-либо остановить тебя. Просыпайся и езжай ко мне, а я в это время буду спать и ждать".
Он использовал каждую капельку своей силы, которая у него была, чтобы задействовать принуждение в этом приказе. Жак заставлял ее несколько раз за два прошедших месяца, он пытался принудить ее приехать к нему, оказаться около темного леса и его тюрьмы. Каждый раз, когда она собиралась закончить этот путь, потребность доделать свою работу заглушала все, и она возвращалась. Но на этот раз он был уверен, что у него достаточно сил, чтобы заставить ее. Она чувствовала его присутствие, узнавала контакт, но не могла представить, что они соединены. Она считала, что он ее фантазия или, скорее, кошмар.
Жак улыбнулся этому утверждению. Но в этом оскале зубов не было веселости, было только обещание расплаты, обещание хищника, преследующего свою жертву.
Шиа проснулась, заморгала, чтобы сфокусироваться на комнате. Ее наработки валялись повсюду у компьютера, документы были слегка примяты в том месте, где она оперлась на них головой. Снова фантазии. Это никогда не закончится, не прекратится и не оставит ее в покое? Теперь она была знакома с мужчиной из ее фантазий, у него была густая шапка черных, как уголь, волос и намек на жесткость в очертаниях его рта. Впервые за несколько лет она не могла видеть его глаза, словно они были прикрыты чем-то, но в последние годы они смотрели на нее с явной угрозой.
Шиа откинула свои волосы и почувствовала маленькие бисеринки пота на своем лбу. На мгновение она была дезориентирована, как всегда бывало после таких фантазий, как будто что-то удерживало ее ум еще где-то, а потом медленно очень неохотно отпускало.
Шиа знала, что на нее охотятся. И не смотря на то, что фантазии были нереальны, одно оставалось верным, ее кто-то преследовал. Она никогда не сможет спрятаться от тех, кто ничего не забывает. Она никогда не будет снова в безопасности, если не сможет найти лечение для себя и для горстки тех, кто разделяет ее болезнь. На нее охотились, словно она была животным без разума и чувств. Для охотников не имело значение, что она хорошо говорила на шести языках, что была квалифицированным хирургом, что спасла бесчисленное количество жизней.
Слова на бумаге расплывались перед ней. Как долго она спала на самом деле? Шиа вздохнула, провела рукой по своим длинным до талии, шелковистым рыжим волосам, откидывая их с лица. То, что происходило, было случайностью, но все говорило о том, что так было лучше.
Она стала анализировать признаки своей странной болезни крови. Описывая себя. Шиа была маленькой и очень худощавой, почти хрупкой. Она выглядела очень молодо, почти как подросток, взрослела намного медленнее, чем нормальный человек. У нее были огромные ярко-зеленые глаза. Ее голос был мягким, бархатистым, такой мог загипнотизировать. Большинство студентов были в таком восторге от ее голоса, что запоминали каждое слово из лекций. Ее чувства были развиты сильнее, чем у других представителей человеческого рода, особенно это касалась слуха и обоняния. Она более ярко видела цвета и запоминала детали, которые большинство людей попросту не замечали. И могла общаться с животными, прыгать выше и бежать намного быстрее профессиональных спортсменов. Она научилась еще в раннем детстве скрывать свои способности.
Шиа встала и потянулась. Она медленно умирала. Каждую минуту, которая ей была отпущена, она должна была употребить на то, чтобы найти лечение. Где-то в этих коробках, в стопках этих бумаг должен быть ответ. И даже если она найдет его слишком поздно для себя, то сможет, вероятно, помочь кому-то предотвратить эту ужасную изоляцию, которую чувствовала всю свою жизнь.
Она смогла бы медленно стареть и иметь особые способности, но заплатит слишком большую цену за них. Солнце обжигало ее кожу. И хотя она могла отлично видеть самой темной ночью, днем ее глазам приходилось нелегко. Ее тело отвергало большинство продуктов, но самое худшее было в том, что ее телу была нужна кровь ежедневно. Любая кровь. Не было крови, которая была бы несовместима с ней. Кровь животных только поддерживала жизнь в ней. И она отчаянно нуждалась в человеческой крови, но только когда уже была на пределе, только тогда позволяла перелить ее себе. К сожалению, ее специфическая болезнь требовала переливаний через рот.
Шиа открыла дверь, за которой была ночь, и стала слушать шепот лисы и сурков, кроликов и оленя. Крик совы, которая поймала свою добычу, и писк летучей мыши заставили ее кровь бешено мчаться по венам. Она принадлежала всему этому. И впервые за всю ее одинокую жизнь почувствовала какое-то подобие мира в душе.
Шиа вышла наружу возле своего крыльца. Ее аккуратные синие джинсы и туристические ботинки замечательно подходили для прогулки, но тонкая легкая футболка не сможет защитить от холода, спускающегося с гор. Схватив свою трикотажную рубашку и туристическую сумку, стала осматривать следы. Если бы только она знала об этом месте. Шиа так много времени потратила впустую. Только месяц назад она обнаружила целительные свойства здешней почвы. Но уже знала о заживляющем агенте в ее слюне. Шиа выращивала в саду овощи и травы. Ей нравилось копаться в земле. Однажды случайно она очень сильно порезалась. А земля, казалось, ослабила боль, и рана практически зажила к тому времени, как она закончила работу.
Она начала бесцельное движение по тропе, жалея, что ее мать никогда не узнала успокаивающей атмосферы этого места. Бедная Мэгги. Молодая. Говорящая на ирландском языке. На каникулах впервые в ее жизни она встретила темного, задумчивого незнакомца, который использовал ее, а потом бросил. Шиа покачала головой, отстраняясь от всего этого, она отказывается сдаваться. Ее мать сделала свой выбор. И ее выбором был только один человек. Только Рэнд. Человек, бросивший ее безо всяких сожалений и предупреждений. Человек, который нес в себе эту кошмарную болезнь, которую его дочь должна была скрывать от всего мира. Мэгги об этом знала. Но все же не потрудилась исследовать это заболевания или хотя бы расспросить об этом Рэнда поподробнее, прежде чем ее дочь столкнется с этим.
Шиа наклонилась, чтобы зачерпнуть горсть земли, а потом стала просеивать ее сквозь пальцы. Была ли Ноэль, женщина, которую ее мать называла женой Рэнда, столь же увлечена Рэндом, как и Мэгги? Похоже, что так и было. У Шиа не было никакого желания повторять ошибки своей матери. Она никогда не будет так привязана к какому-либо человеку, что забудет даже о своем ребенке и в итоге убьет себя. Смерть ее матери стала бессмысленной трагедией, она оставила Шиа в холодной, жестокой жизни без капли любви или наставления. Мэгги знала, что ее дочь будет нуждаться в крови, она об этом написала в своем дневнике, каждое слово в котором заслуживало осуждения. Пальцы Шиа побледнели на костяшках, когда она сильно сжала их в кулак. Мэгги знала, что слюна Рэнда несла в себе лечебный агент. Она все это знала, но все равно оставила дочь в неведении, предоставляя той находить ответы самостоятельно.
Шиа лечила себя с тех пор, как была ребенком, в то время как ее мать тупо смотрела в окно, полуживая, никогда не слыша криков боли дочери, когда та падала, учась ходить или бегать, всегда одна. Шиа обнаружила, что может излечивать свои небольшие ранки и синяки с помощью своего языка. Потребовалось время, чтобы она поняла, что была уникальной в своем роде. Мэгги была похожа на робота, заботясь только о минимуме физических потребностей Шиа, но никогда о ее душе. Мэгги убила себя, едва дочери исполнилось восемнадцать. Низкий стон боли вырвался из горла Шиа. Было достаточно плохо знать о том, что ей, чтобы жить, была нужна кровь. Но хуже всего было, что ее собственная мать не могла ее любить, это знание разрушало.
Семь лет назад Европу словно охватило своего рода безумие. Это казалось смехотворным только сначала. Это, скорее, могло относиться ко времени необразованных, суеверных людей, шептавшихся о существовании вампиров как раз в том районе, откуда был родом ее отец.
Но теперь можно было поверить, что нарушение кровоснабжения, возможно, и появилось здесь в Карпатах, и все это и послужило основанием для легенд о вампирах. Если болезнь была местной, то, возможно, могла передаваться генетическим путем, и ее унаследовал отец Шиа, а потом и она сама? Шиа волновалась, что может встретить других таких же, как она.
А в это время современные убийства "вампиров" прокатились через всю Европу, словно чума. Больше всего убивали мужчин в типичном стиле убийства вампиров, колом протыкали сердце. Это вызывало отвращение, ужас, страх. Уважаемые ученые стали серьезно обсуждать, могли ли вампиры существовать в действительности. Были сформированы комитеты, чтобы изучить их и устранить. Было так же свидетельство из более раннего источника, плюс ее кровь, все это напрочь отметало все вопросы у Шиа. Она очень испугалась, что те, кто убивал в Европе, могли бы найти и ее. И теперь в действительности они пытались выследить ее. Она должна была бросить свою страну, свою карьеру, чтобы у нее была возможность провести собственное исследование.
Как мог нормальный человек в сегодняшнее просвещенное время верить в такую чушь, как вампиры? Она сопоставила себя с теми убитыми людьми, уверенная, что у нее было такое же заболевание крови. Шиа была врачом, исследователем, и до сих пор подводила всех жертв этой болезни, не смогла раскрыть тайны. Это возмущало ее. Она была талантлива, даже гениальна, и все же не могла раскрыть эту тайну уже давно. Сколько других людей умерло оттого, что она не достаточно старалась в поисках ответов?
Ее вина и страх теперь были причиной возникновения у нее диких кошмаров, утомлявших ее. Она собирала все, что могла найти в этом районе о людях и легендах. Слухи, предполагаемые свидетельства, старые переводы и последние газетные статьи. Она мало ела, редко вспоминала, что ей надо делать переливание, мало спала, все время, находясь в поиске, ища хотя бы одну подсказку, хотя бы маленький след. Она изучала свою кровь, свою слюну, состав крови после питание животной кровью, а потом после человеческой.
Шиа неохотно сожгла дневник матери, но никогда не забывала даже слова из него и до сих пор глубоко чувствовала свою потерю. Однако, ее счет в банке был неплохим. У нее были сбережения матери, и плюс она сама неплохо зарабатывала. И была собственность в Ирландии, которую она сдавала в аренду. Шиа жила бережливо и очень осторожно вкладывала деньги. Было легко перевести ее деньги в Швейцарию и создать несколько ложных следов через континент.
С того момента, как девушка оказалась в непосредственной близости от Карпат, Шиа чувствовала себя совсем по-другому. Более живой. Более спокойной. В ней росло странное чувство, что впервые у нее появился дом. Заросли, деревья, дикая природа, словно она сама была частью этого, частью земли. Словно была связана со всем этим, так или иначе. Ей нравилось вдыхать этот воздух, зачерпывать воду, прикасаться к земле.
Шиа почувствовала запах кролика, и ее тело напряглось. Она слышал его страх, биение его сердца. Животное почувствовало опасность, хищника, преследующего его. Лиса - она поймала шепот меха, когда та скользила через подлесок. Было просто замечательно слышать и чувствовать вещи, не боясь того, что другие этого не могли услышать. Метались летучие мыши, гоняясь за насекомыми. Шиа подняла лицо к небу, наблюдая за их поведением, радостная уже просто оттого, что видит это. Она начала уже возвращаться, снова нуждаясь в том, чтобы найти ответ и снять со своих плеч этот груз ответственности.