В кинотеатр на Молодежной мы приехали с двадцатиминутным опозданием, поэтому, сидя в темном зале, решили не вдаваться в подробности фильма, а просто целовались. Это было потрясающе. Я ощущала себя героиней американского сериала, где девушка сбегает с занятий и вместе с бой-френдом идет в кино, потому что это единственное место, где они могут побыть вдвоем. Мне было снова 16 лет.
Только я расслабилась и забыла обо всем на свете, как фильм закончился, - время быстро бежит, когда тебе хорошо.
- Куда дальше моя принцесса желает отправиться?
- А карета еще ждет?
- Она всегда в вашем распоряжении. Может, на бал, в какой-нибудь клуб?
- Давай, отличная идея, - сказала я и втайне порадовалась тому, что перед тем, как поехать к Георгию, сменила потертые джинсы и спортивную куртку на темно-зеленое замшевое пальто, высокие сапоги, обтягивающие брюки и атласную блузку со стразами. Мы уже вышли из кинотеатра и направились на стоянку, я на секунду остановилась и стала искать в сумочке пудреницу и блеск, а Георгий пошел к машине, как вдруг услышала громкий сигнал "биб-биб-биб"… Мне пришлось отпрыгнуть в сторону. "Идиот, - подумала я, - не видит, что девушка стоит". Машина остановилась, стекло опустилось.
- Гамарджоба, мазо ! - услышала я знакомый голос.
- О-т-а-р, - медленно, почти по буквам произнесла я, а про себя подумала: "Вот черт принес… ну я же знала, я чувствовала…"
- Что делаешь, красавица, тут одна в столь позднее время? - спросил Отар.
- В кино ходила.
- Что же я тебя не видел?
- А я, точнее мы, опоздали.
- Ты с молодым человеком?
- Да, уже уезжаем, - ответила я, умоляя про себя, чтобы Отар после этих слов захотел уехать. И вот я уже видела, как он собирается ехать дальше, сказав что-нибудь дежурное на прощание, но в эту минуту, как назло, меня окликнул Георгий: "Маша, ну ты что там застряла…" - и вместо того, чтобы остаться сидеть в машине, он вышел из нее и направился ко мне. Отар, конечно, его узнал. Он тоже вышел из машины, они поздоровались, обнялись и заговорили по-грузински. Из всех слов я успела разобрать только название клуба, куда они решили отправиться.
- Садись в машину, сейчас поедем вместе с Отаром. Нас там все ждут.
- Все это кто?
- Его братья, друзья. Поедем?
Я не знала что сказать, задумалась.
- Если она не хочет, отвези ее домой и приезжай к нам, - сказал Отар уже по-русски.
"Что? Как это - если она не хочет, - подумала я. - Что за самоуправство? А ты, Георгий, чего ты стоишь и смотришь так на меня? Почему ничего ему не отвечаешь? Почему не скажешь ему, что без Маши я никуда не поеду…"
- Маша, если ты не хочешь с нами, давай я тебя отвезу домой!
"Что он такое говорит?"
- Нет, я хочу, просто задумалась, есть ли у меня какие-то дела на завтра.
В машине Георгий не переставая говорил об Отаре. Казалось, что я больше не существовала в этом мире, а был только Отар, семья Отара, его машины, девушки, часы, любимые марки одежды, клубы, курорты и т. д. Я поражалась тому, с каким восхищением Георгий говорит о своем друге. В какой-то момент у Георгия зазвонил телефон. Он ответил, говорил снова по-грузински. Потом остановил машину на обочине, следом за нами ехал Отар.
- Какие-то проблемы? - спросила я.
- Никаких, красотка. Отар хочет повести мою машину, мы с ним решили поменяться.
Я была в шоке, что ничего не успела ответить. "Как это поменяться? И чем вы еще привыкли меняться?" Я думала, что мы с Георгием пересядем в машину Отара, но Георгий даже ничего мне не сказал. Он просто вышел, когда мне в машину сел Отар.
- Привет еще раз, - сказал он.
Не успела я что-то ответить, как мы поехали просто с сумасшедшей скоростью.
- Вы почему поменялись?
- Я себе хочу такую же купить, решил устроить тест-драйв.
- И как?
- Отлично, смотри, какая скорость. Я с ума схожу от этой машины, супер.
- Да, действительно, супер, - ответила я, молясь про себя, чтобы мы никуда не врезались. Хоть была уже ночь, но в выходные ночью в Москве машин ненамного меньше, чем днем.
И начался тот же самый восхваляющий монолог, только теперь вместо Отара на пьедестале почета оказался Георгий. Мой Георгий. Чего я только не узнала о нем за те несколько минут, пока мы мчались на сумасшедшей скорости по Садовому кольцу: то, что Георгий любит на самом деле блондинок (хм, камень в мой огород), но поскольку грузинки обычно от природы имеют темные волосы, он ничего против не имеет. "А при чем тут грузинки?" - подумала я, когда сейчас он со мной. Узнала, что он когда-то восемнадцатилетним мальчиком собрался жениться на девушке из соседнего дома, потому что они с детства знали и любили друг друга, как брат и сестра. В саду дома ее родителей рос тархун, который Георгий заботливо взращивал и обожал. Именно там, окруженный душистыми пряными травами, он и просил ее руки, но она отказала, предпочтя выйти замуж за сына известного политика, ставшего потом во главе Грузии, и что сейчас, смотря телевизор, он видит лицо своего бывшего соперника, то всегда переключает канал либо выключает телевизор. Из-за чего многие считают, что он лишь бросается словами о любви к родине, а сам давно ассимилировался в Москве, но они же не знают истинных причин. "Да… - подумала я. - Столько лет уже прошло, а он все еще помнит старые обиды. Неужели он все еще любит ее? А зачем тогда тут девушки?" И Отар, словно в подтверждение моих слов, добавил: "Поэтому он очень ревнивый, если что-то узнает, не поздоровится". И он с таким пренебрежительно-высокомерным взглядом посмотрел на меня, что хотелось попросить его остановить машину и выйти из нее. Но долго ждать не пришлось - вместо моих просьб буквально перед Новым Арбатом нас остановил патруль. Георгий и Отар вышли и минут через пять вернулись. Георгий наконец-то сел в свою машину.
- Что там? - спросила я.
- Ничего.
- Но вас же остановили.
- Спросили, что так быстро едем?
- Но вы действительно быстро ехали. Да и еще не на своих машинах, права не отобрали?
- Какие права, детка, я без прав езжу.
- Как же ты ездишь без прав?
- Обыкновенно, дал ему 500 долларов, он успокоился.
- Зарплата за месяц.
- Что, ты зарабатываешь в месяц 500 долларов?
- Нет, не я, зарплата гаишников, - сказала я, а сама удивилась тому, каким голосом он это сказал. Как будто если я зарабатывала бы 500 долларов, он бы перестал со мной общаться.
- Приехали, вылезай.
У меня было отвратительное настроение. Все было так хорошо, пока мы не встретили Отара, и я чувствовала, что это была не последняя неожиданная встреча за ночь.
В клубе было много народу, мы прошли к дивану, где сидели друзья Отара. Среди них была только одна девушка, которую я помнила еще по той грузинской вечеринке - Яна. Как я потом узнала, она встречалась с Леваном, тоже близким другом Георгия. Мы подошли к столику, Георгий со всеми расцеловался, обнялся. Я стояла в сторонке, наблюдая за этим грузинским обычаем, между делом выискивая Арчила. Его не было. Хоть это радовало. Георгий представил меня, сказав: "Это Маша…" Он не сказал: "Это моя девушка Маша, это моя любимая Маша… А просто - Маша…" Это меня очень обидело. Вообще как только мы вошли сюда (даже еще раньше, как только увидели Отара), он сразу изменился. Как будто стал далеким, чужим мне. Я чувствовала его отстраненность и гордую независимость. Мы сидели за столом, и он не держал меня за руку, не касался моих волос, колен, редко смотрел на меня, а если и смотрел - то не улыбался, как он всегда это делал дома. Он только спросил, что я буду пить и есть. Я заказала себе двойной мартини и мороженое. Георгий сказал об этом официантке и сразу же отвернулся от меня, продолжив беседу с друзьями. Я успокаивала себя тем, что, может, он давно их не видел или еще что-то подобное. Но в глубине души чувствовала, что все это именно так - он сейчас как будто не со мной. Я просто красивый фон для него, русская любовница. В этот момент я поняла, что мысли выйти за него замуж - это только так, для смеха. Но когда я об этом говорила Диане, то я подразумевала, что на 50 процентов это все-таки возможно, а сейчас я понимала, что это на 150 процентов невозможно. Это невозможно никак. Он никогда не женится на такой, как я.
Я отправилась танцевать. Когда я выходила из-за стола, Георгий даже не спросил, куда я направляюсь. Мне показалось, исчезни я сейчас, он этого бы даже не заметил.
Вернулась минут через двадцать, все было по-прежнему: мужчины пили, ели, общались. Я посмотрела на Яну, она сидела рядом с Леваном и с равнодушным выражением лица пила вино, потом так же равнодушно потянулась за сигаретой, поправила волосы, достала пудреницу, нанесла блеск для губ. Как будто ей было безразлично, что с ней никто не общается, но в то же время я не заметила в ней обиды или недовольства, скорее, Яне было комфортно. Я же воспринимала это с трудом. Когда Георгий отвлекся, чтобы налить себе чай, я сказала ему на ушко: "Когда мы поедем домой?"
- Скоро поедем, - сказал он. - Ты устала?
- Нет, просто хочу побыть с тобой.
- Да, я тоже. Но ты же видишь, тут друзья.
- Да, да, конечно.
- Может, еще что-то закажешь выпить?
Я заказала себе выпить, потом еще, еще и еще. "Скоро поедем?" - спросила я его снова. "Скоро, скоро", - ответил он. Уехали мы только под утро, часов в пять. Да и то отправились не домой, как я предполагала, а завтракать в другой ресторан. Несмотря на раннее утро, там было много народу, таких же молодых людей и девушек, продолживших здесь after-party. Все были немного сонные, немного пьяные, на лицах девушек были видны лишь остатки макияжа, стертые румяна. Была слышна замедленная речь посетителей, обсуждавших прошедшую ночь.
Я была и грустная, и злая. На протяжении всей ночи мы с Георгием мало общались, со мной вообще никто не разговаривал, кроме обслуживающего персонала.
- Что будете заказывать? - спросила официантка.
- Овсяную кашу с фруктами и большую чашку латте, - сказала я.
- К сожалению, у нас еще не началось время завтрака.
- Как это, уже почти шесть утра.
- У нас завтраки только с восьми утра.
- Ладно, давайте "Цезарь" с курицей и кофе.
Георгий, Отар и Леван заказали себе коньяк.
- Не рановато ли для коньяка? - спросила я Георгия тихо.
- Все нормально, выпьем за встречу.
- Вы же уже пили.
- Слушай, все нормально, - ему явно не нравилось, что я вмешиваюсь в то, что он делает. Я же больше беспокоилась за то, как он поведет машину. Не хотелось бы из-за его безрассудства разбиться.
Они выпили первую рюмку (первую в этом ресторане) за встречу, потом вторую, потом третью… Потом заказали себе спагетти с семгой, потом салат… Потом Леван заказал себе минеральной воды. Официантка спросила, какую он хочет? Леван удивился: "Как, какую, разве не понятно, газированную?" Меня все это стало бесить, с какой стати официантка должна знать, какую он воду предпочитает.
Было почти восемь утра. Я засыпала за столом, а они все разговаривали. В кафе зашла забавная компания: мужчина и три девушки, явно проститутки. Георгий что-то сказал по-грузински, Отар и Леван обернулись, посмотрели на девушек.
Компания заказала бутылку шампанского. Прошло какое-то время, и между девушками завязалась ссора. Одна из них ушла, за ней выбежал мужчина, догнал. Они стали возле кафе и через стеклянную витрину было видно, как они оживленно выясняют отношения. Тем времени две оставшиеся в кафе продолжали ссориться.
- Не ссорьтесь, девчонки, на всех хватит, - крикнул им Леван.
- Отвали, - сказала одна из них.
- Какая, я же по-хорошему.
Леван отвернулся. Но за нашим столом беседа снова оживилась. Георгий, Отар и Леван спорили, какая из них выиграет и уйдет с этим мужчиной. Все дальнейшие разговоры проходили в той же самой дешево-развлекательной манере, больше напоминая не общение друзей, а просмотр канала "лакшери". Успели обсудить все: часы, обувь, костюмы, машины. Яна принимала в этом самое живое участие, а я сидела и молчала, почему-то чувствуя отвращение к этим темам. Я не понимала, что со мной произошло. Как это так, что я - самый настоящий эксперт в этих вопросах, сейчас молчала. Обычно ведь, только я услышу тему "мода" или название знакомого бренда, как тут же подключаюсь к разговору. Я пыталась заставить себя произнести хоть что-то, но все внутри меня протестовало этому. Неужели я ханжа? Нет? Тогда в чем вина этих людей? Впервые в жизни мне захотелось какого-то духовного тепла в беседе, чтобы людей объединяли не бренды одежды, счета в банках, а что-то более высокое. Неужели мир стал таким материальным? Раньше спорили о литературе, политике, искусстве, Боге, наконец. Сейчас все сводится к одной-двум фразам: "А у меня есть это…", "А вот у меня то…"
Я вдруг почувствовала подступающее желание бежать, оно настолько сильно охватывало меня, как будто меня по-настоящему тошнило. Но я себя пересилила, заставила высидеть еще несколько часов.
Мы вышли из кафе около десяти утра.
- Что с тобой? Ты молчишь все время? - спросил меня Георгий.
Мне хотелось ему сказать, что со мной, но я этого не сделала.
- Я очень устала.
- Моя девочка, - сказал он и так нежно обнял и поцеловал.
"Теперь мы одни… теперь ты такой заботливый и внимательный, - подумала я. - Что же мешало тебе быть таким же при своих друзьях?" Я не нашла ответа на этот вопрос. Возможно, я просто слишком мало знала Георгия.
Мы поехали к нему в Алтуфьево. Почему-то в этот раз этот район мне понравился гораздо больше, чем Барвиха, дорогие московские клубы и рестораны.
Глава XI
Если положение моих любовных дел можно было условно назвать "стабильно развивающимся", то в работе и финансах давно назревал крах. Случился он ранним утром понедельника, когда, придя на работу, я поссорилась с директором, потому что в очередной раз не сдала вовремя статью. Текст "висел" у меня в файле на экране компьютера, но я, будучи недовольна результатом, продолжала его редактировать. Меня вежливо попросили освободить помещение. Было обидно, потому что я любила эту работу. Мне выплатили все деньги за написанный материал и сказали: "Прощай…"
Я шла по Новому Арбату, ярко светило весеннее солнце и в его лучах блестели мои новые лаковые сапоги, которые я купила себе, чтобы как-нибудь поднять настроение после неприятного разговора с шефом. От выплаченных денег осталась пять тысяч, я зашла в очередной фирменный бутик, потому что на входе заметила надпись "Распродажа". "Отлично", - подумала я. Вышла из магазина очень довольная собой: новое коктейльное платье из шифона нежно-голубого цвета, бархатный пиджак и такие же брюки достались мне с тридцатипроцентной скидкой; в кармане осталось денег только на чашку кофе. Что я и сделала, свернув в переулок на Старом Арбате. В полном одиночестве выпила кофе. И вернулась домой.
Даня сидел на диване в обществе приятной блондинки и курил сигару. Блондинка делала ему массаж.
- Привет, Машинский, вижу, вы в новых сапогах, а куда же подевались те, которые были сегодня на вас утром, неужели сломался каблук?
- Если бы…
- Так по поводу чего обновка?
- По поводу увольнения…
- Почему?
- Не нравятся мои тексты, не сданные в срок…
- Кому же это понравится…
- Но это же творчество.
- Нет, дорогая, это реклама. Что ты хотела? Конечно, тут нужен творческий подход, но промедление смерти подобно. Ты не приносишь текст, а ему не приносят деньги… которые он же должен будет тебе заплатить. А чем платить?
- Какой ты занудный, тебе массаж делают, а ты меня поучаешь, нет бы пожалел.
- А Даниил Олегович с утра сегодня такой, - сказала девушка. - Как контракт подписали, так и не перестает на всех ворчать.
- Эй, полегче там, - сказал Даня, подняв голову и посмотрев на девушку, - а то уволю.
- Меня, ценного сотрудника? Не получится…
- Я шучу, - сказал Даня и поцеловал руку девушке. Я отметила этот жест: "Новый роман?! Интересно…" - Хорошо, малыш, я тебя пожалею, у тебя очень красивые сапоги. А что еще купила?
- Платье и костюм, даже удалось сэкономить.
- Молодец! А на жизнь сколько осталось?
- Один энтузиазм.
- Ну, на нем ничего держаться не будет, что планируешь делать?
- Утопиться, - сказала я и засмеялась. - Что-нибудь придумаю. Агентств в Москве много…
- Иди ко мне, я же тебе миллион раз предлагал это.
- Нет, спасибо, как-нибудь обойдусь. Достаточно того, что мы живем вместе.
- Да, будет смешно, - сказала девушка, - шеф живет вместе с подчиненной, слухи сразу пойдут.
- А какая нам разница до слухов, правда, Маш?
- Правда, но только мне действительно не хочется, чтобы ты становился моим шефом. Как это получится, здесь дома мы на равных, а там нет. В конечном счете мы не муж и жена, я тебе даже сказать ничего не смогу.
- Да, действительно, мы не муж и жена, - произнес Даня и сделал какое-то философское выражение лица, как будто он думал, изменилось бы что-то, если бы мы были мужем и женой. - Кстати, о муже… на автоответчике для тебя сообщение.
- Что же ты молчал? - сказала я. - Пойду послушаю, что там мне нашептали.
Зашла к себе в комнату, включила автоответчик. Голос Георгия говорил: "Гамарджоба, моя красавица, как я по тебе соскучился. Что ты делаешь? Выходные закончились, начались суровые будни. Давай украсим их нашими улыбками, проведем первый день недели вместе, только ты и я… Позвони мне, как услышишь мой голос… Целую…"
Я сразу же набрала его номер. Узнав, что Георгий сейчас в центре и совсем недалеко от меня, мое настроение тут же улучшилось - был повод надеть обновку.
Я впорхнула в ресторан, влюбленная и счастливая от предстоящей встречи. Я забыла обо всех своих проблемах и думала только о нем, моем новом возлюбленном, которого я так неожиданно обрела, сама нашла его. На мне было только что купленное платье, отражающее мое настроение, летящее и воздушное, полное надежд. Я даже надела туфли, несмотря на то что на улице еще было холодно. Сверху накинула полупальто. Спустилась по лестнице в гардероб.
- Вас ожидают? - спросила девушка.
- Да, - огляделась я вокруг и вдруг увидела Георгия, сидящего со своими друзьями. Вот это было полной неожиданностью. Одеться и сбежать было невозможно, меня заметили.
- Красавица, привет! - сказал он.
Я подошла к столику. Он не обнял меня и всего лишь дежурно поцеловал в губы легким, скользящим поцелуем, как будто он намеривался поцеловать в щеку.
- Я думала, мы будем одни, - сказала я ему.
- Отар позвонил, спросил, где я. Я ответил.
- А ты не мог сказать, что занят?
- Не мог.
Я села за стол. Никто со мной не поздоровался, это было как само собой разумеющееся, что я здесь. Взяла меню.
- Что вы будете? - спросила девушка.