- Что ты будешь? - спросил меня Георгий.
- Я и сама могу сделать заказ, - сказала я. - Мне, пожалуйста, яблочный кальян на вине, коньяк и салат с курицей по-мароккански.
Георгий недовольно посмотрел на меня.
- Отар, - сказала я. - У тебя есть сигареты? А то я забыла.
- Пожалуйста, - сказал Отар и протянул мне сигареты. Я достала одну.
- А прикурить?
Отар достал зажигалку.
- Могла бы у меня попросить, - сказал мне Георгий на ухо и сильно сжал рукой мою коленку.
- Только так я могу пообщаться с твоими друзьями, ведь потом вы говорите только на интересующие вас темы.
- Не хочешь здесь сидеть, езжай домой, не надо меня позорить.
- Тебя никто не позорит. Я наслаждаюсь вечером.
Но растянуть удовольствие надолго не получилось - я увидела, как к нашему столу подходит Арчил. Мы смотрели друг на друга, словно были злейшими врагами, готовыми вот-вот сцепиться в очередной схватке.
- Ты застрял там, что ли? - сказал кто-то из компании.
- Вижу, у нас гостья, - сказал Арчил и снова посмотрел на меня.
- Знакомься, - сказал Георгий, - это Маша.
- А мы знакомы, - сказал Арчил и добавил что-то по-грузински, обращаясь уже к Георгию.
После этого Георгий и все его друзья посмотрели на меня. А Отар не смог сдержать улыбку и даже немного рассмеялся, сказав что-то по-грузински. Я спросила Георгия, что сказал Отар?
- Он говорит: "А ты что, не знал?" - ответил мне Георгий и удивленно посмотрел на меня. - Не знал чего? Ты можешь сказать, что он имеет в виду?
- Это тебя не касается.
- Как это не касается, мои друзья смеются, а ты не хочешь ответить, что имел в виду Арчил, когда сказал, что вы близко знакомы.
- Я же сказала, тебя это не касается.
- Что ты меня позоришь перед всеми! - на повышенных тонах сказал Георгий.
- Я тебя позорю? Ты сам себя позоришь, выясняя отношения с девушкой при всех.
Георгий схватил меня за руку и отвел в сторону, я видела, как все наблюдали за этой сценой, не только его друзья, но и остальные посетители ресторана.
- Слушай, лучше скажи мне, что он имел в виду. Я хочу услышать это от тебя.
- Если бы ты хотел услышать это от меня, то не стал бы сейчас устраивать эту сцену.
- Ты можешь мне ответить, - не унимался он, - | что это значит?
- То и значит, сам догадайся. Твоего друга больно задели прошлые отношения. Видимо, тебя они тоже задевают.
- Что? - Георгий так презрительно посмотрел на меня, как будто я совершила какое-то преступление. - Я отвезу тебя домой, между нами все кончено.
- Я вижу, тебя это не сильно огорчает.
- Я не могу позволить себе встречаться с девушкой, которая была с моим другом.
- Конечно, я понимаю, - усмехнулась я. - Для тебя это слишком. Что скажут твои друзья? А ты не знаешь, что они смеются над тобой? Конечно, бедный Георгий когда-то был влюблен, а теперь она с другим. Но только запомни, у каждого есть прошлое, с этим ничего не поделаешь. И у меня оно есть! Но в отличие от тебя я к нему не привязана, как собака.
Георгий с силой схватил меня за локоть и потащил к лестнице, ведущей наверх к выходу. Но проходя мимо Арчила, я все-таки нашла силы и вырвалась. Остановилась рядом с ним:
- Какой же ты козел… Только что и умеешь трепаться языком, а в постели из себя ничего не представляешь…
Он ничего не сказал, но я видела реакцию его друзей на мои слова. Теперь Арчил очень долго будет восстанавливать свою репутацию плейбоя. Георгий, услышав это, зло произнес: "Замолчи, хватит, наговорилась…" И снова схватив меня за руку, резко потащил за собой. Я пыталась вырваться: "Отпусти руку, мне больно…" Но он не отпускал. Когда мы вышли из ресторана, он остановился, я вырвала руку.
- Я поймаю тебе такси, - сказал он.
- Спасибо, обойдусь.
- Прощай.
Я посмотрела на него. Сколько ненависти было в его глазах и сколько разочарования.
- Зря ты так… - сказала я, развернулась и ушла. Завернув за угол "Галереи Актер", я расплакалась, слезы сами потекли из глаз. Я шла по улице и плакала. Прохожие смотрели на меня, кто-то с сочувствием, кто-то с удивлением, а кто-то с презрением. Я захотела закурить, но потом поняла, что забыла свою сумочку в ресторане.
"Вот черт", - подумала я, понимая, что возвращаться туда ни за что не буду. Какая-то женщина остановилась со мной рядом и спросила: "С вами все в порядке?"
- Да.
- Почему же вы плачете?
- Я только что потеряла свою сумочку и молодого человека.
- Обратитесь в бюро находок.
- Вряд ли его там найдут, он такой красивый, кто-нибудь обязательно подберет.
Женщина рассмеялась и сказала:
- Ну, если у вас есть чувство юмора, не пропадете. Меня зовут Алла.
- Очень приятно, а меня Маша. У вас есть сигарета?
- Конечно, вот возьмите. - Она достала изящный портсигар в стиле модерн.
- Красивый портсигар.
- Спасибо, - ответила женщина.
Я закурила сигарету.
- Спасибо за сигарету. Ну, я пойду.
- Постойте, я хотела спросить, чем вы занимаетесь, где работаете?
- Я нигде, меня уволили.
- Ну, прямо черная полоса.
- И не говорите…
- А не хотите сняться в рекламе?
- В рекламе? До сих пор я только писала для нее…
- Вы писатель?
- Нет, просто копирайтер. Может, у вас есть такая работа?
- К сожалению, нет. Я фотограф. Я ищу лицо для нового проекта социальной рекламы…
- Вы думаете, мое лицо подойдет для социальной рекламы? Я даже милостыню не подаю…
- Ну, я тоже не подаю милостыню, об этом уже тысячу раз писали в газетах и на телевидении говорили, что попрошайничество - это бизнес. У вас такой проникновенный взгляд, я думаю, мы сможем сделать отличные снимки. Вот мой телефон, - Алла протянула мне визитку, - если надумаете, позвоните.
Алла ушла. Слезы высохли. Я оглянулась по сторонам, словно забыв, где нахожусь. Слева от меня был обувной магазин. Вот что поднимет мне настроение! Какие же красивые золотые босоножки увидела я. "Проникновенный взгляд, - подумала я, - куда уж мне, наверное, это из-за слез… Но он козел, оба настоящие козлы, я же чувствовала, что так будет…"
Зашла в магазин, девушка-консультант с сочувствием посмотрела на меня, но не подошла, наверное, подумала, что я плакала, потому что не могу позволить себе купить эти босоножки. "Вот я ее сейчас удивлю", - подумала я про себя.
- Скажите, у вас есть тридцать девятый размер вон тех босоножек, которые на витрине стоят?
- Да, есть.
- Я хотела бы примерить.
Она принесла босоножки. Они были потрясающие: тонкая мягкая кожа золотого оттенка, никаких лишних деталей.
- Вы кредитки принимаете?
- Да, конечно, - сказала девушка.
- Беру, - ответила я и только собиралась достать кредитку из кошелька, как поняла, что кошелек в сумке, а сумка в ресторане. Черт…
- Вашу карточку, пожалуйста, - сказала девушка.
Я молчала. Я не знала, как сказать, что у меня нет карточки. Она сейчас подумает, что я специально все это разыграла. Я уже представляла себе, как она будет возмущаться и с какой злостью посмотрит на меня. Как потом будет рассказывать всем своим подругам и коллегам, что к ним в магазин зашла какая-то идиотка, которая понятия не имеет, сколько стоит такая обувь, все тут перемерила и ушла ни с чем. "Что же делать… боже, как стыдно", - думала я. Спасением стал звонок Дани. Я как маньяк вцепилась в телефон, который - по счастью, находился в кармане моего пальто, и, посмотрев на девушку, сделала жест рукой, как бы говоря, чтобы она меня не отвлекала.
- Даня, умоляю, спаси, срочно приезжай на Тверскую.
- Тебя что, захватили в заложники? - засмеялся Германов.
- Я серьезно. Да, и возьми деньги.
- Ну хорошо, сейчас буду.
Не успела я положить трубку, как увидела Даню, открывающего дверь. Я подбежала к нему, обняла и поцеловала.
- Ты так рада меня видеть!
- Как ты так быстро?! Ты теперь перемещаешься в пространстве за секунду!
- Это я к тебе так торопился…
- Не ври!
- Просто решил прогуляться, смотрю, ты тут стоишь… Что? Весь магазин скупила?..
- Нет, просто у меня нет денег, я забыла сумочку.
- Потеряла, что ли?
- Нет, забыла…
- Ну, а где твой Георгий? Или он не выдержал испытание шопингом?
- Не напоминай про него, мы расстались.
- Как расстались? Вы же только начали встречаться.
- Расстались, полчаса назад. И я забыла в ресторане сумочку, а возвращаться не хочу.
- Понятно, почему ты здесь, залечиваем раны.
- Да. Посмотри, как эта девушка, - шепотом произнесла я, кивнув в сторону консультанта, - недовольно на нас смотрит. Даня, любимый, купи мне эти босоножки и пошли отсюда.
- Девушка, - сказал Даня. - Ну, где там наши босоножки?
- Да вот, пожалуйста. У вашей жены хороший вкус.
- Я вижу, - сказал Даня, - и она мне не жена… после этого, какое расточительство, и так каждый день! - он грозно посмотрел на меня.
А девушка-консультант недоумевала, серьезно он или шутит. По-моему, испугалась, что он разведется из-за моего транжирства. И наверное бы, уговорила отказаться от покупки, если бы мы вовремя не удалились.
- Ну и где твой кавказец? - спросил Даня, когда мы вышли на улицу.
- А что?
- Пойду вызволять твою сумку. У тебя же там все: документы, кредитка, ты как со мной расплачиваться будешь?!
- Кредитка давно просрочена, придется платить натурой.
- Не пойдет, я уже удовлетворен.
- Ха… та самая блондинка?
- Та самая…
- Ну, ты даешь, какой быстрый.
- Зубы не заговаривай, где этот Георгий?
- А может, не надо?
- Как это не надо? Пойду и заберу твою сумку, что он меня убьет, что ли?
- Но он там не один.
- Ну и что… Где?
- Здесь за углом.
Мы подошли к ресторану, как раз рядом с ним Даня припарковал свою машину. Я села в нее.
Даня вернулся буквально через пять минут, без сумки.
- Пойдем со мной.
- Я туда не пойду.
- Да пойдем, говорю же. Их там уже нет.
- Как нет?
- Уехали. А сумку твою оставили, она у менеджера, мне не отдают, не верят, что я твой муж.
- Конечно, правильно делают, какой из тебя муж…
- А кто только что тебе босоножки купил?!
- Тогда я должна с тобой развестись, - я решила ему подыграть, - ты же мне сегодня изменил с той блондинкой, у нас дома! Как не стыдно!
- Я пошутил, а ты поверила. Ты же прекрасно знаешь, что я не завожу романов на рабочем месте.
- И кем же работает у вас эта девушка?
- Никем, она именно массажистка, которая приходит ко мне в офис делать массаж.
- Девушка по вызову.
- Какая ты грубая, Маша. Да, я ей звоню, когда требуется срочная реанимация. Вызвал ее сегодня еще утром, но в итоге не нашел ни одной свободной минуты, она, бедная, так весь день в офисе и просидела, ожидая меня. А я в качестве компенсации предложил ей ленч рядом с нашим домом, ну и уговорил за двойную оплату сделать мне массаж дома.
- Она, наверное, размечталась.
- Ее мечты меня мало интересуют.
- А чьи?
- Твои, чего изволите, принцесса?
- Есть хочу.
- Тогда прошу, - сказал Даня, и мы вошли в ресторан, где я благополучно получила назад свою сумку. Потерь за день было меньше, а приобретений больше. Мы остались ужинать в ресторане, где только час назад я рассталась со своим молодым человеком.
Казалось, мой внутренний мир начал давать трещину. Продолжая улыбаться Дане и делать вид, что обо всем забыла, я думала о том, что стала абсолютной неудачницей. Не было в моей жизни более грубых и так резко оборвавшихся отношений, чем с Георгием. "Что же тебе делать, Маша? - думала я про себя. - Наверное, стоит прекратить любые поиски, и пусть все идет, как идет. - Но такое холодно-рассудительное решение мне не понравилось, ведь это же вовсе не я. Отчаиваться я не люблю, но и впадать в какую-то буддистскую отрешенность тоже. Жизнь-то всего лишь одна, я не могу поставить на себе крест в возрасте двадцати четырех лет. А что будет потом? Через шесть лет мне будет тридцать, потом сорок, потом… Вот интересно, что буду делать я в этот же самый день через шесть лет? Так же сидеть рядом с Германовым в московском ресторане, рыдая у него на плече, рассказывать об очередном неудавшемся романе и покупать босоножки, чтобы забыться или нет? Ведь шесть лет - это совершенно немного, но в то же время у некоторых людей за такой короткий срок жизнь меняется на триста шестьдесят градусов: они женятся, разводятся, рожают детей, теряют близких, снова находят свое счастье, отправляются в путешествие. А я? Что буду делать я? Мне кажется, что за шесть лет со мной ничего не изменится… и все так же рядом будут Даня, мои подруги…"
Но долго оставаться в своих мыслях я не смогла - начались арабские танцы, и Даня заставил меня танцевать. Я, конечно, согласилась - надо же было его как-то отблагодарить за подаренные босоножки (я собиралась вернуть ему деньги, но когда это будет, неизвестно), а так я его порадовала. Совсем забыв о Георгии, я наслаждалась временем, проводимым с моим лучшим другом.
Глава XII
Всю неделю Даня пытался выяснить у меня, что же стало главной причиной моего расставания с Георгием. Я отмалчивалась. Но в субботу утром за завтраком пришлось рассказать, потому что он стал невыносим, словно детектив, рассматривающий меня под лупой, изучая каждое мое телодвижение, изменение взгляда. Я постоянно слышала от него: "Какая ты задумчивая, что же у вас стряслось?", "Нет, я серьезно переживаю за тебя! Может быть, ты хочешь поехать отдыхать?", "Маша… что ты делаешь, мобильный телефон кладут на стол, а не в холодильник…". Вобщем, своим упорством Даня добился от меня признания:
- Он кое-что узнал.
- Что?
- Ну, то, что ему не понравилось.
- Я не понял, ты не хочешь мне рассказывать?
- Как тебе сказать, я просто не хочу, чтобы ты сделал из этого какие-то выводы.
- Хорошо, не буду. Рассказывай.
- Он узнал, что у меня был роман с его другом Арчилом.
- Роман? Когда это у тебя был с ним роман, что-то я не помню?
- Ну не роман, так, отношения на одну ночь. И ему это не понравилось.
- И какие выводы я не должен из этого делать?
- Просто тогда я встречалась со Стасом, ну и так получилось, что и с Арчилом. Я не рассказывала тебе, потому что думала, что ты будешь подозревать меня, что я и тебе могла изменить, когда мы были вместе. А такого не было.
- Но даже если и было, это уже в прошлом, - сказал Даня, но я сразу же заметила какое-то изменение в его поведении. Он словно стал другим. Обычная вальяжность сменилась сосредоточенностью и странным, плохо скрываемым нежеланием общаться. "Чем я его так отпугнула?" - подумала я.
- Но тебе бы это было неприятно, - я словно пыталась оправдаться.
- Не знаю, я об этом не думал. С другой стороны, может, ты и права, я бы начал сомневаться.
Я наблюдала за Даней, он опустил голову, дотронулся пальцем до глаза, словно он у него зачесался. "Боже, что я такого сказала?"
- Вот видишь, но я хочу заверить тебя, что такого не было. - Я пыталась вывести диалог в положительную сторону, сказать что-то такое, что снова взбодрит его. - Я тебя очень любила.
- А сейчас?
- Сейчас тоже люблю, как друга, конечно.
- Конечно, - сказал Даня, но он так странно посмотрел на меня, неужели у него есть какие-то чувства ко мне? Впрочем, и у меня к нему было не просто дружеское отношение. В последнее время меня не раз посещала мысль, что Даня из всех моих мужчин был самым лучшим, самым внимательным и заботливым. И остался таким, несмотря на то что мы уже давно с ним не вместе. Я задумалась о том, мог ли кто-то другой, кроме него, вот так легко пойти со мной по жизни после разрыва. Ответа я не нашла, может быть, только потому, что боялась сказать - нет. Что чувствовала я? Безграничную благодарность за то, что Даня есть в моей жизни… и страх - неужели больше не будет со мной рядом человека, на которого я бы так же могла рассчитывать?
Но тут я поняла, что Даня переживает вовсе не из-за этого. Не наша любовь была причиной его внезапной перемены. Такого я его давно не видела. Это напомнило мне о том первом моменте, когда разговор коснулся его родителей. Тема для него была настолько болезненной, что он с трудом раскрывался. Словно ему было проще сказать, что родителей никогда не было. Я долгое время пыталась его растормошить, заставить выговориться, но он оставался глух и безразличен к моим искренним попыткам его выслушать.
И вдруг спустя столько лет я снова увидела того же самого Даню - не слышащего и не желающего слышать, что я говорю. Он мучился. Было видно, как он с трудом "перебирает" в себе мысли, пытаясь объяснить самому себе, что мне их можно доверить. Вместо появившейся несколько минут назад близости я вдруг почувствовала страшную отдаленность наших внутренних миров. И испугалась. А была ли эта близость вообще? Может быть, все это было только иллюзией? А я его никогда не знала. Почему я рассчитывала на то, что он захочет со мной чем-то делиться? Но ведь так было всегда, я словно оправдывала собственную значимость в жизни Дани.
И вот, когда я уже почти перестала надеяться услышать от Дани какое-то признание, он заговорил.
- Но я ведь тоже не ангел, - сказал Даня. - И у меня есть свои тайны.
- Какие тайны? - усмехнулась я. - Ты мне тоже изменял или планировал?
- Нет, не тебе - Насте. Думаю, именно это и стало поводом для расставания.
- Да ты что? А почему я не знала, а Настя это обнаружила случайно?
- Нет, они ничего до сих пор не знает. Я говорю о кармическом долге, о судьбе. Понимаешь, я виноват перед ней. Сам первый допустил ошибку, а она породила последствия.
- Откуда такие мысли? Это была случайность, а по вашим мужским понятиям такое вообще не считается.
- Вот именно, что не случайность. Да и почему по "нашим"? - возмутился Даня. - Ты прекрасно знаешь, что для меня всегда важны отношения. Если я встречаюсь с женщиной - то она для меня одна-единственная. То, что произошло в феврале, было каким-то наваждением, исключением из всех правил, это настолько выбило меня из колеи, что я не мог ни думать, ни говорить об этом.
"Серьезный поворот, - подумала я. - Забавно, февраль у нас обоих был жарким". Я вспомнила, что в феврале действительно мало видела Даню. Он почти не ночевал дома, редко звонил, говорил, что много работы. Так вот почему его так передернуло, когда я недавно рассказывала ему про февральскую вечеринку.
- Кто она?
- Ее зовут Лара.
- "Свеча горела на столе, свеча горела…"
Даня никак не прокомментировал эту цитату, но внимательно посмотрел на меня, как будто я в чем-то угадала этот образ Лары. А ведь я даже не знала, кто она, чем занимается, сколько ей лет и какой у нее цвет волос.
- А ведь в тебе есть что-то от Живаго, - сказала я, наливая новую горячую чашку кофе, запах которого распространился по кухне мгновенно и так же мгновенно улетучился.
- Она, как запах кофе, была… была в моей жизни мгновением. И вот ее уж нет.
- Если ты начнешь писать стихи, успех тебе обеспечен.