- Что-что, съели, - мрачно ответила Инесса. - А голову дали на обработку чучельнику. Мне правда, пришлось лично его контролировать, а то сделал бы все неправильно. Но под моим руководством результат вышел просто загляденье и висит сейчас у нас в зале с левой стороны камина. Так что все недоверчивые могут в этом лично убедиться. Может, и привезу ее, когда домой поеду. Вот и посмотрите.
- Ой, как это было бы здорово, - восторженно сказала студентка. - А с правой стороны камина что висит?
- Ничего там не висит, - от оскорбления ушедшей девушки соседка так и не отошла, поэтому говорила довольно сухо и обиженно. - Пока не висит.
И это "Пока не висит" прозвучало так выразительно, что всем сразу стало понятно, вот совсем, совсем скоро появится там еще чья-та голова. Кого-то большого и очень хищного. Инесса была настолько убедительна, что я опять засомневалась - может, она просто намного лучше за руками ухаживает, чем я, вот и выглядят они у нее так, как это девушке положено…
- Так тебя же наградить должны были, - восторженно сказала соседкина поклонница. - И в газетах туранских наверняка писали.
- Да ты что! - снисходительно посмотрела на нее Инесса. - Чтобы Гердер признал, что безопасность наследника может оказаться под угрозой? Это же такой урон королевскому престижу! Так что никаких статей.
- Ой, ну это же совсем несправедливо! Ты же спасла наследника - и ничего? Даже благодарности от короны?
- Когда это правители поступали справедливо? И вообще, это государственная тайна. И вам я зря рассказала. У меня теперь неприятности могут быть. Впрочем, я все равно уже не в Туране, и хранить их секреты не обязана.
- Мы никому не расскажем, - наперебой загалдели благодарные слушательницы. - А почему ты в Гарм переехала?
- А у меня здесь дядя по матери, - многозначительно сказала соседка. - Не последнее лицо при местном королевском дворе, между прочим.
Про таинственного поклонника или поклонников, постоянно ее преследующих, она ничего говорить не стала. И правда, не вываливать же все версии сразу? Мне надоело изображать из себя бессловесный столб, и я предложила пройти в столовую. Инесса благосклонно кивнула головой, и вся компания направилась на обед.
- Как же я тебе завидую, - в мой рукав вцепилась та самая, которая говорила о несправедливости туранского монарха. Звали ее, как выяснилось, Софи. - Ты живешь в одной комнате с настоящей личностью. Есть с кого пример брать.
"Хочешь - поменяемся?" - чуть не сказала я, остановило меня то, что девушка эта и отказаться могла, а Инесса вполне способна услышать, что жить с ней в одной комнате я не хочу. И куда мне потом деваться из этого крошечного замкнутого пространства? Вот если бы поклонница соседки сама предложила, я бы непременно согласилась, немного поколебавшись для приличия. Но то ли девушка была уверена, что с такой комнатой я расстаться ни за что не захочу, то ли ее обожания не было достаточно для совместного проживания, как я ни наводила Софи на мысль о смене комнаты, заветных слов она так и не произнесла.
Так весь день в нашей комнате и толпились девицы, которых соседка развлекала историями из своей короткой, но такой богатой на события, жизни. Призы за кулинарные соревнования у нее на каминной полке чередовались с призами за фехтование, верховую езду и другие, не менее замечательные, занятия. Девицы завистливо вздыхали. Дело плавно двигалось к ужину, и Софи предложила Инессе что-нибудь им приготовить.
- Я вам что, прислуга? - возмутилась та. - Вот всякий норовит на меня верхом сесть и проехать как можно дальше. Еще чего не хватало, разменивать свой талант на толпу лиц, которые в этом и не разбираются. Я готовлю тогда, когда я этого сама хочу, понятно? Я же вам не кухарка какая-нибудь.
- Ой, извини, пожалуйста, - покаянно сказала Софи. - Я не хотела тебя обидеть. Я понимаю, что ты личность творческая…
- Ничего ты не понимаешь, - отрезала соседка. - Где уж вам…
Она продолжала возмущаться, а я поняла, что если в нашей комнате и суждено кому-то стоять над кастрюлями, то это буду я. К такому повороту вещей я оказалась совершенно не готова, даже несмотря на подсунутую мне книгу, собственноручно написанную Инессой. В конце концов, я тоже кухаркой себя не считала, так что придется нам обеим питаться исключительно в столовой, куда я и направилась в этот раз одна.
К счастью, ужинать в одиночестве мне не пришлось - за одним из столиков сидел мой брат с другом и о чем-то оживленно с ним беседовал. После стольких часов, проведенных в одной комнате с Инессой, этот Герстле показался мне чуть ли не идеалом друга, и я готова была смириться с его присутствием в моей жизни. На время ужина, конечно.
- Эри, а что ты одна? - спросил Берти.
- Выполняю указание твоего Тило, - хмуро ответила я.
Тот аж поперхнулся от удивления.
- Это какое же?
- Поменьше общаться с соседкой, - ответила я и мрачно добавила. - Правда, это довольно затруднительно, так как рот она почти не закрывает, но хоть общение при этом получается односторонним.
- Ничего, - попытался меня приободрить брат, - зато будешь жить в комнате с самыми вкусными ужинами.
- Она уже заявила, не мне, правда, что не кухарка и готовить будет только тогда, когда у нее вдохновение будет.
- Сдается мне, сестре твоей так и не удастся попробовать все эти вкусности из книги, - с явной насмешкой сказал Дитер. - Чует мое сердце, что вдохновение к этой Инессе приходит нечасто и уходит еще до окончания процесса готовки.
- Думаешь? А книга? - заметил брат. - Она же книгу по приготовлению еды написала.
- Для того, чтобы писать о чем-то, уметь это делать совсем не обязательно.
- Положим, у нее еще призы есть за конкурсы, - в голосе Берти сквозила уже явная неуверенность. - Значит, она все же должна уметь готовить.
- Не поверю, пока не увижу, - отрезал Герстле.
- У нее еще по фехтованию есть, - заметила я, мечтательно глядя в потолок, - по верховой езде и, кажется, по стрельбе из лука. А еще она на рогатину взяла кабана, напавшего на туранского наследника, и проколола его, как бабочку.
Ответом мне был громкий смех. Да, это не восторженные девицы, не имеющие представления об охоте. Хотя, наверно, им бы Инесса и не стала о таком рассказывать, ведь интерес противоположного пола она пыталась привлечь историями о влюбленных в нее, незабываемую, видимо, руководствуясь принципом, что поклонники просто наматываются друг на друга, и чем их больше, пусть даже в ее воображении, тем больше привлечется новых.
- Берти, а можно я с вами сегодня побуду? - я решила закрепить свой успех. - А то возвращаться в общежитие никакого желания нет.
- У нас вообще-то планы были… - недовольно сказал брат
- Да ладно, планы, - фыркнул Дитер, - на попозже перенесем, и все. Твоей сестре сегодня и так досталось.
Я благодарно на него посмотрела. Да брат прав - Тило просто замечательный. И что я на него тогда взъелась? Ну восхитился парень моими ногами, так имел полное на то основание. Правда, видел он их только до колен, так выше же ничуть не хуже.
- Ладно, Эри, - сказал Берти. - Но только сегодня. Учти, я тебе не нянька.
- А тебя дедушка просил за мной присмотреть, между прочим, - подколола я его.
- Вот когда подозрительные лица мужского пола вокруг тебя вертеться начнут, тогда и поговорим. Тило, как же тебе повезло, что у тебя младшей сестры нет, не представляешь!
- У меня старшая есть. Поверь, это намного хуже, - отшутился друг. Правда он при этом поморщился, как будто у него зуб заболел.
Берти решил показать мне свою комнату, чтобы в случае чего я могла его быстро найти. Я сильно сомневалась, что меня ожидают в ближайшее время неприятности, но посмотреть, как он живет, мне было интересно. По размерам комната была такая же, как и наша с Инессой, но, Богиня, как же она была захламлена! Везде валялись вещи и стояли какие-то совершенно непонятные для меня приспособления. Я покачала металлический рычажок на одном из них и была остановлена дружным воплем:
- Ничего здесь не трогай!
- Иди вон к столу, - приказным тоном заявил брат. - А если чего-нибудь испортишь, выставлю тут же, не посмотрю, что ты моя сестра, и жалуйся потом дедушке.
Я сцепила шаловливые руки в замок и испуганно прошмыгнула к столу. Мне оставалось только рассматривать все, что у них здесь стояло, раз уж касаться ничего нельзя. А посмотреть там было на что, хотя я и понятия не имела, для чего это все нужно. Я старательно делала вид, что не замечаю, как парни торопливо запихивают валявшуюся одежду почему-то под кровать, а не в шкаф. Да уж, Берти аккуратностью сам никогда не отличался и, видно, друга такого же подобрал. Говорить я им ничего не стала - и так было заметно, что им передо мной неудобно.
О том, что я так и не знаю, как пользоваться этим проклятым магическим кругом для готовки, я опять вспомнила, когда брат поставил передо мной чашку с дымящимся напитком и вазочку с сухариками. Сухарики, на первый взгляд, выглядели весьма старыми, но я все же взяла один, из вежливости, и попробовала откусить немного. Это у меня не получилось - сухарик упорно сопротивлялся моим зубам, и у меня не было уверенности в исходе их поединка. Наконец я решила, что зубы мне дороже показа хорошего воспитания, и отложила этот кусок камня в сторону.
- Берти, мне кажется, эта вазочка вместе с содержимым досталась вам от предыдущих жильцов, - намекнула я брату на древность его угощения.
- Бери выше, - не смутился он, - первым ее владельцем был наш ректор, лорд Гракх, когда он еще здесь учился. Ну и дальше от поколения к поколению передавалось. Гордись, ты прикоснулась к настоящей истории!
Я выразительно хмыкнула, показывая свое отношение к таким словам - басен мне на сегодня хватило. Да за это время студенты только из принципа бы все это сгрызли, что я брату и сказала. Он только засмеялся и даже не подумал предложить что-то взамен. Дитер вытащил из кармана конфету и протянул мне. Обертка у нее была несколько потерта, но сама конфета была намного моложе сухарей. Везет же некоторым с братьями, он, поди, своей сестре зуболомательные сухари не подсовывает!
В дверь постучали. Берти подкинулся, как будто только этого и ждал, и бросился открывать. Кто там стоял, я не увидела. Успела только заметить, что это девушка, как брат выскочил в коридор и дверь за собой прикрыл.
- Дитер, а кто это был? - я косила глазами в сторону двери и пыталась услышать хоть слово.
- Понятия не имею, я не рассмотрел, - с совершенно честным лицом ответил он мне.
Я помолчала, пытаясь все же уловить хоть какие-то звуки из-за двери, но тщетно, - оттуда доносился только невнятный шум. Это меня ужасно огорчило - у брата роман, а я ничего о нем не знаю. Дитер попытался меня отвлечь рассказом об особенностях преподавателей нашей академии, а я вдруг решила его спросить:
- Скажи, а почему ты пошел в эту академию, а не в Военную?
- Не твое дело! - грубо ответил он.
И это было настолько неожиданно, что у меня даже слезы на глаза навернулись от обиды. Но парень и не подумал передо мной извиниться, он отвернулся и уставился в окно, как будто там было что-то, требующее его неусыпного внимания. Я тоже молчала и смотрела внутрь чашки, там так красиво плавали листочки. И как я могла подумать, что в нем есть что-то хорошее, кроме заплесневелой конфетки? Хам он, самый настоящий.
Вернулся брат, лицо его сияло, и мое плохое настроение осталось им незамеченным. Он думал о чем-то своем и совсем не нуждался в собеседниках, так что вскоре я с ним попрощалась, демонстративно не замечая его друга, и ушла. Даже чай допивать не стала. Идти в свою комнату не хотелось, но выбора у меня все равно не было. На удивление соседка там была одна, валялась на кровати и вид имела очень недовольный. Наверно, количество сомневающихся выросло, или хвалили ее недостаточно усердно.
Я решила все же выпить чашку чая и направилась к кухонному уголку.
- Инесса, скажи пожалуйста, как этот круг включить? - обратилась я к соседке.
Она недовольно скривилась, но встала и подошла ко мне. Потыкала пальцем и глубокомысленно сказала:
- Это какая-то древняя модель. Я с такой ни разу не сталкивалась. Я работаю только на современных плитах, а не подобном старье. Этот хлам давно выбрасывать пора, но, видать, академия эта слишком бедная.
На языке так и вертелось "Что ж ты из своей богатой академии уехала?", но это непременно привело бы к скандалу, так что я просто молча вышла и постучала в соседнюю комнату. Дверь мне открыла девушка, с которой я сегодня уже встречалась. Это она выразила сомнение в охотничьих успехах Инессы.
- Добрый вечер, - вежливо сказала я. - Меня зовут Эрика Штаден. Не поможешь разобраться с кругом для готовки?
- Катарина Нойман, - представилась та. - А что у соседки не спросишь? Она ведь наверняка знает. Великая кулинарка все-таки…
- Она не знает. И сомневаюсь я, что она вообще что-то умеет, - честно призналась я.
Кати пригласила меня к себе и показала, что нужно делать. Неожиданно мы с ней разговорились, и через некоторое время болтали уже как закадычные подруги. Соседкой ее была та легковерная Софи, что так восхищалась Инессой, но сейчас ее в комнате не было. Как все же жалко, что мои намеки по дороге на обед до этой инориты не дошли. Ведь насколько бы лучше было всем, если бы Софи жила с Инессой, а я - с Катариной.
Глава 4
Оставшееся время до начала занятий я провела, по большей части, гуляя по Гаэрре вместе с Катариной. Столицу я знала плохо, моя новая подруга тоже, так что каждый новый день приносил нам множество открытий, иногда приятных, иногда - не очень. Так мы выяснили, что близко к Военной академии лучше не подходить - курсанты оказались чрезвычайно настойчивы в многочисленных попытках навязать свое общество. Против лиц в военной форме я ничего не имею, да и обратное было бы странно при условии, что и отец, и старший брат относятся к этой касте, но в таком количестве они меня попросту пугают. Так что теперь своей исследовательской деятельностью мы занимались подальше от того места. И подальше от нашей академии. Из комнаты я уходила как можно раньше и возвращаться туда не торопилась.
Но даже при таком ограниченном общении с соседкой мы умудрились поругаться. Началось все достаточно невинно. Инесса потребовала от меня убрать картинку, нарисованную Мартиной.
- С чего это вдруг? - удивилась я.
- Она оскорбляет мои эстетические чувства. Это же ужас какой-то. Я с пяти лет занимаюсь рисованием, надо признать, очень успешно, но ни разу еще не видела такого убожества.
- А на мой взгляд, очень даже миленькая картинка, - не согласилась я.
- Миленькая? - взъярилась Инесса. - Отвратительный грязный фон! Отвратительный подбор оттенков! Отвратительные цветы на рисунке! Не бывает таких растений в жизни!
- Очень даже бывают, - ответила я. - У нас рядом с поместьем именно такие и растут, и Мартина очень хорошо передала их особенности.
- Сразу видно, что в живописи ты ничего не понимаешь, - презрительно бросила соседка. - В общем, можешь любоваться этой дрянью сколько хочешь, только чтобы на стене она не висела!
- Картинка будет висеть там, где я считаю нужным, - отрезала я. - Мне она нравится и напоминает о подруге.
Несколько девушек, присутствующих при нашем разговоре, неодобрительно зашумели, пытаясь меня убедить, что мнение соседки надо уважать. Она же разбирается в этом вопросе, и ей оскорбительно видеть такое каждый день. Я ответила, что смотреть ее никто не заставляет, и ушла. Только вот, когда я вернулась, мартинина работа была частично изорвана, частично сожжена. Если бы ее только порвали, то можно было бы что-то сделать, попросить брата восстановить, но сожженное…
- Кто дал тебе право портить мои вещи? - в ярости я обратилась к Инессе.
- А я тут при чем? - недоуменно сказала она. - Меня в комнате вообще не было. А когда я пришла, это убожество уже было в таком виде. Вон Софи подтвердить может.
Софи залепетала что-то в поддержку своего кумира, но я ей не поверила.
- Ну конечно, кто-то специально проник в нашу комнату, чтобы уничтожить никому не мешающую, кроме тебя, картинку, - язвительно сказала я.
- Не только же у меня одной хороший художественный вкус, - невозмутимо ответила соседка, - она могла оскорблять эстетические чувства еще кого-нибудь. Если ты помнишь, тебя уговаривала убрать ее не только я.
Можно, конечно, было предположить, что это кто-то из инессиных восхвалителей постарался, чтобы заслужить ее одобрение, вот только бегающие глазки обвиняемой не позволяли в это поверить. Возможно, я много бы чего ей наговорила, если бы не пришел мой брат, которому я сразу и пожаловалась.
- Запирайте двери, и будет вам счастье, - выслушав меня, заявил он. - Что за безалаберность? Люди разные бывают, в следующий раз картинкой не ограничатся.
- Мы непременно будем запирать, - ответила Инесса.
- Я иноре Пфафф жалобу напишу, - мстительно глядя на нее, сказала я.
- Никто не будет из-за такой ерунды расследования устраивать, - заметил Берти, после его слов на лице соседки проступило заметное облегчение, так что теперь я была твердо уверена, что это именно ее рук дело. - Да и пришел я совсем по другому поводу. Эри, от тети записку принесли, просит нас срочно к ней прийти.
- Так ведь уже поздно, - ответила я, - может, завтра сходим?
- Завтра вообще не до этого будет, - возразил брат. - Первый учебный день, да и бал вечером. К тому же тетя написала, чтобы мы непременно к ней сегодня зашли. Мол, это очень важно.
Никакого желания идти к папиной сестре у меня не было, но и оставаться в одной комнате с наглыми вруньями - тоже. Мне все же казалось, что подобная жалоба комендантше остановит их от действий такого рода в будущем, только если я к ней пойду, то о визите сегодня можно забыть. Картинку было ужасно жалко, но теперь ее все равно не вернуть. Я вздохнула и пошла с братом.
- И из-за чего такая срочность? - недовольно спросила я его. - Если бы нам уходить не надо было, я бы точно к иноре Пфафф пошла.
- Я тебе сказал все, что было в записке, - ответил Берти. - Слушай, поменяйся ты с кем-нибудь комнатами. Вы так и подраться в следующий раз можете.
- Да я все собраться никак не могу, - вздохнула я. - Мне кажется, эта Софи совсем не против будет переехать поближе к своему идеалу.
- Вот и поговори с ней сегодня же.
А мне вдруг пришло в голову, что брат старательно уводит разговор от темы визита, и я испугалась.
- Берти, с родителями все в порядке?
- С чего бы с ними что-то было не так? - ответил он, но уверенности в его словах не было.
- А почему мы так срочно понадобились тете? - возразила я, невольно ускоряя шаг.
- Если бы с ними что-то случилось, тетя Эльза пришла бы сама, - твердо ответил брат.
Но его слова меня не успокоили, всю дорогу я не могла думать ни о чем другом. Все же нынешнее место службы отца очень неспокойное, оттуда то и дело идут сообщения о стычках с орками, по большей части мелких. Папа у меня, конечно, не из самых слабых магов, но переживала я за него из-за этого ничуть не меньше. Впрочем, выяснилось, что волновалась я совершенно зря. Тетя, как только мы к ней пришли, едва поздоровалась, сразу в меня вцепилась и начала вертеть в разные стороны, приговаривая: