Мадлена встревоженно взглянула на мужа.
-- Если силы будут неравными, отступите, не ждите смерти, - посоветовала она.
-- Я все же надеюсь, что до этого не дойдет, - Виктор улыбнулся и взглянул на Бьянку. - Это вам, как вы и просили.
Он передал ей второй конверт с единственной надписью "Николь". Бьянка спрятала его в небольшую сумочку, которую несла сама, не доверив солдатам. Там были ее украшения и книги.
-- Мы возьмем берег и высадимся, - говорил Велиамор жене, пока король отошел с княжной. - Когда дорога до столицы будет свободна, мы пошлем за вами.
-- Будь осторожен, - мысленно попросила она, коснувшись его щеки.
-- Верни Кристиана, - Велиамор накрыл ее руку своей ладонью.
-- Я все сделаю, - она приняла свой истинный облик, желая, чтоб муж увидел ее такой, какой знал всегда. Матросы, наблюдавшие за ними, замерли пораженные ее красотой.
-- Я буду думать о тебе, - сказала волшебница и поцеловала мужчину, не обращая внимания на глазеющую на них команду. Бьянка вздохнула. Виктор улыбнулся, взглянув на нее.
Матросы сгрузили багаж в шлюпку и помогли дамам сойти. Когда шлюпка отошла, флагман взял прежний курс.
-- Не думал, что у вас все как у людей, - заговорил король после паузы. Они с Велиамором стояли около борта, наблюдая за ней.
-- Нет, все далеко не так просто, - ответил маг. - Для нас любовь в первую очередь жизненная сила. Без нее мы слабеем и теряем свои способности.
-- Мы тоже, - кивнул Виктор. - Конечно, не все, но большинство.
-- Я говорю не о душевных переживаниях, - маг улыбнулся. - Темные отнимают у нас силу только своим существованием. Мысль о том, что есть такие существа, злобные, бесчувственные и жестокие, невыносима.
-- Попробуй ненавидеть их, - предложил король. - Мне отлично помогает.
-- Ненависть тоже отнимает силы, - Велиамор посмотрел на него, усмехнувшись. - И мешает сосредоточенно и рассудительно мыслить. Эльфы вообще не могут ненавидеть. Им жаль даже убитых ими врагов. Они потом песни о них поют и плачут.
-- Да, я об этом слышал, но никогда не верил, - ответил Виктор. - Трудно представить.
-- В Эвервуде у тебя будет возможность убедиться в этом.
-- Почему Мадлена слабеет? Разве ты недостаточно любишь ее? - спросил Виктор, не желая продолжать разговор об эльфах. Он предвкушал встречу с Лингимиром, и она была для него более непредсказуема, чем с правителем Иджу.
-- Ее сын становится темным, - ответил маг.
-- Сын? Граф? - переспросил король. Велиамор кивнул.
-- Он не станет темным, - заверил его Виктор. - С ним Николь.
-- И Ева, - маг покачал головой, не уверенный в больших шансах Кристиана. - Она слишком подвержена влиянию темных. Больше, чем я думал.
-- Уверен, твоя жена - волшебница и моя - эльф не позволят им с графом наделать глупостей, - с улыбкой произнес король, похлопав советника по плечу.
-- Ты расположен к нему, - заметил маг. - Несмотря ни на что. Это не в характере людей.
-- Я его понимаю, и он хороший человек, несмотря на свою темную сущность, - ответил Виктор.
-- Мне сложно иногда понимать людей, хотя я прожил среди них не один десяток лет, - Велиамор покачал головой. - Вы любите одну женщину, наставили друг другу синяков, но ты считаешь его хорошим человеком и понимаешь?
Король кивнул, подтверждая правильность сказанного.
-- Ты всегда удивлял меня неординарностью своего мышления, - сказал маг, улыбнувшись. - Зачем же инициировал драку?
-- Это не драка, а благородное развлечение, - ответил король. - Хотя, признаться, я хотел побить его.
-- Но он не злился, значит, тоже считал это развлечением, - рассуждал Велиамор.
-- Я схитрил, - признался Виктор. - Он не бил в полную силу, считая поединок простой забавой, я же хотел выместить злость.
-- Но он победил, насколько я понял, - маг задумчиво рассматривал горизонт. - Это тоже было запланировано тобой?
-- Нет, он победил честно, - король усмехнулся. - Теперь у меня есть слабое место.
-- Ты знаешь, что проклятие снято с вас? - спросил Велиамор, понимая, что собеседник имеет в виду.
-- Я не верю в проклятья, - ответил король.
-- Чем же объяснить жестокость твоих родных из Холоу? - поинтересовался маг. - Я не верю, что влияние Лоакинора столь велико. Он потерял б0льшую часть своих способностей и уступает мне в силе убеждения. Но твой дед и отец никогда не были так послушны моим советам и наставлениям.
-- Я не знаю, возможно, жестокость у нас в крови, - согласился Виктор. - Но я никогда не поднимал руку на сестру. Я не трону Еву и пальцем, даже после того, что она сделала. И я скорее сдамся Лоакинору, чем причиню вред Николь. Признаю, я недолюбливаю эльфов, и долгое время не доверял вам, но никому не позволил бы отправить вас на костер.
-- Ты доказал это, когда пошел против отца, - Велиамор все больше погружался в задумчивость. - Ты, твоя сестра и Тибальд не переняли жестокости ваших родителей. Значит ли это, что проклятие было снято уже до вашего рождения?
-- Никогда не думал об этом. Разве его можно было снять? Как? - спросил Виктор.
-- Фамилии проклятых королей должна была объединить чистая взаимная любовь, - ответил маг улыбаясь. - Очень просто. Ребенок от этого союза был бы уже свободен от проклятья.
-- Кто это придумал? - скептично поинтересовался Виктор. - Разве может чья-то любовь изменить характер дальних родственников?
-- Это эльфийская магия, - ответил Велиамор. - Зная, что в роду Грегори есть эльфы, они наделили жестокосердных Кальтбэргов обаянием, привлекающим их.
-- Это несправедливо по отношению к остальным эльфам, - усмехнулся Виктор. - Мы их ненавидели, а они нас любили? Странный способ найти общий язык.
-- Не все вы их ненавидели, проклятие снято, - ответил маг, для которого не было ничего странного в таком решении эльфов.
-- Постой. Значит ли это, что если бы не проклятье, мы с Николь и не взглянули бы друг на друга? - Виктор посмотрел на собеседника, надеясь, что тот опровергнет это.
-- Да, - кивнул маг. - Всех девиц Лонвал так или иначе тянуло к их палачам. Мне жаль.
-- Значит, это всего лишь эльфийские чары, - Виктор хмыкнул, отрицательно помотав головой. - Она должна быть с графом, а я отнял ее магией?
-- Нет, - возразил Велиамор, понимая, куда клонит король. - У нее был выбор, она сделала его осознанно.
-- Нет, - Виктор отвернулся, чтоб проницательный собеседник не прочел отчаяние на его лице. - Она была расстроена, искала поддержки, а я воспользовался случаем. Она не по своей воле любит меня. Поэтому и тянется к нему, несмотря ни на что.
-- Нет, ты переоцениваешь силу магии, - Велиамор тронул его за плечо.
-- Уже темнеет, надо еще проверить пушки, - король коротко кивнул и поспешил покинуть палубу. Маг остался в полном недоумении. Он видел, что проклятие снято, но такой резкой перемены в Кальтбэргах не мог предположить.
"Королева Моргана".
Николь стояла у окна в каюте, разворачивая конверт, но опасаясь читать. Бьянка сидела рядом на диванчике. Солнце уже село, каюту освещали лишь несколько свечей.
-- Что он говорил? - спросила королева, пытаясь узнать о содержании письма по надписи на конверте. Ее имя было написано твердой рукой, ровно, как и само письмо. Вряд ли Виктор исписал несколько листов, прежде чем написал окончательный вариант, как она сама. Зайдя к ней утром, граф долго потешался над ней, вытаскивая из-под стола скомканные листки и читая начало ее неудачных писем.
-- Ничего особенного, - ответила Бьянка. - Много дел и так далее.
-- Он бросит меня, закроет в каком-нибудь замке на севере, подальше от столицы, - предчувствовала девушка, прижимая к груди конверт. - Или вообще отправит с Кристианом.
-- Ты этому не рада? - удивилась княжна. - Будешь с графом. Он тебя любит и бросать передумал.
-- Ты не веришь, что я люблю Виктора? - спросила Николь, вернувшись на диванчик поближе к свету.
-- Я верю, что ты любишь Кристиана, - улыбнулась подруга. - Разве нет? Ведь он борется за тебя. Он против короля пошел.
-- Боги, Бьянка, возьми его себе, такого настойчивого, когда уже не нужно, - возразила возмущенно Николь. - Я три дня не сплю. Не могу закрыть глаза, вижу его окровавленное лицо.
-- Ты о ком сейчас? - княжна нахмурилась, не желая всерьез воспринимать предложение подруги.
-- Извини, я болтаю всякую чушь, - Николь улыбнулась, глаза ее лихорадочно блестели. - Ты, наверное, устала. Утром заходи ко мне, позавтракаем вместе.
-- Хорошо, - Бьянка поняла намек. - Главное, Еву не встретить.
Девушка вышла, Николь закрыла за ней дверь и села на кровать, вынимая письмо из конверта. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Но, прочитав первые строчки, почувствовала, что оно замерло, сделав глухой удар.
"Николь, наша разлука продлится еще какое-то время. Оставайся на корабле с матерью и сестрой. Там вы будете в безопасности.
Какое бы решение ты ни приняла, знай, что я всегда буду любить тебя.
Виктор".
Девушка прочла письмо еще несколько раз, после чего сложила и спрятала в карман халатика. Потом погасила свечи и вышла на палубу.
На мостике дежурил рулевой, наблюдая за горизонтом и проверяя курс по звездам. Девушка прошла вдоль около борта, обходя перевернутые шлюпки и посмотрела вперед на плывущие суда. Как и все предыдущие дни, граф уже ждал ее там.
Когда она приблизилась, он слез со своей импровизированной лежанки и подошел к ней.
-- Ну, как там, на флагмане? - спросил он. - Что Бьянка рассказывала? От матери ничего не добился, кроме планов и стратегий.
-- Я получила письмо от короля, - ответила девушка, взобравшись на лежанку и спустив ноги вниз. - Ты не мерзнешь тут?
-- Нет, - Кристиан не стал шутить по этому поводу, видя, что у Николь неважное настроение. - Что пишет?
-- Что в случае его гибели, я получаю все полномочия и корону. Мы должны будем собрать остатки флота, если они останутся, и забрать в Иджу всех, кто пожелает оставить северные земли. И уехать отсюда навсегда.
-- Разумно, - кивнул граф. - Не думаю, что до этого дойдет.
-- Тебя он не зовет, - Николь взглянула на него. Мужчина лег рядом, наблюдая за звездами.
-- Он знает, что я отдам жизнь, защищая тебя, - ответил Кристиан. - И не оставлю на утлом корабле посреди моря, пока он там развлекается войной. Для меня ты важнее всего остального.
-- Я не стану уговаривать тебя выступать вместе с ними, - сказала задумчиво девушка, всматриваясь в горизонт.
-- Почему? - Кристиан тронул ее за локоть, привлекая внимание. - Боишься, что меня убьют?
-- Да, - она отняла руку, взглянув на него.
-- Я небезразличен тебе? А если он погибнет, ты вернешься ко мне? - спросил Кристиан без тени иронии.
-- Возможно, хотя тебе вряд ли понравится то, что ты получишь, - в ее глазах было столько боли, что граф решил оставить этот разговор, не доставляющий ему больше никакого удовольствия.
-- Мадлена навещала Еву, - сказал он, пытаясь улыбаться, но Николь только мрачнела. - Они мило побеседовали, как старые знакомые. Меня это настораживает.
-- Велиамор не позволит ему погибнуть, - тихо произнесла девушка, словно убеждая сама себя. - Ведь он не будет идти впереди, он король.
-- Николь, оставь эти мысли, - граф сел и обнял ее за плечи. - Ты уже стала похожа на вурдалака, только пахнешь хорошо.
Она попыталась освободиться от его объятий, но мужчина только крепче сжал ее и привлек к себе.
-- Конечно, он не погибнет, - продолжал он возмущенно. - Мне не может так повезти. На нем ни одной царапины нет, хотя он пиратов переловил уйму.
-- Отпусти, - Николь потеряла последние силы, стараясь вырваться из мертвой хватки.
-- Я ничего не делаю, не дергайся, - строго сказал Кристиан. - За что ты его так любишь? По мне ты так не убивалась.
-- Я ничего тебе не скажу, - ответила девушка, устало опустив голову ему на грудь. - Это не твое дело.
-- Хорошо, я у матери спрошу, - поддразнил граф, стараясь вывести Николь из мрачного уныния. - Их братия все знает.
-- Почему ты делаешь все это? Ты же хотел, чтоб я забыла тебя, - спросила она, прикрыв глаза. Кристиан продолжал удерживать ее в объятиях. Стук сердца и тепло его тела убаюкивали девушку, проводившую все ночи без сна.
-- Я был дураком, думал, что смогу забыть тебя, - ответил он усмехнувшись. - Поверь, я хотел как лучше, но не смог. Я умру без тебя.
-- Я вообще никого не заслуживаю, - всхлипнула Николь, почувствовав набегающие слезы. - Лоакинор был бы мне достойным мужем. Может, я и его бы довела до отчаяния своими выходками?
Кристиан рассмеялся. Проходивший мимо часовой посветил фонарем.
-- Иди, нечего глазеть! - крикнул ему граф. Матрос поспешил удалиться. Вновь стало темно.
-- Отлично, теперь все будут болтать, что я с тобой обнимаюсь по ночам, - упавшим голосом произнесла Николь, не двигаясь с места. Кристиан не ослабил объятий.
-- Пусть болтают, что хотят, - возразил он. - Твой муж обладает немужским складом ума, он тебе поверит.
-- Не понимаю, ты его обидел или сделал комплимент? - спросила Николь, вновь зевая.
-- Я ему комплиментов не делаю, конечно, обидел, - возмутился Кристиан.
-- А то, что он перебил кучу пиратов, тоже оскорбление? - девушка улыбнулась.
-- Он на мостике стоял с подзорной трубой, пока его солдаты воевали, - ответил граф. - Вот и целый, как девица. Какие уж тут шрамы? Только и умеет что командовать.
-- У него есть шрам, - возразила Николь.
-- Нет, только без интимных подробностей! - взмолился Кристиан. - Хватит с меня и того, что мы с тобой только о нем и говорим.
-- Тебя никто не заставляет, ты сам меня держишь, - Николь подобрала ноги и удобней устроилась.
-- Я жалок. Ты права, что не любишь меня, - он поправил одеяла и накрыл одним Николь. Она положила голову ему на колени и закрыла глаза.
-- Почему не люблю? - спросила она, улыбаясь. - Я всегда буду любить тебя, хоть ты и пользуешься этим в своих низких целях.
-- Прекрасно, большая счастливая семья: я, ты и он, - рассмеялся граф.
-- Можешь найти себе девушку, чтоб не было обидно, - посоветовала Николь. - Проверим, буду ли я ревновать.
-- Конечно, будешь, - притворно оскорбился граф. - Я не хочу подвергать опасности жизнь невинной девушки.
Николь не отвечала, тихо посапывая. Кристиан вздохнул, поправив ее волосы и накрыв плечи. На палубу упал свернутый листок бумаги. Мужчина осторожно переложил голову девушки на лежанку и поднялся на ноги.
Он подобрал письмо и, пробежав строчки взглядом, смял его в кулаке.
-- Попади только ко мне в руки, - произнес он угрожающе и бросил скомканное письмо в море.
Глава шестнадцатая
Вандершир.
Четвертый весенний месяц.
В тронном зале дворца на главной площади Уайтпорта, на своем троне восседал новый король. Он недовольно взирал на слуг, представших пред ним с донесением. Молодой человек с мертвенно-бледной кожей и светлыми кудрями, и змееликий мужчина в черном плаще и накинутом на голову капюшоне.
-- Как это они отступили? - прошипел король, вцепившись в подлокотники каменного трона. - Почему вы позволили?
-- Солдаты Холоу слушают своих командиров, - отвечал равнодушно вампир, взирая на господина.
-- Мы убили десяток, но они не прекратили отступление, - доложил Змея, не напрасно получивший свое имя. Этот маг превращался в громадную рептилию, и был неуязвим для стрел эльфов и оружия людей. Теперь на его желтоватом плоском лице было несколько свежих шрамов, а клыки вовсе отсутствовали.
-- Позвать ко мне Кальтбэрга! - приказал король негодуя. - Чтоб ему слушать песни эльфов до конца его дней.
Вампир вышел, обнажив два белоснежных клыка в кривой усмешке. Змея оставался на месте.
-- Много мы потеряли? - спросил Лоакинор, откинувшись на спинку и оглядывая разрушенный зал, словно поле боя. Стены, облицованные огромными зеркалами, были обожжены и закопчены, кое-где обагрены кровью. Ни одного зеркала не уцелело. Их осколками был усеян пол, вперемешку с обрывками штор и обломками мебели.
-- Две сотни оборотней, почти всех вандерширцев, - доложил слуга.
-- Ублюдок, он дорого заплатит за это, - шептал разъяренный король. - Словно дух Валиуса мстит мне, воплотившись в правнуке.
-- Они перешли на сторону врага, как только увидели Кальтбэрга. Мы убили, сколько смогли.
-- Потому что солдаты Холоу должны были встретить Виктора! - взорвался новой вспышкой гнева Лоакинор. - А вы должны были взять столицу! Почему вы отступили?!
-- На стороне эльфов было два мага, - Змея тронул свой шрам, перечеркнувший правую половину его лица.
-- О, это он тебя так украсил? - рассмеялся король.
-- Я вонзил ему в руку клыки, он бы умер через мгновение от яда, - шипел Змея, тоже чувствуя досаду за позорное поражение.
-- Полагаю, они остались в его руке? - Лоакинор смеялся от души над своим неудачливым слугой.
-- Да, второй отсек их и едва не убил меня, - кивнул тот.
-- Я неудачник, окруженный глупцами и трусами, - король отрицательно покачал головой. - Жалкий маг смог побороть громадное ядовитое чудовище.
-- Это не полукровки, они очень сильны, - возразил Змея в свое оправдание.
-- Литиаты? - Лоакинор задумался. - Я думал, они все покинули земли людей. Значит, те, что на севере, тоже чистокровные. И сколько их на самом деле, нам не узнать. Неужели Велиамор перехитрил меня?
-- Он шел с Виктором. Велиамор хранит отряды, - сказал слуга, не сводя немигающего взгляда с господина.
-- Глупец, - рассмеялся король. - Нам повезло, что на стороне Виктора такой дурак.
Змея кивнул, тоже считая заботу о солдатах пустой тратой времени.
-- Вместо того чтобы разметать все в клочья, он держит щиты, - продолжал хохотать Лоакинор. - Я его люблю, клянусь короной.
В зал вошел Эрик. Его сопровождал десяток гвардейцев. Охрана осталась у двери, а сам король Холоу приблизился к трону.
-- Дорогой союзник, что произошло? - спросил мягко Лоакинор. - Мне сообщили, что ваши войска отступили во время боя. Вы предали меня, бросили в самый ответственный момент. Вы подарили Виктору Эвервуд. Теперь они с Лингимиром придут сюда.
-- Ваше негодование понятно мне, - отвечал невозмутимо Эрик. - Мне жаль, что мы потеряли Эвервуд. Но вы забываете, что я соглашался оттеснить эльфов, и я это выполнил. У вас было больше шести дней, чтоб взять столицу и убить Лингимира. Вы не успели. А воевать против брата я не могу.
-- Не можете? - переспросил Лоакинор, еще больше бледнея от сдерживаемой злобы. Ему хотелось сломать союзнику шею, но тогда, остававшиеся в Холоу войска были бы для него потеряны. А после потери вандерширских, это было весьма некстати.
-- Мои люди знают принца Виктора и его солдат, - объяснил Эрик. - Мы долго были союзниками. Теперь они должны получить веские аргументы, чтобы выступить против него. Если бы Виктор был мертв, такого бы не случилось.