-- Я была молодой, - она виновато пожала плечами. - А ты никогда не говорил, что любишь.
-- Я не знал, что надо это говорить, - маг погладил ее по волосам. - Тебя все любили. Это твой дар.
-- Это проклятье, не дар, - волшебница нахмурилась и вздохнула. - Никогда не знаешь, кто любит тебя на самом деле.
-- Как это "на самом деле"? - Велиамор поцеловал ее. - Это на самом деле?
-- Да, но ты литиат, - она улыбнулась.
-- Ты слишком долго жила среди людей, - он отпустил ее из объятий. - У них сплошные сложности в этом вопросе. Я даже не пытаюсь понять.
-- Я должна понимать, мой сын - человек, - Ниониэль вздохнула, опустившись в кресло.
-- Его одержимость Николь пугает меня, - задумчиво проговорил Велиамор.
-- Только она сможет вернуть его. Если их разлучить, он погибнет. Я уже не имею влияния на него, и ты тоже.
-- Мы не оставим его, - пообещал ей муж. - И Николь тоже не оставит.
С наступлением сумерек Велиамор покинул дворец. Никто не видел, как он ушел и куда направился. Ниониэль говорила всем, что советнику необходимо проверить корабли, оставшиеся у берегов. Все негласно заключили, что Виктор поехал с ним, поскольку его тоже нигде не было, и он не появлялся весь день.
Лингимир не проявлял излишнего любопытства, полностью доверяя союзнику. Короли договорились о дате для наступления, а до того времени каждый волен был готовиться по-своему. Вернувшиеся из Вандершира разведчики сообщили последние новости, хотя хороших из них было мало. Уцелевшие люди, прятавшиеся в городах и поместьях, нуждались в пополнении запасов. Выходить на дороги было опасно, поскольку темные пополняли ряды своей армии каждым, кто попадался им на глаза. Много крестьян организовало свои отряды, и кочевали из селения в селение в поисках припасов и оружия. Богатые феодалы могли продержаться в своих замках дольше, поскольку те были хорошо защищены и оснащены.
Отступавшие темные сеяли разрушения на своем пути к столице. Уцелевшие солдаты Холоу тоже отступали к восточной границе, не рискуя встретиться с разъяренными темными, которых предали.
12е. Четвертый весенний месяц.
Кристиан нашел Бьянку в саду. Она сидела на скамейке под раскидистым дубом, наслаждаясь солнечным днем и пением птиц. Бархатное платье с длинными рукавами и высоким воротником она дополнила широким платком, хотя было по-летнему тепло. Весна подходила к концу.
Увидев графа, девушка медленно поднялась со своего места и пошла прочь. Он быстро догнал ее и, желая остановить, тронул за локоть. Бьянка резко обернулась и дала ему пощечину.
-- Дай еще одну, только выслушай меня, - попросил он, уже начиная привыкать к побоям. Не говоря ни слова, княжна одарила его еще одной, но уже по другой щеке.
-- Знаешь, если тебе нравится, я могу потерпеть, - Кристиан приподнял подбородок, чтоб ей удобней было бить.
Бьянка осмотрелась, словно искала что-то в траве.
-- Я хочу попросить прощения, - сказал он, следя за ней глазами, но не двигаясь. - Нет, я даже не прощения прошу, а возможности как-то искупить свою вину.
-- Сейчас я найду палку побольше, и ты все искупишь, мерзкий негодяй, - Бьянка сошла с дорожки на траву.
-- Я не хотел тебя обидеть, я не думал, что говорю, - продолжал граф, следуя за ней. - Николь меня уже избила и прогнала. Прошу, теперь ты скажи, что думаешь обо мне и я со спокойной совестью пойду повешусь.
-- Если бы ты сделал это, я все простила бы, - ответила ему злобно княжна. - Иди и повесься, сделай одолжение. Не обещай впустую.
-- Поверь, мне действительно жаль, - он встал на колени перед подругой. - Я не знаю, что со мной, не могу контролировать себя.
-- Ты жалкий паяц, - Бьянка нашла нужную палку и вернулась, держа ее наперевес. - Я не верю в это раскаяние. Не верю ни одному твоему слову.
-- Тогда побей, может, станет легче, - он опустил голову, ожидая наказания.
-- Я всегда была на твоей стороне, всегда любила тебя как родного брата, - она отшвырнула палку и уперла руки в бока. - Считала тебя сильным, умным мужчиной, а ты оказался таким же глупцом и скотом, как все остальные. Тот проклятый пират вел себя благороднее, у короля и того больше трезвого разума. Мне жаль, что я потратила время на общение с тобой.
Она пошла прочь, словно никакого разговора не было. Кристиан поднялся и поспешил следом.
-- Я не стану оправдываться, я знаю, что бесполезно, - говорил он, шагая позади, как тень. - Но ты должна знать, что я говорил не думая. Я вообще был не в себе.
-- Ты и сейчас не в себе, - ответила княжна, не замедляя шага. - Готова поспорить на что угодно, что вечером ты опять напьешься и начнешь втаптывать всех в грязь.
-- Я вчера не пил, - Кристиан схватил ее за руку.
-- Вот как? - она остановилась и одарила его презрительным взглядом, точь-в-точь как Николь утром.
-- Ну, почти не пил, - ответил он. - Я был у Евы, мы говорили, потом словно туман какой-то окутал. Вообще в уме помутился. Стало так обидно. Все радуются, празднуют, один я дурак неприкаянный.
-- Одно точно, дурак, - Бьянка отняла руку. - Твоя подруга опоила тебя чем-нибудь, ты и не заметил.
-- Я ничего не пил у нее, - возразил Кристиан. - У нее ничего нет. Разве ей дадут каких-нибудь трав для зелий? Она сидит под замком с самого прибытия.
-- Тогда околдовала, - не сдавалась Бьянка, зная, что однажды Ева уже смогла сбить одного мужчину с толку, что ей стоило повторить?
-- Зачем? Я один к ней по-человечески отношусь, - Кристиан не желал верить, что Ева так коварна. И в этом поступке не было никакого смысла.
-- Тогда я не знаю, - вздохнула Бьянка. - Значит, ты на самом деле думаешь то, что говорил вчера.
-- Нет, - он схватил ее за локти и посмотрел в глаза. - Я клянусь, я не знаю человека более честного и прямого чем ты, и помню все, что между нами было.
-- Ты вчера разбил мне сердце, - девушка опустила глаза, не желая смотреть на него. - Ты уже третий, кто сделал это за последний год. Осталось только Гордону предать меня, и я перестану доверять мужчинам.
-- На Гордона ты можешь положиться, - ответил Кристиан улыбаясь. - Он воплощение чести и достоинства.
-- Он еще ребенок, - возразила княжна, продолжая смотреть в сторону. Граф не отпускал ее. - Вот подрастет и тоже станет гадом, как вы.
-- Ты говорила с Николь? - спросил он.
-- Нет, она не выходит из своей спальной, - княжна освободилась и пошла по аллее.
-- Она все слышала вчера, - Кристиан вздохнул, в сотый раз проклиная свою несдержанность.
-- Немудрено. Кто не слышал? - усмехнулась Бьянка. - Генри хотел вызвать тебя на дуэль. Сразу после Гордона и Чарльза.
-- Я не получал вызова, - граф задумался.
-- Гордона я отговорила, а Морис и Джонсон еще придут к тебе, жди, - княжна была не рада этой перспективе. Свою злость она выместила, а смерти другу детства она не желала.
-- Я не буду драться, пусть убьют меня, - решил Кристиан, и вспомнил Виктора. Король, чувствуя за собой вину, поступил так же как намеревался поступить он. Наказать себя чужими руками.
Настроение графа опять начало портиться. Бьянка взглянула на него.
-- Я прощаю твою резкость, но прошу, больше не обращайся ко мне, - сказала она. - Отныне мы просто знакомые, не более.
Она прибавила шагу и вскоре скрылась в дверях террасы.
Кристиан за одно утро потерял уже вторую подругу. Оставалось только пойти к матери и получить пощечину еще и от нее. Он набрал побольше воздуха и вошел в дом, направившись к спальной Мадлены.
Ни Генри Морис, ни Чарльз Джонсон не встретились ему, что было странно, после слов Бьянки. Вряд ли они передумали бы, после того, как при ней пообещали бросить ему вызов.
Ева сидела у себя в комнате перед зеркалом. Солнце уже скрылось за горизонтом и в ее спальной горело всего несколько свечей. Кристиан постучал и вошел. Конвой пропустил его без лишних вопросов. Солдаты уже привыкли, что граф навещает арестантку, несмотря на ее репутацию.
Девушка была в ночной сорочке, плохо скрывавшей ее тело. Она расчесывала длинные огненно-рыжие волосы, глядя на свое отражение.
-- До меня уже дошли слухи о твоих подвигах, - сказала она, когда Кристиан запер дверь на ключ. - Ты вчера не все мне рассказал.
-- Представляю, как прислуга приукрасила, - граф снял камзол и сел на кровать.
-- Представляю, сколько дуэлей тебе предстоит, - рассмеялась принцесса.
-- Я до сих пор жду, - Кристиан наблюдал за ее туалетом, вспоминая слова Бьянки. В комнате ничто не указывало на какие-нибудь магические занятия ее обитательницы.
-- А король, что он делает? Развлекает свою молодую супругу? - Еве нравилось дразнить графа. Чем больше он злился на Виктора, тем более страстным становился. Но сегодня, похоже, весь пыл его пропал. Кристиан лежал со скучающим видом, разглядывая полог над кроватью.
-- Я его не видел, - равнодушно ответил он.
Ева резко обернулась, взглянув на собеседника:
-- А где он?
-- Понятия не имею, - граф зевнул. - Мадлена говорила, что Велиамор поедет к морю. Наверное, Виктор тоже поедет с ним.
-- К морю, - она задумалась.
-- Давай быстрей покончим со всем, не хочу тут долго оставаться, - сказал мужчина нахмурившись.
-- Знаешь, я уже не получаю никакого удовольствия от наших встреч, - язвительно ответила девушка, оставив расческу и взглянув на него. - Ты будто повинность какую-то исполняешь.
-- Нет, я очень люблю тебя, - ответил Кристиан прежним бесцветным тоном.
-- Я знаю, что это не так, - Ева перестала злиться и подошла ближе. - Не нужно изображать любовь. Просто будь моим другом. Я сейчас очень нуждаюсь хоть в ком-то.
-- Послушай, мы оба нуждаемся друг в друге, но это никакая ни дружба, а заговор против короля, - Кристиан начал раздеваться. - Ты назвала цену за свои услуги, я готов платить.
-- Сегодня я хочу другое, - фыркнула принцесса, сложив руки на груди.
Кристиан перестал расстегивать рубашку и опустил голову, ожидая ее указаний.
-- Я хочу подышать свежим воздухом. Мне уже надоело в этой комнате. Я намерена совершить прогулку по окрестностям.
-- Тебя не выпустят, - Кристиан встал и подошел к ней. - Давай обойдемся постелью.
-- Я свободная девушка, принцесса Вандершира, - она обвила его шею руками. - А ты мой подданный.
-- Да, я помню, - он вздохнул.
-- Ты еще намерен избавиться от Виктора? - спросила она, водя кончиком указательного пальца по его груди.
-- Я сомневаюсь, - впервые за все время, пока они вынашивали свои планы мести, ответил он.
-- Тогда я напомню тебе кое-что, - Ева улыбнулась, развязывая свою сорочку. - Этот человек каждую ночь целует твою Николь, гладит ее кожу.
Девушка сопровождала свой рассказ демонстрацией, делая с графом то, что, по ее словам, делал Виктор с Николь.
-- Все еще сомневаешься? - спросила она, оставив его в одних брюках и покрыв поцелуями его грудь и плечи. - Думаешь, он долго будет предан ей? Разве мужчина может долго сохранять преданность? Что будет с бедняжкой, когда она ему надоест?
Кристиан чувствовал, как ярость заполняет его сознание, как вчерашний туман вновь обволакивает его. Сомнения таяли, как и воля.
-- Он даст ей глупых фрейлин, а сам вернется к своим продажным девкам, - продолжала Ева. - А Николь нужна ему, чтобы плодить наследников. Ведь для короля нет ничего важнее наследников.
-- Она его любит, - возразил он, сделав последнюю попытку освободиться от наваждения.
-- Она сама сказала, что вернется к тебе, если он умрет, - Ева взяла с туалетного столика зеркальце и ударила о край. Стекло посыпалось на ковер.
-- До зимы нельзя убивать его, - напомнил Кристиан, наблюдая за ней, но не в силах противиться ее воле.
Ева подошла к нему, взяв в ладонь большой осколок.
-- До зимы нельзя рассказывать ей, что он погиб, - сказала она, взяв его руку и сделав на ладони надрез. - Он может пропасть. Он уже пропал.
-- Что ты... - граф хотел отнять руку, но она разжала свою ладонь и приложила свою рану к его. - Что ты делаешь?
Девушка только усмехнулась.
-- Скрепляю наш договор, - ответила она. - Пошли, у нас мало времени.
Ева отошла от него, закончив ритуал. Тон ее стал повелительным, вся мягкость испарилась вместе с поцелуями.
Она обмотала руку куском ткани и заплела волосы в косу. Потом надела бриджи и рубашку, приготовленные заранее. На ноги высокие военные сапоги и мундир. В полутьме ее можно было принять за солдата.
-- Куда? - Кристиан посмотрел на свою окровавленную ладонь.
-- Надень, - Ева бросила ему камзол и рубашку. Он повиновался, не понимая, что она замыслила.
-- Они уже здесь, - девушка понизила голос. В коридоре послышалась возня, потом все стихло.
-- Отец прислал за мной, - она открыла дверь. В комнату упала рука лежавшего под дверью конвоира. Граф изумленно взглянул на Еву. Она тихо вышла, переступив через тело. Второй солдат тоже был мертв. На шее обоих темнели длинные четырехпалые отпечатки.
-- Затаскивай их внутрь, - приказала девушка, наблюдая за коридором, освещенным неясным светом нескольких свечей в золотых канделябрах. Все уже разошлись по спальням. Дворец погрузился во тьму и тишину ночи. К своему удивлению граф обнаружил, что выполняет приказ, пряча тела убитых охранников.
-- Пошли, - Ева прикрыла дверь и пошла по коридору, прислушиваясь к звукам в их крыле. Кристиан не отставал. Он прекрасно осознавал, что помогает Еве бежать. Что она наложила на него заклятие и отчасти манипулирует им. Но он шел за ней и не пытался противоречить или задержать ее.
Они без помех миновали патрули в коридоре, и вышли во внутренний двор, а оттуда в конюшни. Кристиан быстро оседлал двух лошадей, прекрасно все видя в темноте. Только теперь он сообразил, что перевоплотился, хотя и не до конца. Он все еще был одет и чувствовал ночную прохладу. Значит, крыльев нет и кожа по-прежнему человеческая, в отличие от глаз и ушей, улавливавших каждый шорох вокруг.
Они вскочили на лошадей, хоть Кристиану это стоило немалых усилий. Его животное отчаянно сопротивлялось, чуя его хищную сущность. Ворота из внутреннего двора в сад не охранялись. Через сад можно было попасть во внешний двор. Солдаты там тоже были мертвы. Граф видел их бесчувственные тела, распростертые под аркой главных ворот.
Покинув спящий дворец, беглецы повернули лошадей к городским воротам. Горожане им не встречались. Кристиан видел впереди две неясные тени, сопровождавшие их от дворца. Ущербная луна освещала им путь. Факелы по пути сами собой гасли, как и уличные фонари.
Городская стража тоже была убита, чему граф уже не удивился. Никто даже не заметил, что городские ворота открыты. Переполненный солдатами город выпустил из рук двух опасных беглецов, даже не услышав шороха или предсмертного крика задушенных охранников ворот.
За воротами раскинулся густой темный лес, который покрывал большую часть Эвервуда. Ева подстегнула свою лошадь, направляя ее по восточной дороге. Они ехали в Вандершир.
Глава двадцать первая
Холоу.
18е. Четвертый весенний месяц.
Принцесса Виктория проснулась посреди ночи от дурного предчувствия. Малыш внутри не давал покоя, словно тоже что-то знал. Девушка зажгла свечу и села на кровать, пытаясь успокоиться. Она боялась, что своими переживаниями тревожит ребенка. В комнате без окон она не могла даже глотнуть свежего воздуха. Ей показалось, что в спальной его вообще нет. Стало трудно дышать. Принцесса надела халат и вышла в коридор. Дворец спал. Факелы в концах коридора потрескивали, нарушая звенящую тишину.
Виктория прошла в комнату мужа и заглянула туда. Там было темно, но ей показалось, что тень, чернее темноты, скользнула с кровати. Она испуганно отшатнулась, прикрыв дверь, и пошла дальше. В конце коридора была гостиная с окном, выходящим во двор. Принцесса, придерживая живот и шепча утешительные слова ребенку, шла к двери. Позади послышался шорох. Девушка обернулась, но в коридоре было пусто, она была одна. Стоило двинуться дальше, звук возобновился. Виктория замерла, пытаясь успокоить нервы и сердце, бешено колотившееся.
Из-за угла со стороны лестницы вышел Бенедикт, глядя прямо на нее. Девушка прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от неожиданности. Мальчик отрицательно покачал головой, приложив палец к губам, призывая ее хранить молчание. Виктория кивнула, не смея обернуться и посмотреть, на что он так внимательно смотрит.
Он прошел мимо, более не обращая на нее внимания, словно бледное привидение. Виктория прижалась спиной к стене и проследила за ним взглядом. Бенедикт был в длинной ночной рубашке, но без шапочки и босой. Длинные волосы его были распущены по плечам, резко контрастируя с белоснежным батистом. В неясном свете факела он казался призраком, выплывшим из мрака ночи. Девушка так увлеклась, рассматривая его, что не заметила второго, в другом конце коридора. Только когда во тьме, уплотняющейся и приобретающей форму, сверкнули два красных глаза, она обратила внимание на фигуру.
Бенедикт подошел к высокой тонкой тени с горящими красными глазами. Тень подрагивала, протягивая к нему руку с неестественно длинными пальцами. Виктория прикрыла рот рукой, второй придерживая живот. Ребенок пошевелился и замер. Принцесса поспешила спрятаться в гостиной, не желая, чтобы незнакомец взглянул на нее своими ужасными глазами.
Только она прикрыла за собой дверь, Бенедикт поднял руку, и луч яркого света сорвался с его открытой ладони. Тень дернулась, но не успела увернуться, луч прошел прямо между красных глаз, рассекая ее пополам, как меч. Тень бесшумно растаяла, словно ее и не было. Бенедикт открыл дверь в спальную принца и вошел туда.
Через некоторое время он постучал в гостиную, где укрылась принцесса.
-- Это я, Бенедикт, - сказал он тихо. - Они ушли.
Девушка открыла, не решаясь выглянуть в коридор.
-- Кто это был? - спросила она испуганно, когда он вошел и запер дверь на ключ. - Единый Бог, Что это было?
-- Не бойтесь, они не причинят вам вреда, - юноша взял ее за руку. Принцесса присела на кушетку, видя обстановку в свете луны.
-- Они? - она почувствовала себя спокойнее, но все еще не могла забыть ужасных красных глаз. Бенедикт открыл окно, впустив немного ночного воздуха.
-- Это рэи, просто тени, - он вновь наполнил комнату светящимися искрами. Теперь это не заняло у него много времени и вышло так просто, будто он всегда это умел. Эти искры успокоили принцессу. В гостиной стало уютней и теплей. Свежий воздух носил огоньки по комнате, освещая ее то в одном углу, то в другом.
-- Что они тут делают? В Холоу нет магии, - Виктория вспомнила, что эти существа напали на ее мать и сестру в Вандершире. Тоже ночью посреди охраняемого солдатами дворца.
-- Белой нет, - согласился Бенедикт.
-- Я проснулась, почувствовала какую-то тревогу, - рассказывала она, приводя мысли в порядок. - Откуда ты знаешь о них?