Покойный одиннадцатый граф уже лет пятнадцать жил отшельником. Он и в молодости не отличался легким нравом и всегда с неохотою покидал родной замок, а к старости и вовсе превратился в домоседа. Жители близлежащих деревень и маленького городка Тентерден прозвали графа злым волшебником.
Прислугой за все у него был старый дворецкий Бартон, лет на десять позже своего хозяина родившийся в замке и всю свою жизнь проведший в нем. Три раза в неделю к двум одиноким старикам приходила Мэгги, женщина лет пятидесяти, которая жила в соседней деревне. Она выполняла обязанности поварихи и готовила лорду и его дворецкому еду. В ее обязанности входила и доставка продовольствия и предметов первой необходимости. Для этого Мэгги нанимала такси, но шофер только помогал ей донести поклажу до ворот замка. Далее его Бартон никогда не пускал.
Один раз в году граф и дворецкий устраивали генеральную уборку. Тогда дней на пять в замке собиралось несколько женщин, пытавшихся разгрести вековую грязь. Но Бартон, а иногда и сам граф ходили за ними по пятам. Старый лорд очень боялся, что женщины ненароком что-нибудь разобьют или чересчур рьяно начнут стирать пыль и протрут материю до дыр. Поэтому уборщицы всегда слышали одни и те же слова:
- Куда поволокла? Ваза из севрского фарфора. Поставь на место! Пыль она, видите ли, собралась вытирать! - командовал старый граф.
Бартон тоже не отставал от него.
- Не тронь сервиз. Им никто не пользуется. Зачем его мыть? Понимать должна, вещь дорогая, не для твоих неуклюжих лап.
Вскоре желающих принять участие в уборке замка стало так много, что можно было устраивать конкурс на лучшую уборщицу, которая своей трудовой деятельностью не тревожит пыль и грязь. Объяснялось это очень просто - старый граф не был жмотом и платил за откровенное безделье более чем достаточно. А как можно было проявлять трудовой энтузиазм, если тот не только не приветствовался, но даже карался - слишком старательных просто-напросто изгоняли из замка! Попасть на ежегодную уборку в замок считалось очень выгодным делом. Некоторые из работниц вообще умудрялись не двинуться дальше холла.
Вот так прожив среди музейной обстановки начала двадцатого века всю жизнь, старый граф умер. Перед смертью у него начались галлюцинации. Он бредил какой-то ведьмой и заклинал Бартона не пускать ее в замок. Бартон клятвенно ему обещал, что, пока жив, ни одна ведьма в замке не покажется.
Реджиналду Фенеллу, нынешнему лорду Уайтвентхенджу, чтобы вынести вердикт, не требовалось многих месяцев на осмотр своего наследства. Быстрый мозг финансиста успел сразу ему подсказать, что замок потребует значительных капиталовложений. Но, видя восхищение Кристин, он распорядился по мере возможности отмыть замок и нанять прислугу. Еще в Штатах он узнал, что единственный человек, оставшийся в замке, - престарелый дворецкий, который хотя и отличается завидным здоровьем, но вести хозяйство уже как следует не может. Реджиналд дал по телефону указание Бартону нанять ему в помощь экономку и поручил поиск подходящей кандидатуры, ибо посчитал, что если работать с экономкой предстоит дворецкому, то ему и карты в руки. Сам Реджиналд только обеспечил получение чека человеком, которого наймет Бартон, чтобы тот мог переехать в замок.
Прибыв в замок, Кристин быстро нашла повара, камердинера, горничную и девушку для черной работы. Таким образом, штат прислуги в замке был резко расширен. Посчитав, что для первого раза она сделала и так слишком много, Кристин уехала в Лондон. В Англии она когда-то училась, и ей не терпелось встретиться с подругами.
Пока Кристин хозяйничала в замке, новоиспеченный лорд находился в Лондоне - обсуждал дела наследства с юристами. В замок он прибыл только вчера вечером и обнаружил, что экономка так и не появилась. Реджиналду показалась странной такая нерасторопность Бартона, но, приписав такую медлительность к чертам английского национального характера, все же решил после завтрака обсудить этот вопрос. Сейчас он ждал появления Бартона, который отправился впускать в замок прибывшего слугу.
Он уже успел просмотреть все газеты, прочитать все заинтересовавшие его статьи, но Бартон так и не появился. Реджиналду захотелось узнать, что за слуга к ним прибыл и каковы будут его обязанности, если Бартон уделяет ему столько времени. Возможно, с точки зрения английских традиций лорду и не положено общаться с прислугой, но деятельный характер не позволял ему продолжать сибаритствовать. Реджиналд позвонил в колокольчик.
- Бартон, пригласи сюда нового работника, я хочу поговорить с ним, - сказал он, когда дворецкий вошел в комнату.
- Это невозможно, сэр, - невозмутимо ответил он.
- Извини, Бартон, я уважаю твою табель о рангах, но в данном случае хочу поступить по-своему.
- Это невозможно, сэр, - повторил как попугай Бартон.
- Что значит невозможно? Хорошо, если для тебя пригласить сюда прислугу равнозначно богохульству в церкви, я сам схожу к нему. - Реджиналд рывком поднялся со стула. - Покажи, где он?
- Это невозможно, сэр, - снова повторил Бартон.
Двенадцатый лорд Уайтвентхендж взглянул на дворецкого. Тот, по-прежнему почтительно склонив голову, важно стоял в дверях. Вот чертовы англичане! - раздраженно подумал Реджиналд. Стоит как истукан. Неужели он всерьез считает, что я унижу свое достоинство, если пообщаюсь с прислугой? Преодолевая закипающий гнев, Реджиналд спокойным, не допускающим неповиновения голосом приказал:
- Веди меня к нему!
- Это невозможно, сэр!
- Для меня нет ничего невозможного. Если я чего-то хочу, я всегда этого добиваюсь. Я понятно изъясняюсь?
- Да, сэр, - снова почтительно наклонив голову, произнес Бартон, но не сдвинулся с места.
- Так идем же!
- Это невозможно, сэр!
- Что ты заладил одно и то же? Невозможно, невозможно, сэр. А почему невозможно, ты можешь объяснить?
- Да, сэр, - по-прежнему бесстрастно ответил Бартон.
- Так объясняй же!
- Хорошо, сэр. Я не могу пригласить сюда прислугу или повести вас к ней, потому что она еще не появилась в замке, сэр.
- Что за черт! Прошло уже изрядно времени с тех пор, как ты пошел открывать дверь. Куда же она подевалась?
- Извольте выслушать...
- По-моему, я это и стараюсь делать, - язвительно заметил - Реджиналд. - Говори, я слушаю, - добавил он, испугавшись, что Бартон так и не дойдет до самого главного - куда исчез так долго звонивший в колокольчик работник.
- Когда вы соизволили разрешить открыть мне для прислуги парадную дверь, я не осмелился вас ослушаться, сэр, и пошел открывать. Но там уже никого не было, сэр, - с чувством собственного достоинства закончил дворецкий свое витиеватое объяснение.
Реджиналд молчал. Рассказ Бартона показался ему несколько странным. Человек, который так настойчиво звонил в дверь, вряд ли мог тут же уехать обратно.
- Разрешите высказать свое мнение, сэр...
- Конечно, говори, и побыстрее.
- Я думаю, что прислуга подчинилась требованию хороших домов и пошла к черному входу.
- Он идет на костылях, Бартон? - в раздражении съязвил Реджиналд.
- Она, сэр!
- Что значит она? - Кулаки Реджиналда непроизвольно сжались, и он вплотную придвинулся к Бартону.
- Она, сэр, это означает женщина, сэр. - В голосе Бартона не чувствовалось никаких эмоций.
- Какого черта ты так долго объяснял, Бартон?! - прорычал Реджиналд, выбегая из комнаты. - На улице льет как из ведра. Но даже в такую погоду она давно дошла бы до твоего знаменитого черного хода. С ней что-то случилось...
- Куда вы, сэр? Надо надеть плащ, сэр, - неторопливо проговорил Бартон, но лорда уже и след простыл.
Выбежав на улицу, Реджиналд оказался один на один с разбушевавшейся стихией. Если он и почувствовал некоторую справедливость в последнем замечании Бартона насчет плаща, то сейчас понял, что нельзя терять ни минуты. С женщиной явно что-что случилось. Иначе за время, проведенное им в безделье за чтением газет, она, даже хромая на обе ноги и в любую погоду, уже давно обошла бы замок, и не один раз.
Холодный дождь проникал сквозь рубашку, которая практически сразу стала мокрой. Стонали деревья, слышался треск веток. Над головой раздавались удары грома. Молнии, озаряя темные глазницы окон, сверкали почти беспрестанно. Черные тучи висели над землей так низко, что, казалось, достаточно вытянуть руку, чтобы до них дотронуться. Если бы не мысль о попавшей в беду женщине, погода, по обыденным меркам самая мерзкая, понравилась бы Реджиналду. Хлещущие по щекам дождевые струи, холодные и резкие порывы ветра, сбивающие с ног, - все это казалось ему притягательным и вызывало желание бросить вызов буре. Но сейчас следовало думать только о попавшей в беду женщине.
- Ay! Ау! - закричал Реджиналд, но ветер и дождь перекрывали его голос.
Положение становилось серьезным. Что же могло с ней случиться, думал он, быстро двигаясь вдоль замка. Вдруг в поле его зрения попало что-то такое, что показалось ему странным. Реджиналд остановился и внимательно посмотрел вокруг. Но все было как обычно. Поблескивали во всполохах молний серые камни, намокшая трава была почти черной.
Реджиналд решил уже двинуться дальше, но неожиданно услышал звук, который выделялся среди шума дождя и ветра. Как будто кто-то стонал. Он прислушался, но слышны были только звуки бури.
Реджиналд снова направился вперед, но шестое чувство заставило его оглянуться. В темной траве мелькнуло что-то голубое. Реджиналд бросился к краю рва и через секунду уже держал в руках голубую тряпку, которая при более тщательном рассмотрении оказалась юбкой.
Конечно, ее могли выбросить давно, но что-то подсказывало ему, что это не так. Хорошо, сказал сам себе Реджиналд, не спеши. Вряд ли женщина решила раздеться под дождем. Юбка узкая, зацепиться за дерево она не могла, да и нет здесь ни дерева, ни кустарника. Реджиналд стоял и разглядывал мокрую и грязную юбку. Стоит ли тратить время попусту? Иди дальше! - приказывал он сам себе, но не сдвинулся с места.
Решившись поверить своей интуиции, Реджиналд осторожно стал спускаться в ров. Несколько раз его ноги скользили и он был недалек от участи Кимберли, но, удерживая равновесие, он все-таки продолжал спускаться.
Наконец с небольшого выступа он увидел очертания человека. Голубой пиджак выделялся на фоне черной жижи. Сгруппировавшись, Реджиналд прыгнул вниз.
Женщина с босыми ногами лежала лицом в грязной луже. Господи, она же может захлебнуться, пронеслось в мозгу Реджиналда, а руки уже переворачивали тело. Вглядываясь в женщину с вымазанным грязью лицом, он увидел, как медленно, словно нехотя, бьется на шее голубая жилка.
- Жива, - облегченно прошептал Реджиналд и, подняв женщину на руки, осторожно стал выбираться наверх.
7
Кимберли медленно открыла глаза. Она лежала на кровати в полукруглой комнате, заполненной великолепной старинной мебелью. Стены спальни были задрапированы шелком и парчой цвета чайной розы. Напротив кровати стоял туалетный столик красного дерева, над которым висело в ажурной серебряной оправе зеркало, поверхность которого слегка потемнела, что придавало ему таинственность. В углу спальни Кимберли заметила стенной шкаф. Через распахнутую дверь просматривался уголок другой комнаты, в которой стоял изысканный гарнитур в стиле рококо, а на противоположной стороне комнаты находился изящный стол с инкрустированной поверхностью. На нем стоял чудесный китайский чайный сервиз из тонкого фарфора.
Где я? - подумала Кимберли. Обстановка апартаментов напоминала сказку. Кимберли напряглась, пытаясь вспомнить, как она сюда, попала, но мозг затуманился и она заснула.
Вдруг Кимберли увидела женщину в каком-то странном одеянии с рассыпавшимися по плечам вьющимися волосами, такими светлыми, что напоминали серебро. Ее лицо казалось размытым, как будто его нарисовал художник-импрессионист. Кимберли видела красиво изогнутый рот женщины, в ушах прозвучал певучий тихий смех. Женщина протянула Кимберли руку, словно куда-то приглашая. Девушка подчинилась - встала с кровати и пошла. Женщина обернулась, взмахнула рукой и призывно улыбнулась.
В воздухе разливался сладкий приторный аромат орхидей. Кимберли спустилась по лестнице, но женщина, шедшая впереди, куда-то исчезла. Кимберли ощутила страх. Одна в чужом доме, она не знала, куда идти, и хотела вернуться в спальню, которую только что покинула, но с ужасом поняла, что заблудилась. Дрожь пронзила Кимберли. Словно в трансе, она двинулась вперед и замерла.
Откуда-то издалека донесся крик, который проник в ее сознание и рос там, расширяясь и заполняя каждую клеточку ее мозга. Кимберли вновь увидела мчащуюся, словно преследуемую фуриями, женщину. Она бежала не разбирая дороги по коридорам, лестницам, как будто стремилась во что бы то ни стало покинуть замок.
Темнота и сырость дыхнули в лицо Кимберли. Женщина летела как стрела, и вдруг Кимберли увидела преследующую ее стаю хрипло лающих собак. И в этот момент она поняла, что никакой женщины нет, а это она сама спасается бегством от угрожающей ей смертельной опасности.
Собаки уже были близко. Кимберли знала, что если они ее догонят, то разорвут на части. Она рванулась вперед, но собаки уже окружали ее. Один пес присел, изготовившись прыгнуть, но Кимберли заметила камень и подняла его. Прыжок собаки и ее бросок совпали. Камень попал в цель. Пес взвизгнул и осел. Кимберли сделала глубокий вдох и снова устремилась вперед, стремясь спастись. Быстрее, быстрее! - подгоняла она себя, и ноги ее почти летели над землей.
Но вот в призрачном свете луны она увидела сверкающие огнем зеленые глаза и поняла, что погибнет. Это была собака, привезенная ее мужем из чужих краев, и она была самой злобной во всей псарне. Ее боялся даже муж. Собака не признавала его своим хозяином. Он несколько раз собирался ее застрелить, но ему было жаль заплаченных за нее денег. После некоторых колебаний муж поселил собаку отдельно в будке в самом дальнем углу парка.
Кимберли хотела свернуть вправо, чтобы обогнуть собачью будку, но сзади послышался мужской смех и пьяный голос. Она его тотчас узнала. Это был голос мужа.
- Мы ее поймаем. Дура, она побежала прямо в пасть Клео! - говорил он кому-то.
Кимберли остановилась. Бежать дальше не имело смысла. Все, она погибла! Медленно она опустилась на землю и тут же почувствовала дыхание собаки. Кимберли закрыла глаза и приготовилась к смерти. Но собачья пасть не торопилась сомкнуться на ее шее. Кимберли приоткрыла глаза и посмотрела на собаку. Та стояла рядом с ней и внимательно ее изучала.
- Клео, собачка ты моя хорошая, что же мне теперь делать? - неожиданно взмолилась Кимберли и протянула к собаке руку.
Через секунду она опомнилась и хотела уже отдернуть руку, но собака нагнула голову и сама подставила ее под ладонь Кимберли, И она, не соображая, что делает, стала гладить собаку. Так прошло несколько минут. Краем глаза Кимберли увидела поблизости будку и в то же мгновение поняла, как может спастись от пьяного мужа.
- Ты же позволишь мне разделить с тобой твое место, а, Клео? - сказала она, протискиваясь в собачью будку.
Клео, словно поняв, что от нее требуется, дала Кимберли устроиться в своей будке и загородила собою вход в нее. Мимо ехали всадники. Впереди скакал ее муж. Клео злобно залаяла.
- Поворачивай обратно, - заорал муж. - Здесь ее точно нет. Видно, она побежала в другую сторону.
- Успокойся, ты в безопасности, все в порядке, - услышала она чей-то голос.
Кимберли открыла глаза. Над ней наклонился какой-то мужчина. Что это с ней было - сон или явь? - подумала она. У нее до сих пор бьется сердце, она даже чувствовала собачий запах в будке. Опомнись, одернула себя Кимберли. У меня нет мужа и никогда не было. Но где все-таки я нахожусь?
Кимберли постаралась сфокусировать взгляд на мужчине. Его лицо показалось ей смутно знакомым. Сейчас оно было внимательным и выражало участие, но она видела его другим. В этом Кимберли была абсолютно уверена. Боже, да это тот самый тип, которого она огрела по голове. О Боже!
У Кимберли вырвался стон, и мужчина наклонился ниже.
- Голова сильно болит? - спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал кому-то в сторону: - Принеси лед, Бартон.
- Так это вы... - прошептала Кимберли.
Глаза мужчины сузились. Кимберли видела, что в нем борются два чувства: гнев и сострадание, но победило второе и он с легкой усмешкой проговорил:
- Надеюсь, вы явились сюда не для того, чтобы окончательно прибить меня. Я даже не знаю, чем заслужил ваше негодование.
- Не надо было меня лапать, - сказала она, пытаясь выразить негодование, но фраза прозвучала так, словно она собиралась попросить прощения.
Брови мужчины взлетели вверх.
- Лапать? - удивился он. - Вы такого высокого о себе мнения? У меня и в мыслях этого не было. Если я и дотронулся до вашей, прошу обратить внимание, ничем не примечательной задницы, то только потому, что отчаялся привлечь ваше драгоценное внимание другим способом. Я же не знал, что вы страдаете манией величия.
- Да как вы смеете! - крикнула Кимберли, но напряжение голосовых связок отдалось в голове пронизывающей болью, и она опять застонала.
- Лежите тихо, постарайтесь заснуть. Доктор сказал, что у вас, возможно, сотрясение мозга, - примирительно проговорил мужчина.
- Как вас зовут?
- Реджиналд.
- Какое красивое имя...
- Спи, - сурово сказал Реджиналд.
Кимберли послушно закрыла глаза. На ее лоб опустилось мокрое полотенце.
- Сэр, она не может здесь оставаться, - услышала она шепот и приоткрыла глаза: Реджиналд и тот старик, по чьей милости она свалилась в ров, на цыпочках выходили из спальни.
- Почему? - раздался тихий голос Реджиналда.
- Молодая девушка не может быть в доме наедине с мужчиной, сэр.
- Бартон...
Мужчины удалились, и ответа Реджиналда Кимберли не услышала. На душе стало тревожно. Старому хрычу, которого Реджиналд назвал Бартоном, ничего не стоило выбросить ее на улицу. Заставил же ее идти искать черный ход. Хоть бы Реджиналд не оказался из тех мстительных натур, которые никогда не прощают нанесенного им оскорбления. А она тогда даже дошла до рукоприкладства.
Кимберли в тревоге ждала появления кого-нибудь из мужчин с требованием немедленно покинуть дом, но никто не шел, и она задремала. Спала она спокойно и проснулась только на следующее утро. В окно ярко светило солнце. В его лучах спальня казалась нарядно кокетливой. Страхи Кимберли улетучились. Увиденный ею фантастический сон, видимо, был вызван действием лекарства, решила она. Говорил же Реджиналд, что к ней приходил врач. При мысли о Реджиналде, Кимберли снова забеспокоилась. Он-то вряд ли нанялся сюда слугой, следовательно, его ранг намного выше. А если он и есть хозяин? Тогда как он поступит с ней? От напряженных дум заболела голова, и она решила заняться чем-нибудь более реальным. Не лучше ли попытаться привести себя в порядок?
Поднявшись, Кимберли обнаружила себя в апартаментах, состоящих из спальни, которую она уже достаточно хорошо рассмотрела, небольшой гостиной, ванной, старинной, но достаточно комфортабельной даже сейчас, в двадцать первом веке, и гардеробной, в которой она обнаружила свой чемодан.