- В клетке. Его наемники - телохранители, если хочешь, - все время следили за мной с тех пор, как я уехала с Ближнего Востока. Нет, они мне не мешали, не лезли в мою жизнь, не путались под ногами. Но я всегда знала, что они где-то рядом. И все время чувствовала, что они в любой момент могут схватить меня и отвезти к нему. Вот почему я все время переезжала с места на место. Я ненавидела свою зависимость и пыталась скрыться от них. Глупо, конечно. Они каждый раз меня находили. Я честно выполняла свое обещание - каждые полгода я ездила домой, и еще иногда приезжала на праздники, но в остальное время я всеми силами старалась быть свободной.
Она снова обняла себя за плечи…
- А потом вы меня похитили. И я снова очутилась в клетке.
Он подошел к ней и прижал ее к себе.
- Ты, наверно, решила, что тебя похитили люди Уайса.
- Да. И, если бы это был он, это означало бы, что Стефан в конце концов не выдержал. Я боялась этого все эти годы. Если бы это произошло, я больше никогда не вырвалась бы на свободу.
Син молчал, прижимая ее к себе, и пытался разобраться в том, что она говорила. Ей было больно и страшно. Теперь и ему тоже. Потому что теперь он понимал, что Джиллиан никогда не полюбит его, человека, который тоже держал ее в клетке против ее воли. Ведь она всю жизнь пыталась вырваться на свободу! Как это ни печально, даже если бы он заранее знал все это - что она боится неволи и что она завладеет его сердцем, - он не смог бы ничего изменить.
Он прижался щекой к ее шелковистым волосам.
- И дело не только в этом, - шепотом сказала Джиллиан.
- А в чем еще? - спросил он, хотя ему было страшно.
- Моя мать всегда закрывала глаза на все недостатки Стефана. Она слепо предана ему и уверена, что он тоже предан ей, - казалось, что слова давались ей с большим трудом.
- А на самом деле это не так?
- Он… он пользуется ею. - Голос у нее сорвался, но она взяла себя в руки и продолжала, глядя вдаль: - Теперь, оглядываясь назад, я вижу, что все это началось еще до того, как они поженились. Он с самого начала испытывал влечение ко мне. Я этого, конечно, тогда не понимала. Я видела в нем только человека, который давал мне все, что я захочу. Он всегда настаивал, чтобы я присутствовала на их свиданиях. Мне это очень нравилось - я чувствовала себя такой взрослой! А мать, конечно, была рада, что ее дочь и будущий муж нашли общий язык.
Они поженились, и все шло почти по-прежнему. Стефан оказывал мне всяческие знаки внимания, заваливал подарками… Но, как я помню, через некоторое время что-то изменилось, и я начала избегать его. Я тогда не знала, почему; просто мне почему-то не хотелось быть рядом с ним.
А потом однажды ночью он залез ко мне в постель и разбудил меня.
У Сина все похолодело внутри от ужаса и отвращения. Он с трудом заставил себя молчать, потому что у него было жуткое ощущение, что он знает, что будет дальше, и ему не хотелось этого слышать.
- Теперь я понимаю, что он много ночей приходил в мою комнату и смотрел, как я сплю. Но в ту ночь он напился и решился сделать то, на что в трезвом виде никогда бы не решился. Он залез в мою постель, разбудил меня - я спала крепким сном невинного ребенка, который до той минуты и не подозревал, что в мире существует зло. Я проснулась в кромешной темноте и почувствовала на себе его руки… - Она содрогнулась. - Это было ужасно. Он трогал меня всюду. И говорил такие вещи…
Синклер стиснул ее руки.
- Господи, Джиллиан…
- Я даже не знаю, зачем я рассказываю тебе все это…
Он развернул ее лицом к себе.
- Зато я знаю. Ты хочешь, чтобы я понял, в какой опасности ты оказалась из-за меня. Я понимаю…
- Ты думаешь, поэтому? - Она вглядывалась в его лицо, запоминая каждую черточку и это выражение сострадания… - Я не уверена.
- На самом деле это не важно. Главное, что ты говоришь со мной об этом. И это хорошо. Продолжай.
Джиллиан отстранилась от него.
- Я вырезала картинки из журналов и наклеивала их в альбом. - Она улыбнулась. - Было у меня такое увлечение. Я вырезала фотографии со счастливыми семьями - мама, папа, дети, все играют вместе, веселятся… Видимо, потому, что в жизни мне этого не хватало. Я мечтала, чтобы моя семья была такой же…
- Все дети об этом мечтают, - заметил Синклер.
- Я кричала, плакала, - продолжала она, - я была перепугана насмерть. Я нащупала ножницы и ударила Стефана. Изо всех сил - впрочем; сил у меня было немного, какая там сила у девятилетней девчонки. Но этого хватило, чтобы остановить его. Ножницы воткнулись ему в плечо. Он отшатнулся, стал вытаскивать их, а я вскочила и убежала.
- Ну, слава Богу. А что было дальше?
- При всей своей извращенности, Стефан не хотел, чтобы я поднимала шум. У нас с ним установилось что-то вроде вооруженного нейтралитета. И все же он не оставлял попыток приручить меня. Дарил подарки, оказывал знаки внимания и все такое. К тому времени моя мать была уже больна, и, несмотря на то, что я была еще маленькая, я понимала, что, если она все узнает, это ее убьет. Поэтому я ей ничего не сказала. Я держала это при себе, а Стефан выжидал.
- Это, наверное, была непомерная ноша, - с сочувствием сказал Синклер. - Ты ведь была еще совсем ребенком.
- Ничего, я быстро повзрослела. Пришлось. С того дня я всегда запирала свою дверь и спала при свете. Как только я подросла, я стала просить, чтобы меня отправили в пансион, потому что не хотела оставаться с ним под одной крышей. Само собой, отчим был против. Меня спасло только его самомнение. Он всегда был уверен, что в один прекрасный день, когда я подрасту и лучше узнаю жизнь, я полюблю его. Он всегда надеялся на это и, по-моему, надеется до сих пор. Глупо, правда? И все же это меня спасло.
- Слава Богу.
- Да. Стефан в конце концов согласился отпустить меня, с тем условием, что я буду приезжать домой каждые полгода и еще на праздники. Я приняла его условия и всегда выполняла их. В конце концов, в его руках было благополучие моей матери. Так что это было нечто вроде обоюдного шантажа. Нам обоим было что-то нужно друг от друга. Он хотел меня, а я хотела, чтобы он заботился о моей матери. Но я никогда не соглашалась поселиться у него. А что до моей матери - Стефан знал, что, если с ней что-то случится, ему меня больше не видать. Поэтому он очень хорошо о ней заботился.
- Ублюдок! - Син стиснул кулак. - Нет, я его точно убью - хотя бы за одно, что он сделал с тобой!
Он вспомнил, как ему хотелось открыть ей глаза и показать, какое чудовище этот Стефан. Теперь он всей душой желал, чтобы ее глаза оставались закрыты.
Джиллиан посмотрела на него - в ее глазах отчетливо читались все ее страхи.
- Он не сдастся, Син! Каждый раз, когда я приезжала к нему… - Она содрогнулась. - Я не дамся ему! Даже если он прорвется через линию защиты всех твоих людей. Он меня не получит!
- До этого не дойдет, - мрачно сказал Син. - Я тебе обещаю.
Он протянул руки, и она снова прижалась к нему. Синклеру хотелось еще раз извиниться перед ней. Ему хотелось крепко прижать Джиллиан к себе и не выпускать, так, чтобы ничто на свете не могло больше ранить ее. И больше всего ему не хотелось отпускать ее с острова.
И при этом он знал, что обязан отпустить ее. И знал, почему. Казалось бы, от этого должно было быть легче. Ничуть не бывало! Наоборот.
- Папочка, папа! Поиграй со мной! - раздался звонкий детский голосок.
Лили влетела в кабинет, вся такая солнечная, улыбчивая, в светлых кудряшках, с куклой на руках.
Но, увидев, что ее папа обнимает Джиллиан, она застыла как вкопанная.
- Здрасьте, - робко поздоровалась она. Джиллиан высвободилась из объятий Сина и отошла на несколько шагов.
- Привет, Лили. Ты пришла за своей Вероникой?
- Угу, - ответила Лили и перевела свои темно-зеленые, полные любопытства глаза на отца.
Он подошел к ней, взял ее на руки и поцеловал в нежную щечку.
- А где Рена?
- Не зна-аю, - протянула она нараспев.
Теперь, на руках у отца, девочка почувствовала себя увереннее и снова перевела взгляд на Джиллиан.
И как раз тут в комнату вошла Рена, как всегда спокойная и добродушная.
- Ах, вот ты где, моя маленькая! Ну что за непоседливый ребенок! Она только что встала, мистер Дамарон. Стоило мне отвернуться - и ее уже нет!
- Лили, - строго сказал Син, но нежность все равно звучала в его голосе. - Разве я не говорил, чтобы ты сегодня никуда не отходила от Рены?
- Угу. А Джиллиан со мной поиграет?
- Мы с Джиллиан разговариваем. И я тебя не об этом спрашивал. Ты почему убежала от Рены? Я же ведь сказал, что ты должна быть с ней. Я объяснил, что это важно. Помнишь?
Девочка кивнула.
- Но я хотела к тебе…
- Это хорошо. Но в следующий раз приходи вместе с Реной. Понятно? Отвечай, понятно или нет?
- Понятно.
- Надеюсь, что понятно. Потому что это очень, очень важно!
Син обнял ее, потом поставил дочку на пол, и она тут же уселась на кушетку рядом со своей куклой.
- А может, ты возьмешь Веронику и пойдешь к себе? - спросил Синклер. - Я скоро приду.
Лили замотала головой.
- Нет, пойдем сейчас!
- Лили…
- Син, если это из-за меня, то не стоит этого делать, - сказала Джиллиан. - Если хочешь, иди к Лили, а я отправлюсь к себе. Это даже неплохо.
Ее все еще немного трясло, и в ней вновь пробудился старый инстинкт - уползти к себе и зализать раны в одиночестве.
- А лучше пойдем с нами! - внезапно предложила Лили, изумив всех троих взрослых. - Папа, можно, Джиллиан тоже пойдет с нами?
- Сначала мне надо поговорить с ней наедине. А потом она может пойти с нами, если захочет. Но, знаешь, лапочка, я не смогу играть с тобой прямо сейчас. Это из-за тех злых людей, о которых я тебе говорил, помнишь? Мне надо кое-что сделать, чтобы они больше никого не обидели.
- Ладно… - сказала Лили и сползла с кушетки, держа в каждой руке по кукле.
Джиллиан улыбнулась Лили. Она приняла решение.
- Я сейчас приду.
- Иди скорее! - сказала Лили.
- Ладно.
Когда Лили с Реной вышли, Синклер обернулся к Джиллиан.
- Тебе вовсе не обязательно играть с Лили, если ты не хочешь.
- Хочу. Мне все равно делать нечего, и, может быть, это меня отвлечет от… от того, что должно произойти.
Насчет последнего она сильно сомневалась, но попробовать стоило.
- Тогда ладно, - Син еще раз обнял ее. - Ты не беспокойся. Я понимаю, что это почти невозможно, но ты все-таки постарайся, а? А я постараюсь тебя не подвести.
"Подвести?" - удивилась Джиллиан. Это она сама подвела себя - тем, что слишком хотела Сина, тем, что ей его не хватало. Но он ее подвести не может - он же ей ничего не обещал.
Джиллиан было совсем нетрудно получать удовольствие от игры с Лили. В невинном мирке девочки она чувствовала себя как дома. Но расслабиться она не могла, и, когда Лили пришла пора ужинать, она извинилась и ушла к себе.
Часы отсчитывали секунды, и с каждой секундой Джиллиан чувствовала себя все более напряженной.
Когда стемнело, ее беспокойство наконец взяло верх над ней, и она больше не могла держать себя в руках. Как только появился Синклер, она встретила его весьма воинственно.
- Где ты был? Что происходит?
- Извини, что задержался, - спокойно ответил он и сразу перешел к делу. - Несколько часов назад Уайс оставил Ближний Восток.
Джиллиан нервно сцепила руки.
- Где он?
- Это нам неизвестно.
Сердце у нее замерло, потом забилось в два раза быстрее обычного.
- Что значит "неизвестно"?
- Мы не можем обнаружить его ни с помощью наших осведомителей, ни с помощью радара.
- Нет, - Джиллиан замотала головой, отказываясь принимать то, что он сказал. - Этого не может быть. Ты говоришь…
Синклер положил ей руки на плечи, чтобы успокоить ее и чтобы успокоиться самому.
- Мы и не рассчитывали, что нам удастся следить за ним на протяжении всего пути. У него, конечно, хорошие информаторы, но мы же все-таки не располагаем такими возможностями, как Пентагон. А на подходах к острову Стефан может пойти на бреющем полете - тогда его никаким радаром не засечешь. Но это все ничего - нам точно известно, когда он вылетел и сколько времени нужно, чтобы добраться сюда. Так что даже если он остановится на дозаправку, наши люди все равно будут начеку и встретят его. И, самое главное, Уайс не сможет подобраться к острову незамеченным.
Джиллиан трясло. Пытаясь унять дрожь, она отстранилась от Сина.
Проклятый Стефан! Он годами управлял ее жизнью и до сих пор сохраняет над ней достаточно власти, чтобы напугать до полусмерти.
- Хочешь посмеяться?
Он смотрел в ее бледное лицо.
- Не вижу ничего смешного.
- Ну как же! Стефан-то воображает себя благородным рыцарем, который спешит на помощь своей даме, а дама ужасно боится, что ему удастся ее "спасти"!
- А ты думаешь, он в самом деле верит, что ему это удастся?
- Безусловно! Я тебе говорю, он никогда не сдается!
- Ну что ж, на этот раз ему придется сдаться. У него просто не будет другого выхода. Либо смерть, либо тюрьма.
Джиллиан трудно было поверить, что Стефан когда-нибудь утратит власть над ней, возможность мучить ее, управлять издали ее жизнью. Но ей придется держаться за эту мысль - это единственное, что может помочь ей пережить эту ночь.
- Лили спит?
Синклер кивнул.
- Она была так рада, что ты поиграла с ней! Она мне все рассказала, имей в виду. Но она так устала, что теперь сладко спит.
- Мне тоже было хорошо с ней. - Джиллиан робко подняла глаза на Сина. - Ты не мог бы немного побыть со мной?
Он стиснул зубы.
- Я никуда не спешу. Лайону я сказал, что буду здесь. Пока я ему не понадоблюсь, я могу побыть с тобой.
Он взял ее за руку и повел к кровати.
Немного позже Син лежал рядом с Джиллиан. Она дремала, привалившись к нему спиной.
Какая ирония судьбы! Скоро смертельный враг, погубивший всю его семью, окажется у него в руках. Он ждал этого момента много лет. Но в, тот же момент он потеряет женщину, которую любит.
Вот оно! Наконец-то Синклер признался в этом самому себе. Он любит ее.
Он никогда раньше не влюблялся. Никогда раньше не представлял себе, что женщина Может проникнуть ему в душу и завладеть его сердцем. Но Джиллиан сделала это.
И теперь ему суждено потерять ее.
Скоро надо будет вставать, одеваться…
Но Синклер всё не мог заставить себя оторваться от нее. Еще несколько драгоценных минут…
Он хотел оставить на себе отпечаток её тела, так, чтобы ощущать ее даже тогда, когда ее уже не будет. И оставить клеймо на ее теле - чтобы она запомнила его навсегда. Но больше всего ему хотелось не отпускать ее.
Время было его врагом. Времени были слишком мало. На самом деле Сину казалось, что ему и вечности было бы мало на то, чтобы любить ее. Но она никогда не узнает об этом, а если узнает, то только разозлится.
Часы продолжали отсчитывать секунды. И наконец Син не выдержал. Он подумал о том, что больше никогда не будет с ней - одна эта мысль причинила ему боль. И чем больше он думал об этом, тем более нестерпимой становилась эта боль.
Синклер осторожно взял ее за плечо, развернул к себе и вошел в нее как можно глубже.
Он не мог не обладать ею хотя бы еще один раз. Последний раз.
Джиллиан лежала, прислонившись головой к широкой груди Сина, и слушала ровное биение его сердца. Этот звук успокаивал ее, заставлял ее чувствовать себя в тепле и безопасности, под надежной защитой. Но Джиллиан знала, что скоро все это кончится и она снова останется одна.
Большую часть своей жизни она провела именно так. В одиночестве. На колесах. Пытаясь скрыться от Стефана. Это было не так-то просто, но она привыкла к такой жизни.
А теперь, чем бы ни кончилось столкновение между Синклером и Стефаном, ее жизнь будет другой.
После того, как она встретилась с Сином и изведала вкус его любви, она уже никогда не сможет стать прежней. Как она может оставаться прежней, зная, что на свете есть Син?
Зазвонил телефон. Ну, вот и все. Прежде, чем Джиллиан успела шевельнуться, Син протянул руку к телефону.
- Да?
Пауза.
- Хорошо, я пока буду здесь.
Джиллиан села. Все ее страхи, связанные со Стефаном, снова ожили и вырвались на поверхность.
- В чем дело?
Син бросил трубку, вылез из постели и начал одеваться. Когда он встал, Джиллиан сразу стало холодно - ужасно холодно.
- Син, ответь, пожалуйста!
- У берега засекли два "Зодиака", один в Лазурной бухте, второй на другом берегу, в Журавлиной бухте, и над посадочной полосой кружат два вертолета. - Он застегнул брюки и потянулся за рубашкой. - Вот пока и все.
У нее внутри все сжалось. Стефан явился за ней!
- Но ведь это довольно далеко отсюда, да?
- Да, довольно далеко, - Син посмотрел на нее сверху вниз. - Ты вчера добежала как раз до Лазурной бухты. В темноте Уайс сюда доберется нескоро. А если учесть, что повсюду мои охранники.
Джиллиан прикусила нижнюю губу.
- Похоже, он рассредоточил свои силы, чтобы отвлечь внимание твоих людей.
- Так оно и есть. Но мы это предвидели. Это ведь наиболее естественная тактика при нападении на остров.
- Да, уж кто-кто, а Стефан-то в этом разбирается, - пробормотала Джиллиан и потерла руки, пытаясь согреться.
Син наконец оделся и подошел к ней, Джиллиан еще никогда не видела его таким суровым и сосредоточенным.
- Послушай, Джиллиан. Мне нужно будет все время точно знать, где ты находишься. Мне так будет спокойнее. Не могла бы ты дать обещание не выходить отсюда?
- Хорошо.
Это было легче легкого. Джиллиан не могла сдвинуться с места от страха.
- Син… Пожалуйста, будь осторожнее…
- Хорошо. - Он наклонился и быстро поцеловал ее в лоб. - Запри за мной дверь и никого не впускай. Это все скоро кончится. И, ты знаешь…
- Что?
Он вздохнул.
- Ничего. Я надеюсь вернуться с хорошими вестями.
Она услышала, как дверь за ним закрылась.
В комнате стало совсем тихо. Джиллиан слышала только шум крови у себя в ушах. Ей было очень страшно. Она убеждала себя, что остров наводнен охранниками, и все они заняты тем, что ловят Стефана и его людей. Но ей все равно было страшно. Син мог нанять тысячу шпионов, и все равно Джиллиан знала о Стефане куда больше.
Как она себя чувствует - неважно. Она должна была двигаться, что-то делать. Хуже всего - оставаться на месте. Джиллиан заставила себя встать и одеться. Казалось, она делала все в два раза медленнее, чем обычно. Страх сковал ее, и она сделалась неуклюжей. Наконец-то одевшись, она в нерешительности остановилась посреди комнаты.
Син сказал ей, чтобы она заперлась. Но, если она останется в четырех стенах, она точно сойдет с ума. К тому же ей была нестерпима сама мысль остаться взаперти, тем более когда Стефан так близко.
Она открыла дверь и вышла на террасу.