- Доброй ночи, мистер Бейкер, - с оскорбительной вежливостью откланялся он. Потом повернулся и ушел.
Дарк подождал, пока Пенелопа спустится к нему. Девушка взяла его под руку и игриво улыбнулась.
- Ну идемте, в конце концов, выпьем, - проворковала она. - Мне это полезно.
- Мне тоже, - совершенно искренне признался Дарк. И они отправились в ближайший бар.
Глава тринадцатая
На следующее утро Пол Дарк пригласил к себе в кабинет Бренду Мэйсон. Она вошла, как всегда, уверенной походкой, внимательно глядя на Дарка сквозь стекла роговых очков. Тот по привычке подал сигарету, и она закурила.
- Что-то ты кислый, Пол. С похмелья?
- Не совсем. Дело в том, что мы потеряли свою райскую пташку.
- Ты это о Мэри Стенз?
- Ну да. Сукины дети из "Черил" поспешили спрятать ее от посторонних глаз.
- Зачем?
- На след напала "Ивнинг Диспетч", а может, и другие газеты. Мисс Стенз больше не живет дома.
- А где же она?
- Вот это я и хочу узнать. Мне нужно ее разыскать из чисто корыстных побуждений - чтобы поставить точку в этой истории. Я бы хотел получить фотографии.
Мисс Мэйсон задумалась, делая одну затяжку за другой.
- Думаю, это похищение из сераля организовала "Черил".
- Почти наверняка.
- Что же они могли устроить? Ты говоришь, девушка очень красива, значит, она должна привлекать внимание. В то же время ей, очевидно, до сих пор необходимо ежедневно ездить на фабрику в Стенмор… возможно, в автомобиле. Она может жить в каком-то отеле или у кого-то из служащих фирмы.
- Ну, например, у той же Аманды Белл, - высказал предположение Дарк.
- А то и у самого Эмиля Фаберже, - цинично прибавила мисс Мэйсон.
Дарк помрачнел.
- Ну, так или иначе, а это дает нам какой-то ключ. Слушай, Бренда, скажи этому своему Роджерсону, пусть поищет в лондонских отелях особу по имени Мэри Стенз или Лора Смайт. Если в конце дня не будет чего-то стоящего, возможно, я сам подъеду в Стенмор и проведу небольшое частное расследование.
- Ладно, - кивнула она. - И не забывай, тебе еще нужно раздобыть фото доктора Раффа.
- Плюс интервью, - прибавил Дарк. - Но это мы оставим на самый конец. А пока нужно сделать еще одно. - Он вынул бумажник, достал оттуда сложенный клочок бумаги и подал его мисс Мэйсон. - Это номер машины. Я хочу знать, кому она принадлежит. Возможно, Роджерсону удастся выяснить и это, когда он будет проверять отели.
- Я все устрою, - сказала мисс Мэйсон.
Когда она вышла из кабинета, Дарк еще с минуту неподвижно сидел за столом, погрузившись в раздумья. Потом глубоко вздохнул, протер глаза и приступил к работе.
К четырем часам Роджерсону не удалось раздобыть нужных сведений. В списках постояльцев ни одного из крупных отелей не значилось ни Лоры Смайт, ни Мэри Стенз. Похоже было, ее зарегистрировали под другим именем, если она и в самом деле жила в отеле. Что же касается номера машины, то полиция пошла навстречу, но на это требовалось время.
Чиновник, который должен был дать, разрешение, куда-то уехал, однако сведения можно будет получить завтра.
Выбора у Дарка не было, и он решил действовать сам. Он вышел из редакции, сел в машину и помчался в Стенмор. В начале шестого Дарк уже был у фабрики "Черил". Он поставил машину в удобном для наблюдения месте и стал ждать, куря одну сигарету за другой.
Приехал он немного не вовремя: в половине шестого с фабрики хлынули рабочие. Сплошной людской поток - мужчины и женщины, девушки и юноши - выплескивался из центральных ворот и направлялся к ближайшей автобусной остановке. Затем тронулась процессия велосипедов, мотороллеров и автомобилей разнообразнейших форм, размеров и марок. Дарк напрягал зрение, пытаясь не пропустить Мэри, и в то же время разочарованно думал, что наверняка опоздал. Видимо, она вышла еще до того, как он приехал.
Рабочие быстро расходились, и вскоре фабрика опустела и затихла. В шесть Дарк окончательно утратил надежду и уже совсем собирался возвращаться в Лондон, когда на дороге появился небольшой серый автофургон и, свернув к фабрике, остановился у центрального входа. На кузове можно было прочесть сделанную яркими желтыми буквами надпись: "Кинокомпания "Бельведер".
Дарк убрал руку с ключа и стал наблюдать. Шофер вышел из кабины, обошел фургончик и, открыв задние двери, начал доставать из кузова круглые металлические коробки, по всей видимости, с кинопленкой. Он сложил их одну на другую ровной стопкой и пошел к воротам. Потом свернул к небольшой боковой двери фабричного здания, толкнул ее и пропал из виду.
Дарк облизал губы кончиком языка. В мозгу его лихорадочно проносились мысли. Конечно, все это мало о чем говорило, однако похоже было на то, что в съемочном Павильоне еще работают, поэтому, вполне возможно, Мэри еще на фабрике. А если даже и нет, все равно ему предоставляется возможность, которую не упустил бы ни один предприимчивый журналист. Когда придет время опубликовать репортаж о "Черил", ему, несомненно, понадобятся свидетельства очевидца об исследовательском отделе фабрики и еще больше о съемочном павильоне и операционном кабинете, где ради славы "Красотворца" была создана Лора Смайт. Дарк на мгновение пожалел, что не взял с собой фотоаппарат, но потом подумал, что он бросался бы в глаза и мог бы возбудить ненужное подозрение. Да и вообще, если его вылазка закончится удачно, ее можно будет повторить…
Он неторопливо вышел из машины и закрыл дверцу. Затем размеренной походкой перешел через дорогу, беспрепятственно открыл незапертые ворота и свернул к небольшой боковой двери. Без колебаний Дарк толкнул ее и, переступив порог, очутился в длинном узком вестибюле с голыми стенами, в конце которого разветвлялся поперечный переход. Дарк двинулся вперед.
Вдруг перед ним выросла фигура шофера автофургончика, который вышел из-за угла и направился ему навстречу. Дарк отступил в сторону, уступая дорогу.
- Здравствуйте.
Шофер приложил руку к фуражке.
- Добрый вечер, сэр, - приветливо отозвался он и пошел дальше.
В конце вестибюля Дарк остановился. Шофер вышел из правого перехода, значит, павильон, по всей видимости, был где-то там. Дарк уверенно, с независимым и деловым видом пошел по переходу. Несколько ступенек, раскрытые двойные двери - и он увидел широкий, застланный ковром коридор. Дарк пошел медленней.
Коридор был шагов двадцать длиной, и с каждой стороны в него выходило по три или четыре двери. Над второй дверью слева тускло светилась красная лампочка. Дарку показалось, будто он слышит приглушенные голоса.
Он, крадучись, подошел к двери с красной лампочкой. На ней была временная, написанная от руки, табличка: "Съемочный павильон. Вход воспрещен". Дарк протянул было руку к ручке, но в последний момент остановился и оглянулся… Затем осторожно пошел дальше по коридору, осматривая другие двери, пока, как и надеялся, не увидел табличку "Доктор Престон".
Он чуть приоткрыл дверь и, убедившись, что внутри темно, вошел. Потом плотно прикрыл за собой дверь и включил свет. Он был в небольшой комнате, меблированной, как служебный кабинет. Увидев в застекленной перегородке еще одну дверь, прошел в смежную комнату и щелкнул выключателем.
Вне всякого сомнения, это и была операционная. Дарк сразу узнал ее по рассказу Мэри.
"И все-таки фотоаппарат совсем бы не помешал, - подумал он. - Фотография операционного стола рядом с портретом доктора Раффа произвела бы сильное впечатление на читателей и привлекла бы их внимание к репортажу".
Дарк не спеша осмотрел инструменты, бутылки и бутылочки в застекленных шкафах. В одном из ящиков стола нашел папку с фотографиями лица и тела Мэри Стенз, исчерченными чернильными линиями и другими пометками, которые, несомненно, отражали фазы курса лечения и выделяли детали анатомического строения, требовавшие особого внимания. Были там также отпечатанные на машинке и написанные от руки заметки о гормональных и биохимических инъекциях. Дарк быстро пробежал их глазами, затем, как будто о чем-то вспомнив, принялся переносить интересные сведения в свой блокнот. Наконец отобрал две фотографии: изображение лица девушки, каким оно было недели за две до этого дня, с размашистыми пометками ручки Раффа, и снимок ноги, на котором была обозначена желаемая форма колена. Он тщательно свернул их трубочкой и положил в карман. "Наша мельница все перемелет, - сказал он себе. - Сделаем клише, а позже я верну ему эти фотографии с приветом от редакции "Наблюдателя". К этому времени репортаж примет такой вид, что и комар носа не подточит".
Он в последний раз обвел взглядом операционную и вышел в коридор. Над дверью павильона все еще светилась красная лампочка - значит, съемки, очевидно, продолжались. Затаив дыхание, Дарк нажал на ручку и начал медленно приоткрывать дверь, пока не образовалась щель, позволявшая заглянуть внутрь. Но увидел только оборотную сторону какого-то громадного панно, подпертого деревянными стойками. Он проскользнул в павильон, украдкой подошел к краю панно и выглянул из-за него.
Все присутствующие суетились у камер и осветительных приборов на противоположном конце комнаты. Мэри тоже находилась там, в самом центре, в потоках ослепительного света, и казалась еще красивее, чем обычно. Она держала в руках букет цветов и медленно прохаживалась перед декорацией, которая, по всей видимости, изображала парковую террасу. Немного дальше стояла группа из шести мужчин, а передвижная камера неторопливо ползла вперед по рельсам.
- Все! - раздался чей-то голос. - Можно проявлять. Кто-то громко хлопнул в ладоши.
- На сегодня все. Съемки завтра, в это же время. Люди, стоявшие группой, разошлись по комнате. Мэри подошла к камере и отдала букет кому-то из них. Дарк посчитал за лучшее удалиться. Он потихоньку выбрался из павильона, прошел по тем же коридорам и опять оказался за фабричными воротами в серых предвечерних сумерках. В небе висела тяжелая черная туча, моросил дождь. Фургон уже уехал, зато у центрального входа ждал кого-то роскошный черный лимузин.
Дарк быстро возвратился к машине и повернул ключ зажигания, давая возможность прогреться мотору, закурил и стал ждать. Минуты через три из боковой двери вышли четверо и направились к автомобильной стоянке на фабричном дворе. И вдруг из главного входа появилась Мэри. Из лимузина тут же вышел шофер и открыл перед ней дверь. А через несколько секунд машина с девушкой на заднем сиденье уже выезжала на шоссе, ведущее в Лондон.
Дарк подождал, пока она удалится, метров на триста, и поехал следом. Ближе к северному кольцу, где движение стало оживленней, он постепенно сократил разрыв и приблизился к лимузину. На какое-то мгновение ясно увидел очаровательное волшебное лицо, смотревшее на него сквозь заднее стекло, но не подал виду, чтобы ничего не заметил шофер, если бы случайно взглянул в зеркальце. "Должно быть, она узнала машину, почти наверняка узнала, - подумал он, - а может, увидела и меня, хотя ей мешало движение щеток на ветровом стекле".
Лицо больше не показывалось, но Дарк упрямо не отставал от лимузина, набиравшего скорость на свободных участках дороги.
Все произошло столь быстро и неожиданно, что он даже не успел опомниться. Из бокового окна лимузина на мгновение высунулась рука, и клочок бумаги затрепетал на ветру. Дарк инстинктивно нажал на тормоза и, постепенно сбрасывая скорость, пропустил едущие следом машины. Потом остановился, проводил глазами лимузин, а когда тот исчез вдали, вышел из машины и под дождем побрел назад по дороге.
Найти небольшой клочок бумаги было нелегко, но Дарк все-таки заметил его, мокрый и скомканный, в траве на обочине дороги. Он поднял его и расправил на руке. Записка, нацарапанная рукой Мэри, была короткой: "Я в "Оникс-Астории" под именем Аманды Белл. Не нужно ехать за мной. М.".
Он задумчиво свернул листок и положил его в бумажник. Затем вернулся к машине и поехал домой в Найтсбридж.
Глава четырнадцатая
- Я раскопал того типа, которого вы просили найти по номеру машины, - сказал Роджерсон, сидя на краю стола Дарка и протирая очки грязным носовым платком. - Его зовут Эрик Уиллерби, живет в Хемпстеде, в Швейцарском квартале. В телефонной книге значится как частный детектив.
- Как раз то, что нужно, - проворчал Дарк, закуривая сигарету. - Наняли частного стража, чтобы охранял от газетных волков.
- И всех прочих. Но выслушайте до конца, это еще не все. После того, как Бренда Мэйсон сказала, что эта девушка Стенз в "Оникс-Астории", я опять сел на телефон, и что вы думаете?.. Мистер Уиллерби тоже снимает комнату в "Ониксе".
Дарк буркнул что-то неразборчивое.
- Однако заметьте, - продолжал Роджерсон, - в этом нет ничего противозаконного, если все делается с согласия девушки. Эти ребята из "Черил" имеют полное право защищать свои интересы и ее тоже. Вряд ли они смогли бы насильно держать ее в таком месте, как "Оникс". Вы понимаете, к чему я веду? Готов биться об заклад, что она уже на крючке - живет, как кинозвезда, имеет персонального телохранителя и все прочее. Я и сам с удовольствием пожил бы так.
- Желудок испортите, - хмуро сказал Дарк. - Все, что вы говорите, чертовски верно, но есть еще одна маленькая, совсем крохотная деталька: как-то так уж случилось, что Мэри Стенз в первую очередь работает на "Наблюдатель".
Роджерсон насмешливо ухмыльнулся.
- Это вы так считаете. Давайте-ка глянем на вещи практично, Пол. Что ей обещал "Наблюдатель"?
- Десять фунтов и гарантированный гонорар из расчета один фунт за каждое напечатанное слово.
- Ну и ну! Все сводится к жалким десяти фунтам, - сказал Роджерсон, скептически качая головой. - Пока мы не напечатали ни единого слова и, вполне возможно, ничего не напечатаем. Неизвестно, что скажут наши юристы, - может, все это дело выеденного яйца не стоит. Помните последний судебный иск за клевету? Это дельце обошлось нам в двадцать тысяч фунтов. Дороговато за обличительную историю.
- Каждое слово моего репортажа будет правдивым, направленным на защиту общественных интересов, - заявил Дарк. - У нас больше чем достаточно фотографий, чтобы это доказать.
- Что ж, будь по-вашему, - ответил Роджерсон, разводя руками. - Я только попробовал взглянуть на все глазами самой девушки. Фирма "Черил" сделала ее красивой и платит ей хоть и не Бог весть какие деньги, но, во всяком случае, больше, чем она зарабатывала до сих пор, и уж, конечно, не эти несчастные десять фунтов, которыми ее осчастливил "Наблюдатель". Они разодели ее, как принцессу, поселили в фешенебельном отеле, предоставили роскошный автомобиль, который возит ее на работу и с работы. Мало того, когда ее красота стала привлекать к себе всеобщее внимание, они наняли частного детектива, чтобы отвадить слишком назойливых. Чего еще желать девушке? И что бы вы могли предложить ей взамен?
- Роджерсон, вы старый циник, - с иронией произнес Дарк. - Мэри Стенз не предательница. Я слишком хорошо ее знаю.
- Может и так, пока у нее не было ни красоты, ни денег. Но люди меняются, Пол. Все мы служим тем, кто нас кормит. На вашем месте я бы поставил крест на всей этой истории и оставил бы девушку в покое. Если вы попробуете напечатать фельетон о "Черил", это может испортить все ее будущее.
- У нее есть красота. - упрямо стоял на своем Дарк. - И она останется при ней, независимо от того, разоблачу я "Черил" или нет. Пока она красива, ее будущее обеспечено. Роджерсон пожал плечами.
- Как знаете. В конце концов, вы редактор. Если смогу чем помочь, только шепните.
Дарк благодарно кивнул головой.
- Спасибо. Вы отличный парень, Роджерсон, мудрить бы вам только поменьше. Я не сомневаюсь, что репортаж нужно печатать, но для полной уверенности посоветуюсь со "Стариком". Я еще не знаю случая, когда бы он зарезал интересный разоблачительный материал.
- Вы правы, - заметил Роджерсон, соскакивая со стола и направляясь к двери. - До свидания.
- Всего хорошего, - откликнулся Дарк.
"Старик" был фигурой, которую редко кто видел в редакционных отделах среди повседневной суеты, однако именно его твердая рука все время контролировала пульс "Наблюдателя". Его звали Безил Бомон, и он занимал должность ответственного редактора. Его служебные обязанности состояли в том, чтобы контролировать и координировать деятельность многочисленных отраслевых редакторов, отвечающих за свои отделы, и таким образом поддерживать постоянное направление редакционной политики. На практике он вмешивался в их работу чрезвычайно редко, хотя и придирчиво прочитывал гранки каждого номера журнала, прежде чем подписать их к печати. Подобное невмешательство должно было означать, что в целом редакторы отделов вполне удовлетворительно исполняют свои обязанности.
Время от времени тот или иной редактор обращался к Бомону за советом, когда материал был связан с политикой или мог привести к обвинению в клевете. Ответственный редактор был высшей инстанцией в этих вопросах, хотя и он, в свою очередь, подчинялся совету директоров издательского концерна. Чарльз Хеннингер, глава совета, занимал роскошный кабинет рядом с Бомоном и оттуда управлял всеми делами концерна "Стайн-Хеннингер", который, кроме "Наблюдателя", издавал еще с полдюжины крупных газет и журналов. Бомон был своеобразным соединительным звеном между Хеннингером, представлявшим совет директоров, и редакторами, которые, каждый в своей отрасли, фактически делали журнал.
Выбрав время, Дарк неохотно пошел к "Старику", чтобы поговорить с ним о своем репортаже. Он понимал, что просить одобрения шефа - не что иное, как попытка снять с себя ответственность - ведь он и сам хорошо знал, что можно печатать в "Наблюдателе", а чего нельзя. Но, поскольку репортаж затрагивал довольно сложные проблемы, да, к тому же, существовала возможность (или, точнее, неизбежность) потери крупного рекламодателя, он посчитал за лучшее заручиться согласием Бомона, хотя он не сомневался в ответе "Старика": ничего, давайте, действуйте, и наплевать на все последствия.
Бомону перевалило за пятьдесят, он был высокого роста, со слишком буйной для его возраста темной шевелюрой. Он всегда носил светлые костюмы и очки без оправы, делавшими его похожим на американца. "Старик" приветливо встретил Дарка и внимательно выслушал содержание будущего репортажа.
- Суть в том, что все это чистейшей воды обман, - подвел итог Дарк. - Биохимический медицинский опыт над молодой женщиной подается как следствие применения "К расотворца".
- Именно так они и говорят? - спросил Бомон.
- Немного другими словами. Старый трюк с мнимой взаимосвязью. В составе "Красотворца" будут кое-какие соединения, превратившие девушку в фантастическую красавицу, и крем, будто бы, способен сделать то же с каждой женщиной, которая будет им пользоваться.
- Какими материалами вы располагаете о клиническом опыте?
- Кое-что есть. Личные свидетельства девушки, большая серия фотографий, плюс персональный тайный визит в исследовательский отдел фабрики "Черил". Мы также располагаем подробной биографией доктора Джеймса Раффа. Совершенно ясно, ни один уважаемый врач не влез бы в подобную рекламную авантюру. Этого доктора Раффа несколько лет назад исключили из корпорации. Он сидел в тюрьме за подпольный аборт, приведший к смерти пациентки.
- Неплохо, - оживился Бомон. - Что дальше?