- Я провожу тебя в мою комнату, - прошептал Винсент, кладя руку мне на плечо.
- Нет, не нужно, всё в порядке, - сказала я, отстраняясь от него. - Я подожду тебя там.
Не в силах взглянуть на остальных, я вышла в коридор.
Вместо того, чтобы отправиться в комнату к Винсенту, я пошла на кухню, надеясь найти утешение в единственный человек в доме. Я прошла через вращающуюся дверь в кухню, где Жанна суетилась вокруг с подносами с едой. Она поставила чайник на плиту, а как только она увидела меня и тут же подошла и энергично расцеловала меня в обе щеки.
- Кейт, дорогая, как поживаешь, моя маленькая капусточка? - Она отпустила меня и посмотрела на мои красные лицо и глаза. - Моя дорогая! Что такое?
- Меня только что вышвырнули с заседания, за то, что я человек.
- Что? Но я не понимаю. Я очень удивлена, что Жан-Батист занял такую позицию после того, что случилось.
- Это был не Жан-Батист. Это был Артур, - сказала я, усаживаясь за стол. Принимая от Жанны предложенную салфетку и промокнув её уголки глаз. - Он сказал, что я, возможно могу поставить под угрозу безопасность всего дома.
- Надо же, я не могу представить, чтобы он говорил что-то подобное, - сказала неуверенно Жанна, усаживаясь напротив меня и пододвигая ко мне тарелку самодельными медовыми пирожными.
Она на мгновение задумалась, а затем, казалось, смягчился.
- Артур и Виолетт, они…как бы ты выразилась… возможно - "старой школы"? Они из дворян. И то, как они когда-то смотрели на крестьян, те же самые чувства они испытывают по отношению к людям. Это не значит, что они плохие люди. Это означает, что они…снобы.
Я рассмеялась, услышав Жанна использовать уничижительный термин. Она всегда так позитивно относилась ко всем и вся. Для неё назвать Виолетту с Артуром назвать их снобами должно быть означало, что они были разбушевавшимися бессмертными фанатиками.
- Они здесь, чтобы проделать хорошую работу, Кейт. Даже если они не самые приятные люди, они много знают и существуют дольше, чем кто-либо другой. И, увидев их предпочтения в изоляции, я сомневаюсь, что они тут надолго задержатся. Всё придет в норму, ты и глазом моргнуть не успеешь.
Я кивнула, жуя печенье, и пыталась осознать, что моя собственная гордость не должны стоять на пути безопасности группы. И не то, чтобы я заслужила присутствовать на их секретных совещаниях. Я же не была ревенентом. Я была исключением из правила. Кого я обманываю? Я не принадлежу их миру.
Я чувствовала, что моё настроение портится с каждой секундой.
- Я ухожу, - сказала я, обнимая Жанну за шею. - Спасибо. Было приятно поговорить с тем, кто всё понимает. Иногда я чувствую, будто живу в альтернативной вселенной, когда я здесь.
- Ну, в основном так оно и есть, chérie, - сказала Жанна, когда отпустила меня и затянув свой передник. - Не останешься на ужин?
- Нет. Передай, пожалуйста, Винсенту, что я пошла домой, и пусть он мне позже позвонит, - сказала я.
Она понимающе на меня посмотрела и послала мне воздушный поцелуй, стоя у плиты, когда я встала из-за стола и пошла к выходу.
Я пошаркала через дом, и вышла через дверь во двор. К фонтану-ангелу, я шагнула внутрь пустого бассейна и подошла к скульптурам. Ангел. Человек. Два отдельных существа, вырезанные из одной глыбы мрамора. Я провела пальцами по руке Ангела. Он был холодный как Винсента, когда тот был мертв.
Прим. переводчика:
*Палки и камни - палками и камнями можно поломать мне кости, но слова мне боли никогда не причинят.
Глава 10
Как только я села на кровать в дверь квартиры раздался звонок, а пару секундами спустя раздался стук в дверь моей спальни.
- Катя, дорогая. Это Винсент. Он поднимается.
- Спасибо, Мами, - сказала я, открывая дверь.
Моя бабушка стояла как раз перед моей дверью, одетая, чтобы выйти на улицу, трех-сантиметровые каблуки и юбка по щиколотку. У неё не было и чуточки жира, и она могла смело выставлять напоказ лучшие ноги, которые мне когда-нибудь доводилось видеть у пенсионерки.
- Что-то случилось? - спросила она, глядя на выражение моего лица.
- Да нет, ничего, - автоматически ответила я, а затем, видя, что она не сдвинется с места, пока я не отвечу, спросила:
- Мами, ты была когда-нибудь в ситуации, где специально сделали так, чтобы ты почувствовала себя аутсайдером? Как будто ты была не на своём месте?
Мами скрестила руки у себя на талии и уставилась в потолок.
- По-началу, семья твоего дедушки заставила меня чувствовать именно так. Это был тот случай, когда родители с его "старыми деньгами" выступали "против" моей семьи нуворишей, и они дали мне понять, что я вроде как выскочка.
- Но всё изменилось?
- Да. Когда они увидели, что мне плевать, что они думают обо мне. Думаю, это одна из причин почему твой дедушка влюбился в меня. Я была единственной женщиной, которая нашла мужество противостоять его матери.
Я не смогла сдержать улыбку.
Мами взяла меня за руку. Ее аромат гардении не изменился, с тех пор как я была маленькой, и этот аромат заставил меня почувствовать твердо стоявшей на земле. Она знала меня всю мою жизнь. Она присутствовала в больнице при моем рождении.
И даже после всего этого, я не могла ей рассказать, что на самом деле меня беспокоит, подумала я. Я доверяла Мами всю свою жизнь, но я даже представить себе не могла, как она отреагирует, расскажи я ей, кем был Винсент. Даже, если бы она мне поверила, и не кинулась тут же вести меня к психиатру, то целью её жизни стало бы защитить меня, а я предполагаю, что защита своей внучки как раз и будет заключаться в том, чтобы не допускать ей встречаться с ревенентом.
- Должно быть эта перемена тяжело тебе дается, - услышала я, как говорит Мами. Я посмотрела на ее озабоченное лица. - Переезд из Бруклина в Париж. Учеба в новой школе. Необходимость обзаводиться новыми друзьями. Ты, вероятно, чувствуешь будто попала совершенно в новый мир. Может быть от этого немого страшновато.
Когда позволили ей обнять себя, я подумала, о, Мами, ты себе даже представить не можешь.
Винсент ждал в коридоре, когда я открыла нашу дверь. Его встревоженное выражение лица исчезло, когда он увидел, что я не была заметно расстроена.
- Кейт, мне так жаль, - сказал он, обнимая.
Я закрыла глаза и позволила себе понежиться в его объятьях несколько секунд, прежде чем потянуть его за собой в квартиру.
- Винсент, дорогой, здравствуй, - сказала Мами, подойдя к нам и вставая на цыпочки, чтобы тот её расцеловал в обе щеки. - Как поживаешь? - спросила она.
Мои бабушка с дедушкой любили Винсента, что несомненно упростило мне существование. В то время, как они постоянно интересовались, где и с кем проводит время Джорджия, мне достаточно было лишь сказать, что я выходила с Винсентом и все вопросы снимались. Еще одна причина, не раскачивать лодку.
- Я просто оставлю вас наедине, - сказала она после того, как они поговорили, и мы зашли в гостиную, а она закрыла за нами стеклянные двери.
Комната была забита антиквариатом, артефактами, и картинами, и пахло здесь чем-то среднем между затхлостью библиотек и стойким запахом бедуинского шатра.
Я устроилась на диване рядом с вазой только что срезанных цветов, одной из нескольких, расставленных Мами по комнатам, позволяя нам проходить через облако фрезий или лилий или еще чего-нибудь столь же душистого, пока вновь не оказываешься в зоне антикварного старья. Винсент устроился в кресле, прямо напротив меня.
- Я не могу в полной мере извиниться за то, что там произошло, - сказал он. - Ты же знаешь, что никто не был согласен с Артуром.
- Я знаю, - сказал я.
Хотя мне было известно, что Жан-Батист не очень-то прыгал от радости, когда он официально пригласил меня в свой дом. Но как и в тот день он не выражал ничего, кроме вежливости.
- Я просто ничего не понимаю, - сказал Винсент, выглядя обеспокоенным. - Артур такой славный парень. Я хочу сказать, что несмотря на то, что он с Виолеттой ведет себя, будто они Божий дар сошедший до ревенентов, он никогда не был таким мелочным.
- Может быть, он просто был честен, - сказала я. - Может быть, он и в самом деле думает, что для меня опасно услышать о ваших планах.
- Ну, он мог бы упомянул об этом раньше, вместо того, чтобы оглашать это перед всеми.
Он поднял руку, чтобы коснуться моей щеки, и я ухватилась за нее и потянула ее к своим губам, прежде чем он бросился на свои колени.
- Я в порядке, правда, - сказала я, хотя испытанное унижение всё еще отдавалось холодком под ложечкой. - А что за дела между Артуром и Виолеттой? Они, кажется, спорят, как старая супружеская пара, но я никогда не видела, чтобы они касались друг друга? Так они вместе?
Винсент рассмеялся, и встал, чтобы дотронуться пальцами до одной из древних статуэток Папи, что стояли на каминной полке.
- Они не вместе, в смысле спят ли они в одной кровати. - Он приподнял бровь. - Но ты верно подметила, что они вроде старой супружеской пары. Артур себя считает защитником Виолетты. Они из тех времен, когда считалось, что женщине непременно нужна была защита, - добавляет он, улыбаясь.
- Артур был советником виолттеного отца, и они оба погибли при попытке похищения. Так что думаю, это вполне естественно, что они оставались вместе всё это время, но, мне известно, что "любовь" не характерна в их отношениях. Зависимость друг от друга, возможно, но не любовь.
- Откуда тебе известно? - спросила я, заинтересовавшись появлением неожиданно робкого взгляда на его лице.
- О, у нас и Виолеттой есть небольшая общая история. Я встречался с ней несколько раз на протяжении нескольких лет. Всякий раз, когда Жан-Батист находил какой-нибудь ранее не обнаруженный текст, который, как он считал был очень важен, он заставлял меня консультироваться с ней. Она точно не стеснялась признаваться в своих чувствах ко мне.
Я ойкнула.
- Виолетта была влюблена в тебя?
- Влюблена - это пожалуй сильное слово, но да, она была мной заинтересована. Я не смог ответить взаимностью. Но… - он мельком взглянул на меня, а потом обратно вернулся к разглядыванию статуэтки, - У меня, на самом деле, был соблазн попытаться. Я подумал, что это мог быть мой единственный шанс найти кого-то, чтобы не остаться одному.
Я поняла, что таращусь на него.
- Но, Винсент, ей же только четырнадцать. Это ж вроде как…ну не знаю…попахивает извращением.
- В то время ей было двадцать, - сказал Винсент, плотно сжав губы, чтобы подавить улыбку.
- Ах, да, верно, - сказал я, стараясь, переварить эту странную новую информацию.
- Ничего не было, - успокоил он меня. - Совсем. Но, я думаю, что Виолетта поняла, что я мог бы открыться ей, и это вероятно вдохновило её. Мы встречались пару раз, но, как только я понял, что не могу заставить себя испытать хоть какие-нибудь чувства, я все прекратил. Я не видел её с тех пор, наверное, прошло лет сорок. Я просил Жан-Батиста посылать с этими поучениями другого эмиссара.
- Тогда, она затаила на меня обиду на меня из-за тебя.
Я вспомнила высказывание Виолетты на похоронах Филиппа, о ревенентах, которые были с людьми, и подумала, а не нарочно ли она это на самом деле сказала. Уколоть человека, которая преуспела в том, что не удалось ей: завладеть сердцем Винсента.
- На самом деле, она уже поговорила со мной о тебе, - сказал Винсент. - Она была очень мила и поздравила с тем, что я нашел такую "прекрасную молодую леди". Его имитация ее голоса и старинного стиля речи заставил нас обоих рассмеяться. - Нет, серьезно, ты ей, похоже, действительно нравишься.
- То есть, это Артур сам по себе такой придурок? - рискнула спросить я.
- Похоже на то, - сказал он, - хотя это не типично для него. Он сбежал сразу же по завершению совещания, видимо избегает меня. Виолетта просила простить его. Она сказала, что предупредила его, чтобы тот не поднимал этой темы, но он чувствовал себя обязанным. Она собиралась поговорить с ним позже.
- Как мило с её стороны, - сказала я, испытывая тепло к этой странной девочке. - Как бы там ни было, проехали. Сейчас я просто хочу забыть об этом. - И, как только я мысленно перевернула страницу сегодняшнего унижения, до меня кое-что дошло. - Винсент, я кое-что нашла о ревенентах в библиотеке Папи прошлой ночью.
- Серьезно?
Редко случалось, когда мне давалось удивить Винсента, в основном, всё было наоборот. Это напоминала, будто я едва толкнула его пальцем, а он оказался прямо над килем.
- Я могу взглянуть?
Я проводила его в кабинет, сначала убедившись, что Папи там не было. Посмотрела на часы, на дедушкином столе и поняла, что он не закроет свою галерею еще в течение получаса. Так что мы были в безопасности.
Я вытащила бестиарий из его защитного ящика и положила на стол Папи, открыв на странице, касающихся ревенентов. Винсент вскинул брови, когда увидел иллюстрации.
- Ого, это и впрямь большая редкость, Кейт. В человеческих книжных коллекциях практически ничего не упоминается о ревенетах.
- Почему это?
Когда он начал отвечать, то продолжал изучающе смотреть в книгу.
- Торговцы, дилеры, как твой дедушка, знают что если они что-нибудь найдут, то смогут продать это за большие деньги группе анонимных покупателей. Эти коллекционеры готовы урвать всё, связано с ревенентами, даже до того, как это окажется на рынке. - Винсент посмотрел на меня. - ЖБ один из таких. У него масса подобных старинных манускриптов в его библиотеке. Я сомневаюсь, что Гаспар одолел даже половину из них.
- Ага, ну тогда, Папи и впрямь дорожит им, - сказала я, гадая, почему он упускает возможность хорошо подзаработать, храня эту книгу в своей библиотеке.
Может быть, он не увидел в ней ревенента, и не осознал её ценность.
Внимание Винсента вновь привлекла книга, он бормотал себе под нос, пока водил пальцем по странице.
- Ты знаешь латынь? - спросила я.
Он улыбнулся.
- Да, она преподавалась раньше в школах, прежде чем люди решили, что мертвые языки ни на что не годны. Ты хочешь знать, что здесь сказано?
- Ну, на самом деле, я предприняла прошлой ночью попытку расшифровать текст? - призналась я.
- Ну, конечно, - сказал Винсент, а его глаза блестели от удовольствия. - Не могу себе представить, чтобы тебя остановила какая-нибудь трудность.
Он снова посмотрел в книгу и зачитал всё, что там написано, переведя на английский, я была довольна собой, что самостоятельна докопалась до сути содержания. Когда он закончил, я не упустила того факта, что он намерено пропустил две последние строки. Если бы я была на его месте, то не хотела бы, чтобы он думал, будто проклят за то, что он со мной.
- А что это за термин "бардия"? - спросила я. - По сути-то вы ими и являетесь, так почему вы называете себя "ревенетами"?
- Хороший вопрос, - ответил Винсент. - Полагаю, он вроде как вышел из моды. - Он поразмыслил над этим секунду. - На самом деле этот термин означает своего рода превосходство - мы считаем, что мы больше похожи на тех, какими должны быть люди, в то время, как нума - инакомыслящие, отклонение от нормы. Ты можешь спросить об этом у Гаспара, но мне думается, что "бардия" произошло от слова "защищать", так что этот термин нам на самом деле больше подходит. Слово "бардия" упоминается в наших официальных документах. Но примени это слово к Жюлю или Амброузу и они несомненно посмотрят на тебя с усмешкой.
Он пролистал страницы книги еще раз, прежде чем положить её обратно в коробку и ту аккуратно убрать в её нишу в шкафу.
- Винсента? Когда Жан-Батист говорил с нами сегодня, он сказал что-то о переходе в наступление. И я почувствовала, что ты хочешь ему что-то сказать. Между вами вроде как возникло странное противостояние, прежде чем вклинился Артур и выпер меня со встречи. Что это было?
На лице Винсента появилось странное выражение. Потянув к себе и, поставив меня на ноги, он сказал,
- Это не важно. И если это произойдет, я расскажу тебе об этом. А теперь давай поговорим о чем-нибудь поинтереснее.
- Например? - спросила я.
- Например, куда я собираюсь вести тебя сегодня на ужин, - сказал Винсент, слегка приобняв меня за бедра, притянул меня к себе и наклонился, чтобы поцеловать. Ни малейшего сомнения, я растаяла так же быстро, как снежинка на костре.
Глава 11
Я проснулась на следующие утро со смешанными чувствами возбуждения и страха. Я должна была сегодня тренироваться сражаться с Гаспаром и Винсентом, и даже, несмотря на то, что мне вообще-то нравилось драться, я всё еще чувствовала насколько мне не достает опыта и навыков. Мой первый урок состоялся всего месяц назад, и был полной катастрофой. Мы, по-началу, сосредоточились только на мече, который казался наиболее простым, когда мы двигались медленно, но, как только Гаспар ускорялся, мне просто нечего было ему противопоставить.
По мне драка на мечах была похожа на танец, разве что, за исключением, отсутсвия ритма. Я всегда чувствовала слегка по-идиотски на танцплащадках. Что определенно сказалось и на моих занятиях по овладению оружием. Мое подсознание делало меня неуклюжей, и я так боялась, что покажусь слабой начинающей неумехой, что в итоге стала именно тем, чего боялась больше всего.
Однако, к четвертому уроку я обнаружила, что движения меня словно поглощают. Это было похоже на сеансы самогипноза или на реку - я позволила себе словно плыть по течению и движения стали приходить сами собой. Это было своего рода явление Инь-Ян, когда мной полностью овладело подсознание, а разум отключился. Как только я перестала думать о том, что я делаю, всё стало получаться.
Неловкие моменты становились все короче и короче, и в последнее время требовалось всего несколько шагов взад и вперед, перед тем как происходил щелчок и включался автопилот.
Сегодня будет день автопилота, успокаивала я себя, пока натягивала какие-то джинсы и свитер, и отправилась завтракать. Папи уже сидел за столом, одетый для работы и читал свою утреннюю газету.
- Так рано? - спросил он, опуская газету, чтобы встретиться со мной взглядом.
- Вот именно, я не понимаю, почему мой учитель настаивает на том, чтобы урок проводился в девять часов утра в субботу. Но я точно знаю, что не нужно заставлять его себя ждать, - сказала я, наливая себе грейпфрутовый сок и хватая круассан с подноса.
Когда я (несколько неуверенно) рассказала Мами с Папи, что Винсент подарил мне на день рождение несколько уроков фехтования, они были в восторге - к моему удивлению. Я и понятия не имела насколько популярен этот вид спорта во Франции, или что в нем был налет аристократичности. Мои дедушка с бабушкой не были претенциозными людьми, но работая в мире антиквариата и предметов искусства они имели некоторое представление об истории. А что было более историческим, чем забава с мечами?
Папи сам сходил и купил мне всю экипировку и épée*. Я не стала объяснять ему, что в спортивном зале дома Винсента какого оружия только нет, что по сути это целая оружейная палата и что фехтование, это всего лишь часть тренировок. Ему бы прикупить мне секиру, палицу и с полдюжины другого вооружения, чтобы не отставать от Гаспара и продолжать обучение на дому.