Вы видели, как смеются в лицо этому миру? Посмотрите на траву, пробившую асфальт. Но никогда не наступайте на неё…
Но…
Прекрасным ранним утром оранжевая феерия вновь распахнулась в ослепительном побережьи Канарских островов… Океан дышал вольной прохладой, завлекая в плеск волн. В небесах парила тишина и свобода. Извечное благолепие беззвучно смеялось над суетой мира…
Маэстро вдохнул чистоты и осмотрелся. На пляже не было ни души. Утро было слишком ранним. Он вдруг с ужасом обнаружил, что Юны нет рядом… Он резко обернулся – её не было нигде… Его мотануло в сторону. Ничего не соображая, держа флейту обеими руками, он только вращал безумными глазами. Он весь врастал в блаженную твердь этого земного рая, и купол Вселенной хранил его душу…
Маэстро издал тихий стон и приложил флейту к устам… Он заиграл ту музыку России, которая возвращала их с Юной в московскую квартиру. Побережье взбудоражил пронзительный, печально-бунтарский, роковой возглас флейты… Но всё оставалось на своих местах. Эта музыка уже не возвращала его в родной дом!.. Маэстро играл ещё и ещё, но океан был неумолим. Мученик опустил флейту. Он тяжело дышал. Бездонный взгляд его наполнялся горечью…
Он вдруг встрепенулся, резко выдохнул, затем набрал воздуху и, закрыв глаза, напряжённо возвысил флейту, вновь приложив к ней дыхание. Он заиграл ту музыку, под которую ему бросали деньги в подземном переходе. И это был блюз Неба и Земли…
Все яркие цвета растворились перед ним в сером сумраке подземного перехода… Он яро сверкнул очами. Его усталую голову пронзали молниеносные фразы: "Что такое?!.. Где Юна?!.. Боже мой… Неужели…"
Он оторвал спину от холодной стены и осмотрелся. В глаза плыл какой-то туман… Дымка тут же растаяла, и Маэстро вдруг почувствовал значительные изменения, происшедшие внутри него. Он был весь переполнен энергией. Это был некий заряд световой силы, прошибавший завесы и позволявший всё видеть сквозь любые преграды… И увидел он мир любви и покоя без войн и вражды, без страданий и горечи, реальность, где люди в сердцах имеют любовь… Всё это было настолько реально, что Маэстро не мог понять, где он находится и что с ним происходит… Внезапный толчок изнутри вернул его в обычное состояние. Маэстро вздрогнул и медленно осмотрелся. Он плавно покинул подземный переход, про себя с удивлением отметив, что стены подземки отделаны мрамором.
На улице он окинул взором пустынные улицы утреннего города и отрешённо пошёл вперёд по бульвару, успев однако удивиться странной чистоте улиц в обрамлении могучих деревьев… "Как странно всё это… Как будто в другом времени…" – подумал Маэстро. И тут он вдруг услышал какое-то отдалённое пение, оно нарастало и неизбежно штормило своей неизведанной восторженностью, проникая в самое сердце. Это было похоже на многотональный мистический хорал, вздымающийся со всех сторон и пронизывающий насквозь… Внезапно щемящее, странное чувство наполнило душу Маэстро тревогой, и он вдруг понял, что он должен срочно попасть домой, – он должен успеть вернуться! И это пронзительное чувство осознания своей стихии, своей любви заставило Маэстро резко остановиться и застыть на месте, превратив всю его сущность в единую силу мысли… Это был зов Духа. И он весь отдался этому зову. Немыслимый рывок сорвал его с места. И… Маэстро оказался в родной квартире…
Это было необъяснимо, но Маэстро внутренне ощутил непостижимую закономерность и логику Высших Законов. Он стоял в своей комнате, на какие-то мгновенья обезумев от такого молниеносного рывка в пространстве и времени…
Наконец, Маэстро пришёл в себя и увидел любимую.
Юлиана лежала на диване. Она была бледна, как утренний снег… Он метнулся к возлюбленной, обдав её жаром дыханья, и взял её руку – ладонью в ладонь. Она приоткрыла глаза и улыбнулась. С её уст слетела высокая фраза:
– Любимый…
Маэстро склонился над ней, выдыхая шквал чувств:
– Юна! Юна!
Юна вдруг вся засветилась… Она преображалась у него на глазах… Маэстро понял: происходит что-то необратимое…
И вдруг его озарила сногсшибательная мысль:
"Возвращение!.."
Внезапная сила пронзила Маэстро как током, тряханув и расслабив суставы. Его вдруг всего затрясло, и эта всепоглощающая вибрация гасила все мысли, заставляя принять горизонтальное положение. И он отдался теченью Судьбы, припав к Юлиане, – он лёг рядом с ней…
Плавное сияние поднялось над ними, и неземной возглас флейты усилил феерическую пульсацию. Они образовали единую оранжево-огненную сферу… Через несколько мгновений в комнате уже никого не было. На столе лежал тетрадный лист, на котором Маэстро когда-то записывал стихи-послание. Но вместо бывших строк по центру листа было крупно начертано:
"Блаженны алчущие Истины,
Да будет дано каждому по любви его".
В комнату врывался лучисто-оранжевый свет зари. И откуда-то, со всех сторон, звучала музыка…