Любовь.ru - Андреева Наталья Вячеславовна 3 стр.

- Их несколько проезжало. Они меня не ин­тересовали. Я ые верю в ваши экспертизы. Олегу угрожали, хотели убить и убили. И я уверена, что за рулем "БМВ" был Ромео.

- Да хоть Гамлет. Простите. Угон машины и наезд тоже, конечно, дело серьезное. Вам кто-то Должен компенсировать...

- Я просто хочу жить спокойно. У меня горе, мне надо как-то его пережить. Я не хочу ходить по улице и оглядываться по сторонам.

Самохвалов поднялся:

- Не спешите выписываться, Любовь Алек­сандровна.

- Вы по-прежнему думаете, что я сумасшед­шая, - грустно усмехнулась она. - Но Ромео существует. Он ждет.

- До свидания. - Капитан попятился к дверям. Люська влетела в палату только минут через десять.

- С оперуполномоченным немного поболта­ла. В свидетельницы набивалась, извини. Какой интересный!

- Обычный.

- Не удивляюсь, почему ты так поздно за­муж вышла. Совершенно не тем зрением смо­тришь на мужиков.

Люся, я устала.

- Ладно, лежи. Я все сделаю. Движенье - жизнь. Полетела. Пока.

- У меня никого больше нет, кроме тебя. - Она тоскливо посмотрела при этом не на под­ругу, а куда-то в окно. В небо, синеющее поверх накрахмаленных занавесок.

- Какие твои годы!

Оранжевый апельсинчик покатился к дверям, едва не сбив вошедшую в палату соседку. Та сра­зу же бросилась открывать форточку.

- Духами-то разит, духами! Ну и подружка у тебя!

- Да вам-то что? - с неожиданной злостью ответила Люба. - Вам-то что?

После визита капитана Самохвалова Люба из полного безразличия перешла к тому состоянию, когда все начало раздражать. Главное, окружающие люди. В том числе и энергичная подруга, ко­торую волей-неволей придется терпеть. Потому что с делами надо разобраться как можно скорее. И остаться одной, в маленьком, со всех сторон огороженном стеной собственном мирке, который придется из ничего воссоздавать заново.

Глава 2
Виртуальная жизнь

1

Примерно через месяц все устроилось. Двух­комнатная квартира мужа была продана, дело его ликвидировано, деньги положены на счет в банке. С него перечислялись ежемесячная плата за квартиру и коммунальные услуги и за поль­зование Интернетом. Из дома выходить не хо­телось. Кроме повышенной чувствительности к дневному свету и сильных головных болей Люба неожиданно обнаружила у себя признаки агора­фобии!.. В маленькой однокомнатной квартирке она чувствовала себя более или менее сносно. Выйдя же из подъезда и не обнаружив вокруг спасительных стен, терялась и пятилась обратно. Поспешно поднималась по лестнице на третий этаж, как черепаха панцирь, натягивала на себя тридцать с небольшим квадратных метров замкнутого пространства и захлопывала дверь. Прислонившись к ней спиной, чувствовала, как постепенно выравнивается пульс и восстанавли­вается нормальное дыхание. Уф... прошло.

Она понимала, что боится того человека, который влез в ее жизнь, словно слон в посудную лав­ку, передавил и переломал все, что мог, и замер в ожидании самого лакомого блюда. Зачем он это сделал? Непонятно. Но из-за него Люба боялась теперь даже выйти в магазин. Что ему мешает снова угнать машину и завершить начатое? Ведь не только Олега он хотел убить, но и ее тоже. Ви­дел, что она сидит в машине, и не остановился. Значит, хотел. Смерти она боялась инстинктивно. Ей казалось, что эта болезнь, самая тяжелая из всех существующих на земле, и страдания, кото­рые она приносит, невыносимы.

- Хочу жить, - твердила она. - Продукты приносили из магазина, по заказу, сделанному через Интернет, но постоянно что-то путали, портили и опаздывали. Она не ругалась, платила деньги, потом вынимала на кухне яйца из пакета, два из которых неизменно оказыва­лись треснутыми, почти целиком растаявшее мо­роженое и недозрелые помидоры. В начале вто­рого месяца затворничества в квартиру влетела Люська, волосы выкрашены в оранжевый цвет, плюхнула на стол в кухне огромную хозяйствен­ную сумку, в которой что-то звякнуло,

- Еле дотащила.

- Что это?

- Еда.

Люська по-хозяйски распахнула дверцу холо­дильника:

- Фу! Чем это так отвратительно пахнет? Плесенью, что ли? Нет, это не еда. Где взяла? Не­ужели в. магазине? И сама выбирала?

- Заказала. Принесли. Я не могу выходить из Дома. Боюсь.

- Дура! - энергично тряхнула оранжевыми волосами подруга. - А деньги кончатся, что бу­дешь делать?

- Пойду и сниму со счета. Вместе с тобой. Не откажешь?

- Кого ты боишься?

- Вы мне никто не верите.

- Кто это "мы"? - прищурилась Люсь­ка. - Лично я - да, и на самом деле всерьез твои бредни не воспринимаю. Мужика твоего за день­ги укокошили. Он мне с самого начала...

- Замолчи!

- Подумаешь! - Люська фыркнула, но долго дуться она не умела. Спросила сочувствен­но: - Не надоело тебе?

- Что?

- Такая жизнь, вот что. Ты на поганку блед­ную уже похожа. Как ни позвоню - все время занято. Телефон, что ли, отключаешь?

- В Интернете сижу.

- Где?!

- Ты что, телевизор не смотришь?

- Смотрю. В свободное от работы и от Петьки время.

- А спрашиваешь, что такое Интернет. Это же наше будущее. По всем каналам постоянно рек­ламируют услуги провайдеров. И вообще сейчас каждая крупная компания указывает свой адрес в Интернете: дабл ю, дабл ю, дабл ю, точка...

- Ну, зачирикала! Ты мне просто скажи, по­чему я до тебя дозвониться не могу?

Люба только вздохнула. Подруга вынула из сумки красную в белый горошек эмалированную кастрюлю, с грохотом поставила ее на плиту:

- Мясо тушеное. С овощами. Морковка обжа­ренная, лучок, картошечка. На чистом сливочном масле.

- Спасибо. Я не хочу есть.

- А пить?

Подруга .выставила на стол бутылку мартини. Подмигнула заговорщицки ярким голубым гла­зом:

- Презент.

- У тебя новый мужчина, Апельсинчик?

- Новый. Из старых. Так, перекантоваться какое-то время. Ни рыба ни мясо, просто какой-то фрукт недозрелый. Все цветет и пахнет, а с ветки не падает. В ЗАГС, говорю, не идет, сволочь.

- Тебе что, муж нужен?

- Мне нужна его зарплата. Петька без зимних ботинок, папаше зубы надо вставлять. Вставишь ему зубы - продукты с рынка таскать замучаешь­ся. Пока кашку манную успешно кушает, а там, глядишь, колбаски захочет копченой. Короче, куда ни кинь, везде алтын. А как там наш капитан?

- Не знаю.

- Неужели не заходил?

- Я адреса своего не оставляла.

- Эх ты! Опять будешь принца своего пол­жизни ждать!

- Люся, ты можешь думать о чем-нибудь кроме мужчин?

- А зачем?

- Затем, что не в этом смысл жизни.

- Вот как? - Люська удивленно выкатила голубые глаза, потом хлопнула несколько раз густо накрашенными ресницами. - А зачем ты тогда замуж вышла?

- Не хочу говорить про Олега!

- Я хочу! За что-то же его укокошили? В твоего придуманного Ромео я не верю, хочешь обижайся, подруга, хочешь нет. Нету такой люб­ви. Большой и чистой. Понимаешь? Нету. А в то, что муженек твой кому-то дорогу перешел, - ве­рю. Сволочь он был. И жадный.

- Он умер, Люся, - беспомощно прошептала она.

- Его убили. А это вещи разные. Ты вспомни, вспомни. Что он тебе купил? Ну что? Кроме об­ручального кольца?

- Я и не просила.

- Настоящий мужик этого и не будет до­жидаться. Просьб. Когда женщина просит, она унижается. И я так думаю, что твой Олег драго­ценный и кредитору денежки зажал.

- Неправда. Он отдал долги.

- Ха! С каких барышей?

- Не знаю.

- Ничего ты про него не знаешь. А он еще тот молодец. Нашел себе дуреху. Он даже тебя заста­вил деньги зарабатывать.

- Ты тоже своих кавалеров кормишь и по­ишь, - огрызнулась Люба.

- До поры до времени. И не стесняюсь поин­тересоваться их биографией. А ты даже не зна­ешь, сколько у твоего мужа было детей.

- Знаю.

- Я бы на твоем месте встретилась с его быв­шей женой.

- Никогда!

- Правильно, дело прошлое. Вот и забудь. Позвони капитану. Телефончик дать?

- Откуда у тебя?

- Записала.

- Нет. Не надо.

- Ничего, скоро он сам зайдет. Убийцу-то ему искать надо. Выпьем? - Люська энергично начала открывать бутылку мартини.

- Не хочу.

- Не хочешь за дружбу, давай за помин ду­ши. Сволочь твой Олег был или не сволочь, это пусть теперь сам Господь разбирает. Что при­судит, тому и быть.

- Наливай.

Люба всхлипнула. Как несправедливо! Мужа отняли, теперь лучшая подруга пытается отнять и хорошие воспоминания о нем. Олега убили не из-за денег, а из-за нее, Любы. И какая разница, сколько у него было детей?

- Ну, что сидишь? - подняла свою рюмку Люська. - Пей!

- Спасибо тебе, - неожиданно сказала она. - Хотя у тебя и странный способ возвра­щать людей к жизни, вызывая в них обиду и раз­дражение, все равно: спасибо.

- Чего уж...

Они одновременно выпили до самого дна и вытерли губы. Люськино тушеное мясо, действи­тельно, не сравнить было с яичницей на зеленых помидорах. Всего там было чересчур - и масла, и специй, и лука с морковкой. Но зато все это было натуральное, не суррогат. И очень вкусное.

2

Виртуального открытого пространства она не боялась. В любой момент можно было поставить между ним и собой стену, щелкнув мышкой на крестик. Щелк - и закрылось окошко. Два щелчка - и открылось другое. Это был тот же мир, только в нем можно было просто придумать себя. Такой, какой хотелось. Умной, сильной, красивой. Она не замечала, что просиживает в Интернете по целым дням, полностью погрузившись в путе­шествие по его дебрям. Возможности виртуаль­ного мира были безграничны. Там велась бурная торговля всем, начиная от пачки сигарет и кончая сексуальными услугами и оружием; люди знако­мились друг с другом и вели активную переписку или пустой треп, прячась под псевдонимами, за­рабатывали деньги или просто, убивали время. Перечислив на указанный счет определенную сумму, можно было получить даже благословение Папы Римского, не больше и не меньше.

В этом она, конечно, не нуждалась да и деньги приходилось экономить. Кто знает, на сколько их придется растянуть. Прежде чем пойти работать, надо было справиться с головной болью, светобо­язнью, со страхами, а времени на это могло уйти много. Ее никто не беспокоил, кроме посыльных из магазина, по-прежнему доставляющих продуктовые заказы. Аккуратно укладывая в чашку очередное треснувшее яйцо, она утешала себя тем, что это когда-нибудь пройдет. И страх, и бесцельное пустое существование.

Когда позвонили в дверь, она подумала, что это очередной курьер из магазина. Потом спохва­тилась: "Я ничего сегодня не заказывала". Подо­шла, прислушалась, потом долго разглядывала в глазок мужчину, переминающегося с ноги на ногу возле входной двери. Лицо его было знакомо, но от страха она никак не могла сообразить, кто бы это мог быть. Потом тихо спросила:

- Кто там?

- Вы дома, Любовь Александровна?

Она испугалась, отпрянула от двери. Снова позвонили.

- Кто там? - повторила она еще неуверен­нее.

- Это я.

"Он!" В груди образовалась странная пустота. Самый жуткий страх оказался похож на безвоз­душное космическое пространство. Черный, не имеющий ни начала, ни конца, и такой же пустой. Она снова попыталась вспомнить лицо человека за рулем летящей в их "Жигули" машины. Но такое ощущение, что она его видела.

- Любовь Александровна, откройте!

Еще раз заглянув в глазок, она увидела рас­крытое удостоверение: уголовный розыск. За­мерла, раздумывая, открывать или нет? Вдруг с той стороны двери к круглому, сужающему коридор до размеров узкой трубочки стеклышку прижался человеческий глаз. Ярко-синий, с без­донным черным зрачком, похожим на икринку. Зародыш маленького чудовища. Моргнул. Она вскрикнула. Нервы.

- Это капитан Самохвалов, - послышалось из-за двери. - Откройте!

Влажными руками она долго возилась с зам­ком, наконец открыла дверь. Увидев ее лицо, ка­питан невольно отшатнулся:

- Что это с вами?

- Вы меня напугали.

- Чем?

- Глаз.

- Что?

- Ваш глаз.

- Все еще в себя не пришли? Говорил же: не торопитесь выписываться из больницы. - Он вздохнул, положил в карман удостоверение. - И почему телефон все время занят? Дозвониться до вас невозможно!

- Я целыми днями сижу в Интернете.

- Где?!

- Интернет. Это...

- Да слышал, - махнул рукой капитан Са­мохвалов. - Игрушки.

- В комнату проходите. Можно не разу­ваться.

Он присел на старый стул возле старого же, потрескавшегося стола, поерзал на нем, попро­бовав на прочность.

- А квартиру мужа, значит, продали. Похо­же, вместе с мебелью? А зачем?

- Как ваши успехи в расследовании? - Она лихорадочно вспоминала, что у нее имеется в на­личии, - кофе или чай.

- Да с самого начала было ясно, что "глу­харь".

- Зачем же тогда пришли?

- Вы говорили, что муж отдал все свои долги...

- Кофе, чай?

- А что есть?

- Кажется, кофе.

- Давайте.

- Нет, чай.

- Все равно.

- Не хотите пока заглянуть на какой-нибудь сайт?

- Куда?

- Автомобилями не увлекаетесь? - Я, между прочим, на службе.

- Но скучно же просто сидеть и ждать.

Она подошла к компьютеру, несколько раз щелкнула мышью, закрыв все окна, потом двумя короткими щелчками открыла любимую игру.

- Смотрите: это шарики. Семь цветов. На­до выстроить в линию шарики одного цвета. По пять. Тогда они исчезнут, а у вас появятся очки. Можно выстраивать их и по прямой линии, и по диагонали. Мышкой щелкнуть на шарик, потом на пустую клетку, в которую вы хотите его пере­местить. А я пойду поставлю чайник.

- Ну-ка, ну-ка...

В пакетиках все-таки оказался кофе. Она сделала несколько бутербродов с черствым хле­бом и наполовину засохшим сыром, высыпала в вазочку остатки печенья и несколько конфет. Когда чайник закипел, заварила кипятком кофе, расставила все на подносе, понесла в комнату. Капитан, с увлечением и очень сильно нажимая на кнопку, клацал мышью, воюя с цветными ша­риками.

- Вот зараза! И почему это они выскакивают всегда там, где не надо?

Люба вдруг заметила, что уши у него торчат, словно у озорного мальчишки. И вихор на макуш­ке. Волосы светлые, кажется, очень мягкие, вы­биваются из короткой стрижки непослушными, торчащими прядями.

- Сколько вам лет, капитан?

- Тридцать один. Почти.

Он обернулся и, к ее удивлению, покраснел. Она отвела взгляд на поле, почти целиком запол­ненное разноцветными шариками.

- Все уже. Зажали. Конец игре.

- А что это здесь за цифра под надписью "Люба"?

- Мой рекорд.

- Полторы тысячи?!

- Это не очень много.

- Да я и сотни не набрал!

- Вот кофе. Что вы там хотели у меня спро­сить?

Капитан сразу же сделался серьезнее и стар­ше. Даже уши как будто прижались к голове, не казались больше оттопыренными, и мальчи­шеский вихор на макушке перестал бросаться в глаза.

- Насчет денег. Вы вообще в курсе, на какие средства Олег Анатольевич купил двухкомнат­ную квартиру?

- Получил от государства, наверное... - Она пожала плечами.

- Ничего подобного. Ту, что он получил от государства, он оставил при разводе сво­ей первой жене. Олег Анатольевич не стал с ней судиться, снял квартиру, поступил, как благородный человек или сообразивший, что все равно ничего не обломится. И с тех самых пор менял квартиры очень часто. Скитался по частным квартирам, иначе говоря. Пробовал за­няться мелким предпринимательством, но ему не очень повезло. А квартиру он купил не так уж давно. Два года назад. Не знаете, при каких обстоятельствах?

- Нет.

- Как же так?

- А вот так. Вопрос с его квартирой мы не выясняли, - отрезала Люба.

- А знаете, где ваш муж до этого работал?

- До какого до этого?

- До того, как открыл собственный магазин­чик бытовой техники?

- Где?

- В Интернет-кафе. Был его совладельцем.

- Ну и что? Это криминал?

- Нет, не криминал. Криминал был, когда в один столичный коммерческий банк, не буду его называть в целях конфиденциальности инфор­мации, влез хакер. Не в сам банк, разумеется, а в базу данных. Так это, кажется, называется?

- Я не специалист в компьютерной термино­логии.

- А я тем более. Я просто мент. В Главном управлении внутренних дел есть специальный отдел по борьбе с преступлениями в области вы­соких технологий. Отдел "Р". Так вот его сотруд­ники проводили расследование, и следы привели в Интернет-кафе, совладельцем которого какое-то время был ваш муж. Хакер, взломавший банк, "работал" оттуда. Только народу в Интернет-ка­фе каждый вечер приходит многопремного. Как вычислить, кто именно это был? Со счета в банке исчезла кругленькая сумма, убытки списали на хакера. А ваш муж спустя некоторое время после случившегося забрал свою долю из Интернет-ка­фе, завязал с виртуальными делами и купил себе неплохую двухкомнатную квартирку. Потом от­крыл магазин бытовой техники.

- Олег - хакер?! - Люба сдержала улыб­ку. - Да, он хорошо разбирался в компьютерах, но не настолько, чтобы взломать какой-нибудь сервер. Олег был просто продвинутый пользо­ватель. Он ничего не смыслил в программиро­вании.

- Поэтому ему никаких обвинений и не предъявили. Все в один голос утверждали, что он этого сделать не мог. Тут нужен определенного рода талант, а у Петрова Олега Анатольевича его не было. Все знали. Значит, он не мог взломать пароль банка. И отпустили с миром. Не пойман - не вор. Куда делись деньги, никто так и не узнал, но эта история темная. И ваш муж к ней имеет непосредственное отношение. Точно.

- Какое же?

- Это я еще выясню, - самодовольно сказал капитан, десять минут назад безуспешно сража­ющийся с разноцветными шариками.

Люба внезапно подумала, какой он еще мальчишка. К тому же хвастливый и не очень умный.

- Как тебя зовут? - спросила она.

- Станислав Вла... А чего это мы, на "ты" уже перешли, что ли?

- Ну, если ты будешь регулярно сюда прихо­дить и расспрашивать про моего мужа, то давай как-нибудь друг к другу привыкать, - дерзко сказала Люба.

- Вы смелая женщина, да? И опытная.

- Не очень смелая и совсем не опытная. Но два года разницы в возрасте в мою пользу дают мне неоспоримое преимущество.

- Скажите пожалуйста!

- И шариковый рейтинг.

- Ну, это мы еще посмотрим. Я же в первый раз. К тому же вы какого-то Ромео боитесь, дверь никому не открываете, а я этих Гамлетов знаете сколько уже пересажал?

- Сколько?

- Достаточно. - Капитан снова самодоволь­но усмехнулся.

- И оружие у тебя есть?

- Как положено.

- С собой?

Капитан Самохвалов выразительно похлопал себя по карману джинсовой куртки, которую он не снял.