- И даже не целовались?
Я промолчала. Раз уж я не рассказала ей про то, что у нас чуть не произошло с Гастоном, - не рассказала сознательно, чтобы не произошло "цепной реакции", тем более теперь, когда я видела радугу, - зачем ей знать, что я целовалась с Алексом? Я и Гастону никогда не расскажу, что делали Алекс и Кларис на диване мадам Экри! Я не хочу никакой "цепной реакции"! Я люблю свою сестру! И вообще, мы обе говорим совсем не то и не о том, о чем могли бы говорить сестры в одиннадцать часов утра.
- С ума сойти. - Кларис посмотрела на коньяк, но только посмотрела. - Знаешь, Беа, лучше я тебе поверю. Потому что представить…
- Я уже слышала.
- …что он делает с тобой то же, что и со мной тогда-а-а! - Кларис схватилась за голову. - Это был не секс, а я даже не знаю, что! Это было полное сумасшествие и безумие! Причем, - сестра лукаво повела глазами и скривила губы, - причем тогда меня временно поставили исполнять обязанности начальника отдела, сейчас-то уже я давно его начальник, и одновременно происходил ремонт в здании нашей инвестиционной компании. Боже мой! Я случайно сталкиваюсь с каким-то коренастым парнем в коридоре, он говорит: "Извините, мадам!" - и смотрит на меня, раскрыв рот. И я вдруг понимаю, что точно так же, раскрыв рот, пялюсь на него. Ничего особенного! Даже ростом-то не шибко вышел. А я глаз отвести не могу и пылаю жаром. Он говорит: "Не подскажете, где тут у вас конференц-зал? Мне нужно его предварительно обмерить. Я, дескать, представитель фирмы "Шанте", мы будем тут у вас производить некоторые ремонтные работы". И я, вместо того чтобы объяснить, как пройти или уж хотя бы подняться на лифте, тащусь туда с ним по лестнице. Там редко кто появляется, особенно на верхних этажах. И тогда - никого нет. Он вдруг с размаху целует меня, я даже не успеваю ничего понять, как он волочит меня к этому залу, насилу попадет ключом в замок, а потом мы уже с ним на небесах, вернее на полу…
- Сразу? На полу?
- Ну да. Не на креслах же. И так каждый день. Он с неделю этот зал мерил. И мы не разговаривали ни о чем, ну разве что имена друг друга знали. Даже свидания не назначали. А просто так вдруг налетали друг на друга в каком-нибудь коридоре. Я же тогда на работе из четырех ружей стреляла - та еще мадам патрон двадцати семи лет! - да еще успевала посещать аспирантуру.
И однажды он в самый ключевой момент, когда я не то что на небе, а где-то уже в стратосфере, шепчет: "У моего друга сегодня день рождения. Пошли, надо же познакомиться поближе". Я сначала слетала на Луну, а когда вернулась, возразила, мол, я сегодня занята, надо было предупредить заранее. А он: "Глупости, - говорит. - Пойдем и все", - и мы опять куда-то полетели.
- И никто вас ни разу не застукал? - Это был самый безобидный из всех вопросов, вертевшихся у меня в голове.
- В том-то и дело, что нет. Я сама до сих пор удивляюсь, как я тогда все успевала. И работа, и учеба, и Алекс… - Сестра усмехнулась, глядя мне прямо в глаза. - Алекс… - И, поколебавшись, все-таки опять налила себе коньяку.
Я промолчала.
- Честно говоря, я не слишком собиралась идти с ним куда-либо. Да мы и не договорились толком. Спустившись с небес, я сразу же помчалась на свой этаж. А вечер я наметила провести в библиотеке. Выхожу после работы из конторы. Стоит. Прямо посреди нашей парадной лестницы, у всех на виду. И ко мне. Только бы не полез целоваться. Все ж с работы идут, увидят.
- Ну и?
- Не полез. Шепнул: "Вон мой "рено" стоит", - показал глазами и пошел совсем в другую сторону.
- Конспиратор.
- В общем-то и мне это не очень понравилось. Лучше бы поцеловал при всех, чем суетиться как мальчишка по мелочам. Он потом в машине сказал, что хотел как лучше, но что-то тогда поломалось между нами.
- А день рождения был тогда у Гастона? - догадалась я.
- Естественно. Гроза и колоссальная вечеринка в нашем доме. Теперь уже нашем… А тогда я просто подумала, что хорошо бы жить в таком доме, в настоящем особняке с прислугой, картинами старых мастеров и садом.
- Ну-ну.
- Слушай, не надо. Я уже зарабатываю столько, что могу позволить себе купить дом еще лучше. И тогда я уже знала об этом. А Гастон - это Гастон.
- Опять жар и волнение с первого взгляда?
- Какая же ты все-таки злая, Беа. Конечно, с первого. Только совсем не жар и волнение.
- А что же?
- Уверенность. Уверенность в том, что этот человек не подведет никогда.
- Да? А кто у нас гуляет направо-налево?
- А может, он и не гуляет? Может быть, это мое больное воображение? Я же была уверена, что он был с тобой этой ночью, а он работал!
- А деньги на женщин?
- Может быть, он действительно жертвует разным фондам на благотворительность? Он расчетливый человек, но вовсе не скупой. А главное, джентльмен.
- Тебе виднее.
- И влюбился в меня с первого взгляда. Да. И не строй такую ухмылочку. Когда мы с Алексом приехали, все пили коктейли. Гастон вышел нас встречать с фужером. "Беа, это Гастон, Гастон, это Беа", - сказал Алекс. И Гастон вдруг так растерялся, что протянул мне руку прямо с фужером и тут же залил мое платье. Тут уж растерялась я, а Гастон извинился и предложил проводить меня в ванную комнату.
- Ну уж в ванной-то вы не растерялись оба.
- Ничего подобного. Гастон оставил меня одну, показал, где взять фен и полотенце.
- Фен-то зачем? Или ты решила заодно помыть голову?
- Глупая! Чтобы быстрее просушить платье!
Кларис опять выпила! Никогда я не видела сестру такой.
- Гастон позвонил мне в контору на следующий день и предложил поужинать вместе. Только после этого произошло все остальное. И он стал каждый день ночевать у меня. Мне ужасно нравилось, что он всегда являлся без предупредительного звонка. "Настоящий мужчина звонит в дверь, а не по телефону" - вот его девиз, - продекламировала Кларис и, к моему ужасу, выпила еще!
- А конференц-зал? - тем не менее, полюбопытничала я.
- Я сейчас такая пьяная, что скрою и про конференц-зал. Пока всерьез не начался ремонт, с конференц-залом у меня все было в порядке! Да пойми же ты! Я вертелась как белка в колесе, я вообще плохо понимала, что вокруг происходит. Я понятия не имела, догадывается ли кто из мужчин, что я встречаюсь с обоими. Я вообще не задумывалась над этим.
- И ничего мне не говорила!
- Да я просто жила тогда отдельно, у меня была своя жизнь. У тебя - своя, ты была маленькая, жила с родителями.
- Мне тогда было уже двадцать лет!
Кларис задумалась, но добавлять спиртного не стала.
- И правда, двадцать. Конечно, ты сейчас живешь в той моей квартире. Куда приходил Гастон… Удивительно! И тебе сейчас столько же лет, как мне тогда! А я тогда была взрослая, значит, и ты взрослая. Да…
- Кларис, это мы уже обсудили. Может быть, пора домой?
- А ты знаешь, как я опомнилась? Не знаешь. А я расскажу. Я сейчас тебе все расскажу, ты ведь взрослая. Был девичник накануне свадьбы Розин. Ну помнишь, такая смешливая, толстая! Не помнишь?.. Ладно, не помнишь, значит, не помнишь. А кто-то меня спрашивает, нет ли случайно у меня с собой прокладок. И тут до меня дошло. Я же сто лет ими не пользовалась. Понимаешь, сто лет! Короче, я купила в аптеке тест, пришла домой и сделала. Результат, - сестра пьяно поцокала языком, - приплыли. Тут звонок в дверь. Ясно, Гастон.
- Кто же еще? Настоящий мужчина сразу звонит в дверь! Ты точно домой не хочешь?
- Не хочу. - Она тяжело мотнула головой. - Ты меня поняла. Я сую тест и упаковку в шкафчик над умывальником. Открываю. И правда - Гастон. Моет в ванной руки и спрашивает: "Нет ли у тебя, дорогая, аспирина? Голова болит". Я не успела, а он открыл шкафчик и все нашел. Обрадовался! И мы поженились. Кошмар! Я же не знаю, от кого дети.
Я напряглась. Сестра замахала обеими руками.
- От Гастона! Не переживай, я проверяла, когда родились! От Гастона! У него тетки двойняшные! Сиси и Миси! Им по семьдесят, а все Сиси и Миси! Давай выпьем за наших детей! Давай! У меня сразу двое!
- А что ты сказала Алексу?
- Алексу? Только не затащи его к себе в койку. Я умру.
- Господи! Кларис! Поедем домой. Ты ведь не спала ночь.
- А ты спала? С кем из них ты спала?
- Тише, умоляю, тише! Ни с кем я не спала.
- А я умру! - зарыдала Кларис, повалившись лицом на край стола. - Я точно умру!
- Кларис, пожалуйста, возьми себе я руки. - Я вскочила и заслонила ее собой. - На нас все смотрят.
Подскочил официант.
- Проблемы, мадам?
- Счет, пожалуйста. - Я подумала, как удачно, что не отдала сестре сразу деньги Гастона. - Мы уходим.
- Поклянись мне, - захлебываясь пьяными слезами, потребовала в такси Кларис. - Сейчас же поклянись!
- В чем, Лала? Скажи, я поклянусь во всем, в чем ты захочешь.
- Ты маленький глупый котенок… Я так люблю тебя…
- О Господи! Лала, я тебя тоже люблю.
- Нет, я люблю тебя сильнее. - Она уткнулась носом в мое плечо, прошептала: - Котенок, - и затихла.
Звуки мобильного из ее сумочки заставили меня вздрогнуть. Сестра уже сладко спала на моих коленях, совсем как ее близнецы тогда, в грозу, на коленях у Гастона. Стараясь не потревожить ее, я полезла в сумочку за аппаратом. Что же я отвечу? К моему облегчению, сигналы затихли. Но ведь я же могу по телефону предупредить Клементину, попросить ее сделать так, чтобы дети не увидели свою невменяемую маменьку, пока она не придет в себя! Я набрала номер.
- Слушаю, - сказал Гастон.
- Как хорошо, что это ты! - Никогда не предполагала, что однажды так обрадуюсь его голосу.
- Беа? Где ты? Мы с Дювалем тебя потеряли.
- В такси. У меня проблемы, Гастон.
- Что случилось? Я могу помочь?
- Очень даже. Причем именно ты, и никто другой.
- Я-а-а?
- Да. Только не падай в обморок, Гастон. Проблемы с Кларис. Она жива, не волнуйся, только очень пьяная.
- Лала пьяная?
- Ну и что? Ты сам никогда не был в таком состоянии? Главное, чтобы она не попалась детям на глаза. Ты лучше скажи, как прошли переговоры с Маршаном? И почему ты дома?
- Потому что хочу спать. А Маршан… - Гастон вдруг хохотнул. - Как ты говоришь, "Лала в состоянии"? Маршан, знаешь, в каком состоянии со вчерашнего дня? Жуть! У него сын родился! Так что переговоры переносятся на неопределенное время. Старик Маршан раньше чем через две недели из запоя не выйдет.
- Он же известный коллекционер! Разве у таких людей бывают запои?
- Твоей сестре можно, а Маршану нельзя?
- Но она же напилась впервые в жизни!
- Слушай, Беа, - голос Гастона заметно посерьезнел, - она что, правда, сильно пьяная?
- А как ты думаешь? Выглотала натощак, считай, бутылку коньяка? Да ночь не спала?
- Ужасно. Бедняга.
Гастон встретил нас возле ворот своего особняка. Он раскрыл ворота. Такси подъехало прямо к первой ступени лестницы, ведущей в дом. Гастон распахнул дверцу.
- Тише, Беа, не разбуди. - И, как тяжелобольную, осторожно, на руках вытащил Кларис.
Я полезла за кошельком, чтобы расплатиться с таксистом. Гастон отрицательно замотал головой и зашептал:
- Не надо, не выходи. Спасибо огромное. Езжай домой. Там Дюваль. Заждался тебя, наверное.
- Дюваль? - вдруг очнулась Кларис.
- Как ты? - забеспокоился Гастон. - Как ты себя, чувствуешь, родная?
- А, это ты… Ужасно.
- Я отнесу тебя в дом.
Она замахала руками. Гастон поставил ее на мраморную ступеньку и попытался загородить собой Кларис.
- Пожалуйста, уезжайте, ей очень плохо, не смотрите! Да не смотрите же!..
Шофер кашлянул и медленно, задним ходом, вывел машину на улицу. Я видела, как Гастон обнял Кларис за плечи, прижал к себе, что-то сказал ей, она кивнула, он наклонился, поднял ее на руки и понес по лестнице в дом. Сильный мужчина бережно нес на руках женщину. Хрупкую и уязвимую.
Глава 24, в которой я расплатилась и вышла из такси
По-прежнему парная духота, хотя небо выглядело скорее пасмурным, и солнца не было. Не было и видавшего виды "рено" Алекса. Не дождался. Отлично! Я смогу, наконец, выспаться! Разве можно считать полноценным отдыхом забытье в такси?
Из-за двери моей квартиры завякал Геркулес. Я зазвенела ключами. Но дверь открылась сама. В прихожей стоял Алекс. Босиком, в моем махровом халате. Из-под которого выглядывали не менее махровые ноги и уголок груди Алекса; на его плече жмурился Геркулес.
- У-у-умм, - доброжелательно сказал кот и потянул мордочку ко мне.
- Что это значит?!
- Ой, пожалуйста, не волнуйся, Беа! - Алекс замахал руками. - Я ничего не сделал плохого! Я только принял душ и выпил кофе, чтобы не заснуть.
- Мыырь, - подтвердил кот.
- Как ты вошел в мою квартиру?
- Да у тебя замок - пальцем откроешь. Но я бы ни за что не стал входить без нужды! Но твой кот так плакал…
- С котом все ясно. - Я закрыла дверь. - А подъезд? Тоже пальцем?
- Нет! Подъезд нет. Я просто ждал тебя, а потом с какой-то женщиной вошел в подъезд. А твой кот…
- Мне не ясно только одно: ты-то зачем пришел? Тебе разве не нужно работать?
Он вздохнул и почесал в затылке, случайно заехав локтем по носу Геркулеса. Кот недовольно спрыгнул с его плеча, дернул хвостом, и полосатые лапы затрусили в направлении спальни.
- И вообще, что это такое? Почему на тебе мой халат?
- Беа, не злись. Проходи, выпей кофе. Или поспи, поговорим потом.
- О чем, Алекс? Про Маршана я все уже знаю.
- Про нас с тобой. - Он вдруг наклонился и расстегнул мои босоножки. - Снимай, надоело задирать голову. - И за руку повел меня в гостиную. - Ролан как-нибудь справится один денек без меня. Сгоняет по объектам…
На журнальном столике лежала маленькая бархатная коробочка. Алекс взял ее и протянул мне.
- Кольцо?
- Нравится? Мы выбирали с Гастоном. Я не знал твоего размера, и мы купили по размеру Кларис. Если не подойдет, можно поменять. Ну что ты молчишь? Не нравится?
Все это время я тупо смотрела на камешек в оправе. Он ослепительно переливался всеми цветами радуги.
- Это же бриллиант!
- Бриллиант. Я делаю тебе предложение.
- Тоже идея Гастона?
- Ну и что? Он сказал, что ты хрупкая и уязвимая. О тебе нужно заботиться. Разве не так? Это правильная идея.
- Как и ваше объединение в одну фирму? Это что, условие объединения? Семейный бизнес? Чтобы ты у него на глазах не мог флиртовать с Кларис? Или хочешь сэкономить на сметчике?
- Все? - Он выдержал паузу. - Наш бизнес не имеет к тебе никакого отношения. Мы с Шанте все равно объединились бы рано или поздно. То, что вы родственники, - просто совпадение. А если захочешь работать - пожалуйста! Я буду платить тебе полноценную зарплату. - Он склонил голову набок. - Слушай, хватит препираться, надень кольцо. Или мне уйти?
- Н-нет… Но бриллиант - это безумие, Алекс!
- Ну вот, - протянул он. - Я-то думал, ты обрадуешься, скажешь: "Ах, какая прелесть, Алекс!"
- Ах, какая прелесть, Алекс.
- Теперь говори: "Я согласна!" и бросайся ко мне на шею.
- Да это несерьезно, Алекс! Мы знакомы-то всего два дня и в конце концов…
- Не два, а почти четыре!
- …мы даже еще не целовались толком!
- Ну, это дело поправимое!
Он ловко подхватил меня, и я моментально оказалась на диване, чуть не выронив коробочку.
- Стоп, стоп, стоп! Ты же на этом самом месте несколько часов назад целовал Кларис!
- Ой, Беа. У меня просто не было выхода.
- Что? Думаешь, я не знаю про ваш давний роман?
- Когда это было? И вообще, я не напоминаю тебе про твоих прежних любовников!
- Но она моя сестра!
- И жена моего друга.
- Вот именно. Ты всегда целуешься с женами друзей?
Вместо ответа Алекс усмехнулся, помотал головой и, не обращая внимания на мои попытки противиться, прижал меня к себе и крепко поцеловал. А потом очень осторожно еще несколько раз прикоснулся к моему лицу губами.
- Вот видишь, - наконец прошептал он. - Разве есть другой способ утихомирить взвинченное женское создание?
- Я не создание, я человек, - возразила я, правда, тихо.
- Человек. - Он улыбнулся, поведя глазами. - Иди сюда, человек. - И по одной начал расстегивать пуговицы на моей блузке, попутно целуя мои мешающие ему пальцы.
- Это несерьезно, Алекс, ты торопишь события.
- Ты опять? - И он снова энергично поцеловал меня. - Я должен тебя насиловать? Тебе нравятся буря и натиск?
- Мне нравится сначала постоять под душем.
Нерасстегнутых пуговиц уже не осталось. Руки Алекса ликвидировали бюстгальтер и приступили к поясу юбки, а его губы занялись моей грудью.
- Ты там была утром. - Он поднял ко мне лицо и подмигнул. - У тебя в ванной сплошные мокрые полотенца.
- Эркюль Пуаро!
- Красная Шапочка!
- Кот в сапогах!
- Ах так!..
И его рот что есть силы впился в мои губы, а руки безжалостно сорвали с меня юбку и то, что под ней было. Халат на Алексе распахнулся сам собой, и под ним ничего не было, если не считать обилия темных волос на груди, жара внутри нее и состояния полной боевой готовности в таких же зарослях, но гораздо ниже пояса. Собственно говоря, меховым был он весь - и руки, и плечи, и спина, - что я с изумлением обнаружила, обхватив спину Алекса.
Это открытие почему-то очень воодушевило меня. И вообще было очень приятно чувствовать его тяжесть и силу всеми участками тела - губами, грудью, животом, руками, ногами. И внутри меня тоже было это могучее мужское существо. Я бы закричала от радости, но лишь простонала: губы Алекса ни на секунду не отрывались от моих, и даже его язык с неменьшей энергией, чем вся остальная его по-тигриному литая и невероятно гибкая плоть, которая то медленнее, то быстрее сжимала и сладостно - изнутри и снаружи - поглощала меня, - этот его самостоятельный язык прижимался к моим зубам и к нёбу, совершенно обезумевшим от его действий и от жаркого, прерывистого дыхания Алекса.
Я закрыла глаза и перестала что-либо предпринимать и о чем-либо думать. Я просто послушно вторила всем движениям и изгибам тела Алекса, стремительно забывая о существовании остального мира. Странно, я еще помнила его имя… А потом забыла и это. Ничего не было. Я распалась на молекулы, и то, что некогда было мною, с дикой скоростью летело. Не куда-то, а просто летело, как летят облака, дождь, галактики и отдельные планеты.
А потом вспышка молнии и удар грома!
Или это закричала я? Или закричал Алекс?
Молекулы опять складывались в мое тело. Но они были совсем другими, как если бы их вымыл некий грозовой ливень. И я была я - и вроде бы не я…
- Здорово, - сказала новая я. - А когда это мы свалились с дивана?
- Ты чудо, - сказал Алекс. - Хочешь кофе?
- Потом. Давай еще.
- Ладно, - удивленно согласился Алекс. - Ты чудо. - Легко поднял меня и понес в спальню.
- Я тяжелая, - с опозданием предупредила я.
- Не притворяйся. И вообще, хватит уже со мной спорить. Быстро обними за шею.
Я послушалась и попросила:
- Поцелуй меня…
Он послушался тоже, а потом опять сказал, что я чудо.
В спальне на моей кровати лежал Геркулес. Он приподнялся, вылупил на нас очи и застыл.