Она знала - ей некого винить за то, что она совершила. Черт побери, ей, как и героине греческой легенды, уготована дорога в Ад.
Глава 6
Джоанна подумала, что никогда не забудет, как впервые увидела остров Пеллас. Из иллюминатора реактивного самолета Вассоса Горданиса остров казался темным изумрудом в беспокойном лазурном море.
Самолет приземлился на соседний остров Талики, откуда Джоанна и Ставрос поплыли на Пеллос на старой рыбацкой лодке, покрытой облупившейся синей краской.
- Смотрите, мадемуазель. - Ставрос встал рядом с ней в носовой части лодки и указал вперед:
- Вот вилла "Кора".
Она посмотрела в указанном направлении и увидела покрытые густым лесом горы. Над зеленью возвышался большой белый дом с черепичной крышей терракотового оттенка.
Она сглотнула:
- Кора? Это имя какого-то бога?
- "Кора" означает "богиня", мадемуазель, - поправил ее Ставрос. - В переводе с греческого языка "вилла "Кора" означает "дом Богини".
- Корой называли Персефону, - вдруг вспомнила Джоанна.
- Вы знаете об этом? - Ставрос казался искренне удивленным.
- Я училась в школе, - сказала она. - Как и все.
"И я не была рождена для того, чтобы стать отвлекающей штучкой для игроков в покер, что бы там ни думал твой босс".
Она снова посмотрела на остров. Они приближались к длинной, изогнутой полосе из светлого песка, плавно входившей в море. На деревянной пристани находилась небольшая группа мужчин с ружьями за плечами.
- Салютная команда? - беспечно спросила она и задалась вопросом, уместно ли шутить по этому поводу.
- Служба безопасности, - сказал Ставрос. - Несколько лет назад фотограф подобрался к острову Скорпиос и сфотографировал мадам Онассис, которая загорала без купальника. Господин Вассос позаботился о том, чтобы на остров не проник ни один злоумышленник.
У Джоанны сохранились смутные воспоминания о скандальной публикации фото обнаженной Жаклин Кеннеди-Онассис.
Она пожала плечами:
- Ну, обо мне он не должен беспокоиться. Если я стану загорать, то не буду подражать прекрасной мадам Онассис.
- Я думаю, вы забыли, что принадлежите господину Вассосу, и, следовательно, будете делать все, что требуется, мадемуазель, - размеренно произнес, он. - Но это не главное. У того человека, который пробрался на Скорпиос, мог быть в руках пистолет, а не фотоаппарат.
- По-видимому, за мной будут следить, и мое передвижение будет ограничено. - Она пристально смотрела перед собой.
- Ни в коем случае. Вы гость на острове Пеллас, мадемуазель, - сказал Ставрос с легким упреком. - Вы можете идти куда хотите.
- Мне все равно негде будет спрятаться, и я не смогу зайти далеко. - Она помолчала, не желая озвучивать вопрос, который крутился в ее мозгу, но все-таки спросила: - Когда приедет мистер Горданис?
- Когда сочтет нужным, - спокойно ответил Ставрос. - Через два-три дня. Через одну-две недели. Кто знает? Какое это имеет значение? В конце концов, мадемуазель, вы должны понять, что вы в тупике.
Он едва заметно, победоносно улыбнулся, давая ей понять, что управляет ситуацией.
Никто даже не взглянул в ее сторону, когда Ставрос повел Джоанну в сторону дома.
- Далеко еще? - спросила она, нарушив молчание, которое становилось гнетущим. Джоанна осторожно вышагивала по пляжу, тихо проклиная свои сапоги.
- Дорога не будет казаться вам длинной, когда вы привыкнете. - Он помолчал. - Дорога неровная, постарайтесь не упасть.
- О боже, - сказала она приторно-сладким голосом. - Вы обязаны передать меня вашему господину… неиспорченной?
- Господин Вассос уже считает вас порченым товаром, мадемуазель. Но перелом лодыжки очень болезненный.
"Порченый товар…"
Слова Ставроса оскорбили Джоанну.
Кусая губы, она присела на камень и стала расшнуровывать сапог.
Размяв кончики пальцев, она поднялась и оставила сапоги на песке.
- Вы не хотите взять их с собой, мадемуазель?
- Я не хочу их больше видеть.
В тени деревьев было прохладно, и Джоанна сделала глубокий вдох, уловив аромат сосен.
Дорога оказалась неровной, как и предупреждал Ставрос: камни, корни деревьев в песчаной почве. Джоанна ступала осторожно, Ставрос шел рядом с ней.
- Вилла "Кора" прекрасное место, - произнес он. - Здесь родился господин Вассос, и он приезжает сюда, чтобы расслабиться и насладиться уединением.
- Могу себе представить, - холодно ответила Джоанна.
- Господин любит жить просто, - продолжал Ставрос, будто она ничего не сказала. - Хотя на острове есть генератор тока, связь осуществляется по радио, а телефона нет. Он приказал рассказать вам об этом, чтобы вы не тратили время на поиски.
У Джоанны, которая собиралась воспользоваться телефоном, душа ушла в пятки.
- Он также приказал обеспечить вам все удобства, мадемуазель. Вы можете ходить на пляж или плавать в бассейне в доме. У вас будет все, что вы попросите.
- Я хочу только одного, - быстро сказала она. - Оказаться как можно дальше от вашего господина Вассоса.
- Ах, - ответил он. - Вероятно, вы предпочли бы уехать в Австралию.
Джоанна покраснела и притихла.
Они повернули в сторону, и в глаза Джоанне ударило слепящее солнце. Через пятьдесят ярдов она впервые хорошенько взглянула на виллу "Кора".
Здание было массивным и холодным. На всех окнах были голубые ставни. Прилегающие к дому сады были оформлены в строгом стиле, газоны аккуратно пострижены, а на клумбах росли цветы.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, она посмотрела на дом и увидела выходящего из парадной двери дома плотного мужчину в аккуратных темных брюках и сером пиджаке.
- Это Андонис Лефтано, мадемуазель, - сообщил Ставрос. - Он управляющий господина Вассоса и желает вас поприветствовать. Вы должны поблагодарить его по-гречески.
Только я совсем не чувствую себя благодарной. - Джоанна одарила его ледяным взглядом. - Возможно, мне следует сказать ему, что когда я выберусь отсюда, то подам в суд на вашего работодателя за похищение людей, а вы двое попадете под обвинение как соучастники?
- Говорите что хотите, мадемуазель. - Ставрос пожат плечами. - Это ничего не изменит. Для него вы остаетесь гостем господина Вассоса, к которому нужно относиться любезно.
Приветствие Андониса Лефтано было действительно любезным и сопровождалось легким наклоном головы. Но ни в его голосе, ни в мимолетной улыбке не было тепла. Джоанне показалось, он смотрит мимо нее.
После яркого солнца дом показался Джоанне темным. Войдя в вестибюль, она замерла, увидев молчаливую и неподвижную фигуру в нише.
Джоанна затаила дыхание:
- Кто это?
Ставрос проследил за ее взглядом.
- Это Кора, мадемуазель. - Он говорил почти весело. - Никого более. Подойдите и посмотрите.
Перед Джоанной была статуя девушки в натуральную величину, вырезанная из белого мрамора. Ее лицо было равнодушным и прекрасным, ее губы изгибались в улыбке. На ней был классический греческий хитон, складками ниспадающий к ее босым ногам. Одна рука статуи была вытянута вперед, ладонью вверх. На ладони лежало яблоко.
Вернее, Джоанне показалось, что это яблоко. Приглядевшись, она обнаружила, что Кора держит в руке плод граната.
- Прекрасна, да? - спросил Ставрос.
Джоанна пожала плечами и отвернулась, чувствуя странное беспокойство.
- Ну, если вам такое нравится… - Она помолчала. - Теперь вы, возможно, покажете, где меня будут держать до прибытия вашего хозяина?
Он кивнул:
- Хара проводит вас в вашу комнату.
Ставрос подал знак, и из дальнего угла зала вышла седая женщина в темном платье и накрахмаленном фартуке.
Она была очень полной, с пухлым лицом, выражение которого было хмурым и недружелюбным. Женщина молчаливо пригласила Джоанну следовать за ней по широкой мраморной лестнице.
Дойдя до конца галереи, Хара остановилась у двери и жестом велела Джоанне первой войти в комнату.
Вздернув подбородок, Джоанна повиновалась. Оказавшись в апартаментах, она округлила глаза, рассматривая обстановку.
Первая комната оказалась изумительно красивой. На широком диване были расстелены зелено-золотые атласные покрывала. Такая же отделка была у подголовников дивана, из такой же ткани были шторы.
Пол был вымощен плиткой цвета слоновой кости. Шкафы для одежды и комоды, занимавшие всю стену, были из дерева теплого, медового оттенка.
Хара пересекла комнату, по-прежнему не улыбаясь, и открыла дверь в отделанную мрамором ванную комнату с душем и глубокой ванной. Джоанна с трудом удержалась от восторженного возгласа, восхищенная прекрасной обстановкой. Перед ней были зеркала в золотой оправе, двойные раковины, дорогие туалетные принадлежности и груды пушистых полотенец.
Решив, что пора поблагодарить Хару, Джоанна повернулась, но женщины нигде не оказалось.
Первым делом ей захотелось проверить шкафы на наличие мужской одежды, но они оказались пустыми. Джоанна испытала облегчение, решив, что Вассос Горданис обычно ночует в других апартаментах.
Она подошла к кровати в спальне и потрогала матрас. Еще вчера она мечтала о максимально комфортной кровати, но сейчас отдала бы все, чтобы вернуться на день назад и оказаться на неудобном диване в отеле.
Через три дня Джоанна уже привыкла к новой обстановке и стала самостоятельно изучать виллу.
Вилла была красивой и просторной, с мраморными полами и светлыми, ничем не украшенными стенами. Все, что Джоанна видела, подтверждало ее первоначальное впечатление о вилле. Здание было не только холодным, но даже суровым.
Основная гостиная - салон - оказалась самой уютной. В ней был большой камин, меховой ковер и два массивных кожаных дивана кремового цвета. Здесь же была стереосистема, телевизор и книжный шкаф с книгами на греческом, французском и английском языках.
Джоанна удивилась тому, что ничто в обстановке виллы не намекает на присутствие на ней Вассоса Горданиса. Она не нашла на стенах ни одного портрета или фотографии его жены.
О суровости дома Джоанне говорила не только обстановка, но и отношение слуг. Казалось, ее все игнорировали. От Ставроса она узнала, что в доме, оливковых рощах и цитрусовых садах вокруг работает более пятидесяти человек. Большинство из них жили на острове Талики и ежедневно приплывали на остров Пеллас.
Но Джоанна редко видела кого-либо из них, за исключением Андониса, который с молчаливой вежливостью подавал ей еду, и Хары, с самого начала излучавшей открытую враждебность.
Однако враждебность не мешала ей выполнять свою работу. Пока Джоанна спала, Хара убрала из комнаты ненавистное ей платье и другую одежду.
В один из дней Джоанна увидела одну из служанок и улыбнулась ей. Девушка отвела взгляд в сторону и трижды плюнула через плечо.
Когда Джоанна выразила свое возмущение Ставросу, он только пожал плечами:
- Ее нельзя обвинять, мадемуазель. Она боится сглаза.
- Какая чушь! - горячо ответила Джоанна. - Нет никакого сглаза.
- В вашей стране, возможно, считают именно так. Здесь другие понятия. Здесь верят в сглаз, - прибавил он сухо. - Вам повезло, что у вас не голубые глаза.
- Они считают меня ведьмой?
- Да, мадемуазель. Узнав от Хары, сколько бед вы принесли людям, они в это поверили.
- От Хары? - Разъяренная, Джоанна вздохнула. - Ну, тогда найдите ей другое занятие, ибо я не хочу, чтобы она крутилась около меня, как старая медуза.
- Хара приходится сестрой Андонису Лефтано, и она много лет служит верой и правдой семье Горданис. - Он резко посмотрел на нее. - Я советую вам отзываться о ней с уважением. - Он угрожающе помолчал, потом прибавил: - Если вы хотите себе добра.
- Добра? - Джоанна усмехнулась в ответ. - Что может быть доброго в ужасной ситуации, в которой я оказалась?
- Вам повезло, что события не развивались хуже.
- О, конечно, - бросила она с горечью. - И, вне сомнения, мне оказана честь принадлежать вашему отвратительному работодателю. Ну, я надеюсь, он сгниет в аду, и вы вместе с ним!
Ставрос посмотрел на нее с отвращением:
- Советую вам держать подобные слова при себе, мадемуазель. В противном случае господину Горданису по приезде сюда придется преподать вам урок, - мрачно прибавил он и ушел.
В попытке хотя бы чем-то заняться и забыть об одиночестве Джоанна ежедневно плавала в бассейне, а затем лежала в шезлонге под зонтом. Она питалась вкусной пищей, отдыхала в своей комнате после обеда и в одиночестве сидела в гостиной.
Она не осмелилась прикоснуться к современной стереосистеме, телевизору и видеомагнитофону, несмотря на заманчивую коллекцию аудиозаписей и видеозаписей.
Но если ее дни были трудными, то ночи были еще хуже. Джоанна просыпалась от тревожных снов, в которых ей казалось, что мужская рука гладит ее лицо и тело. Она воображала, как рядом с ней лежит разгоряченный желанием мужчина.
Иногда ей грезился Питер Манселл, который страстно прижимался губами к ее рту, а она пыталась оттолкнуть его от себя. Но в какой-то момент его место занимал Вассос Горданис, который целовал ее столь безжалостно, что она молила о пощаде.
Все ее сны казались реальностью. Каждое утро Джоанна просыпалась опустошенной, от страха у нее душа уходила в пятки. Она понимала, что расплата за прошлое неизбежна.
Глава 7
Джоанна энергично высморкалась и сглотнула, сдерживая слезы. Меньше всего ей хотелось, чтобы кто-то увидел ее плачущей и неправильно истолковал причину ее слез. Она закрыла книгу в мягкой обложке и положила ее в сумку вместе с носовым платком.
Всю прошедшую неделю она с жадностью читала книги, имевшиеся в гостиной, но не решалась открыть книгу, подаренную ей Джули, ибо боялась воспоминаний о тихих вечерах с малышом Мэттом. О том времени, когда ее единственной проблемой было отсутствие денег.
Поднявшись с шезлонга, Джоанна отправилась на прогулку по острову и забрела в оливковые рощи. Она вспомнила, как читала, что оливковые деревья могут жить сотни лет. Судя по корявым и скрученным стволам, которые она увидела вокруг, некоторые из деревьев были действительно очень старыми.
Внезапно она остановилась и слегка нахмурилась, услышав приглушенный детский плач.
Джоанна не знала, что на острове есть дети. Пребывая в растерянности, она пошла на звук и очутилась на краю оливковой рощи, где стоял аккуратный двухэтажный дом с огороженным садом.
И дом был обитаем. Очень маленькая девочка, одетая в розовое платье из тафты с кружевными оборками, белые туфли и носки, стояла у ворот и рыдала, глядя на синий мяч, который оказался за пределами ее досягаемости.
Джоанна взяла мяч и пошла к воротам. Девочка сделала два шага назад и засунула большой палец в рот.
- Я так понимаю, это твой мяч. - Джоанна аккуратно протолкнула мяч сквозь прутья решетки, и тот мягко приземлился у ног девочки. - А теперь ты должна сказать спасибо.
Но девочка так и не вынула пальца изо рта, она продолжала с серьезным видом изучать Джоанну.
Ободряюще улыбнувшись ребенку, Джоанна пошла прочь. Внезапно она услышала легкий шум за спиной и, обернувшись, увидела мяч за пределами ворот. Девочка смотрела на нее с надеждой.
- Так значит, ты хочешь поиграть? - тихо спросила Джоанна.
Вернув ребенку мяч, она снова решила уйти, но не прошла и пары шагов, как снова услышала звук падающего мяча. Подойдя к воротам, Джоанна присела на корточки, чтобы ее глаза и глаза ребенка оказались на одном уровне.
Указав на себя пальцем, она сказала:
- Джоанна.
Но девочка только пристально на нее смотрела и молчала.
Из дома послышался резкий окрик:
- Элени!
Закрывая глаза от солнца, на улицу вышла молодая женщина с темными миндалевидными глазами и полными губами. Красное платье удачно подчеркивало ее соблазнительные формы.
Увидев Джоанну, она резко нахмурилась и двинулась по направлению к воротам, резко и визгливо заговорив по-гречески.
- Извините. - Джоанна неуклюже поднялась и передала мяч через ворота. - Я не понимаю по-гречески.
Женщина явно опешила и уперлась руками в бока.
- Англичанка?
Когда Джоанна кивнула, женщина перекрестилась, схватила ребенка за руку и потащила в дом.
В дверях она обернулась и произнесла по-английски с сильным акцентом:
- Уходите отсюда. Уходите.
"И она боится сглаза, - устало подумала Джоанна. - Но ведь я только отдала малышке мяч. Я не превратила бы ее в лягушку".
Выйдя из оливковой рощи, она услышала, как ее окликнули, и увидела Ставроса, который торопливо шел к ней, вытирая лицо платком.
- Я искал вас на пляже, - отрывисто произнес он. - Где вы были?
Джоанна пожала плечами и равнодушно ответила:
- Просто гуляла.
- Вы должны вернуться в дом, - поспешно сказал он. - Возвращайтесь скорее, потому что господин Вассос находится на острове Талики. Скоро он будет здесь, а вы должны его ждать, мадемуазель. Таков приказ.
У Джоанны замерло сердце, она сглотнула.
- Он… он плывет сюда?
- Разве я вам об этом не сказал? - нетерпеливо спросил он. - Хара ждет вас в вашей комнате. Поторопитесь.
Пожилая женщина повернулась от гардероба, когда Джоанна вошла в комнату. Она держала в руках длинную темно-зеленую хлопчатобумажную юбку, подол которой был расшит маргаритками, и блузку с круглым вырезом.
- Вот, - резко сказала она. - Наденьте это. - Помолчав, она спросила: - Примете ванну или душ?
- Я справлюсь сама, спасибо, - с каменным выражением лица ответила Джоанна.
Оставшись одна, она повесила юбку и блузку обратно в шкаф и достала оттуда белые льняные расклешенные брюки и такого же цвета блузку с длинными рукавами и глухим воротом.
Ей показалось, что вестибюль полон людей, когда она в конце концов спустилась по лестнице. Все смотрели туда, где стоял сияющий Горданис в старых белых шортах и парусиновых туфлях.
Джоанна сжала кулаки, наблюдая, как Вассос Горданис приветствует Ставроса, ласково хлопая его по плечу и улыбаясь.
Затем он повернулся к ней, посерьезнел и поджал губы в тонкую линию.
Вассос Горданис оглядел ее с головы до ног неторопливым, суровым и раздевающим взглядом.
- Вот мы и встретились, госпожа Джоанна, - тихо сказал он. - Я надеюсь, вам было не слишком одиноко без меня.
- Вовсе нет, - ответила она. - Я надеялась, мое одиночество никогда не кончится.
Он пожал плечами:
- Кто знает? Возможно, тебе понравится моя компания.
Она вздернула подбородок:
- Ну уж нет, мистер Горданис.
- Ты говоришь очень уверенно, - слегка насмешливо произнес он. - Но я могу заставить тебя изменить мнение. - Он сделал паузу, давая ей понять, что обратил внимание на ее быстрый и сердитый вздох, а затем решительно прибавил: - Теперь ты со мной пообедаешь.
- Кажется, ты не очень голодна.
Джоанна подняла глаза от тарелки, где лежала жареная рыба, в которой она ковыряла вилкой.
- Ты удивлен? - Она отложила вилку. - Скажи, пожалуйста, почему ты так со мной поступаешь?
- Ты должна заплатить за то, что сделала. А еще… - Он умолк и задумался. - У меня имеются личные цели. И я уже не уверен, что для меня важнее.