Быстро одевшись, она взяла маленький рез-магнум и, проверив, как учил её Сэм, предохранитель, засунула оружие за пояс.
А затем нерешительно взглянула на Сэма. Он лежал, раскинувшись на каменном возвышении, абсолютно голый и, действительно, выглядел совершенно потрясающе. Вирджиния знала, что ему не холодно потому, что из года в год, днём и ночью, температура в катакомбах всегда была одинаковой, а климат мягким и сухим. Но его вид слишком отвлекал её. Созерцание мускулистых, чётко очерченных контуров его груди и плеч посылало приятную мелкую дрожь по её телу.
Их любовный акт был быстрым и неистовым. И тогда у неё не было времени, чтобы позволить себе удовольствие исследовать его тело. Она чётко узнала только о немалом размере и весе его эрекции, но Сэма, фактически, она не видела. Теперь же она не могла отвести от него взгляда. Я у него в плену, подумала она. В течение многих недель ей хотелось дотронуться до него, и сейчас впервые выдалась возможность удовлетворить это страстное желание.
Она разглядывала резкие черты его лица, наслаждаясь решительным подбородком и приятной, какой–то по–настоящему мужской формой ушей. Тёмные волосы были обольстительно взъерошены; это она их привела в такое состояние не так давно, пройдясь пальцами. При закрытых глазах лицо его выглядело состоящим из твердых углов и линий, а сам он производил впечатление сильного и холеного самца. Но когда глаза его были открыты, в них были видны интеллект и самоконтроль, являющиеся сутью его натуры.
Когда Сэм полюбит, подумала она, чувства его будут столь же прочны, надёжны и долговечны, как свечение хармонического кварца.
Не в состоянии противиться искушению, она потихоньку протянула руку и медленно обхватила ладонью его мускулистое бедро. Плоть под её пальцами была твёрдая и тёплая. Наслаждаясь ощущением, Вирджиния медленно провела ладонью вниз к колену.
Сэм вздрогнул и пробормотал что-то во сне. В испуге она отдёрнула руку и отступила на шаг. Но заметив, что он не проснулся, она снова потянулась к нему.
На сей раз, она проделала путь вверх по его груди, накручивая твердые волоски на пальцы. Сэм слегка шевельнулся, но она знала по его размеренному и глубокому дыханию, что он всё ещё крепко спит. Однако она заметила, что одна часть его тела определённо проснулась. Вирджиния смотрела на его член, зачарованно наблюдая, как тот снова словно разбухал в длину и ширину. Похоже, глубокий сон дожигания блокировал не все системы организма.
Наверняка есть закон, запрещающий глазеть на Сэма вот так, подумала она. А если нет, то следовало бы принять такой. А то это развлечение из ряда вон выходящее.
Хотя, с другой стороны, она ведь в скором времени собирается выйти за него замуж. Определённо это даёт ей некоторые права.
- Так, довольно вуайеристских забав и игр, - пробормотала она. - Предполагается, что ты стоишь на страже.
Вирджиния собрала разбросанную одежду Сэма и укрыла его рубашкой. Потом свернула брюки и аккуратно подложила ему под голову, в качестве некоего подобия подушки. С удивлением она подумала, что уже начинает вести себя совсем как жена.
Бросив на Сэма последний взгляд, она развернулась и направилась в комнату с фонтаном. Зелёная энергия продолжала течь и плескаться в маленьком бассейне. Без сомнения, это происходило уже не одну тысячу лет.
Она оперлась одной рукой о толстый косяк дверного проёма и огляделась с профессиональным интересом. Эта комната вызывала то же самое мрачное, странно располагающее к размышлениям чувство, как и тот меньший вестибюль, в котором спал Сэм. И даже себе Вирджиния не могла объяснить, почему она чувствовала, что эти помещения безопасны, в то время как те бесчисленные маленькие кабинки снаружи нет.
Она оторвала руку от стены и, пройдя через комнату с фонтаном, подошла к внешней двери. Вглядываясь в узкий проход, отделяющий этот массив комнатушек от аналогичного через дорогу, Вирджиния внимательно прислушивалась к своим физическими и паранормальным ощущениям.
Ничего. Никаких признаков того, что охраняющая главный вход в этот непонятный комплекс необычная ловушка нарушена, не наблюдалось. Ни голосов не слышалось, ни эха шагов не доносилось с тропинок, идущих между шеренгами похожих на соты зданий. Вирджиния не уловила ничего, что указывало бы на то, что кто-то из тех, кто мог бы их разыскивать, обнаружил отсек зоопарка.
Она ещё некоторое время тихонько выжидала, стоя в комнате с фонтаном и испытывая дискомфорт от веса рез-магнума на своём бедре. Мало-помалу начала наваливаться скука. А вместе с ней взыграло профессиональное любопытство. Ведь, независимо от того, что это за место, оно представляло собой захватывающую новую находку. Имея степень по пара-археологии и неустанно следя за исследованиями в данной области, Вирджиния была совершенно уверена, что ничто даже отдаленно напоминающее это скопище крошечных, запертых ловушками иллюзий кабинок никогда не описывалось в академической литературе.
Она осторожно ступила в тёмный переулок, уже рисуя в своей голове статью в "Журнале пара-археологии", где в графе автор будет значиться её имя. Такая известность послужила бы чудесной рекламой репутации их новой фирмы "Гейдж и Бёрч".
Вирджиния медленно пошла по погружённой в темноту дорожке и остановилась около первой серии комнат, заполнивших небольшой проулок. Она вгляделась в плотную тень, маячившую где-то на границе её зрения. Человеческий глаз мог обнаружить материю, из которой хармоняне сплетали свои опасные капканы, но не мог сразу же сфокусироваться на почти невидимой пси-энергии.
Она присела на корточки и, сконцентрировав свои парапсихологические способности, начала исследовать структуру. Как Вирджиния заметила еще раньше, никакой особой сложности модель не имела, и вскрыть её можно было бы достаточно легко. Но её снедало какое-то жутко тревожное ощущение неправильности происходящего. Всё внутри неё сопротивлялось самой идее распутывания этой ловушки.
Внезапно её поразила догадка, что, возможно, опасность заключена не в ловушке. Может, истинная угроза находится - или когда-то находилась - внутри маленькой комнаты. Возможно, ловушка была всего лишь предупреждением.
Может, когда-то это место было гостиницей у хармонян, и все эти маленькие ловушки были ничем иным, как обыкновенным "Не беспокоить" - этаким условным знаком, вывешенным на ручку двери и препятствующим неожиданному появлению горничной.
Вирджиния какое-то время обдумывала эту возможность, а потом вернулась к своей теории зоопарка. Та нравилась ей много больше. Ловушки могли исполнять роль загородок, дабы держать опасные существа надёжно запертыми внутри, или наоборот, не позволить чересчур любопытным посетителям подобраться слишком близко к животным в клетках.
Поднявшись на ноги, она прошлась ещё немножко, присматриваясь к другим затемнённым иллюзией входам. И все они источали то же самое чёткое экстрасенсорное предупреждение.
Спустя какое-то время, Вирджиния возвратилась в комнату с фонтаном. Беглый осмотр Сэма показал, что тот всё ещё полностью находился во власти сна.
Она уселась на светящуюся кварцевую скамью, лицом к незапертому ловушкой дверному проёму, и вынула из-за пояса рез-магнум.
Интересно, как долго Сэм будет спать.
Сэм резко проснулся от тревожного ощущения опасности, словно кто-то завопил у него над ухом пожар. Воспоминания о недавних событиях начали стремительно возвращаться к нему, и он быстро сел. Но ничто не указывало на то, что ситуация изменилась, пока он сном изгонял из своего организма самые худшие из эффектов дожигания. Если бы кто-то из приятелей Леона Драммонда вломился сюда, то Сэм наверняка проснулся бы накрепко обмотанный скотчем по рукам и ногам… если бы вообще проснулся.
Чувство облегчения охватило его. В этот момент что-то мягкое соскользнуло с груди и упало на пол. Взглянув вниз, он увидел свою рубашку. Должно быть, Вирджиния укрыла его, когда сон окончательно выбил его из действительности, что случилось после того, как он овладел ею со всем искусством ошалевшего мартовского кота.
Вирджиния. Сэм зажмурился – картины одна за другой пронеслись перед ним, обжигая более чем любой призрачный огонь. Какое–то время он наслаждался ими, но возврат к реальности положил этому конец. Он знал, что воспоминание о её ответной страсти могло быть всего лишь иллюзией, созданной его опалённым рассудком; этакое причудливое парапсихическое разумное объяснение тому, что он сделал с ней.
И всё же он до сих пор ощущал мягкость кожи на внутренней стороне её бедер и волнующую влажность в том месте, где её тело крепко обхватило его. И даже сама память об этом опять заставила все напрячься в нем.
Он хотел её тогда так сильно. Он и не знал прежде, что можно так жаждать женщину. Но дожигание не имело к этому никакого отношения. На самом деле он безумно желал её уже в течение многих недель. Единственное, в чём было повинно дожигание, это то, что два часа назад он потерял над собой контроль.
И то чувство облегчения, охватившее его после пробуждения, испарилось, уступив место бездонному озеру страха. Нужно взглянуть в лицо суровой правде: он неделями был столь осмотрителен, столь осторожен, а теперь… имелась чертовски большая вероятность того, что сияющее будущее, над строительством которого он так упорно работал, разрушено.
И винить в этом кроме себя, увы, было некого.
Вирджиния и раньше, ещё до того как они ввязались в эту авантюру, сильно сомневалась в необходимости их брака, а уж после того, что он сотворил с ней здесь, в этой комнате, она, без сомнения, и вовсе презирает его. Будет чудом, если он не напугал её до смерти. В эту самую минуту она, скорее всего, планировала разорвать не только их помолвку, но и деловое партнёрство.
Он поднял рубашку и встал. Гнев душил его. Он был страшно зол на себя. Потеря контроля была совершенно непростительна. Ему оставалось лишь молиться, что он не причинил Вирджинии боли.
Как долго он был в отключке? Он посмотрел на часы. Два часа. Вполне достаточно для восстановления некоторого количества – но не всей – затраченной пси-энергии. Чтобы работать на полную мощность, его организму необходимо ещё поспать, но Сэм мог обойтись и тем, что успело восстановиться за это время.
Он схватил и натянул на себя брюки. Единственное, что он может сделать, чтобы хоть как-то загладить свою вину, это вытащить Вирджинию отсюда и благополучно доставить обратно на поверхность.
В дверном проёме, отделяющем вестибюль от комнаты с фонтаном, мелькнула тень. Не тень иллюзии, хотя уж лучше бы была ею, учитывая безнадежность его положения.
- Сэм, - в дверной проем с беспокойством заглянула Вирджиния. - Ты проснулся. Всё в порядке?
- Вполне, - он вдруг понял, что не хочет встречаться с ней глазами. Не хочет увидеть там то, что непременно найдёт, - упрёк и настороженность. - Снаружи нет никаких изменений?
- Мы по-прежнему здесь одни. И я начинаю думать, что была права в своих предположениях – некогда это место могло быть зоопарком. Кое-что в природе этих ловушек заставляет меня думать, что их установили, чтобы не подпускать посетителей к тем, кто когда–то населял эти помещения или клетки.
- Кто бы (или что бы) ни жил в этих боксах когда-то, давно исчез, - Сэм потянулся за ботинками. Он совсем не помнил, как снимал их. Он стиснул зубы. - Рез-магнум у тебя?
- Да, вот, - она вошла в комнату, чтобы отдать ему пистолет. - Сэм, с тобой действительно всё в порядке?
- Не волнуйся, я смогу вытащить нас отсюда, - он забрал у неё оружие и засунул за пояс. - Вероятно, где-то здесь есть и другой выход, но думаю, наилучшим вариантом будет вернуться тем же путем, каким мы сюда пришли.
Она заколебалась:
- Назад через водопад?
- Да. Драммонд вряд ли ожидает от нас подобное. Особенно учитывая, сколько прошло времени. К настоящему моменту он наверняка объявил уже нас официально без вести пропавшими, а может убитыми в результате взрыва диссонансной энергии. Не думаю, что он околачивается с той стороны в ожидании нас, но на всякий случай я буду держать рез-магнум в руке, когда мы пойдём через водопад.
- Хорошо. Всё, что ты считаешь наилучшим. Ты ведь эксперт по призрачной энергии.
Он оглядел себя и понял, что уже полностью одет. Предлогов, чтобы избегать взгляда Вирджинии, больше не было. Пришло время вести себя как мужчина. Он медленно повернулся.
- Вирджиния…
- Сэм…
Они одновременно замолчали, уставившись друг на друга. Во мраке он почти не мог разглядеть выражение её глаз. Если Вирджиния и была напугана им, подумал он, то хорошо это скрывала.
Он собрался с мыслями и попробовал ещё раз:
- Я сожалею о том, что случилось, - сказал он спокойно. - Не знаю, что ещё сказать. Могу лишь пообещать, что это никогда не повторится, но не знаю, смогу ли сдержать это обещание.
Она не стала делать вид, что не поняла:
- Ясно.
Он глубоко вздохнул.
- Я догадываюсь, что ты, вероятно, изменила своё мнение относительно нашей деловой договоренности, равно как и о нашем браке. И не виню тебя. Я тоже раздумывал об этом.
- Да?
Он окинул взглядом тихую комнатку.
- Здесь и сейчас не время и не место, чтобы обсуждать, как мы собираемся закончить наши планировавшиеся сделки.
- Не место… - в её голосе была какая-то обеспокоившая его нотка безразличия.
- Да, ну, в общем, давай отложим эту беседу на потом.
Он направился к двери, прекрасно осознавая, что даже на самом краю гибели он всё ещё пытается отсрочить неизбежное. После того, что случилось, у него почти не было шансов придумать способ уговорить её довести дело с заключением брака до логического конца, но он просто не мог сдаться без борьбы.
Она следовала за ним взглядом.
- Сэм, ты действительно сожалеешь о том, что случилось?
- Чёрт возьми, да, я сожалею об этом! - он ухватился рукой за зелёный камень дверного проёма и повернулся к Вирджинии. – Последнее, что я хотел сделать, это заняться любовью с тобой.
Она вся словно одеревенела.
- Я понимаю, что из-за дожигания ты был сам не свой.
- Это не оправдание.
- Скажи мне только одну вещь. Тогда, два часа назад, тебя устроила бы любая? Неважно кто, главное, что в юбке?
Он, нахмурившись, оглядел её брюки.
- Ты ведь не носишь юбок.
Она прищурилась.
- Это такая фигура речи.
- Не слишком-то разумно использовать фигуры речи, разговаривая с охотником, ещё не оправившимся от дожигания. Мы всё понимаем буквально, даже в наши лучшие дни.
- Ради Бога, Сэм, сейчас не время для острот. Мы говорим о нашем будущем.
- Мне казалось, мы только что приняли решение поговорить об этом позже.
Он убрал руку со стены и размашистым шагом направился в комнату с фонтаном.
- Чёрт побери, - взвилась она у него за спиной, - не смей уходить, когда я разговариваю с тобой! Сейчас же вернись, Сэм Гейдж!
- Какого черта тебе надо от меня? - он почувствовал, как в нём начало закипать раздражение. - Я же сказал, что сожалею. Обычно я держу себя в руках, даже во время дожигания. Но в этот раз всё вышло из-под контроля.
Она взмахнула рукой, показывая на кварцевый сундук, где они занимались любовью.
- То, что случилось там, совсем ничего для тебя не значит?
- Конечно, значит! Значит… что я всё испортил. Но что сделано, то сделано.
Она воинственно задрала подбородок, глаза горели гневом.
- И ты бы аннулировал произошедшее, если бы мог?
- Да нет же, я просто пытаюсь сказать, что… - он внезапно прервался на полуслове. Не было смысла лгать об этом. Урон уже нанесён. На скулах у него заиграли желваки. - Хотелось бы мне, чтобы это случилось при других обстоятельствах. Хотелось бы мне всё сделать по-другому. Хотелось бы мне не напугать тебя до смерти.
- Но на самом деле ты не сожалеешь, что занимался со мной любовью?
Он заколебался:
- Ну…
- Просто скажи, да или нет.
Он почувствовал себя припёртым к стенке. Отчаяние, гнев и разочарование бурлили в нём – опасный коктейль из эмоций, с которыми, он знал, ему всегда было трудно справляться.
- Ты хочешь правду? А правда именно такова, как я сказал перед тем, как упасть с тобой на тот проклятый каменный сундук. Правда в том, что я хотел заняться с тобой любовью с того самого дня, как впервые увидел тебя.
На секунду в комнате воцарилась оглушительная тишина.
Брови Вирджинии грозно взметнулись.
- Отлично. Потому что примерно то же чувствовала и я с момента, как увидела тебя.
Сэм стоял как громом пораженный. Он был настолько ошеломлён, что в течение нескольких секунд мог только безмолвно глядеть на Вирджинию.
- Да?
- Да, - она пристально смотрела на него. - Но ты казался таким отстранённым и безучастным. Таким исключительно деловым. Постоянно говорил лишь о том, сколько новых клиентов мы сможем привлечь, работая в команде. Всё время твердил, как мы оба обогатимся, продав дом разработчикам.
Ему, наконец, удалось выйти из ступора, и он сделал шаг по направлению к ней.
- Начать с того, что я никогда не хотел продавать дом. У меня родилась эта идея, потому что я думал, это будет хороший способ склонить тебя к браку по расчёту. Мне казалось, что если я… - он остановился, а потом добавил, - Чёрт, я не знаю, о чём я думал.
Вирджиния откашлялась:
- Мы оба взрослые люди. И мы одиноки. И нет никаких причин, почему бы нам просто не признать, что нас влечёт друг к другу. Браки по расчёту придуманы как раз для подобных ситуаций.
- Законное, социально приемлемое двухлетнее соглашение.
- Точно, - она пожала плечами. - Если это всего лишь страсть, то она, вероятно, изживёт себя за это время.
- Да. Верно.
Ни за что! И через миллион лет! Как сможет он отпустить её через два года? Лучше, конечно, вообще не ввязываться в это, если он знает, что, в конечном счете, потеряет её. Но как он мог отказаться от того, что она предлагала, учитывая альтернативу одиночества.
- Вирджиния…
- Ведь именно этого ты хотел, не так ли? Ты предложил сделку. Двухлетний БР, - улыбка её была какая-то чересчур сияющая. - И я согласилась.
Она вела себя странновато, и от этого он чувствовал себя еще стесненнее. Что, чёрт возьми, с ним такое? Ведь он получил именно то, о чём просил, чего желал, когда первоначально придумывал план.
- Знаешь, ты был прав, когда сказал, что здесь не время и не место для обсуждения всего этого, - сказала Вирджиния оживленно. - Нам лучше начать двигаться отсюда.
Он подошёл к ней поближе.
- Секс - это всё, чего ты хочешь от нашего союза?
- А разве это не то, чего хочешь ты?
- Секс это здорово. Замечательно, - в нём закипал гнев. - Я могу работать с сексом.
Её лицо снова напряглось в беспокойстве за него.
- Знаешь, Сэм, как-то ты всё ещё не выглядишь по-настоящему нормально. Может, дожигание по-прежнему мучает тебя? Возможно, тебе нужно ещё поспать прежде, чем мы предпримем попытку вернуться через тот водопад.
- В одном ты права. Я не чувствую себя на самом деле нормально.
Сэм вдруг подошёл к ней вплотную, отчего глаза Вирджинии расширились в удивлении: