Весьма неловко, приложив пару раз дверцы автомобиля к моей многострадальной голове, Хомяк вытащил меня из машины и забросил на плечо. Вот так, пятой точкой кверху, и внесли мое тело в... "Голубую креветку"! Вот он, значит, где, последний приют усталого путника! Эх, Рома, Рома! Будь я хорошей девочкой, отдай этим негодяям пленку, может, и осталась бы жива. Вышла бы за тебя замуж, научилась бы готовить, стала бы образцовой женой и даже не перечила бы ни в чем! Ну, это я, конечно, загнула, а в остальном - чистая правда. А теперь вот умирать меня несут! Бестолково жила - бестолково и умру. От жалости к собственной судьбе я громко всхлипнула.
- Не реви, - приказал Хомяк.
- Да-а, как же мне не плакать? Убьют меня скоро, а я даже не замужем! Обидно, Жень.
Подивившись такой логике, Хомяк сказал:
- Так это и лучше! Детей-сироток не покинешь, мужа, вдовца безутешного, - тоже. Радоваться должна, а ты ревешь.
- Вот ты и радуйся, а мне чего-то невесело. Пожить хочется еще, просто страсть как! Отпусти меня, а, Хомяк? - с надеждой в голосе обратилась я к носильщику будущего трупа.
Хомяк выгрузил меня в каком-то подвале и, извиняясь, произнес:
- Не могу, Жень! Я лично против тебя ничего не имею. Даже наоборот - ты мне понравилась. Ты уж не обижайся, что я тебя кулаком по голове приласкал. Сама ж виновата, убегать собралась. А Мулла нам с Кузей конкретно сказал, типа, или вы ее привезете, или я вас в бетон укатаю. Выбор-то невелик. И отпустить, сама понимаешь, не могу. Тогда мне самому - кирдык! Ты давай-ка успокаивайся. Я тебя развяжу сейчас и пожевать принесу чего-нибудь напоследок. Только ты без фокусов, договорились?
- Какие уж тут фокусы? - промямлила я, соображая, чего бы отчебучить, чтобы нейтрализовать сострадательного бандита. Даже кирпича нет! И что это за подвал такой нерусский?!
- И ты не сердись на меня, ну, что я тогда убежала! Испугал ты меня очень! Хрясь по столику - и вдребезги! Кто ж выдержит такое зрелище? - я отвлекала Хомяка разговорами, ожидая, пока он освободит меня от веревок.
- Да ладно, чего уж там. Ну вот и все! - распрямился братан. И тут же получил нехилый удар между ног. Глаза Хомяка закатились, а сам он внезапно сделался цвета вареной свеклы и часто-часто задышал.
- Извини, друг! Сам понимаешь, ничего личного! Типа - или я тебя, или Мулла меня. Выбор-то невелик! - цитируя корчившегося от боли бандита, я пробиралась к выходу из подвала. - А ты, Жень, попрыгай на пяточках. Говорят, помогает!
Дав на прощание полезный совет, я ринулась в открытую дверь (какой же непредусмотрительный Хомяк!). Мощный удар в челюсть отбросил меня к стене. Я сползла на пол и удивленно посмотрела на наглеца, посмевшего поднять на меня руку. В проеме стоял улыбающийся Гошка Рыжов! В руках он держал предмет, сильно напоминающий пистолет, и дуло его, между прочим, смотрело прямо на меня.
- Ну, здравствуй, Роджер! Вот и свиделись. Чего это так долго бегала?
- А чего это ты меня догонял, Иуда? - я осторожно погладила скулу.
- Больно? Извини, но ты же опять убежать хотела. Мы и так тебя долго искали.
- Ну, нашли. Дальше что?
- А дальше ты отдашь нам то, что тебе не принадлежит. И все! - Рыжов по-прежнему улыбался.
- Да? И ты меня отпустишь на все четыре стороны? - я с усмешкой глянула ему в глаза.
- С этим как раз проблемы. Понимаешь, Женечка, если бы ты сразу отдала пленку и все, что у тебя просил этот дебил, - он мотнул головой в сторону Хомяка, - может, и отпустили бы. А теперь... - Гошка вздохнул.
- Кирдык, - закончила за него я, - только напрасно стараешься. Нету у меня ни фотографий, ни магнитофона...
- Какого магнитофона? - встрепенулся убийца.
Господи, ну почему у меня такой длинный язык?! Чего стоило промолчать, так ведь нет, влезла!
- Чего молчишь? Лучше тебе не молчать, Женя. Чистосердечное признание... Ну, ты и сама знаешь. Тогда, обещаю, умрешь быстро, - продолжал выпытывать секреты Рыжов.
- Как Славка? - спросила я. - А пошел бы ты... подонок! Тьфу, убийца!
Я смачно плюнула на бетонный пол. Здорово получилось, будто всю жизнь тренировалась! Странное дело, теперь, когда дальнейшая судьба не вызывала сомнений, мне стало гораздо спокойней. Думаю, мои друзья по партизанскому отряду гордились бы хладнокровием боевой подруги перед лицом смерти. Жаль, что лицо это являлось мордой Рыжова.
- Дура! - заорал бывший одноклассник. - Зачем тебе фотографии, объясни?!
- А тебе зачем? А Славку зачем убил? А чем тебе помешала несчастная Розочка? Когда ж ты успел сволочью стать, а, Рыжов?
Гошка помолчал. Может, перевоспитывается? Хотя нет, едва ли! Такие, как он, и подыхают гадами. Одно утешает: помирают они не своей смертью и, как правило, в страшных муках.
- Хомяк, уйди! - приказал Рыжов. - Я сам с ней разберусь!
Хомяк бросил в мою сторону печальный взгляд и ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
"Сейчас пытать начнет, а потом и прикончит, наконец", - проскакала и умчалась мысль. Вместо этого убийца заговорил, решил, видимо, грех с души снять! Ха, не на ту напал, милый, уж я-то тебе все припомню!
- Славка всегда был упертый. Что в башку втемяшится, так ни за что не переубедишь, - Гошка закурил и протянул мне сигарету. - Я-то, когда срок отмотал, к нему сразу подался, мол, помоги бывшему одноклассничку. Помог. Денег дал, на работу пристроил. А потом двинули Славика в администрацию города. К тому времени я уже с чеченами повязался. Мэр наш, Никитушка, оружием приторговывает, а я, стало быть, у него в помощниках по этому делу хожу. Тут Мулла нарисовался. Выкупил кафе захудалое, клуб для гомиков открыл. Только это так, прикрытие, основной бизнес его - торговля оружием. Как-то раз Ковалев прислал своего шныря в клуб, а там Тимур Джогоев и хозяин с Никитой договор обмывали. Этот шнырь засек историческую встречу и на пленке запечатлел. Розочкой его звали, шныря этого. Под гомика косил, а, может, и правда, голубой, хрен разберешь теперь. Славка ему большие деньги заплатил. Только гомик этот не сказал, где они. - Рыжов выбросил сигарету и тут же закурил другую.
Ясно, что жить мне осталось совсем немного, иначе, с чего бы ему так откровенничать?
- Зачем Розочку убил? - тихо спросила я.
- Странная ты, Женька! Этот твой Розочка стукачом был, фотографировал, что не надо, деньжат поимел много, как же можно его в живых оставлять? Мулла четко сказал: ликвидировать. Как узнал я, что именно Славка фотографировал, сразу к нему подался, хотел по-хорошему поговорить. Куда там! Уперся рогом, и ни в какую! Повздорили мы с ним сильно. Тут вечер встречи подвернулся. Мулла, как узнал, порошок мне дал какой-то, подсыплешь, говорит, Ковалеву, он и помрет. Только не сразу помрет, мы с ним еще успеем поговорить. Так и сделал. Вы со Славиком уехали, а я за вами подался. Ну вот, проследил я, значит, за вами, узнал, где ты живешь, жучок поставил, чтоб слышать, стало быть, все...
- Чего все-то? - спросила я. - Я же Славку только на вечере и видела!
- Ну, мало ли! Фотоаппараты у вас одинаковые оказались. Может, Ковалев специально их поменял, чтобы с толку меня сбить? Не зря, как оказалось, старался я. Славик примчался к тебе за вещичкой своей, да, видать, плохо ему было: порошок уже начал действовать. Он возьми и махани водочки, да и помер некстати. Не успели с ним побазарить. Однако я понял главное: фотоаппарат у тебя. Мулла послал Хомяка, да этот придурок напугал тебя, и ты свалила с квартирки. Хомочка на следующий день явился, ку-ку! С соседом твоим поскандалил малость. Ну, да это мелочи. Потом и сосед твой исчез. Тут я понял, что вы где-то вместе обитаете. Поставил людей везде, где ты могла появиться, а ты, умница, в клуб завалилась. Мулла как узнал, что ты была у него в клубе, лютовал, как зверь.
Только ошибочку вы совершили: зачем вам Славкина машина понадобилась? Да еще ко мне на ней приперлись?
- А ты попробуй раскрыть преступление без машины, все ноги сотрешь! Тут оперативность нужна. А до дачи-то как добрались? Навел кто? - этот вопрос последний, остававшийся для меня неясным.
- Господи, Роджер, да элементарно! Вы когда приехали, я из окошка наблюдал, а потом послал Кузю проследить, куда вы поедете.
- Так, значит, это твой Кузя на черном "Форде" нас гонял?
- Не, на "Форде" был Слон. Он тоже за вами следил, да только ты лихо от него отделалась. А Кузя потом тихо, не торопясь, довел вас до дачи. Даже твой умный сосед не мог предположить, что я пошлю не одну, а две машины за вами. Вот и все.
Да, теперь действительно все. Как говорил Остап Бендер: "Вопросов больше не имею!"
- А о каком магнитофоне ты говорила, Женька? - полюбопытствовал Гоша.
Настала моя очередь исповедаться. Я коротенько рассказала, как Ромка проник в святая святых владений Муллы и прилепил машинку.
Рыжов покачал головой:
- Ну что ты за человек? Теперь и Ромку твоего убивать придется. Не жалко парня?
- Мне тебя, Гоша, жалко. Как же ты спишь спокойно после стольких пакостей? Покойники по ночам не тревожат? - мне показалось, что наверху раздался какой-то шум. Я прислушалась. Тихо. Значит, глючит после контузии.
- Да нет, знаешь, сплю, как младенец!
- Ничего, я-то уж тебя не оставлю в покое. Каждую ночь являться буду, - заверила я Гошку.
- Ох, и вредная ты баба, Женька! Ладно уж, являйся. Только скажи ты мне, Христа ради, куда фотографии и магнитофон дела? Ну, зачем тебе мучаться? А так, красивой помрешь. Будут люди смотреть на тебя в гробу и любоваться.
Я представила себя лежащей в гробу. Красивая неземной красотой, строгая, просветленная. Рядом стоят Мишка с Ромкой и от горя рвут на себе волосы. Неподалеку Степаныч утирает старческой рукой слезы. Следователь, Владимир Ильич, торжественно несет на красной подушечке орден, врученный мне посмертно самим президентом. А вокруг море цветов и толпа скорбящего народу.
- Пусть лучше они на тебя любуются в гробу. А вещдоки давненько тю-тю, в милицию отправились. Так что убивай меня поскорее да сматывайся. Это тебе бесплатный совет, друг ты мой школьный! - Приятно, черт возьми, оставить предателя и убийцу в дураках. Надеюсь, мальчики отомстят за мою гибель!
- Ты не врешь? Правда, что ли, в милицию пленки сдала? Ну и глупа же ты, Женька! У Муллы в ментуре своих людей, что грибов в лесу! Ну ладно, поговорили и хватит. Дел у меня много накопилось, - Гошка взвел курок, - может, скажешь чего напоследок?
- Скажу, - кивнула я, - я тебе, Рыжов, много чего сказать хочу...
Но я не успела начать свой обличительный монолог: дверь в подвал распахнулась от мощного удара, и в помещение ввалился добрый десяток дюжих молодцев в камуфляжной форме во главе с... Владимиром Ильичом. За спинами бравых ребятишек белели лица Ромки и Мишки.
- Здрасте, а я уж заждалась вас! Вечно вы опаздываете! Меня чуть не убили, а вы прохлаждаетесь, черт знает где! - хоть я и ворчала на омоновцев и следователя, но на самом деле была ужасно рада появлению моих друзей в столь многочисленной компании.
- Брось оружие, Рыжов! - грозно скомандовал следователь, - не бери еще один грех на душу!
Гошка бросил пистолет, зло прошипев в мою сторону:
- Сука! Мы еще доберемся до тебя!
- Это вряд ли, дорогой мой! Лично ты до-олго отдыхать будешь на нарах, а Мулла уже дает показания наверху, в собственном кабинете. - Владимир Ильич посмотрел в мою сторону. - Ну что, гражданка Зайцева, развязать вас или как?
- Лучше, конечно, развязать, если вас это не затруднит. Только в тюрьму я не пойду, - предупредила я следователя.
- А уже и не надо! - успокоил он меня. - Благодаря вам мы перекрыли канал поставки оружия в Чечню и раскрыли оба убийства. Так что я вроде бы должен благодарность вам объявить!
- Это, конечно, здорово, но лучше бы президент меня поблагодарил, - пробормотала я, освобождаясь от пут.
При упоминании о главе государства Владимир Ильич вопросительно посмотрел на моих боевых товарищей.
- Это у нее бывает, - поспешно оправдал меня Ромашка, - не обращайте внимания - мания величия, что ж поделаешь!
- А можно вместо благодарности я этого, - мотнула я головой в сторону Рыжова, уже одетого в наручники, - ударю?
- Валяй, - разрешил следователь и отвернулся.
Я подошла к Гошке.
- Вот и все, Иуда! Надеюсь, в тюрьме тебе несладко придется. Предателей там тоже не любят! - с этими словами я залепила одноклассничку звонкую оплеуху, - чтоб ты сдох, зараза!
Гошку увели.
- Евгения... м-м...
- Андреевна, - снова подсказала я следователю, удивляясь его забывчивости.
- Ну да, я помню. Сейчас мы с вами немножко побеседуем, а потом ваш жених отвезет вас домой.
- Кто? Жених? Это который? - приоткрыла я рот от удивления.
- Ну, это вам лучше знать! А по мне так оба хороши! - Владимир Ильич хитро подмигнул.
Мы гуськом поднялись из подвала в зал, и там под протокол мне пришлось давать на этот раз действительно чистосердечные показания. Рассказав обо всем, включая Гошкину исповедь, я умолчала лишь о деньгах, найденных в тайнике. Бес попутал, не иначе! Во время рассказа следователь пытался сохранить серьезность, но все-таки иногда его прорывало, и он издавал странные звуки, которые можно было принять и за сдерживаемый смех, и за кряканье селезня, подзывающего утку. Серьезные мальчики в камуфляже тоже старались - им по долгу службы положено хранить серьезность. Но, видимо, мой рассказ их заметно веселил, потому что то и дело раздавалось какое-то хрюканье. Не выдержали все на том эпизоде, когда я рассказывала о голых ногах Ромашки и искусственных ягодицах, сооруженных из подручного материала. Веселое ржание прорвалось неудержимо. Стоял и хмурился только Алексеев, но потом и он присоединился к хохочущим.
Вытерев проступившие слезы, Владимир Ильич отпустил нас на все четыре стороны, пожелав на прощание спокойной жизни и семейного счастья. С огромным облегчением мы покинули "Голубую креветку". Мне не терпелось узнать, каким образом меня так вовремя спасли и кто из присутствующих здесь мужчин претендует на роль моего жениха.
Через некоторое время я, отмытая до скрипа и благоухающая ароматами Франции, сидела в собственной квартире. На коленях вальяжно развалился Монморанси, вернувшийся на привычное место, а отважные герои, то и дело перебивая друг друга, рассказывали нам с котом обо всем, что предшествовало моему чудесному вызволению из подвала.
Ромашка был немало удивлен, когда они приехали к Мишаниному соседу-следователю. Этим самым соседом и оказался дорогой Владимир Ильич. Моментально вникнув в суть происходящего, Владимир Ильич мобилизовал оперативную группу и направил ее в "Креветку", а сам вместе с ребятами помчался на дачу. Прибыв на место, они увидели пустой дом и следы недавнего боя. Уже догадываясь, что меня похитили, они с пристрастием расспросили Степаныча. Тот храня достоинство красного партизана, рассказал, как отстреливался, как держал оборону и попал в плен. Затем дедок попенял членам боевого отряда за столь длительное их отсутствие вместе с танком во время битвы. Не дослушав старика, группа спасения ринулась в "Голубую креветку", где и застала меня на пороге смерти. Объявив устную благодарность героям, я приступила к выяснению второго вопроса, терзавшего мою нежную душу:
- Ну-с, голубчики, а теперь признавайтесь, чья это я невеста? Кто из вас осмелится отнять у меня самое дорогое - свободу?
Голубчики, явно тоскуя, уставились в пол. Видимо, после расправы с Рыжовым они не решались со мной связываться.
- Чего молчите, как архиерей на приеме? Сами знаете, чистосердечное признание смягчает вину.
- А ты драться не будешь? - с опаской поинтересовался Ромка.
- Посмотрим, - хмуро пообещала я.
- Ну, ты же помнишь, Женя, - начал Алексеев, - ты же сама говорила, мол, подумаю, когда раскрою преступление! Вот я и решил... Выходи за меня замуж, Жень?
"Чего парня-то тиранишь? Не видишь, что ли, любит он тебя? Выходи за него, и точка!" - прошелестел кто-то знакомый внутри меня.
- Здрасте, проявился, наконец! Где ж ты раньше был, интересно знать? Бросил меня в такую нелегкую минуту! - обрадовалась я возвращению внутреннего голоса.
- Да не бросал я тебя, Женя, все время рядом был, - округлил глаза сосед.
- Это я не тебе, Ромка, голос у меня вернулся.
Настала очередь удивляться Мишке. Он обалдело переводил взгляд с меня на Ромашку, не в силах произнести ни слова.
- Не обращай внимания, Миша, - махнул рукой жених, - она все время с ним разговаривает. Я привык уже. И что советует тебе твой голос?
- Да как тебе сказать...
Апрель выдался солнечным и теплым. Гибель нашего мэра в конце марта уже забылась. Обыватели, конечно, жалели его. Говорили, что он собирался на лечение за границу, но по пути в аэропорт его машина взлетела на воздух. Все, кто находился внутри, погибли. Но я-то знаю, что именно послужило причиной гибели главы нашего города!
Легкая зеленая дымка еще не распустившейся листвы окутывала деревья и кусты. Воробьи оглушительно чирикали, играя, наверное, свои птичьи свадьбы. Молодая сочная травка вовсю тянулась навстречу солнцу. Короче, природа просыпалась после зимней спячки и бурно готовилась к весне.
Я нежилась в постели, размышляя: пора вставать или можно еще поваляться? Настойчивый звонок в дверь прервал мои размышления. Зевая на ходу, я поплелась открывать.
- Женька! Ты почему еще спишь? - на пороге стоял сосед, одетый в строгий черный костюм, и громко возмущался: - Мы же сегодня женимся, забыла? Я всю ночь готовился! У нас через два часа сочетание, а ты еще не одета!
- Так ведь, Рома, это еще через два часа! Я бы еще полчасика повалялась... - я снова зевнула.
Всю ночь мне снилась предстоящая свадьба, и в связи с этим я ужасно не выспалась. Когда Ромка уговорил меня выйти за него замуж, я настояла на том, чтобы никакого шума-бума не было. Ужасно не люблю все эти торжественные попойки. Еще больше мне не хотелось чинно сидеть за столом, слушать напутствия и целоваться по сигналу "Горько!". Мама с папой, конечно, долго не соглашались, настаивая на том, что выдают замуж единственную дочь и хотят, "чтобы все было, как у людей". В конце концов, я пригрозила, что передумаю, и они согласились на все.
- Разговорчики! - прикрикнул сосед. - Я муж или не муж?
- Пока еще не муж, а будешь орать, так и помрешь холостяком! Уяснил, жених?
"Как ты с мужем разговариваешь?" - влез мой внутренний голос.
"Тебя здесь не хватает! Как хорошо было, когда ты молчал. Может, уйдешь опять в подполье, а?" - выразила я пожелание невидимому собеседнику.
"Не дождешься! Так и будешь со мной всю жизнь мучаться! А теперь я вообще тебе не подчиняюсь! У меня теперь мужчина есть!" - мне показалось, что внутренний голос показал язык.
Мы приехали в загс за десять минут до церемонии. Все приглашенные уже собрались. Михаил - свидетель Ромашки, Вика - моя свидетельница, родители, естественно, почетный гость Степаныч, на этот раз без ружья и при параде, не менее почетный гость дорогой Владимир Ильич. Родители заметно нервничали, удивленные нашей задержкой. Сбывалась, наконец, их мечта о моем замужестве, и им бы вовсе не хотелось, чтобы свадьба откладывалась на неопределенный срок. Видимо, они решили, что если я не выйду замуж сегодня, то не выйду уже никогда. Поэтому мама облегченно вздохнула, когда мы с Ромкой появились у дверей конторы, красивые и веселые.
- Евгения, - торжественно начал папка, - объясни толком, почему мы не будем праздновать это долгожданное событие? Согласись, мы с матерью долго ждали, и вот дождались! Перед людьми неудобно!
- Понимаете, папа, - горой встал Ромка на мою защиту, - сразу после бракосочетания мы с женой отправляемся в свадебное путешествие. Она давно мечтала о Париже, ну вот я и решил... - Роман достал из внутреннего кармана костюма два билета на самолет. - Короче, рейс у нас через три часа, а нам еще собраться нужно.
- Молодец, сынок! - одобрил родитель, украдкой смахнув слезу. - Ты береги ее. Не позволяй во всякие авантюры влезать!
- Не позволю, - широко улыбнулся Ромка. - Это уж я вам как муж обещаю!
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.