Вивьен пала духом. Ужас застыл в ее глазах. Сердце билось так сильно, что, казалось, его удары разносятся по округе как набат. Страх-кошка еще немного подрос и обернулся тигром. Он схватил сердце Вивьен в свои когтистые лапы и принялся раздирать его в клочья.
Неожиданно исчезло и солнце. Оно юрко скользнуло за тучку и притаилось там. Солнышку не хотелось вмешиваться в людские дела, особенно в такие страшные, как убийство.
Всего метрах в двухстах находилось шоссе. По нему, обгоняя друг друга, весело мчались машины. А здесь Вивьен находилась в другом мире, мире, из которого не выбраться…
Тебе надо бежать к шоссе, размахивать руками и кричать изо всей силы, твердил Вивьен голос подсознания, но она, словно загипнотизированная, двигалась за продюсером.
Страх жалил и жалил сердце. Потом словно ударами молота он принялся его расшатывать. Наконец сердце полетело в пропасть, а внутри Вивьен образовалась ледяная пустыня.
Солнце на мгновение вылезло из-за тучи. Ему надоело сидеть в темноте, и оно решило узнать, не завершилась ли кровавая драма. Увидев Вивьен живой, радужное светило моментально нырнуло в свою норку.
Раздался пронзительный птичий крик.
- Кар-кар, убьют… Кар-кар, убьют…
Страх поднял свой топор и замахнулся на Вивьен. Она непроизвольно съежилась и присела за каменную гряду.
- Ви, ты где? - крикнул Спенсер.
Вивьен молчала.
- Господи, Ви! Ты споткнулась и упала? - наклонившись над Вивьен, спросил Дик Спенсер.
Час Вивьен пробил! Сейчас Спенсер достанет из путеводителя черный пистолет и бабах - ее душа отлетит в мир иной.
Вивьен попыталась пошевелиться, но руки, ноги парализовал страх. Он судорогой свел скулы, перекосил лицо и анестезировал язык.
Спенсер стал наклоняться. Для Вивьен это мгновение показалось вечностью.
Хочет убить наверняка, в голову, прожужжала мысль в голове Вивьен. И вдруг произошло чудо. Губы Вивьен разлепились, а голосовые связки ожили.
- Мама! Мама! - отчаянно завопила она.
Саймон уныло бродил по вилле. Почему Вивьен, такая рассудительная, респектабельная девушка, в одночасье превратилась в непредсказуемое существо? Раньше Саймону время от времени даже становилось скучно в присутствии Вивьен. Все в ней было выверено до последней капли. И в постели она была холодноватой. Иногда в голову Саймона закрадывалось подозрение, что Вивьен позирует перед ним.
Та вышедшая в одном купальнике в Александрии девушка куда-то навсегда исчезла. Саймон порой тосковал по той незнакомке. Ему даже казалось, что случай на шоссе ему всего лишь привиделся, настолько реальная Вивьен отличалась от той шальной незнакомки.
В голову Саймона нет-нет да и закрадывалась мысль шокировать Вивьен, вывести ее из себя. Возможно, она расшевелится и вновь превратится в ту девушку из Александрии.
Дурацкая просьба отца купить Лулу кольцо все перевернула в его жизни. Вивьен обиделась и словно по мановению волшебной палочки принялась куролесить. Зачем-то прилетела сюда в Рим, присоединившись к этой странной тусовке исполнителей тяжелого рока. О ней стала писать пасквили желтая пресса, а ей, похоже, все нипочем.
Каким же дураком он был, что мечтал ее встряхнуть! Сейчас он все отдал бы, чтобы вернуть прежнюю Вивьен.
Навстречу Саймону двигалась Эмили Джойс. Саймон смутился и хотел уже куда-нибудь спрятаться, раствориться в воздухе, но потом рассудил, что взрослому мужчине не подобает испытывать столь постыдные чувства. Один раз он уже поставил себя в смешное положение - принял миссис Джойс за свою мать. Бедная женщина! Она наверняка подумала, что он сбежал из психиатрической лечебницы.
- Грустите? - мягко улыбнувшись, спросила Эмили. - Представляю, как вам сейчас тяжело…
Саймон вопросительно взглянул на мать Вивьен. Что она имеет в виду? Вивьен рассказала об их ссоре? Для дочери вполне естественно поделиться своими проблемами с матерью. Или же миссис Джойс говорит об ужасной статье в газете? Прочитать такое о собственной дочери - огромное испытание для матери. Да, скорее всего, именно о статье заикнулась миссис Джойс.
- Да, - согласился он с Эмили. - Отвратительно! Вам, как матери…
- Отвратительно? - не дав договорить, перебила его миссис Джойс. - Странно! Я готова была услышать любое другое определение - "страшно", "непривычно", "радостно", но "отвратительно"?.. Что может быть плохого во встрече с собственной матерью? Миссис Кроуфорд, я уверена, безмерно вас любит. Она, возможно, всю жизнь украдкой следила за вами, радовалась вашим успехам и проливала слезы, что не может прижать вас к своей груди. А вы - отвратительно!
- Я не о матери, - окончательно стушевался Саймон. - Я очень рад обрести ее и сестру. И не мне осуждать мою мать. Так сложилась жизнь. Пусть хотя бы ее остаток будет для нее счастливым. Мать и отец, кажется, помирились и собираются жить вместе.
- Правда? Я так рада. Прямо сериал…
Саймон вежливо улыбнулся и хотел было уйти, но миссис Джойс вдруг требовательно спросила:
- А о чем вы говорили? Что отвратительно? Я не поняла!
- Да я это так, к слову…
- Нет, мистер Кроуфорд, отвечайте прямо. Что вы имели в виду, говоря, что это отвратительно? - Эмили приняла воинственный вид.
Саймон оценил свои позиции. Вряд ли миссис Джойс удовлетворится уклончивым ответом. А если он попытается улизнуть, с нее станется его догнать. Что же ему придумать? Как уйти от ответа?
- Ну же, я жду, - поторопила его она.
- Я о статье! - так и не найдя достойного выхода из положения, брякнул Саймон.
- О какой? - удивилась миссис Джойс. В журналах так много всего пишут.
Саймон молчал.
- Мистер Кроуфорд, я лучше думала о вас. Обрести мать и сестру еще не означает, что можно вести себя неучтиво по отношению к дамам.
- Прошу прощения, мэм. Задумался…
- Так о какой статье речь?
- Забыл, мэм, - ответил Саймон. Он решил, что лучше будет выглядеть дураком в глазах матери Вивьен, чем причинит ей боль.
- А! Ранние пташки уже собираются в стаю? - К Эмили и Саймону подошел Говард.
- Здравствуйте, Говард! Представляете, Саймон упомянул о статье, которую нашел отвратительной, а когда я попросила его поподробнее рассказать о ней, заявил, что забыл. Такой молодой, а уже с выраженным склерозом…
- А мою статью вы читали? Правда, получилось хлестко? И ни одного штампа. Эти надутые выскочки из "Нью-Йорк таймс" еще обо мне услышат! Сваха международного класса! Разве это не прелестно?
- Пойдемте, миссис Джойс! - Саймон обхватил мать Вивьен за плечи и потащил в сторону от Говарда. - Не обращайте на него внимания…
Говард недоуменно пожал плечами. Странные эти англичане, как бы говорил его жест.
- Куда это вы меня волочете? - возмутилась миссис Джойс.
Саймон отпустил Эмили и, твердо глядя ей в глаза, заявил:
- Если бы мы жили века на два раньше, я бы вызвал этого негодяя Говарда на дуэль! Застрелил бы мерзавца!
- На дуэль? - эхом откликнулась Эмили. - Как романтично! А Вивьен мне жаловалась, что вы сухарь. Никакого воображения, а вы… - Неожиданно смутившись, она умолкла.
- Не переживайте, я найду способ припереть его к стенке. Он ответит мне за оскорбление Вивьен.
- Ах вы о той статье? Так бы сразу и сказали. Я ее читала. Написано и впрямь недурно…
Саймон замер. Глаза его расширились, а рот даже приоткрылся от удивления. Такой реакции от матери Вивьен он не ожидал.
- Вы приняли все написанное близко к сердцу? - продолжала Эмили. - Глупо переживать из-за желтой прессы. Если бороться с каждым, кто печатается в газетах, жизни не хватит, - добавила она. И не успел Саймон перевести дух, как она снова повергла его в крайнее изумление. Видимо, посчитав разговор о газетной статье завершенным, она перешла к другому вопросу: - Лучше скажите, что у вас с Вивьен? Вы собираетесь жениться на моей дочери?
Бедный Саймон не знал, что ему делать.
- Да. Нет, - промямлил он.
- Так да или нет? - выдвинула ультиматум Эмили.
Саймон посчитал бегство лучшим выходом из положения. Вопреки всем правилам приличия, он повернулся к миссис Джойс спиной и быстро зашагал прочь.
- Странный молодой человек! - услышал он слова Эмили, сказанные ему вслед. - Не хотела бы я такого мужа для Вивьен.
Спина Саймона напряглась. Еще одно слово из ее уст, и он не выдержит - сорвется и задушит очаровательную мамашу Вивьен.
Кстати, а где сама Вивьен? Плачет у себя в спальне? Бедняжечка! Как она, наверное, переживала там, в ювелирном магазине. Разве он мог предположить, приглашая Ви помочь ему купить кольцо, что события обернутся таким образом. И все этот консультант-продавец с его бриллиантами виноват, черт его подери! Если бы не он, то Саймон тут же ринулся бы вслед за Вивьен. И недоразумение сразу разрешилось бы.
Он вздохнул и машинально сунул руку в карман джинсов. Заветная коробочка была на месте. Саймон хотел вручить ее Вивьен в Лондоне, но его уравновешенная возлюбленная превратилась во взбалмошную особу и укатила сюда, в Рим.
В Нью-Йорке Саймон забыл про коробочку и захватил с собой джинсы вместе с ней. Да разве он мог думать о чем-либо, если мать, которую он считал давно умершей, вдруг оказалась живой. Да еще и сестра объявилась. До бриллиантов ли тут!
Надо было бы вручить кольцо ночью. Саймон уже собирался это сделать, но ему на глаза попалась эта злополучная статья. И почему он так взбеленился? Вивьен ему все объяснила. Он и сам всегда ставит служебные вопросы выше личных. К тому же она считала, что он ее оскорбил. На ее месте он тоже уцепился за любую возможность уехать подальше из Лондона. Его командировка в Нью-Йорк в какой-то степени тоже объяснялась этой ссорой.
Саймон осторожно постучал в дверь спальни Вивьен. Никто не ответил. Саймон стукнул сильнее. Результат тот же. Он слегка надавил на ручку двери. Закрыто.
По коридору шел один из "комариков". Саймон попытался вспомнить его имя. Вчера после пресс-конференции, превратившейся в грандиозное бесплатное шоу, Дик Спенсер пригласил его и родителей на виллу, где они и заночевали. "Комарики" показались Саймону занятными ребятами, но их имена вылетели у него из головы.
- Ви отчалила с Мячиком, - сказал "комарик". - Своими глазенапами видел. Они в развалины на виа Сент-Теодоре отвалили. Форо Романо! - И он поднял вверх указательный палец.
С Мячиком? Слово больно резануло слух. Кто это? Лулу вчера тоже его употребляла. Называла кого-то Мячиком. Она сказала, что Мячик ей приказал… приказал кого-то убить. Его сестра, его милая Фанни, чуть не стала жертвой убийцы!
Слава богу, она выжила! А вдруг опасность ей еще угрожает? Любой может пробраться в больницу и прикончить его беззащитную сестру! Он должен срочно мчаться туда!
А как же Вивьен? Ее ведь тоже могут убить! На развалинах, за чертой города, где ни одной души… И Вивьен туда поехала? Этот Мячик, похоже, маньяк! Он заманил Вивьен и уже, может, в этот момент ее приканчивает…
В глазах Саймона потемнело. Волосы на голове зашевелились от ужаса.
- Эй, постой! - заорал он и бросился вслед за "комариком", но тот куда-то исчез.
Саймон заметался по вилле. Он бегал по коридорам, заглядывал в комнаты, открывал незапертые двери, но обитатели виллы словно куда-то испарились. Отсутствовала даже мать Вивьен, встретить которую Саймон хотел в самую последнюю очередь.
Вдруг до слуха Саймона донеслись тяжелые аккорды и мощный голос запел:
- Дым… Все скрывает дым… Счастье молодым…
А он и вправду не клоун, промелькнуло в мозгу Саймона, и он ринулся на звуки музыки.
- Линк, - заорал он, врываясь в комнату, где в центре стоял рояль. - Фанни в опасности! Ее могут убить!
Линк, не вставая с табурета, нагнулся к ножке инструмента и достал спрятанную там бутылку.
- На, хлебни, дружище, полегчает… - протягивая Саймону бутылку, сказал он.
- Мячик хотел ее убить! Мне Лулу…
- Мячик? - вскинулся Линк. - Поехали!
- Нет! Езжай один! Я за Вивьен!
16
Саймон гнал машину, не обращая внимания на ограничение скорости. Лишь бы успеть! - билось у него в голове. Вот наконец и кольцевая дорога! Где эта чертова виа Сент-Теодоре? - думал он. Развалины точно уж находятся в самом глухом местечке. Где-нибудь рядом с городской свалкой.
Саймон мельком взглянул на дорожный указатель. Поворот на автостраду до "Флумичино" направо. Нет, он туда не поедет. Там международный аэропорт. Трасса с оживленным движением. Мячик не повезет туда Вивьен. Налево - поворот на шоссе до Неаполя. Тоже неподходящее местечко для уединенных занятий маньяка.
Ага! Вот поворот на виа Лорентина. Возможно, и виа Сент-Теодоре где-нибудь здесь. Помоги святой Теодор Вивьен! - взмолился Саймон.
Полицейский взмахнул палкой. Нога Саймона автоматически переместилась на тормоз, хотя мозг приказывал не останавливаться и еще сильнее нажать на газ.
- Синьор, вы превысили скорость! - Полицейский наклонился к Саймону. - Ваши документы!
Саймон не знал итальянского, но слова карабинера понял прекрасно. Лексикон полицейских во всем мире не отличается большим разнообразием. Он протянул водительское удостоверение.
Полицейский прищелкнул языком. Видимо, американские документы доставили ему удовольствие. Не только отечественные водители отличаются неаккуратностью вождения, но и американцы нарушают правила дорожного движения. Полицейский принялся выписывать штраф.
- Синьор, - на ломаном английском - Саймон считал, что полицейский так лучше его поймет, - обратился к нему Саймон. - Где здесь виа Сент-Теодоре?
- Сент-Теодоре? - удивился полицейский.
- Да-да, - закивал китайским болванчиком Саймон. - Руины…
Полицейский пожал плечами. Видимо, ничего не понял, решил Саймон и вылез из машины. Глаза его забегали по обочине дороги, и он, к удивлению полицейского, стал подбирать мелкие камушки и складывать их в кучу.
- Форэ Роум! - требовательным тоном пояснил Саймон.
- А! Си Медитеране! - радостно воскликнул полицейский. Наже? - И он стал делать движения руками, словно собрался поплавать в воздухе.
- Нет-нет, - запротестовал Саймон. - Форе Роум! Виа Сент-Теодоре!
- Форум Романум? - уточнил полицейский. - Виа Сент-Теодоре? Но, синьор, это в центре Рима! В самом его сердце. Вам, синьор, надо развернуться и дуть в Рим! Спросите сквиа Венис, синьор.
Саймон проворно развернул машину прямо перед носом полицейского.
- Эй, синьор, - закричал он. - Вы опять нарушаете правила!
Но Саймон не остановился. Он мчался спасать Вивьен.
Рука Саймона нанесла удар прежде, чем маньяк успел достать оружие. Краем глаза он увидел, что Вивьен как воробышек забилась еще глубже под каменную гряду. Боль и любовь овладели сердцем Саймона. Его любимую посмели обидеть! Проклятый маньяк хотел ее убить! Его девочку, его любимую! - закричала его измотанная тревогой душа и вложила все раздирающие ее чувства в сжатый кулак.
Саймон застал Дика Спенсера врасплох. Тот не ожидал нападения сзади, а если говорить точнее, даже и не предполагал, что его вообще будут здесь избивать. Некоторое время он был послушной грушей для кулаков Саймона, но потом изловчился и поднырнул под занесенную для очередного удара руку, споткнулся, упал, встал на четвереньки и быстро пополз.
Но Саймон не дал ему далеко уйти. Он догнал Спенсера, схватил его за ворот рубашки поло, которая затрещала в его руках, и поднял на ноги.
- Никуда не спрячешься, проклятый маньяк! - закричал Саймон, отвесил хороший хук слева и уже собирался нанести решительный удар справа, как вдруг остановился и растерянно сказал:
- Мистер Спенсер?
Дик Спенсер что-то невнятно пробурчал. Саймон не настаивал на четком ответе. Он тоже в таком случае выражался бы междометиями. Поэтому, пожав плечами, он кинулся к Вивьен.
- Моя отважная девочка, - поднимая Вивьен, прошептал он. - Где этот маньяк? Мячик?
- Это он! - показывая пальцем на Спенсера, выдохнула Вивьен. Она изо всех сил старалась говорить холодно и твердо, но голос ее подвел - она взвизгнула: - Он хотел меня убить! У него в путеводителе пистолет!
- У вас есть хоть крупинка здравого смысла? - возмутился Спенсер. - Один накидывается с кулаками, другая несет невообразимый бред. Нате, смотрите. - Он бросил Саймону путеводитель.
Книжечка в яркой обложке упала в пыль. Саймон не стал ее поднимать. Он держал в объятиях Вивьен, которая вся дрожала. И так было ясно, что в путеводителе не спрятано никакого оружия.
Нетерпеливый характер Вивьен требовал узнать все, и как можно скорее. Ее глаза загорелись, она выпрямилась и перестала дрожать.
Саймон неожиданно для себя забыл и про Дика Спенсера, и про угрожающую им смертельную опасность. Он любовался Вивьен. Ее огромными, в пол-лица, зелеными глазами, которые причудливо меняли цвет от нежно-зеленого до темно-бирюзового.
Дик Спенсер украдкой бросил взгляд на Саймона. Все испытываемые тем чувства к Вивьен отражались у него на лице. Спенсер успокоился - влюбленные часто сходят с ума, но за жизнь свою он может не беспокоиться.
- Если вы не хотели меня убить, зачем приволокли сюда? - Голос Вивьен звенел от негодования.
- Девочка моя, кому же вы нужны? У меня сейчас достаточно де-не-жек, чтобы наслаждаться жизнью, а вы - убить… Ха-ха! - Спенсер искренне расхохотался.
- Вы задумали от меня избавиться!
Спенсер вытер с глаз слезы. Хохот превратился в истерические всхлипывания.
- В банке перерыв! - сквозь смех проговорил наконец Спенсер. - Ви, я не знал, что вы жаждали подпирать банковскую дверь!
- Конечно, вы всегда мечтали посетить римские развалины, так, что ли? - ядовито спросила Вивьен.
- Я не имел возможности путешествовать.
- Угу! Вместо этого вам приходилось чистить сапоги, а ваша душа алкала музеев и памятников? Эту сказку мы слышали…
- Чьи сапоги? - удивился Спенсер. - А, легенда о чистильщике обуви! К вашему сведению, вы недалеки от истины, Ви. Моя семья была бедна, и я не мог, как некоторые, - он выразительно посмотрел на Саймона, - шататься по Европам. Я работал! Понимаете, всю жизнь работал! Сначала в "Макдоналдсе", потом в театре: был электриком и рабочим сцены. И мечтал… мечтал о том времени, когда стану богатым.
- А теперь решили пополнить свое образование? - уточнил Саймон. Он верил и не верил Спенсеру. Продюсер маньяк? Эта мысль не укладывалась у него в голове. Но факты говорили другое. Покушение на сестру. В том, что Фанни не наркоманка, Саймон уверился сразу же.
- Можете сколько угодно насмехаться! Я был в Афинах, на Крите, поднимался на Эйфелеву башню, посетил Нотр-Дам в Париже, любовался картинами в мадридском Прадо и даже ездил на остров Пасхи, - гордо, насколько позволяла его разбитая физиономия, разорванная рубашка и брюки в пыли, заявил Дик Спенсер.