Остаток дня прошел для нее как в тумане. Розалин готовила ранний ужин и пыталась сохранить присутствие духа, но сердце ее было не на месте. Она со страхом ждала половины десятого, когда должен был приехать Скотт.
- А ты не спросил у Скотта, может быть, у него есть другие планы? - с надеждой спросила Розалин отца.
- Не знаю, но он явно обрадовался возможности показать вам город, - ответил тот, пожимая плечами.
- А может быть, - не сдавалась Розалин, - мне стоит позвонить ему и отменить поездку?
- Ерунда, - ответил отец, ставя точку в разговоре.
Итак, в начале десятого Розалин удалилась в свою комнату и начала рыться в шкафу.
- Сойдет что угодно, - бормотала она себе под нос, но тем не менее выбрала одну красивую вещицу в серебристо-серых тонах.
Платье было коротким, без рукавов. Обычно Розалин носила его с черным бархатным пиджаком - получалось строго и даже элегантно. Сегодня она решила ограничиться одним платьем и дополнила наряд клипсами и колье из черного блестящего стекляруса. В туфлях на высоких каблуках и с распущенными волосами она выглядела необычно и весьма экстравагантно.
Это потрясет Роджера, подумала Розалин с усмешкой, и тут же поймала себя на мысли, что больше ее заботит реакция Скотта.
Когда она вошла, ее отец, Роджер и уже приехавший Скотт замолкли. Вот так, решила Розалин, выглядит появление на сцене примадонны. Она видела, как это получается у других женщин, но считала, что ей не дано играть в подобные игры. И сейчас, когда на нее уставились три пары мужских глаз, усомнилась, правильно ли поступила, одевшись таким образом. Розалин смотрела на Роджера, но чувствовала на себе взгляд серых глаз Скотта, скользящий по ее телу. Интересно, находит ли он ее привлекательной или же считает нелепой?
Роджер первым нарушил тишину, с восторженным восклицанием бросившись к ней. Потом, одобрительно хмыкнув, подал голос отец. Скотт последним высказал свое мнение - по пути к машине прошептал ей на ухо:
- Очень сексуально. Лучше не говорите никому, что собираетесь работать здесь врачом. А то все сбегутся к вам на прием.
- Ха-ха, - пробормотала Розалин в ответ, но комплимент ей понравился.
Ночной клуб оказался скорее джаз-клубом. В нем было темновато, но уютно. Столики окружали танцплощадку и оркестр, игравший на небольшом возвышении с краю.
Место, вне сомнений, пользовалось чрезвычайной популярностью. Бар был переполнен, хотя за столиками обслуживали официанты, и на танцплощадке было не протолкнуться.
Множество хорошо одетых мужчин и женщин, и никакого буйства, которое у Розалин ассоциировалось с ночными клубами. Когда они усаживались за столик, она решила, что как-нибудь переживет этот вечер, тем более что благодаря присутствию Роджера ей не придется общаться со Скоттом один на один. К тому же музыка играла достаточно громко, чтобы исключить возможность интимной беседы.
Розалин вздохнула почти спокойно, когда к ним подошла группа людей. Двое мужчин и пять женщин, все веселые, смеющиеся, но не пьяные. И конечно же они оказались знакомыми Скотта. Женщины все, как на подбор, были стройными, длинноногими, в коротких платьях и с распущенными волосами. Интересно, подумала Розалин, именно такие ему нравятся?
Одна из них, с длинными темными волосами и в очень узком красном платье, явно заинтересовалась Роджером. К тому времени, когда группка распалась, Розалин обнаружила, что жениха нет рядом - тот танцевал с длинноногой брюнеткой.
- Вы не предупредили меня, что будете не один, - сказала Розалин Скотту, оставшемуся с ней за столиком.
Чтобы лучше ее слышать, он пересел поближе, положив локоть на стол и опершись на руку подбородком.
- Вообще-то, - сказал он, - я договорился пообедать кое с кем из этой компании, но, увы…
- Другими словами, вы отменили обед, чтобы развлекать нас с Роджером, да?
- Я слышу в вашем голосе праведный гаев, - удивленно поднял бровь Скотт.
- Это мой отец заставил вас так поступить?
- Нет.
Скотт посмотрел ей в глаза, и на какое-то время слова стали не нужны. Все вокруг словно смолкло, кроме звука бешено стучащего сердца Розалин.
Потом он оглянулся в сторону танцплощадки, и все вернулось на свои места.
- Разве вам не нравится здесь? - спросил Скотт. - А вот Роджеру определенно по душе это заведение.
Розалин посмотрела на жениха, который, похоже, и в самом деле наслаждался жизнью, танцуя весьма раскованно.
- Он чувствует себя здесь как рыба в воде, - вкрадчиво сообщил Скотт, и она пристально посмотрела на него, скорее уловив, чем расслышав тайный смысл его слов.
- Впервые вижу его таким… оживленным, - сказала Розалин, не найдя лучшего определения.
- У каждого есть свои скрытые стороны, вам не кажется? - произнес он, беря ее руку в свою.
Розалин задумалась над его словами. Уж не ее ли он имеет в виду?
- Не хотите потанцевать? - Скотт поднялся и, видя ее замешательство, добавил, наклонившись к ней: - В конце концов, я ведь обещал вашему отцу, что вы не будете скучать.
6
- Если бы Бетси не вернулась одна в конюшню, мне и в голову не пришло бы искать тебя, Скотт! О чем ты думал, садясь на эту кобылу?
Скотт не ответил. Он осторожно освободился от рук своего управляющего и попытался самостоятельно добраться до кровати.
Зачем Майк нашел меня, позорно лежащего в канаве, промокшего до нитки, с болью во всем теле, раздраженно думал Скотт. Лучше бы я оставался там и дальше, ожидая, пока боль пройдет.
- Строптивая кобыла. Самая строптивая в конюшне, - приговаривал Майк, снимая со Скотта мокрую одежды и поднося ему стакан воды и две таблетки обезболивающего.
- Ты мне еще будешь рассказывать, - проворчал он, морщась от боли.
- Если ты хоть немного смыслишь в лошадях, то должен был бы знать, что это безумие - выезжать на Бетси, особенно ночью да еще в такую погоду!
Скотт лежал, закрыв глаза и прикидывая, получил ли он серьезные увечья. Вряд ли ему захочется сесть на лошадь в ближайшее время. И если сейчас не сменить тему, то Майк будет говорить о лошадях до бесконечности.
- Когда выезжал, дождя не было, - пробормотал он, оправдываясь.
- Ты слышал прогноз? - спросил Майк, останавливаясь возле кровати.
- На что он мне сдался, - ответил Скотт. - Я что, метеоролог!
- Ладно, дружище, давай без сарказма.
Отношение Майка заставляло его чувствовать себя мальчишкой. И дело было в том, что управляющий говорил чистую правду. На кой черт его понесло ездить верхом, вечером, да еще перед дождем?
Конечно же Скотт знал ответ, и это заставило его громко стонать.
- Надо вызвать врача, - тут же откликнулся Майк.
- Нет! - Скотт открыл глаза и посмотрел на управляющего, который суетился вокруг него, как наседка возле цыплят, и сказал спокойнее: - Не стоит беспокоиться. Просто немного ушибся.
Невозможно было представить ничего хуже, чем появление доктора Розалин Паркер, с чемоданчиком в руке, у его бесчувственного тела. А ведь все произошло по ее вине! Мелькнула дурацкая мысль, что можно избавиться от размышлений о ней, если проскакать несколько миль верхом по окрестным полям.
- А если что-нибудь сломано?
- Если бы я что-то сломал, то понял бы это, не сомневаюсь.
- Может быть, вывих.
- Все будет в порядке, когда я высплюсь, - сказал Скотт. - Самое лучшее, что ты можешь сделать, это оставить таблетки и воду возле кровати, а потом отправляйся домой.
Тем более что до дома недалеко, подумал Скотт. Майк был типичным холостяком, его жизнь и любовь принадлежали лошадям, которых он разводил.
- Ты уверен, что обойдешься без врача? - спросил еще раз управляющий, и Скотт утвердительно махнул рукой.
Дверь тихо закрылась, и он остался один, погруженный в свои невеселые мысли. Было глупо скрывать от себя, что доктор Розалин Паркер волновала его. Каким-то образом ей удалось проникнуть сквозь его защитную оболочку, и это сводило Скотта с ума.
Он поехал в ночной клуб с благими намерениями познакомить Розалин и Роджера с той жизнью, которой они были лишены из-за бесконечных ночных дежурств, капельниц и прочего. И весь вечер страдал от ревности.
Скотт начал злиться с той минуты, когда Розалин сказала ему, что Роджер понравился отцу. Потом это ее платье и распущенные волосы - она постаралась выглядеть посексуальнее для своего жениха. Внутренний голос нашептывал ему, что Розалин ждет не дождется дня, когда сможет вернуться в Лондон, чтобы начать строить планы совместной жизни с Роджером, бросив отца, бросив приемную, бросив его…
Эта мысль неделю не оставляла Скотта. И он попытался убедить себя, что ему не нужна такая правильная и безупречная женщина, как Розалин.
Пускай себе живет своей жизнью. Всегда можно найти врача на ее место. Разве необходимость не является матерью изобретательности? И если замужество станет для нее кошмаром, то это ее вина. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Скотт старался рассуждать здраво, но образ Розалин стоял перед глазами, мешая думать о чем-либо другом. Я хочу ее, думал он с досадой. Я хочу ее, и неважно, в чем причина: в любопытстве или в чем-то еще.
Казалось бы он должен был извлечь уроки из своего прошлого брака. Кем-кем, а дураком он не был, так почему же его так интересовала эта женщина?..
Скотт прикрыл глаза рукой, стараясь заснуть. Но тут раздался стук в дверь.
- Что такое? - спросил он раздраженно.
Майк надоел ему своей заботливостью и своими рассказами о лошадях еще тогда, когда Скотт был маленьким.
Дверь отворилась, и на пороге появилась Розалин Паркер.
- Меня вызвал ваш управляющий, - сказала она, глядя в темноту и часто моргая.
- Я же ему сказал, что не надо никакого врача! - воскликнул Скотт, включая ночник.
- Все равно здесь слишком темно, - сказала она и зажгла верхний свет.
За это предательство Майк заплатит позже, решил Скотт. Но заплатит обязательно. А Розалин тем временем поставила чемоданчик на кресло и подошла к нему.
- Вам не нужно было приходить, - пробормотал Скотт. - Майк сказал, что случилось?
- Да, вас сбросила лошадь. - Розалин присела на край кровати. - Я должна осмотреть вас и убедиться, что ничего не сломано.
- Никаких переломов нет!
Он представил, как лежит перед ней полуобнаженный, и покачал головой. То, что происходило, не вписывалось в его сценарий. Скотт чувствовал себя на редкость глупо.
- Думаю, - сказала она, глядя ему прямо в лицо, - что я лучше разбираюсь в этом.
Розалин отвернулась, снимая пиджак. И Скотт мог рассматривать ее открытую шею, изгиб плеч. Тонкий шерстяной джемпер подчеркивал формы тела.
- Ладно.
Он смотрел в потолок, пока она, откинув одеяло, ощупывала опытными пальцами его ноги. Почувствовав эти пальцы на своих бедрах, Скотт стиснул зубы и попытался думать о чем-нибудь постороннем. Но не удержался и бросил быстрый взгляд на ее грудь, обтянутую джемпером, затем тут же снова отвел глаза.
- Как это произошло? - спросила она.
- Было скользко.
- Но ведь дождь лил несильно, не так ли?
- К тому же было темно, - напомнил Скотт. - Кобыла словно взбесилась.
- Да, ваш управляющий сказал мне, что вы взяли одну из самых непослушных лошадей… Так, ничего серьезного, только ушибы. - Она укрыла его одеялом. - А теперь снимайте майку. Вы могли сломать ребро, даже не заметив этого.
- Вы считаете, что чувствительность у меня равна нулю?
Скотт ощущал себя полным идиотом. Владелец конюшни, не знающий, какая лошадь не годится для ночной прогулки под дождем!
- Разве я так сказала? - удивленно подняла брови Розалин.
Да, джемпер обтягивал ее тело, совершенно не скрадывая замечательных форм. Прекрасная грудь, подумал Скотт.
С немалым трудом стянув майку, он откинулся на подушках и представил, как она в свою очередь снимает джемпер. Но тут же прервал себя, подумав, что Роджер, возможно, проделывал это много раз - медленно раздевал ее, бесстыдно разглядывая.
- Удивляюсь, - сказала она, ощупывая его торс, - как вы упали. Вы же не новичок, должны были предполагать, как поведет себя лошадь. Что же случилось?
Зубы заговаривает, решил он. Врачи любят это дело. Вроде того, как болтают, прежде чем загнать в задницу шестидюймовый шприц. Что ж, может, действительно будет лучше, если она станет вести себя как врач. А может, пусть лучше покраснеет? Пусть хоть как-то реагирует на него, даже в столь необычных обстоятельствах. Скотт покачал головой, злясь на самого себя.
- Ну, - поторопила его с ответом Розалин.
- Что - "ну"?
- Лошадь, она вела себя спокойно?
- Поначалу да. А потом, должно быть, чего-то испугалась. Когда она промчалась мимо окон Майка без седока, тот забеспокоился. Да нет, лучшей лошади быть не может! - Скотт заметил, как она подавила улыбку. - Просто я не такой уж опытный наездник, несмотря на все усилия сделать из меня такового, причем с самого раннего возраста.
Теперь Розалин улыбалась в открытую. Насмехается, подумал он.
- Вы были правы, ничего не сломано. Только ушибы. Боль пройдет через пару дней. Принимайте обычные обезболивающие таблетки.
- Я привык к ушибам.
- Не сомневаюсь, Скотт.
Она встала и принялась укладывать свой чемоданчик. Глупо, конечно, но неожиданно он попросил ее остаться.
- Да, но мне…
- Пожалуйста, - выговорил Скотт и обрадовался, когда Розалин снова села рядом с ним.
Надо вынудить ее остаться, умолить - неужели она откажет? Но зачем? Ведь ни одна женщина в мире еще не доставляла ему такого беспокойства.
- Ладно, но только на минутку.
- Почему у меня такое ощущение, что вы терпеть меня не можете? Почему вы ведете себя так, словно общаетесь с прокаженным? - спросил Скотт.
Розалин с удивлением посмотрела на него.
- Вы нормально себя чувствуете? Это просто шок от падения…
- Я чувствую себя нормально, и шока у меня нет, так что не нужно этого вашего утешающего докторского голоса… И не нужно нервничать.
- Разве я нервничаю?
- Да. Посмотрите, как вы сидите. Словно в любую минуту готовы вскочить и убежать. Честное слово, я не преувеличиваю.
- Никогда не знаешь, чего от вас ожидать, - рассмеялась Розалин.
Однако Скотт заметил, что она по-прежнему была напряжена. Лицо спокойное, а пальцы то судорожно сжимаются, то разжимаются. Но почему? Почему она трепещет, словно пойманная в силки птица? Ведь она не прикидывается, ей и впрямь не по себе в его присутствии. Где там наш Роджер? От воспоминания о Роджере у Скотта застучало в висках.
- Возможно, вы и правы, - выдавил он. - Может быть, у меня шок. Но мне нужно чье-то общество…
- Я могу позвать управляющего, - предложила Розалин.
- Нет-нет, не надо. Майк уже достаточно поволновался сегодня. - Скотт закрыл глаза и постарался принять позу, не настораживающую ее. Нужно, чего бы это ни стоило, удержать ее, подумал он. - И Майк не молодеет.
- Он здесь уже давно? - спросила Розалин. Почему она такая вежливая?
- С тех пор как мне исполнилось четыре года. Майк - моя правая рука. Я только подписываю чеки.
- Хорошо, надо будет на обратном пути сказать ему, что с вами все в порядке. Он беспокоился о вас.
- Снова вы за старое! - воскликнул Скотт, открывая глаза. - Пытаетесь сбежать. Неужели нельзя вас попросить о пустяке - составить компанию? Поговорите со мной, расскажите мне о вашем отце. Как он? Как дела насчет замены?
В дальнейшем, подумал он, нужно будет иметь дело исключительно с пустоголовыми вертихвостками. Может быть, интеллекта у них и не достает, зато не чувствуешь себя полным болваном, неспособным контролировать свои эмоции.
- Мы еще не нашли замену, - сказала Розалин. - А папа прекрасно себя чувствует.
- Он вместе с вами ведет прием?
Скотт старательно избегал встречаться с ней взглядом. Однако заметил, что на Розалин не было лифчика - должно быть, она покинула дом в спешке. Не по зову сердца, а, увы, следуя профессиональному долгу.
- Иногда. Но, что удивительно, он в последнее время пристрастился к готовке. Отец считает, что таким образом разрабатывает правую руку. А еще он увлекся бриджем. Его приятели, все пенсионеры, собираются дважды в неделю в местном клубе. Он там был пару раз, и ему понравилось.
Розалин заметно расслабилась. Но это пока разговор не касается ее лично, подумал Скотт. Как только он вторгнется в ее частную жизнь, она замкнется. Почему?
- А дома как он себя ведет?
Розалин смотрела куда-то в сторону.
- Можно сказать, что мы постепенно привыкаем друг к другу.
- Не было счастья, так несчастье помогло, да? Получается, что инсульт отца пошел вам обоим на пользу.
Скотту очень захотелось взять руку Розалин и положить на ту часть своего тела, которая больше всего реагировала на ее присутствие. Это наверняка прочистило бы ей мозги.
- Мы как-нибудь сами разберемся в наших взаимоотношениях. Вам уже лучше? Вы вроде бы порозовели.
- Вы остались только из-за моего самочувствия? - спросил Скотт. - Могли бы придумать другой повод, чтобы поболтать со мной немного.
Неужели он покраснел? Слава Богу, что она не может читать его мысли!
- Да нет, я не против того, чтобы поговорить с вами просто так, - смутилась Розалин.
Не против… Только и всего? Самолюбие Скотта было задето, и он задумался, каким образом расшевелить ее. Но знал, что сейчас находится не в лучшей форме.
- А как Роджер? - спросил он.
- Прекрасно.
Она настороженно посмотрела на него, и Скотт не мог осуждать ее за это. Когда он упоминал о Роджере, в его голосе неизбежно проскальзывали нотки ревности - чувство, о котором Скотт раньше и не подозревал. Да, определенно Розалин выходила за рамки его хорошо организованного мира.
- Вы думали о том, о чем я говорил с вами?
Розалин явно растерялась, не понимая, что он имеет в виду.
- Относительно того, чтобы остаться здесь, пока не решится вопрос, кто будет вести прием вместо вашего отца, - пояснил Скотт. - Не знаю, как там насчет Роджера, но полагаю, у вас есть дочерний долг перед Роналдом. И вообще… - Он понимал, что говорить этого не следует, но сказал: - Вы и так достаточно долго избегали общения с ним.
- Надеюсь, вы не пытаетесь давить на меня, - сердито заявила Розалин, наклоняясь к нему, что было совсем уж нестерпимо.
Скотт едва не застонал и процедил сквозь стиснутые зубы:
- Я хочу знать, что вы считаете главным.
- Какое вам дело до этого? - возразила Розалин.
- А вам не кажется, что вы всю свою жизнь провели, убегая от себя, и ваше возвращение в Лондон сейчас, когда ваш отец нуждается в вас, означает продолжение этой традиции?
- Я никогда ни от кого не убегала!
Но по ее голосу было ясно, что она далеко не так уверена в своих словах, как хочет показать.
- Ваша жизнь дома была далека от идеала, поэтому вы сбежали. Вы спрятались за учебниками, потом за работой. У вас была неудачная связь с кем-то, когда вы были молоды, ведь так? Потом вы нашли себе замечательного Роджера… Когда ты прекратишь бежать от себя самой Розалин? Когда сможешь сама решать свои проблемы?