Мэтт переводил взгляд со списка, который держал в руках, на полки с продуктами. Ему очень хотелось проигнорировать дешевые товары, выбранные Флер, и купить продукты лучшего качества, самые дорогие. Ему нет дела до Сета Гилберта, и о Флер он тоже старался не думать, но его сын должен получить все лучшее, что можно купить за деньги. Однако он дал ей понять, что не поедет в магазин сам, и будет весьма затруднительно объяснить любое расхождение со списком. К тому же Флер наверняка будет настаивать на том, чтобы вернуть ему деньги, а ее бюджет определенно более чем скромен. И теперь, стоя перед полкой и мучительно соображая, какую банку консервов ему все-таки купить, Мэтт вдруг вполне осознал, что это значит - вернуться домой и обнаружить, что у тебя есть сын, которого ты совсем не знаешь.
Его банк уже занимался созданием трастового фонда, предназначенного при любых обстоятельствах обеспечить будущее Тома, но сейчас Мэтт задумался и о каждодневных, насущных потребностях ребенка. Он знал, что из-за своего упрямства и гордости Флер отказалась оформить социальное пособие, положенное ей как матери-одиночке. Она столького лишила его сына!
Он бросил в тележку дорогую консервную банку. И он заставит Флер выписать ему чек за все эти продукты! Пусть помучается! Надо же как-то привести ее в чувство. Чувство реальности, черт возьми!
Верхний Хотон был идеальным местом для убежища. В каких-нибудь десяти милях от Лонгбурна, но в тысяче световых лет от цивилизации. Дорога была тупиковой, она петляла по живописному зеленому поселку, разделяясь на десятки аллеек, которые, в свою очередь, завершались пешеходными тропами. Тут не было никаких транзитных машин, никто не увидит ее "лендровер" там, где ему быть не положено. Пока Флер ехала мимо старинных коттеджей и больших, ухоженных загородных домов, ей пришло в голову, что даже аренда жилья в таком месте должна обойтись в астрономическую цифру. Старинный коттедж с его обвитым плющом крыльцом и старыми яблонями казался картинкой из книги сказок, так что Мэтт, пожалуй, не преувеличивал, когда заявил ей, что богат.
Флер оставила машину у ворот и дальше пошла пешком. Сегодня она оделась и причесалась с большим тщанием, но только потому, что, как предполагалось, отправилась в город за покупками. Ее джемпер и брюки были куплены на благотворительной церковной распродаже; парикмахера она тоже не могла себе позволить, поэтому просто свернула волосы в тугой узел на затылке и закрепила заколкой, подаренной ей Томом на Рождество. Она выглядела не лучше и не хуже, чем любая другая молодая деревенская мамаша со скромными средствами, то есть была сама собой, и это должно придавать ей силы.
Мэтт поджидал ее, стоя в дверях коттеджа, а когда увидел, двинулся по дорожке ей навстречу.
- Ты опоздала.
- Меня задержал телефонный звонок.
- А если бы тебя ждал Том? Телефонный разговор все равно был бы для тебя важнее?
Флер хотела ответить, что ей звонили по поводу заказа на цветы, но потом передумала. Что толку? Мэтт все равно не поверит, а она будет выглядеть глупо.
- Послушай, я приехала, чтобы обсудить, как избежать эмоционального шока для моего сына…
- Для нашего сына, Флер.
Проклятие! Она действительно намеревалась разговаривать с ним как разумное существо, воздержаться от обид и нападок, исходить из того, что Мэтт действительно хочет проводить время с ребенком, отдавать мальчику свою любовь… Она даже практиковалась выговаривать эти слова - наш сын. Выражение такое странное, такое чужое в ее устах! А теперь она так - нервничала, что допустила досадную оплошность в самом начале их разговора.
- Ты опять не о том, Мэтт. Правильнее будет сказать, что мы - его родители.
Он подошел к ней, улыбаясь.
- Ну, прости! Ты должна быть снисходительней ко мне. Входи же.
Она вошла в дом, закрывая за собой входную дверь, и последовала за Мэттом в гостиную. Именно о такой она когда-то мечтала, думая о совместной семейной жизни. Мебель не была новой, но все в этой комнате, от поленьев, весело трещавших в камине, до уютного дивана напротив очага, было воплощением комфорта и взывало устроиться поудобнее, свернуться калачиком и забыть об окружающем мире за стенами дома.
- Очень мило, - уронила она, садясь на диван и протягивая руки к огню. - Тебе просто повезло найти такой дом за столь короткое время.
- Правильнее будет сказать, этот дом нашел меня. В самолете я сидел рядом с его владельцем. Мы разговорились, я сказал, что мне надо будет где-то жить, и она мне предложила…
Она? Флер изо всех сил постаралась сохранить безразличное выражение лица и пробормотала:
- Какое удачное стечение обстоятельств.
Она представила Мэтта, сидящего рядом с очень красивой, роскошной женщиной - а какой же еще может быть хозяйка такого дома? - с бокалом шампанского в руке…
- Значит, она с ходу предложила тебе снять ее дом? Интересно, сколько длится полет из Венгрии?
- Два с половиной часа.
Флер безуспешно постаралась окрасить свою реплику сарказмом:
- Вот как!
Улыбка Мэтта стала еще шире.
- О человеке многое можно узнать, когда поговоришь с ним пару часов! Этот коттедж пустовал с Рождества, когда женился прежний жилец. Эми сказала, что даже будет мне признательна, если я соглашусь тут поселиться.
- Я вижу, тебе удалось произвести впечатление.
- Нельзя сказать, чтобы мы были совсем уж незнакомы - она покупает все для своего сада в компании "Хановер". И потом, мое лицо, видимо, внушает доверие.
- Это все объясняет. Значит, она тоже живет здесь.
- Да, по соседству.
Что ж, все вставало на свои места. Любопытно было бы узнать, какие другие услуги Мэтт оказывал хозяйке коттеджа. Впрочем, какое ей дело? Он не должен чувствовать себя связанным брачным обетом, который с таким пылом давал ей шесть лет тому назад, и так даже легче для нее.
- Эми живет в том большом белом доме, который ты наверняка видела, подъезжая к поселку.
- Очень удобно. Она сможет приглядывать за тобой, и тебе не удастся устроить шумную вечеринку, не позвав ее.
Боже, похоже, она сказала слишком много, выдав свою досаду, потому что Мэтт снова ослепительно заулыбался:
- Конечно, мне бы не пришло в голову обойти ее приглашением. Люди тут вообще очень дружелюбные. Представляешь, у меня уже была гостья - Кэй Ревенскар, она тоже раньше жила здесь. Принесла мне домашнего повидла и пригласила на ужин. Кей тоже занимается садоводством и знакома с моей матерью.
- Я вижу, ты нашел себе очень удобное жилье, настоящий дом. Одинокий мужчина всегда пользуется большим спросом.
- Я не одинокий мужчина. Чем тебя угостить? Чай, кофе?
Флер подумала, что им будет легче разговаривать с чашками в руках, поэтому согласилась:
- Чаю, пожалуй.
- Пока я готовлю чай, можешь сходить проверить свои покупки.
- Я не сомневаюсь, что с ними все в порядке, - ответила она, но все же отложила свою сумку и отправилась следом за ним на кухню. Разговор за кухонным столом должен был получиться более непринужденным. - Я сейчас отдам тебе деньги и погружу продукты в машину.
Флер не сомневалась, что Мэтт начнет отказываться от ее денег: насколько она понимала, метод его атаки будет чисто финансовым. Он был в курсе долгов их фирмы и, наверное, знал, что у них есть и налоговые задолженности, но, если она и не могла помешать Мэтту позаботиться об обеспечении сына, принимать материальную помощь для себя самой она не станет.
- Чек в коробке, - сказал Мэтт, ставя на плиту чайник.
Ладно, значит, все не так уж сложно. По крайней мере, их разговор не начнется со спора! Флер вытащила длинную ленту чека и посмотрела в ее конец. Или стоимость продуктов взлетела за последний месяц, или он включил сюда оплату услуг того, кто съездил за продуктами.
- Меня это не касается, но я бы посоветовала тебе поискать другую женщину, которая делает для тебя покупки.
- Что-то не так?
- Мелочи. - Она безуспешно пыталась разыскать в коробке нужные ей банки. - Эта особа не понимает, что значит экономия. Где список, который я тебе послала?
- Разве его там нет?
Что-то в его голосе подсказало Флер, что он в курсе несовпадений.
- Нет. Думаю, тебе стоит распечатать еще одну копию, чтобы объяснить, чего ты от нее хочешь, когда позвонишь ей и скажешь, что именно ей придется вернуть в магазин. Хотя, наверное, я должна сделать это сама. Поговорим в другой раз.
- Погоди! Я просто не хотел, чтобы ты экономила на Томе.
- Что ты имеешь в виду?
- Дешевый чай, дешевый кофе, белый хлеб. Ты что же, кормишь ребенка консервированными бобами?
- К твоему сведению, детям его возраста не дают кофе. А бобы Том вообще не переносит.
- Да? Но…
Не зная, что сказать, Мэтт широким жестом обвел коробки с продуктами.
- На следующей неделе у меня будут работать специалисты по мини-плугам. По условиям контракта я кормлю их завтраком. Если тебя так волнует их питание, я пошлю к мяснику за парной вырезкой и своими яйцами, но и счет тогда оплатишь сам.
Мэтт пожал плечами:
- Не думаю, что это хорошая мысль. Знаешь, однажды я предложил своим поденщицам цельно-зерновой хлеб вместо белого. Ух, ну и рассердились же они на меня!
- Могу себе представить.
Похоже, он выставил себя полным идиотом, подумал Мэтт, доставая с полки чай. Как теперь поправить положение? В этот момент рука Флер дотронулась до его плеча:
- Но это неплохое начало, Мэтт. Ты показал себя заботливым и предусмотрительным отцом.
Разинув от неожиданности рот, он обернулся к Флер, но она уже раскрыла кошелек и считала деньги.
- Ты не должна…
- Успокойся, Мэтт. Я поняла, что ты сам все это купил, и не сержусь. Но я смогу заплатить только за то, что заказывала. Остальное, если хочешь, верни в магазин.
- Нет!
Он хотел отомстить ей за эти пропавшие пять лет, хотел заставить ее умолять его о помощи, но с Флер такой номер не прошел. Она выиграла первый раунд, надо признать это и не быть мелочным.
- Нет, забери это. Я ошибся.
Флер вдруг улыбнулась, и у него едва не остановилось сердце. Прошлое снова ожило перед ним - он вспомнил, как увидел эту улыбку впервые. Флер всегда была рядом, большую часть его жизни! Начиная с того дня, когда он разглядывал ее из окна своей детской спальни - как она качалась в саду на качелях, озорно размахивая рыжими косичками, как взбиралась на яблоню, как валялась на траве с книжкой в руках, выпрыгивала из школьного автобуса. До того самого дня, когда Мэтт подошел к ней со словами: "Давай забудем, кто ты и кто я. Ты потанцуешь со мной?", а она улыбнулась этой самой улыбкой и ответила: "А я уже боялась, что ты не решишься".
Глава пятая
- Отнесу продукты в машину, - сказала Флер, возвращая Мэтта к реальности.
- Может, поменяемся ролями? - со вздохом предложил Мэтт. - Ты приготовишь чай, а я загружу коробки.
- Послушай, Мэтт, не принимай меня за напыщенную дуру, пожалуйста! Если бы моя жизнь была более простой, я пригласила бы тебя к себе домой и ты бы сам привез нам все эти коробки.
- Но это ты сама все усложняешь.
- Если бы я боялась трудностей, я сказала бы тебе "нет", когда ты в первый раз пригласил меня на танец.
Мэтт пожал плечами, однако впервые задался вопросом, на что похожа жизнь Флер. Делать все самой. За все отвечать самой. Что же произошло с Сетом Гилбертом? Да, его жена завела любовника, но такое случается довольно часто. Мать Мэтта тоже пострадала во всей этой истории, но она смогла взять себя в руки, смогла начать жизнь сначала. Это позволило и ему, Мэтту, начать все заново. А вот у Флер такой возможности не осталось.
- Тебе стоит только пригласить меня в гости, я тотчас приеду.
- Очень мило, но, по-моему, ты опоздал на шесть лет. - Она спокойно выдержала его пристальный взгляд. - Что ж, иди, разомнись, а я похозяйничаю.
- Знаешь, я вообще никогда не был у тебя дома. Даже когда твои родители отсутствовали.
- Нам было достаточно рискованно встречаться и вне дома.
- Ты так считаешь?
Флер схватила заварочный чайник и принялась обдавать его кипятком, чтобы хоть чем-то занять руки и не смотреть на Мэтта.
- И ты собираешься продолжать все это? Мы будем видеться тайком, пусть все остальные думают, что мы вообще не знакомы?
- Нет, - медленно ответила Флер.
- Мы больше не дети. Шекспир был не прав - смерть Ромео и Джульетты могла не примирить их семьи, а только углубить раздор.
- К чему такие сравнения? Мы живем в цивилизованном обществе. Все военные действия планируются и согласуются.
- Как хочешь, Флер, но я против того, чтобы вовлекать Тома в этот мир тайн и лжи.
- Ему пять лет, Мэтт! Он не умеет хранить тайну и еще не научился лгать. Думаешь, я горю желанием преподать ему первый урок вранья? Как только он узнает о твоем существовании, об этом будет знать вся деревня.
- Значит, сперва нужно все рассказать нашим родителям.
- Конечно. - Она провела последние сутки, раздумывая, как это сделать, но так ничего и не придумала. - Именно это я и пытаюсь тебе объяснить.
- Так что будем делать? Пригласим обоих на чашечку чая?
- Не спеши так, Мэтт. Я живу с этой проблемой с той самой минуты, как узнала, что беременна. Ты не можешь так пренебрегать чувствами других людей! Прошу тебя, подожди немного, еще пару недель.
Неужели она вознамерилась снова все решить сама? Нет, так дело не пойдет!
- Объясни, почему я должен ждать, Флер! Какая разница, когда эта бомба взорвется? Силы удара это не смягчит!
- Отец должен попасть на выставку в Челси. Нет никакого другого способа вернуть ему самоуважение, да и силы, наконец. А после выставки…
- При чем тут выставка?
- Мы покажем новые фуксии сорта Гилберт. Нам надо только продержаться до выставки…
Она устремила взгляд на кончики своих ботинок, и у Мэтта возникло отчетливое чувство, что ему стоит только протянуть к ней руки, обнять ее, коснуться губами ее волос, как исчезнут разделившие их тягостные шесть лет - исчезнут, точно их и не было.
Когда он впервые пригласил восемнадцатилетнюю Флер Гилберт на танец и обнял ее рукой за талию, он тотчас же понял, что встретил женщину своей мечты.
Вспоминала ли Флер об этом первом танце? Она не могла не догадываться о его чувствах!
Наверное, рассчитывает на это и сейчас, но он уже не тот мальчишка, что прежде. Мэтт оставался верен Флер все эти годы, но план, созревший у него в голове от гнева и обиды, предполагал, что он снова подчинит себе ее тело, потом ее ребенка, а затем исчезнет - навсегда. Это Флер останется неудачницей, которая все потеряла, а не он! Однако, отправившись домой, Мэтт, сам не зная как и почему, поведал свою историю женщине, сидевшей рядом с ним в самолете. Показывая ей фотографию Флер, которую сберег вопреки всем своим обидам, он еще острее ощутил, как сильно любит ее, как много потерял, расставшись с ней… И с тех пор все становилось только сложнее и запутанней!
- Продержаться до выставки? - повторил он, пытаясь вернуться к реальности. - Именно об этом ты разговаривала с менеджером банка? Просила продлить срок выплат до конца мая?
Она подняла лицо, ее глаза расширились от изумления.
- Откуда ты знаешь, что я была в банке?
- Нетрудно догадаться! Все в курсе ваших финансовых затруднений, а утром ты вышла из дома в костюме и с портфелем в руке.
- А ты, значит, подглядывал за мной!
- Нет, Флер, я просто смотрел в окно, ожидая, когда ты повезешь в школу Тома. Я хотел увидеть Тома.
Она вздохнула. Как это, должно быть, тяжело - смотреть на своего ребенка из окна соседнего дома, не иметь возможности помочь ему поудобнее устроиться на сиденье машины, потрепать волосы, попросить учиться получше и пожелать хорошо провести день со школьными друзьями…
- Ох, извини, Мэтт!
- Насколько серьезны ваши проблемы? - спросил он, прерывая ее извинения. Пока что она не лгала ему, Мэтт потратил много денег, наняв специальных людей, собравших всю нужную ему информацию. Информацию, которую он мог бы использовать для давления на Флер.
Она покачала головой и закрыла глаза, словно пытаясь сдержать слезы:
- Было бы много проще, если бы твоя мама не вмешивалась в это, Мэтт! Почему она нас так ненавидит? Твой отец виноват в произошедшем не меньше, чем моя мама.
- Но это она была за рулем, и она была пьяна!
- Они оба были пьяны! Не забывай, она потеряла жизнь… Как бы то ни было, я понимаю, почему твоя мама считает моего отца ответственным за это несчастье.
- Не будь смешной, она так не думает. Лучше скажи, это он возражал против строительства на самой окраине вашей территории?
Флер покачала головой:
- Он не особенно вникает в дела последнее время.
- Значит, это ты выступила против?
- Я? Я даже не владелица земли, но меня никто и не спрашивал. Жилые дома на выезде из нашей деревни испортят и экологию, и пейзаж. Все были против этого строительства, даже писали коллективное заявление на почте.
- Я бы, пожалуй, тоже его подписал, - задумчиво проговорил Мэтт. - Но ты представь себя на ее месте. Ей хотелось поскорее все продать и уехать, исчезнуть отсюда навсегда.
- Но она должна знать, как на самом деле обстоят дела, Мэтт. Она ведь была на заседании местного совета. Я рада, что она смогла начать новую жизнь, что ее бизнес процветает, но… Почему бы ей не сосредоточиться на всем этом и не оставить нас в покое?
- И что еще она сделала, кроме как попыталась выкупить ваши владения?
- Много мелких гадостей. Похоже, она решила действовать медленно и исподтишка. В прошлом году мы получили предложение продать амбар - один местный инвестор захотел перестроить его под несколько дачных домиков. Это решило бы многие наши проблемы, но мы отказали ему. - Флер подняла взгляд: - Теперь, когда ты дома, может, ты поговоришь с ней?
- Познакомь ее с внуком, и она наверняка смягчится.
- Шутишь! - Флер невесело рассмеялась. - Если она узнает про Тома, она вообще ни перед чем не остановится, чтобы разрушить дом Гилбертов.
Припомнив слова матери о доме Гилбертов, Мэтт мог не сомневаться, что Флер права, но все же не видел в таком заговоре особого смысла. Его мать, в конце концов, стала носить фамилию Хановер после брака с его отцом. Гилберты всегда жили на этой земле…
- Боюсь, что в этом ничем не могу тебе помочь, Флер. У нее есть свои виды. Когда вы обанкротитесь, она готова выкупить вашу землю по цене сельскохозяйственных угодий. Она хочет устроить там ресторан.
- Вот как? А потом займется застройкой под коттеджи, как собиралась? И начнет, наверное, с амбара… Я не отдам ей его, лучше сожгу.
- Что ж, тоже неплохо, особенно если он застрахован!
- Конечно, не застрахован, но все равно…
- Так что там с Челси?
Как трудно стоять в такой опасной близости от него и пытаться сосредоточиться на сложных политических вопросах!
- Ты знаешь, насколько в нашем бизнесе важно хранить все в тайне, Мэтт! Стоит только кому-то намекнуть, и весь мир цветоводов будет в курсе.
- Когда-то ты мне доверяла!
- Когда-то я думала, что ты всегда будешь рядом со мной.
- Ты сама решила остаться.
- Разве у меня был выбор?