* * *
Остаток дня Мэтт потратил на завершение работы и уборку, но, когда он уходил, Флер еще не вернулась из больницы. Позвонила она лишь поздно вечером, когда он отмокал в ванне после утомительного дня.
- Ничего, что я так поздно? Я даже не посмотрела на часы.
- Нет, ничего. Как отец? Тебе что-нибудь нужно?
- Нет, нет, я только хотела тебя поблагодарить. И за то, что ты навел порядок в теплице, тоже. Папа чувствует себя более-менее сносно. Ты знаешь… Я лгала отцу, и он, наверное, догадывался об этом. Я не сказала, что встречалась с тобой, он думал, что я у Сары, но она случайно выдала меня…
- Не стоит во всем винить себя, Флер. Инсульт не случается только от какой-нибудь одной неприятной мысли. Твой отец должен был плохо чувствовать себя все последние недели. Головокружения, проблемы со зрением, онемение в руках и ногах, понимаешь? Так ведь оно и было, верно?
- Не знаю, он ничего мне не говорил. Не хотел, чтобы я из-за него волновалась.
- Да уж, родители все такие.
- Откуда ты знаешь?
- Про родительские чувства?
- Про инсульты.
- У моей бабушки их было несколько. Всегда бывают какие-то незначительные признаки, предвестники, на которые человек предпочитает не обращать внимания.
- Доктор тоже так сказал.
Они помолчали, но в этой тишине не было ничего неловкого. Мэтт подумал, до чего же ему недоставало этой близости с Флер, интимности, способности понимать друг друга без слов.
- Сара сказала, что ты познакомился с Томом, - произнесла она наконец. - Он сегодня переночует у нее. Только эту ночь, на всякий случай, потому что доктор сказал, что у отца приступ может повториться.
Мэтт знал. Именно так в конце концов и умерла его бабушка.
- Тебе не следует оставаться одной, Флер. Я могу побыть с тобой.
- Мэтт… - Она замолкла на мгновение, потом нашла в себе силы продолжить: - Я звоню, чтобы сказать тебе… Знаешь, я все сказала отцу. Как мы познакомились. Как поженились. Призналась, что Том твой сын.
Да, у нее могло больше не оказаться случая сказать отцу правду.
- И как он это воспринял?
- Ну, несколько всплесков на мониторе системы жизнеобеспечения, но в целом спокойно. Хотя, конечно, ему ввели успокоительное.
По ее голосу Мэтт догадался, что Флер улыбается, и проговорил:
- Да, это существенно. Так он что-нибудь сказал?
- Он только хотел знать, любила ли я тебя.
- Да? - Сердце Мэтта бешено забилось. - И что ты ответила?
- Правду, ничего кроме правды. Рассказала ему, как все было. С того момента, когда я впервые показала тебе язык через дыру в заборе. По-моему, он понял. - Она вздохнула и продолжила с заметным усилием: - Одним словом, ты теперь тоже можешь все рассказать своей маме. И о Томе, и о чем еще захочешь.
- А Том? Когда мы скажем ему?
- Он рассказал мне о вашей сегодняшней встрече. Твоя деятельность у забора очень его впечатлила. В общем, он предложил мне пригласить тебя на чай, чтобы поблагодарить за работу.
- Он так сказал?
- По правде, я думаю, что Сара подсказала ему эту мысль. Она считает себя отличной свахой.
- Если хочешь знать мое мнение, она в курсе наших с тобой отношений.
- Как? Ты что-нибудь говорил ей?
- Упаси боже, но готов поклясться чем угодно, что она догадывается. Сегодня она… Впрочем, ладно, ерунда, ничего определенного. Ты сердишься?
- Господи, нет, конечно, Мэтт.
- Хорошо, тогда передай Тому, что я готов зайти на чай в любое время.
- Договорились, я… я тебе позвоню.
Положив трубку, Флер нервно потерла ладони, пытаясь изгнать из головы образ лежащего в ванне Мэтта и игнорируя острое желание нырнуть в теплую воду рядом с ним: Вместо этого она отправилась наверх, быстро приняла душ и, поставив будильник на шесть, свалилась в постель.
Казалось, ее голова только дотронулась до подушки, как раздался пронзительный звон будильника. Рассвело, и за окном барабанил дождь. Еще хотя бы десять минут полежать в теплой постели…
Когда она снова открыла глаза, дождь прекратился и спальню заливал яркий солнечный свет. Флер зевнула и бросила взгляд на часы. Восемь! Каждое из растений, предназначенных для выставки, ежедневно нужно поворачивать на двадцать пять градусов, чтобы они росли равномерно, а ведь там сотни горшков, и это займет не один час! Не говоря уже о том, что вчера никто не удосужился этим заняться!
Она сбежала вниз, на скорую руку позавтракала и помчалась к теплицам, одновременно набирая номер больницы.
- Алло! - Она замерла в дверях оранжереи. - Это шестая палата? Это Флер Гилберт, я звоню, чтобы узнать о своем отце… - Подняв взгляд, она буквально остолбенела. - Господи, это ты, Мэтт? Что ты там делаешь?
Будто и так не ясно! Он осторожно и методично разворачивал растения, делал работу, которой она собиралась заняться сутра пораньше. То, что он так существенно продвинулся в работе, доказывало, что, в отличие от нее, Мэтт встал на рассвете, а не выключил свой будильник.
- Я решил помочь, тебе ведь надо в больницу.
- Алло, мисс Гилберт! Мисс Гилберт! - надрывалась трубка. - Вы слушаете, мисс Гилберт?
С трудом оторвав взгляд от Мэтта, она сосредоточилась на том, что ей говорила медсестра - отец провел спокойную ночь, и врачи уже начали делать новое обследование.
- Ну, как он там? - спросил Мэтт.
- Все в порядке. Его можно будет навестить после обеда..
- Прекрасно. Хочешь кофе? - Он указал на большой термос, стоявший на отцовском рабочем столе.
- Послушай, тебе не нужна работа? - спросила Флер, откручивая крышку и наливая ароматную жидкость в пластиковые стаканчики.
- Смотря какая работа. Что ты можешь мне предложить?
Что угодно, все, что он захочет, включая ее самое, немедленно, тут же… Но она ничего не сказала. Он здесь не ради нее - ему нужен Том.
Глава девятая
- Кофе отличная штука в такой ситуации, - проговорил Мэтт, возвращаясь к работе. - Тебе нет необходимости оставаться тут. Я проверю все системы, когда закончу с этой работой. Ты еще успеешь поздороваться с Томом, прежде чем он отправится в школу.
Флер задумчиво заправила за ухо прядь непокорных волос. Она испытывала странную смесь чувств. Вначале, когда увидела Мэтта в оранжерее на месте своего отца, она испытала удивительную радость. Он делал именно то, что следовало делать, что она всегда видела в своих мечтах, когда грезила о счастливой совместной жизни. Он не забывал и о Томе, отчетливо понимая, в чем сын сейчас нуждался больше всего - мальчик должен был чувствовать себя в безопасности. Однако в этом и таилась угроза: Мэтт ясно давал ей понять, как слабы и беспомощны она и ее отец, насколько лучше сыну будет с ним. Как это ужасно! Но вслух Флер произнесла:
- Наверное, я так и сделаю, если ты и вправду справишься без меня.
Она торопливо пила кофе, обжигая губы. Ему нет до нее никакого дела. Она даже не удосужилась причесаться, а уж о выборе одежды и говорить не приходится. Он наверняка привык иметь дело с другими женщинами, красивыми и ухоженными.
- Увидимся позже, Мэтт.
Как ей хотелось, чтобы он поднял взгляд, посмотрел на нее так, как смотрел раньше…
Руки Мэтта дрожали. С той самой минуты, когда Флер появилась на пороге оранжереи с растрепанными волосами, в пижаме, поверх которой наскоро натянула старый серый свитер, и без малейших признаков косметики на бледном лице, он чувствовал себя на краю гибели. Он так сильно желал ее, что не мог думать ни о чем другом. Так всегда было в ее присутствии - с самой первой их встречи. Обнять ее, прижать к себе, зная, что слова им не нужны…
Как же глубоко он похоронил свои чувства! Его единственной заботой было создание собственной империи, и он самодовольно полагал, что эмоции больше не властны над ним. А теперь он видел, что вел себя как самонадеянный эгоистичный мальчишка…
- Флер… - проговорил он, поднимая взгляд.
Она смотрела прямо на него, потом попятилась, не подозревая о том, что происходит за ее спиной, - дверь в теплицу внезапно открылась, и она очутилась в объятиях Чарли Флетчера.
- Чарли! - воскликнула Флер и покраснела, точно застигнутый врасплох ребенок. - Я не знала, что ты вернулся.
Чарли Флетчер продолжал держать ее за плечи.
- Я услышал про твоего отца… Почему ты мне не позвонила? Я бы давно уже был здесь! Чем я могу тебе помочь? - Он неожиданно замолк, вдруг поняв, что они не одни. - Так что мне сделать для тебя, Флер?
Мэтт с удовольствием бы вышвырнул его вон, настолько нестерпимо было видеть чужие руки, обнимающие Флер, но он сдержался. Шесть лет… Ты просто уехал, не писал и не звонил ей… Горшок с фуксией, который Мэтт держал в руках, разлетелся вдребезги, разбрасывая вокруг землю, компост, пластик и останки потенциального победителя Челси. Флер стояла к нему спиной, но чувствовала, как взгляд Мэтта буквально прожигает ее. Чарли вел себя как человек, имеющий на нее права, а она уверяла Мэтта, что они всего лишь друзья.
Разбившийся горшок дал Флер замечательный повод высвободиться из объятий Чарли и заняться уборкой, в то время как Мэтт и Чарли продолжали сверлить друг друга взглядами, стоя в разных концах теплицы.
- Мэтт, ты в порядке? Не порезался? - Флер попыталась хоть как-то разрядить обстановку.
Он покачал головой:
- Да, растение пострадало гораздо больше.
- Оно сыграло в ящик, - мрачно провозгласил Чарли.
- Нет, фуксии так просто не сдаются, - проговорила Флер дрожащим голосом. - Чарли, ты помнишь Мэтта Хановера?
Тот кивнул:
- Да, я слышал, что ты вернулся, Мэтт.
- Новости тут разносятся быстро, - ответил Мэтт. - Послушай, Флетчер, заходи или выходи, в любом случае нужно закрыть дверь теплицы. Из-за тебя тут сквозняк.
Флер поместила пострадавшее растение в новый горшок и посмотрела сначала на одного, потом на другого:
- Надеюсь, вы меня извините, мне нужно одеться.
Она устремилась в открытую дверь теплицы и буквально побежала к дому.
- Флер, подожди! Мне надо поговорить с тобой! - закричал ей вслед Чарли. - Постой! Он, что же, был здесь с тобой, пока твой отец в больнице?
Флер остановилась. Ее первым порывом было все отрицать, продолжать делать то, что она делала всю свою жизнь, и таким образом поддерживать нелепую распрю, отравившую существование и ей, и Мэтту. Если бы у нее достало отваги выступить против родителей, защитить свою любовь, бороться за свою мечту, сейчас она бы не оказалась в таком жалком положении! И она, и Мэтт сделали свой выбор - и проиграли. Но Том… У него вся жизнь впереди, и он имеет право знать, кто он. Знать свою историю. Пора выступить из тени. Ее отец знает правду, и все должны узнать ее тоже.
Она повернулась к Чарли, заставила себя посмотреть ему прямо в глаза:
- Извини, но я думаю, что тебя это не касается.
- Конечно, касается. - Чарли казался явно озадаченным ее реакцией. - Ты знаешь, я всегда готов прийти тебе на помощь. Тебе стоило только…
- Чарли… - Флер дрожала, собирая в кулак всю свою волю. - Прости, но ты должен понять, что Мэтт и я…
- Мэтт и ты? Как это? Он же Хановер!
- Флер тоже Хановер, - вмешался Мэтт, подходя к ним. - Она носит мою фамилию. Мы поженились шесть лет назад. Флер моя жена. Том мой сын. - Чарли окаменел от изумления, пытаясь понять то, что сказал Мэтт, и он продолжил: - Ты в порядке, Флер?
- Как это она может быть в порядке, черт возьми!
Флер закричала от ужаса, увидев, как кулак Чарли Флетчера обрушивается прямо в лицо Мэтту. Тот не сделал попытки ни защититься, ни уклониться от удара, только поднял руку, чтобы утереть кровь с разбитой губы, и пристально смотрел в спину Флетчера, размашисто зашагавшего к выходу.
- Господи, Мэтт! - Флер попыталась вытереть ему кровь рукавом своей пижамы. - Ты это заслужил, честное слово! Вы оба вели себя как неандертальцы. Что на тебя нашло? Ты же видел, как он расстроен!
- Ему надо было выместить гнев на ком-нибудь, и пусть уж лучше это буду я.
- Чарли не способен причинить мне вред.
- Такие спокойные люди, исполненные самообладания, и есть самые опасные.
- Ты совсем с ума сошел. Он никогда не пытался… не отваживался на что-нибудь большее, чем поцелуй в щеку.
- Он считал себя вне конкуренции. Не сомневался, что ты выйдешь за него - по крайней мере он так сказал тому человеку, которому я поручил все разузнать о тебе и Томе.
- Вот как! Значит, ты нанял человека, чтобы он все разнюхал! Порасспрашивал обо мне!
- Я должен был знать, что меня тут ожидает, Флер! Прошло так много времени, и у тебя были все основания, чтобы…
- Ты мог бы просто поднять трубку и набрать мой номер, Мэтт! - Флер не знала, плакать ей или смеяться. В конце концов она проговорила: - Пойдем, приложим лед к твоей губе.
На кухне, приложив пакет замороженной фасоли к разбитому лицу Мэтта, она вздохнула:
- Я не хотела обидеть Чарли. Я не подозревала, что он…
- Да, такое случается. Ничего, он как-нибудь залижет свою рану.
- Ты сказал ему… сказал о нас.
- Не думаю, чтобы он тут же помчался по деревне с этой сенсационной новостью.
- Да, но к концу недели все будут знать, что мы женаты.
- Ты против?
Флер покачала головой:
- Я подумала о твоей маме. Лучше, чтобы ты сам ей все рассказал прежде, чем до нее дойдут сплетни.
- Займусь этим, как только закончу с растениями. Пойди прими горячий душ, ты вся застыла.
Мэтту не хотелось положить конец их внезапно возникшей близости, но пора было возвращаться к неотложной работе. Ему придется заботиться о фуксиях старого Сета до самой выставки в Челси.
- Мама дома? - спросил Мэтт у секретарши Люси, едва возвратившись из теплицы Гилбертов.
- Нет, она отменила все встречи, сказала, что у нее неотложное дело.
- Не знаешь, что бы это могло быть?
- Не имею ни малейшего представления. По правде, она казалась такой обеспокоенной последнее время… Мне кажется, это как-то связано с тем, что ты подстриг изгородь Гилбертов. Она даже стала разговаривать сама с собой! Однажды я видела, что она плачет.
- Плачет?
Мэтт никогда не видел слез матери. Она не плакала, когда умерла их собака, когда однажды сломала себе запястье и даже когда умер отец.
Флер разбирала почту, надеясь отыскать там письмо от компании "Мартин и Лорд", предлагавшей ей выгодного покупателя амбара, когда зазвонил телефон. Подумав, что ей могут звонить из больницы, она решила ответить на звонок, не надеясь на автоответчик.
- Флер!
Что-то в голосе Мэтта встревожило ее.
- Что-нибудь случилось?
- У тебя все в порядке?
- Ты имеешь в виду Чарли? Он пока не появлялся.
- Нет, я о своей матери. Она не приходила?
- Нет, а что произошло? Она бурно отреагировала на твою новость?
- Я еще не поговорил с мамой, но, боюсь, был немного груб с ней сегодня утром. Она меня беспокоит… Дождись меня, я сейчас приду.
- Но…
Однако Мэтт уже положил трубку и, видимо, тотчас же бросился к ней, потому что буквально через пару минут он стоял на пороге.
- Что случилось, Мэтт?
- Не знаю, но Люси слышала ее слова о том, что Сету придется за все заплатить. И она даже плакала… Едем в больницу!
- Ты думаешь, она там? Но что ей там делать? Сейчас даже не приемные часы, она не сможет войти в палату.
- Не знаю, но думаю, нам лучше поехать туда.
Пока Мэтт гнал свою машину на пределе разрешенной скорости, Флер пыталась дозвониться медсестре, чтобы узнать, не появлялась ли там Кэтрин Хановер, но напрасно - номер был безнадежно занят. Высадив Флер у входа в больницу, Мэтт уехал на паркинг, но когда он через десять минут подошел к палате Сета Гилберта, то обнаружил, что она безуспешно пытается доказать медсестре необходимость и срочность своего визита.
- Приходите в два часа, мисс Гилберт, - повторяла медсестра. - Тогда вы сможете побыть с отцом сколько захотите. Уверяю вас, он провел спокойную ночь, а после всех утренних обследований очень устал и сейчас спит.
Едва громкий сигнал монитора и голос доктора отвлекли медсестру, Флер бросилась в открытые двери палаты, но остановилась как вкопанная, не дойдя до постели отца. Следовавший за ней Мэтт тоже замер.
Его мать действительно была здесь. Она ничего не говорила, просто сидела у постели Сета Гилберта и смотрела на него.
- Мама! - (Она с трудом повернула к нему голову и посмотрела, казалось не узнавая.) - Мама, что ты здесь делаешь?
- Тихо. Он спит.
- Что вы с ним сделали? - воскликнула Флер, но тотчас успокоилась, видя, как мерно и спокойно вздымается грудь отца. - Как вы сюда попали?
- Просто вошла в палату. Все были заняты своими делами. Мы с Сетом поговорили. Мы так давно не разговаривали друг с другом.
- Мама!
- Ты должен был мне сказать, что он в больнице, Мэтт.
- Зачем? - воскликнула Флер. - Чтобы вы могли прийти сюда и торжествовать?
- Флер, прошу тебя…
- Нет, дай ей сказать, Мэтт.
- В тот страшный день она просто вошла в палату, Мэтт. Наверное, только что опознала тело твоего отца, поэтому мой отец, когда увидел ее, просто упал замертво. Понимаешь? И все равно, он позже просил меня ни в чем ее не винить… - Флер повернулась к Кэтрин Хановер: - Я не знаю, что вы сделали с моим отцом, но он никогда не говорил о вас плохо. Никогда ни в чем не обвинял.
- Флер!
- Не прерывай ее, Мэтт.
- Пока они смогли достать ее из машины, моя мама ужасно обгорела, Мэтт. Ее поместили в палату интенсивной терапии, и мы с отцом могли видеть ее через стеклянное окно. Когда твоя мать вошла, мы думали, она как-то поддержит нас, но знаешь, что она сказала? Она сказала: "Надеюсь, она выживет. Я хочу, чтобы она жила, чтобы чувствовала ту же боль, какую пришлось почувствовать мне. Чтобы мучилась, как я все эти годы".
Кэтрин Хановер поднесла руку к губам, пытаясь приглушить стон.
- Скажите ему, что это правда.
- Да, правда, прости меня господи.
- Флер, прошу тебя, давай выйдем.
- И оставим его с ней? - Флер повернулась к Мэтту. - Если бы ты ее видел тогда! Как я могла уехать с тобой и бросить папу после такого?
- Я знаю, любимая, - проговорил он, принимая ее в свои объятия. - Я понимаю тебя.