- Дорогая моя! - крикнула тетушка, хватая Мейбл за руку. - Идем скорее… Это чудо! Твой сын открыл глаза!
Тут из палаты выглянул Виктор. И, как оказалось, вовремя, потому что Мейбл потеряла сознание.
10
- Милая, ты слышишь меня? - раздался над ухом Мейбл знакомый мужской голос.
Она постепенно выплывала из темноты. Вскоре к ней вернулась способность воспринимать окружающее, и она поняла, что находится в объятиях мужа, а ее голова покоится на его плече. Почувствовав себя лучше, Мейбл выпрямилась.
- Где Гэри?.. Я должна увидеть его… Не понимаю, что со мной случилось. Такого прежде не было.
- Это последствия пережитого потрясения, - мягко пояснил Виктор, усаживая жену в кресло. Дав ей окончательно прийти в себя, он проводил ее в палату.
Гэри по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Казалось, в его состоянии ничего не изменилось.
- Виктор?..
- Все в порядке, солнышко. Мальчик ненадолго очнулся, а потом уснул. Врачи говорят, что теперь дела у него пойдут на поправку…
Мейбл подошла поближе к кровати и взяла маленькую ручку сынишки, потом присела на край постели и прижалась лицом к нежной теплой щечке сына. Так прошло минуты две. И вдруг в палате прозвучал слабый детский голосок:
- Мама…
Мейбл и Виктор сидели на террасе под навесом и пили мартини в ожидании ужина, который готовила экономка Лаура. Прошло уже несколько дней, с тех пор как они вернулись в уютный старый дом.
- Сейчас даже не верится, что с Гэри произошло несчастье, - заметила Мейбл, отпивая глоток из бокала. - Мальчик выглядит прекрасно.
- Гэри крепкий малыш, - кивнул Виктор. - Впрочем, ничего удивительного, ведь он Корте!
- Только наполовину, - возразила ему жена. - Не забывай, что ребенок имеет такое же отношение и к Эггертонам.
Наступила неловкая пауза. Мейбл поставила недопитый бокал на стол и повернулась к мужу, сидевшему с непроницаемым лицом.
- Похоже, традиционная английская сдержанность не способствует прояснению ситуации, - грустно усмехнулась она. - Боюсь, для этого придется призвать на выручку южный темперамент и устроить громкий скандал.
- Значит, ты считаешь, что пришла пора окончательно выяснить отношения? - с иронией поинтересовался Виктор.
Сердце Мейбл болезненно сжалось, но она заставила себя продолжить разговор:
- Ничего иного не остается. Наше хождение вокруг да около ни к чему хорошему не приведет. Ты держишься со мной, как с посторонней. Твои вежливость и предупредительность безукоризненны, но улыбка появляется на лице лишь тогда, когда ты видишь Гэри.
Виктор бросил на жену быстрый взгляд. Его синие глаза сверкнули.
- Чего же ты ожидала? - с горечью спросил он. - По-твоему, я должен был упасть на колени и благодарить тебя за то, что ты наконец поверила мне? Впрочем, даже это произошло лишь после того, как Лорна рассказала всю правду…
- Прости меня, - с трудом выдавила Мейбл, чувствуя, что еще мгновение, и она расплачется. - Прости… Мне жаль, что я мучила и тебя и себя. Вот все, что я могу сказать…
- Знаю.
- Но этого недостаточно? - Спрашивая, Мейбл уже знала ответ.
Она отвернулась от Виктора и устремила взгляд вдаль, на черепичную крышу, красневшую между двумя высокими тополями.
- Я должен обдумать все, что случилось между нами. Для этого мне нужно побыть одному.
- Одному? - быстро повернулась она к мужу. - Нет, постой! Ведь это ты настоял на нашем браке на том основании, что я являюсь матерью твоего ребенка. Ты спрятал мой паспорт, чтобы я не смогла вернуться в Англию. Ты настаивал на интимных отношениях между нами, в то время как я этого активно не хотела.
- Послушай, мне требуется некоторое время, чтобы разобраться в себе, понять, что я чувствую…
- Вот как? А что, по-твоему, чувствую я?!
- Могу вообразить! Ты попала в ловушку. А загнала тебя туда необходимость выйти замуж за человека, которого ты не любишь. Мне обидно, что я вступил в брак с женщиной, не испытывающей ко мне ни капли уважения. Во время нашего так называемого свадебного путешествия ты обвиняла меня черт знает в чем. И все беспочвенно. В каждом моем действии тебе мерещились какие-то любовные интрижки.
- Что же ты предлагаешь? - Мейбл нервно повела плечами, чувствуя, что все ее надежды рушатся.
- Мне нужно решить кое-какие дела в Париже. Я уеду туда недели на две-три…
- В таком случае отдай мне мой паспорт. Гэри чувствует себя хорошо и вполне выдержит переезд в Англию. Я хочу немного пожить с сыном дома.
Мейбл встретилась глазами с Виктором и стойко выдержала его пристальный взгляд.
- Соскучилась по Джону?
- Понимай как знаешь.
Виктор решительно отодвинул стул и поднялся.
- Предупреди, пожалуйста, Лауру, что я не буду ужинать дома. - С этими словами он ушел, даже не взглянув на жену.
- Мам, почему ты плачешь? Тебе в глаза попала пыль? - Гэри на минутку оторвался от сундука, набитого скопившимися за долгие годы маскарадными костюмами, которые в семье Эггертонов обновляли перед каждым Рождеством. На голове малыша лихо сидела шляпа Наполеона, на плечах красовалась старая накидка с шелковой подкладкой, а на поясе висел пластмассовый меч.
Мейбл читала письма Виктора. Она до сих пор не оправилась от потрясения, которое испытала, обнаружив их. Это вышло благодаря чистой случайности. Лорна поклялась, что не помнит, куда сунула перехваченные ею послания. Если бы Мейбл не привела сынишку в мансарду, где хранились старые игрушки и сложенные аккуратными стопками картонные коробки с настольными играми, она еще долго не имела бы возможности прочесть письма. Они неожиданно упали на пол, когда Гэри снял с полки одну из коробок.
- Нет, это не из-за пыли, золотце. Мне стало грустно от того, что я сейчас читаю…
- А что это? Сказка?
- Не совсем… - ответила Мейбл.
Хотя то, как Виктор выражал чувства, наполнившие его душу после всего случившегося в Оксфорде, действительно было похоже на сказку.
Он беспокоился, все ли с ней в порядке. После интимной близости парень понял, что не сможет жить без Мейбл. Он написал об этом искренне и нежно, выразив надежду, что его чувства встретят отзыв. Еще Виктор просил прощения за слова, сказанные им после того, как он овладел Мейбл. Ему отчаянно хотелось увидеться с ней, поговорить, обсудить дальнейшие отношения…
"Веришь или нет, но я люблю тебя. Это началось еще в те дни, когда вы с сестрой гостили у нас во время пасхальных каникул. Тогда ты казалась мне недостаточно взрослой для того, чтобы можно было открыть тебе чувства. Однако случившееся в Оксфорде показало, что я слишком много времени потерял напрасно…"
Мейбл снова и снова перечитывала драгоценные строки, не замечая, что у нее по щекам струятся слезы. Долгие годы она была тайно влюблена в Виктора, а он, оказывается, испытывал к ней те же чувства. Все это время они могли бы жить вместе, с сыном…
- Что значит сказка, но не совсем? - продолжал любопытствовать Гэри.
- Это письма твоего папы.
- Почему же ты плачешь?
- Потому что не знала, что он написал их. - Мейбл решительно вытерла слезы и поднялась, положив письма в карман брюк.
- И только теперь узнала?
- Да, мое солнышко…
- А когда папа приедет? - поинтересовался малыш, поправив съехавшую треуголку. - По телефону он сказал, что скоро. Мне хочется, чтобы папа жил с нами… Я люблю его!
- Я тоже люблю твоего папу, - горячо подхватила Мейбл и в эту минуту услыхала звук шагов по лестнице.
В следующее мгновение донесся голос горничной Долли, а затем другой, до боли знакомый, и на пороге появился Виктор. Он был в джинсах и светлой рубашке-поло, такой же красивый и стройный, как всегда. За его спиной неуверенно улыбалась Долли.
- Папа! - радостно закричал Гэри.
Виктор наклонился, раскрыв объятия бросившемуся навстречу сынишке, и расцеловал его в обе щеки. Гэри тут же принялся болтать без умолку, рассказывая, какие игрушки обнаружил сегодня в мансарде. Отпустив малыша, Виктор выпрямился и протянул руку Мейбл. Она с замирающим сердцем обменялась с ним рукопожатием.
- Как поживаешь? - тихо спросил он.
- Скучаю по тебе, - призналась Мейбл. - А ты как?
- Я тоже скучал…
- Папа, послушай же и меня! - раздался нетерпеливый голос Гэри.
- Извини, сынок… - Виктор со счастливой улыбкой подхватил сына и прижал к себе. - Не слушать - это худшее из зол! Так же, как не верить и не прощать…
Мейбл наблюдала за ними, и от избытка охвативших чувств ее глаза увлажнились.
- Гэри, - сказала она, погладив сына по растрепавшимся волосам, - нам с папой нужно поговорить. Ты побудешь пока с Долли? Помоги ей приготовить ужин, ладно?
- Идем, радость моя - улыбнулась горничная. - Мама и папа скоро спустятся. А ты пока налепишь фигурок из теста, и мы испечем их к ужину.
- А папа не уедет? - с тревогой спросил малыш.
Мейбл посмотрела на Виктора и заметила нерешительность в его темно-синих глазах. Он словно спрашивал, можно ли ему остаться.
- Нет, - покачала она головой, повернувшись к Гэри. - Папа теперь всегда будет с нами…
- Десять лет я не был в этом доме, - произнес Виктор, когда они остались наедине. Он пнул ногой старый сундук. - С тех самых пор, как твоя бабушка оскорбила меня и заставила покинуть ваше родовое гнездо.
Сердце Мейбл сжалось.
- Прошу тебя, не вспоминай об этом! - умоляюще проговорила она.
- Хорошо, не буду. Просто мне немного странно вновь оказаться здесь… - Виктор присел на старую кожаную кушетку. - Давай поговорим о нас с тобой.
Мейбл затаила дыхание. Она разволновалась и чувствовала, что не готова к серьезному разговору. На ней была мешковатая футболка и домашние брюки, волосы она собрала сзади в "конский хвост". Ей казалось, что для серьезной беседы следует переодеться, ведь на карту поставлено будущее семьи.
- Может, спустимся в гостиную? - предложила она.
- По-моему, здесь удобнее. Я хочу поговорить без свидетелей. - Виктор потянулся к Мейбл, взял за руку и жестом пригласил сесть рядом. - Солнышко… - взволнованно начал он, - по телефону ты сказала, что мы должны начать семейную жизнь заново. Тебе действительно этого хочется?
Мейбл сделала глубокий вдох, чтобы хоть немного снять напряжение.
- Да, я и сейчас готова повторить свои слова… Это выстраданное решение.
Виктор на мгновение закрыл глаза и спросил с надеждой в голосе:
- Девочка моя, значит, ты прощаешь меня?
С той минуты, как он появился, Мейбл впервые внимательно посмотрела на него. Ей казалось, что они не виделись по крайней мере несколько лет, а не три недели, которые прошли с момента разлуки. Вокруг глаз Виктора, выдававших волнение, залегли тени, волосы были спутаны, и, нервничая, он то и дело проводил по ним ладонями. Мейбл видела его состояние, и ее сердце переполнялось щемящей нежностью.
- За что я должна простить тебя?
- Я вел себя как мальчишка: сбежал в Париж, вместо того чтобы разобраться в сложившейся ситуации, как подобает настоящему мужчине.
Мейбл опустила глаза, не в силах выдержать устремленный на нее страдальческий взгляд.
- Не стану лгать, твой поступок причинил мне боль. Скажи, почему ты решил уехать?
- Потому что в меня словно бес вселился, - вздохнул Виктор. - К тому времени ты все уже узнала, Лорна призналась тебе в своей подлости. Не было у меня с ней никакого романа. Однако… Я, очевидно, слишком свыкся с мыслью, что после Оксфорда ты просто не желала видеть меня, потому что больше интересовалась Джоном. Я мучился подозрениями, что ты неспроста скрыла факт рождения Гэри. Вероятно, тебе не хотелось, чтобы сын знался со мной… - Виктор на мгновение умолк. Его дыхание было тяжелым, словно он пытался превозмочь боль. - Прощаешь меня? Мне очень стыдно, что я оставил вас с сыном тогда, когда вы больше всего нуждались в поддержке…
- Прощаю, - кивнула Мейбл, с трудом сдерживая желание броситься на шею любимому. - Но только с условием, что отныне ты всегда будешь с нами.
- В таком случае я должен спросить: ты любишь меня?
Мейбл подняла голову и пристально посмотрела в глаза Виктора.
- Люблю! - просто ответила она и взволнованно добавила: - Однако я тоже хочу знать, как ты ко мне относишься. - Ее сердце билось в груди, словно пойманная птица в клетке.
- Дорогая моя!.. - воскликнул Виктор. Выражение его глаз завораживало, прерывистый хриплый голос казался музыкой. - Ты не можешь не знать о моих чувствах… Я люблю тебя так давно, наверное с нашей первой встречи. Не уверен, была ли в моей жизни минута, когда я не думал бы о тебе. И все эти годы мне хотелось быть рядом. Даже не верится, что я сам разрушил свое счастье…
- Постой, тебе не следует просить прощения за то, в чем виновата я, - не выдержала Мейбл. - А также Лорна. - Она вытащила из кармана смятые конверты. - Если бы сестра не украла твои письма, - все могло бы быть по-другому. Мы бы непременно с тобой встретились, и я смогла бы понять, почему ты так странно вел себя в Оксфорде…
- Я презирал себя за то, что воспользовался твоим беспомощным состоянием…
- А я полагала, что ты влюблен в Лорну и моя беременность станет для тебя обузой.
Они ненадолго замолчали, с удивлением глядя друг на друга.
- А как же Джон? - спросил вдруг Виктор. - Почему ты улетела с ним в Америку?
- Он был моим другом. Вернее, мы и сейчас дружны, - усмехнулась Мейбл. - Наша поездка была запланирована задолго до события в Оксфорде. На самом деле… - Она на секунду замялась. - Видишь ли… как бы это сказать… Одним словом, сексуальные интересы Джона лежат в несколько иной плоскости. Короче, женщины его не интересуют, - завершила Мейбл фразу, чуть покраснев.
- Выходит, он гей? И все эти годы я ревновал тебя к гею? О Боже!.. - Виктор нервно рассмеялся. - А Лорна сказала мне, что у вас серьезные отношения…
- Меня больше не удивляет то, что говорила моя сестрица.
- Однако ты не спешила опровергнуть мое заблуждение.
Мейбл покраснела еще больше.
- Прости… Разумеется, я делала это намеренно, из соображений самозащиты. Боялась, что ты узнаешь, как сильно я тебя люблю. Если бы это произошло, я умерла бы от унижения. Ведь тогда мне казалось, что на ответное чувство рассчитывать не стоит.
- А сейчас ты уже не сомневаешься в моей любви?
- Нет. Я прочла твои письма, и…
- Да-а, знаменитая королевская почта работает не слишком оперативно, - усмехнулся Виктор. - Письма пришли с некоторым опозданием.
- Боюсь, почта здесь ни при чем. Гэри случайно обнаружил письма под одной из коробок с играми, - кивнула она в сторону полок.
Виктор досадливо покачал головой.
- Лорна так и не призналась, куда спрятала их?
- Нет. Клялась, что не может припомнить.
- Действительно, почту винить нельзя. Знаешь, я не уверен, что тебе интересно было читать душевные излияния многолетней давности.
- Хочешь сказать, что с тех пор твои чувства изменились?
Виктор задумался, потом взял лицо Мейбл в ладони и посмотрел в бездонные голубые глаза.
- Изменились. Я лучше узнал тебя и… полюбил еще больше.
- Странно, но я дочитала последнее письмо за несколько минут до твоего появления. Ты пишешь, что наша близость в Оксфорде была особенной для тебя. А как ты думаешь, какой она запомнилась мне? Ах, милый, трудно описать словами все то блаженство! Наверное, мои чувства были еще сильнее, чем твои, ведь я влюбилась в тебя уже в тринадцать лет…
Виктор с тихим стоном прижал Мейбл к груди.
- Не ожидай от меня ответного признания, солнышко, - сдавленно произнес он. - В то время я еще не пылал к тебе страстью. Нет, девочками-подростками я никогда не интересовался. А вот когда ты приехала на Корсику…
- Чем же я не понравилась тебе в тринадцатилетнем возрасте?
- Ну… ты показалась мне чересчур примерной школьницей. И еще эти косички…
Мейбл состроила обиженную рожицу. Виктор поначалу громко расхохотался, однако тут же замолчал и прижался к губам жены. Поцелуй был долгим и страстным и всецело поглотил обоих.
- Ты действительно любишь меня? - спросил Виктор спустя несколько минут.
- Больше жизни, - ответила Мейбл. Глаза ее сияли от счастья. - А ты любишь меня?
- Я с ума схожу! Если бы не любил, разве я женился бы на тебе!
Тут Мейбл не выдержала. Она порывисто обняла мужа и сама поцеловала его. Ей хотелось показать, что отныне она полностью подчиняется его желаниям. Виктор отвечал ей с не меньшей страстью. Забравшись рукой под ее футболку, он заскользил ладонью по обнаженному телу, и Мейбл затрепетала, тихонько постанывая от наслаждения.
- Все эти три бесконечные недели я так мечтала хоть на минутку оказаться в твоих объятиях, милый…
- А обо мне и говорить нечего. Если бы ты знала, что со мной творилось…
- Ах, дорогой… - Мейбл принялась лихорадочно снимать с мужа рубашку, сгорая от желания поскорее прижаться к его телу. - Возьми меня прямо сейчас, здесь… Ты нужен мне…
Виктор оглянулся на дверь, потом поднялся, нехотя отпустив жену, и закрыл задвижку.
- Больше я никогда не отпущу тебя, - сдавленно прошептал он, стягивая с Мейбл футболку. От нежного аромата ее кожи его ноздри расширились. За футболкой последовал белый кружевной бюстгальтер. Виктор опустил взгляд на открывшуюся упругую грудь, и его глаза засияли таким восторгом, словно ему не приходилось видеть ничего подобного. - Какая ты красивая!.. - зачарованно выдохнул он. - Мне даже кажется, что ты стала еще краше. Только немного похудела… - Он провел ладонью по талии жены.
- Ну вот, говоришь, что я красивая, а сам критикуешь мою внешность! - воскликнула Мейбл с напускным возмущением.
- Извини… Но ты действительно похудела, солнышко. Если так и дальше будет продолжаться, я начну волноваться. - Он прижался лицом к теплой груди, затем стал целовать соски, и Мейбл задохнулась от удовольствия.
Через минуту Виктор бережно уложил жену на кушетку, стянул брюки и, быстро раздевшись, устроился рядом. Мейбл скользнула восхищенным взглядом по стройному мускулистому телу мужа.
- Наверное, ты предпочитаешь более пышных женщин? - поинтересовалась она с лукавинкой в глазах.
- Я предпочитаю тебя, дорогая, - невозмутимо ответил Виктор, стягивая с жены трусики и принимаясь целовать нежный бархатистый живот.
Поначалу дыхание Мейбл участилось, но потом она вдруг застыла, словно к чему-то прислушиваясь. Виктор сразу поднял голову.
- Что случилось, солнышко? С тобой все в порядке?
- Да! - со смущенной улыбкой ответила Мейбл. - Ты не поверишь, но твой приезд подействовал на меня так сильно, что я забыла о самом главном…
- Дорогая, - с любопытством взглянул на жену Виктор, - что ты там от меня скрываешь? Рассказывай поскорее.
Мейбл нежно обняла мужа за плечи.
- Могу заверить, что тебе не стоит беспокоиться насчет моей худобы. Я очень скоро потолстею…
Виктор бросил на нее изумленный взгляд.
- Ты беременна?!
Она важно кивнула, исполненная горделивого чувства материнства.
- И ты забыла об этом?!
- Просто твое появление так взбудоражило меня, что…