Его тело было воистину восхитительным. Когда они первый раз были вместе, у Лауры совсем не было времени насладиться и изучить его. И тогда, у стены, у нее едва была возможность еще раз познакомиться с его телом.
"Сейчас все пойдет по-другому", - пообещала она себе.
Голова кружилась, пока она разглядывала Мэтта: его широкую грудь, плоский живот, стройные сильные бедра.
Лаура вздрогнула от взрыва вожделения. В этот раз все будет медленно. Касаться, пробовать, растягивать и замедлять каждый момент наслаждения.
- Пожираешь меня глазами? - промурлыкал Мэтт, и Лаура поняла: он уже давно так стоит и смотрит, как она разглядывает его.
- Именно, - ответила она, закусив губу, чтобы не застонать.
Он взглянул на нее, и его глаза засверкали.
- Ты решил помедлить? - выдохнула она, немного удивленная, что он не набрасывается на нее.
- Нет, просто отвечаю на комплимент.
В Лауре все загорелось, дыхание сбилось.
- О, хорошо…
- Конечно, - задумчиво ответил он, ложась рядом. Его пальцы прошлись по ее щеке, шее, ключицам и остановились на груди. - Было бы лучше, если бы у меня был бинокль.
Лаура вздрогнула:
- Почему?
- Тогда я смог бы пожирать тебя взглядом из-за штор так же, как и ты.
- Я не пожирала тебя глазами, - слабо ответила она, стараясь не утонуть в удовольствии, которое наполняло ее.
- Ты смотрела на меня по меньшей мере полчаса, - промурлыкал он.
- Пять минут, самое большее!
- Пятнадцать, как минимум.
Лаура вздохнула, закрыла глаза и сдалась:
- Ну а чего ты хотел, разгуливая без рубашки?
- Я был у себя в саду, - прошептал он ей на ухо. - У меня есть полное право ходить там без рубашки. Или вообще без ничего, если мне захочется, - сказал он, покрывая ее подбородок поцелуями.
- Это верно, - Желание уже вовсю пульсировало в ней.
- Никогда бы не подумал, что ты любительница подглядывать. - Его поцелуи спускались по шее к груди. - Кто бы знал?
- Ну, так арестуй меня!
Она вздохнула, когда его губы сомкнулись на ее соске. Наслаждение пронеслось по ее телу, и на секунду Лаура потеряла нить разговора.
Мэтт поднял голову.
- Так и сделал бы, если бы помнил, где мои наручники, - сказал он и переключился на другую грудь.
Тело Лауры завибрировало, и вожделение взорвалось с новой силой. О, она забыла про "медленно и чувственно". Она лишь хотела, чтобы он ворвался в нее. Прямо сейчас!
Закинув ногу ему на бедро, Лаура подтянула его к себе, обвила шею руками и горячо поцеловала. Она прижалась к нему бедрами, отчаянно желая разрядки.
У Мэтта тем не менее были другие мысли. Тяжело дыша, он поднял голову:
- Что за спешка?
Что за спешка?
Лаура закусила губу. Она готова была взорваться! Но тут стыд смешался с мучившим ее желанием, и она заставила себя успокоиться.
- Никакой спешки, - сипло ответила она. - Я лишь подумала: ну, тебе может быть неудобно, больно или не знаю…
- Какая забота!
- В этом вся я. Всегда думаю о других.
- Надеюсь, что нет. - Мэтт поднял бровь. - Я не хочу, чтобы ты думала о ком-то, кроме меня.
- Ах, все зависит от тебя.
Глаза Мэтта загорелись.
- Это вызов?
- Возможно.
- Я люблю испытания.
- Отлично. - Лаура охнула от восторга, когда он развел ее ноги и устроился между бедер. От прикосновения его губ Лаура чуть не застонала.
О боже! Перестать думать о чем-либо еще. Перестать думать вообще…
От нарастающего наслаждения ее голова очистилась от всяких мыслей. Теперь каждая толика ее сознания сосредоточилась на его губах, его языке и на том, что они с ней делали.
Сердце в груди грохотало. Руки цеплялись за простыни, а потом за его волосы. Она приподняла бедра и выгнулась, когда наслаждение усилилось, пронзило самое ее нутро и взорвалось.
Лаура закричала. Мэтт, сжав бедра, продолжил ласкать Лауру, пока ее тело сотрясалось от наслаждения.
Мэтт поднялся, накрыв собой ее дрожащее тело.
- Все еще думаешь о других? - Его глаза сверлили ее.
Лаура не могла говорить и лишь мотнула головой.
- Хорошо. - Безумные искорки мелькнули в его глазах. - Пожалуй, мне стоит проверить еще раз, на всякий случай.
О господи! Сможет ли она вынести еще раз? Это невозможно. Правда же, что телу необходим перерыв?
Но Лаура уже расслаблялась, и в ней разгорался новый огонь желания.
- Мудро. - Она наконец-то обрела дар речи.
- Я восхищен тем, что ты согласна.
Он нашел ее губы и поцеловал.
Лаура вздохнула и прижалась к нему:
- Невероятно…
- Потрясающе…
Не в силах сопротивляться, Лаура приподняла бедра и прижалась к Мэтту. Ее дыхание сбивалось, ускорялось. Напряжение внутри ее усиливалось.
Она почувствовала, что Мэтт куда-то потянулся, услышала шелест фольги, и он оказался на ней и, разведя ее бедра еще шире, ворвался в нее.
Лаура застонала. Она обвила его ногами, направляя его все глубже, а пальцы запустила в волосы.
С каждым рывком тела, с каждым обжигающим поцелуем он поднимал ее все выше. Обезумев от страсти, Лаура приподняла бедра, чтобы он оказался еще глубже. Она чувствовала его напряжение, когда он двигался все быстрее и сильнее.
И когда она подумала, что не сможет больше выносить терзавшего ее желания, он вышел из нее и ворвался снова так глубоко, как никогда прежде.
Волны чистого наслаждения обрушились на нее. Секунду спустя Мэтт глухо простонал и упал на Лауру.
Придя в себя, Лаура почувствовала, как колотится его сердце, как резко и быстро дышит Мэтт. В груди у нее что-то сжалось.
Пока она пыталась понять, что же это, Мэтт приподнялся на локтях и подарил Лауре долгий, тягучий, изнуряющий поцелуй, и ее мысли улетучились.
- Как я и говорил, - пробормотал он, глядя на нее с улыбкой, - невероятно!
Лаура не могла сдержать довольную улыбку. Мэтт осторожно откатился на спину. Затем уложил ее на себя и натянул на них обоих простыню.
- Знаешь, я до этого никогда не спала с королем, - сказала она, разглядывая его лицо.
- Я надеюсь, - сухо ответил Мэтт. - Большинству из них за шестьдесят.
Его руки блуждали по ее спине, и Лаура чувствовала, как покалывает кожу. Она положила руки ему на грудь и уперлась в них подбородком.
- Сколько тебе лет?
- Тридцать три.
- Ты достаточно молод, чтобы стать королем.
- Пожалуй.
- Как это все произошло?
Он нахмурился, и его руки замерли у нее на спине.
- Нам обязательно обсуждать это сейчас?
- Почему бы и нет?
- Потому что мы можем заняться массой других дел.
И правда, думала она, скользя по границе желания, которое вновь просыпалось в ней. Так просто поддаться страсти! Особенно когда руки Мэтта опускались все ниже и теперь ласкали ее бедра.
Но ей хотелось что-нибудь о нем знать. Хотелось все эти недели, и все без толку. Мэтт был так же разговорчив, как моллюск. Даже Торквемаде было бы сложно его разговорить, а она, видит бог, не Торквемада. Но сейчас, когда он лежал под ней, расслабленный, покорный и, может, готовый ослабить свой контроль, возможно, у нее появился шанс? И кто знает, может, он будет единственным?
Жестоко подавив желание, бьющееся внутри, Лаура призвала ранее спящую силу воли и, найдя руки Мэтта, отвела их от себя.
- Не сейчас, - сказала она, заводя его руки за голову и удерживая их там. - Ты знаешь почти все, что можно обо мне знать. Однако я почти ничего не знаю о тебе.
Мэтт нахмурился. Это неправда. Она знала…
Хм. Конечно, он несколько замкнут. А как таким не стать, если журналисты преследуют его по пятам?
- Почитай газеты.
- Но у меня прямо здесь есть надежный источник, - ответила она, глядя на него из-под опущенных ресниц, и соблазнительно улыбнулась.
Если бы у него оставалась хоть толика разума, он бы поднялся и отправился в свою комнату, потому что Мэтт никогда не разговаривал после секса. И вообще не рассказывал о себе.
Тем не менее его тело хотело Лауру. Еще больше, чем прежде. Гораздо больше. Он хотел смотреть, как она взрывается у него в руках. Хотел сам наслаждаться в ее руках…
Наверное, он может поделиться парой фактов о себе, а затем направить все свои таланты на то, чтобы убедить Лауру найти лучшее применение ее ротику.
- Хорошо, - ответил он. - Мой любимый цвет - синий. - "Васильковый", - подумал он, глядя в ее глаза и моментально теряя ход мысли. - Мое любимое блюдо - чили. И у меня нет времени на хобби. Что-то еще?
Ее брови взлетели вверх.
- Ты издеваешься? - мягко спросила она.
- Что ты хочешь знать? Спроси о чем-нибудь.
А вот на что он ответит - это уже другой вопрос.
Лаура склонила голову ему на грудь.
- Хорошо, - протянула она. - Видя, что ты новичок в таких делах, мы начнем с моего первого вопроса. Как ты стал королем?
Мэтт расслабился. Это был простой вопрос.
- Шесть месяцев назад в мой офис приехал представитель Сассании и предложил мне работу.
- Вот так запросто?
- Да.
Это не было так просто. Сначала он чуть не вызвал охранников, чтобы выдворить безумца. Но когда делегат убедил выслушать его, Мэтт сразу же согласился. Его бизнес был хорошо организован и настолько успешен, что дело шло само собой. Если честно, Мэтту было немного беспокойно. Визит посланца Сассании оказался очень своевременным.
- Ты знал, что наследуешь трон?
- Конечно, но моя семья была выслана из страны так давно, что мы уже забыли об этом.
- Так что произошло?
- Случился переворот.
- Скверно.
Пальцы Мэтта переплелись с ее, и он почувствовал, как они дрожат.
- На самом деле не так скверно, как могло быть. Никакого кровопролития. Думаю, страна подошла к завершению пути, и все это понимали. Она годами шла к упадку. Социально, финансово, морально страна была банкротом. Была распространена коррупция. Да и сейчас тоже. Общественные услуги практически не существовали.
- И тебе нужно все это уладить?
- Решать проблемы - это моя работа.
- Удобно. - Она улыбнулась.
- Не очень. Сказали, что я был главной причиной, по которой народ проголосовал за восстановление монархии.
Ее глаза расширились.
- Как это сильно! А тебя не могли просто нанять в качестве консультанта?
- Они не смогли бы со мной расплатиться. А так я им достался бесплатно.
- Как цинично!
- Скорее, реалистично. - В ее глазах Мэтт заметил тень обиды за него, и он немного смягчился. - Если от этого тебе станет легче, - сказал он, слегка удивляясь своим ощущениям, - я думаю, все посчитали, что номинальный глава сможет объединить страну и восстановить стабильность.
- Значит, никакого давления?
- К счастью, я процветаю под давлением.
- И каков твой дальнейший план?
- Я отрежу отмершие ветви и реструктурирую финансовую систему.
- Звучит так, будто все это легко сделать.
Мэтт подумал о тех проблемах, с которыми столкнулся за короткое время, что он пребывал здесь в качестве короля.
- Но это не так.
- Как продвигаются дела?
- Медленно.
- А как это ощущается?
- Что ощущается?
Лаура кивнула. Она увидела, как он нахмурился, и почувствовала его напряжение. Мэтт слишком спокойно обо всем говорил. Что ж, это жестоко, но Лаура была поглощена тем, насколько он сможет открыться перед ней. Она не сдастся!
- То, что ты король.
- Никак.
Лицо Мэтта окаменело, но Лаура храбро продолжила.
- Это должно вызывать какие-то эмоции, - начала она вкрадчиво. - Не знаю: веселье, раздражение, чувство собственной важности… Может быть, легкий страх?
Мэтт задумчиво смотрел на нее, анализируя каждое из названных ощущений.
- Думаю, это похоже на… испытание.
- Испытание? И все?
- И все.
- Ох…
- Не надо разочарования, - сказал он, и улыбка коснулась его губ. - Ты же знаешь, как я люблю испытания.
- О да, - ответила Лаура. Ее глаза потемнели, а дыхание на секунду стало неровным, но она вспомнила, что собиралась делать, и мысленно встряхнулась. - А что ты сделал со своим бизнесом?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, предполагается, что ты не можешь управлять делом и страной одновременно?
- Бизнес до сих пор мой. Я просто немного отстранился.
- Пока не решишь, что будешь с ним делать?
- Да, - уклончиво ответил он.
- А что ты сделаешь со своим домом?
- С которым?
- Сколько их у тебя?
- Несколько.
Действительно…
- Я про тот, что в Литтл Сомерфорде.
- Ничего не сделаю.
- Ох. - Она нахмурилась.
- Что?
- Ну, я знаю, это твой дом… Я зря лезу в твои дела, но мне жаль, что такое милое местечко остается пустым и заброшенным.
Она почувствовала удары его сердца.
- Он не заброшен. Дважды в неделю приходит садовник, и я нанял смотрителя на неполный день.
- Хорошо. - Лаура закусила губу, игнорируя мысль, что Мэтта нужно расспрашивать осторожно. - Возможно, я неверно выразилась… Скорее, нелюбимый дом.
- Нелюбимый? Это просто дом. Его не надо любить.
Она вздохнула и улыбнулась:
- Все здания заслуживают любви. Как давно он у тебя?
- Восемь лет.
- И сколько времени ты там провел?
- Не очень много.
- Это объясняет эмоциональное отторжение.
Его лицо напряглось.
- Я слишком занят.
- Это не объяснение. - Лаура фыркнула. - Спорю, ни один свой бизнес ты бы не забросил.
- Верно. Но я не собираюсь получать прибыль от дома.
- Тем лучше. Знаешь, - задумчиво произнесла она, - если бы у меня был такой дом, я бы не смогла быть где-то еще.
- К сожалению, я не могу позволить себе такую роскошь.
- Мое сердце разрывается от знания, что такой дом приходит в негодность. Если ты не собираешься поддерживать его и почти не бываешь там, то зачем он тебе?
Мэтт поднял глаза:
- Мне нравится, что он у меня есть.
- Вроде определенного символа твоего статуса? - Она распахнула глаза.
Он жестко на нее посмотрел, и сердце Лауры сжалось.
- Если хочешь…
- О, бедный домик, - пробормотала она. - Неудивительно, что ему одиноко.
- Одиноко? - Его голос звучал так, будто она сказала чепуху.
- Да, одиноко. Такой дом должен быть живым. Наполненным смехом, жизнью, семьей. По нему должны бегать детишки…
Он напрягся, и Лаура почувствовала, как вновь вокруг него вырастает барьер.
- Возможно.
- У тебя вообще есть семья?
- Небольшая. Я единственный сын. Отец умер от рака, когда мне было шестнадцать, а мать живет в Лондоне.
- А тебе не бывает одиноко?
Мэтт застыл.
- Нет, - резко ответил он. - Мне лучше, когда я один.
В груди все сжалось от его жесткого взгляда.
- Как грустно, - мягко сказала она.
Тут он перекатился, оказавшись сверху, и сердце Лауры вновь бешено заколотилось, дыхание стало чаще.
- Так давай прогоним грусть, - тихо сказал он, опуская голову и накрывая ее губы поцелуем.
Мэтт наблюдал за спящей Лаурой. Смотрел, как лунный свет превратил ее волосы в серебро, слушал ее дыхание на своей груди.
Ее грудь поднималась и опускалась, и с каждым вздохом слабела еще одна часть его так тщательно контролируемой жизни.
Как он мог быть так невнимателен? Что такого было в Лауре, что он ослабил защиту и рассказал ей столь много о себе?
Он ничего не чувствует. Не чувствовал годами. Ему не нужно, чтобы она спрашивала его о решениях, принятых много лет назад.
Так почему же?..
Почему она заставила его сомневаться в своей роли короля Сассании? Почему поколебала его уверенность в преимуществе одиночества? И что это за ерунда: его дом нуждается в любви?
Скрепя сердце Мэтт велел себе не быть смешным.
Его роль в стране очевидна. Ему нравилось быть одному. И то, что он не навещал дом, который был куплен для жизни с женой и детьми, ничего не значило.
Лаура и ее псевдотерапия могут идти куда-нибудь подальше! Ему это не нужно. Ему хорошо так, как есть.
Так почему же он рассказал ей больше, чем считал нужным?
Сердце Мэтта тяжело билось. Чувствуя беспокойство, он тихонько освободился из ее объятий, спустил ноги с кровати и встал. Быстро оделся, провел рукой по волосам.
Взглянув на ее рот, который слегка подергивался во сне, он подавил желание сбросить одежду и вернуться к ней в постель.
Такие мысли ведут к безумию.
Ему нужно было время, чтобы собраться. Призвать остатки контроля и решить, что с этим всем делать.
"Выходом будет работа", - думал он, направляясь к двери. Работа всегда была выходом. И если ни Лаура, ни его влечение к ней и не собираются исчезать, то, возможно, физическая дистанция - не такая уж плохая мысль.
Наверняка где-то в мире должна состояться конференция по обсуждению чего-нибудь.
Лаура почувствовала лучи солнца на лице, осторожно открыла глаза, улыбнулась и потянулась.
Какая ночь! Каждый мускул ее тела пребывал в приятном бессилии. Знакомясь с каждой клеточкой тела Мэтта, она потеряла счет вершинам любви, которых достигала вместе с ним.
Но, кроме впечатляющего секса, еще большее тепло этим утром давал ей факт, что Мэтт наконец раскрылся. Просто раскололся, и гораздо сильнее, чем она могла ожидать.
Что ж, она задавала вопросы, и он не особенно радовался необходимости отвечать. Но, если честно, Лаура и не предполагала, что Мэтт вообще решится что-либо рассказать о себе. Но он сделал это, и равновесие в их отношениях сместилось в ее сторону. Явный прогресс.
Лаура застыла, потянувшись, и ее сердце замерло.
Погодите секунду. Прогресс? Это о чем? С каких пор прогресс имел для нее значение? И с каких пор у них с Мэттом отношения? Это последнее, чего ей хотелось. У нее с Мэттом в планах не было никаких отношений и тем более прогресса. Нет! Между ними был только секс.
Пожалуй, стоит ему об этом сейчас напомнить.
Сгорая от желания, Лаура перекатилась в сторону, уверенная, что уткнется в теплую голую грудь, но взамен встретила лишь прохладный воздух.
Ой! Желание исчезло, как только она увидела, что подушка все еще смята. Холодная. Хм. Многовато для вступления в потрясающие отношения. Отсутствие Мэтта не обещало долгого и неспешного начала дня.
Так же как и записка, которую Лаура внезапно обнаружила на прикроватном столике. Схватив простыню и сжимая ее в руках, она взяла записку и упала обратно на подушки. "Улетел в Афины. Не хотел тебя будить".
Лаура перечитала записку дважды. Не то чтобы ей было непонятно, что там написано, но сначала она восхищалась его почерком, вспоминая ощущение его рук на ее теле. А когда прочитала записку второй раз, разочарование нахлынуло на нее и внутри все оборвалось.
Улетел в Афины? Лаура не знала, что и думать. Мэтт ничего не говорил о поездке, тогда что он делает в Афинах? Особенно тогда, когда они назначили встречу на сегодняшний день, где должны были обсудить бюджет, выделяемый на реставрационные работы дворца.