- А как будет "Я тебя люблю" по-японски?
- У нас нет такого выражения.
- А как же вы тогда выражаете свои чувства?
- Мы используем различные сравнения с уникальными и красивейшими явлениями природы. Например, мы сравниваем это чувство, как: "Если бы не было тебя, это солнце не светило бы так ярко".
- Вот где ещё не перевелись романтики! - вздохнула я и замечталась на некоторое время.
Дорога вильнула в сторону, и мы вышли на ровную поляну, обрывающуюся с трех сторон скалами. Посередине стояла одинокая беседка, спуск к скалам был огражден низким заборчиком, не ставшим для нас серьёзным препятствием. Скалы были из белого камня, причудливых форм и оттенков, я сразу же взобралась на самый высокий валун, с которого открывался удивительнейший вид на бескрайнее и безмятежное море.
Мы просто сели рядом на камне и долго смотрели на горизонт. Я чувствовала только спокойствие внутри себя и даже умиротворение, мне не хотелось ни говорить, ни шевелиться, и Хидемаса будто чувствовал то же самое.
Солнце стало уже садиться, нам пришлось возвращаться, но дойдя только до беседки, я попросила встретить закат здесь и проводить солнце. От беседки к берегу шла лестница, а от берега тропа поворачивала на дальний хребет, до которого нельзя было добраться с тех скал, где были мы. Пойдя по той тропе, мы бы как раз вышли к маяку, но решили, что не так уж это и интересно теперь, да и солнце быстро занырнуло за полосу моря, и стало резко холодать. Поэтому мы поспешили в обратный путь, ведь нам опять предстояло подниматься круто вверх, а потом спускаться. Выйдя на дорогу, мы заметили огромную луну на тёмном небе. Вокруг не было ни души, фонарей тут тоже не было, поэтому путь нам освещал только свет луны. Для пущей жути я завыла по-волчьи на луну, и Хидемаса присоединился ко мне. Удивительно встретить на краю Вселенной человека, настолько схожего с тобой по духу. Заметив, что я уже дрожу от холода, он снял свою куртку и протянул мне. "Бедняга, совсем же околеет", - пожалела я его, но от куртки не отказалась.
Вернувшись в "цивилизацию", мы пошли подкрепиться в первую попавшуюся гостиницу, в которой имелось своё кафе.
- Сейчас бы чего-нибудь горяченького, - попросила я Хидемасу.
- Хорошо.
Хидемаса что-то долго объяснял официанту, тот всё записал и поблагодарил за заказ. Вскоре нам принесли большую тарелку с рисом, заправленным соусом карри, и тарелку супа с крахмальной лапшой.
- Выбирай, что хочешь, - предложил он мне.
Я попробовала оба блюда и выбрала более привычный рис.
- О, хорошо! А то я очень люблю эту лапшу!
- Зачем тогда предлагал?
- Ты должна выбрать первой.
Принесли напитки.
- В этом стакане горячее вино, а в этом - горячая водка, попробуй.
Я опять отхлебнула из обоих стаканов и остановилась на привычном вине, потому что горячая водка - это уж чересчур!
На стене пред нами висел большой телевизор, где началась программа про необычных животных. В этом выпуске рассказывали про кабаргу - парнокопытное животное, обитающее в степях Казахстана. "Почти про дом родной", - подумала я. На экране крупным планом снимали стадо, одна из самок только что родила детеныша. Он смешно учился стоять на длинных ногах, пищал и пытался поймать мамкино вымя, а несносная мать всё время намеревалась от него убежать, поэтому детенышу приходилось на своих гнущихся ножках ковылять следом за ней.
- "Коса" - это ведь значит "мама" по-японски? - спросила я.
- Откуда ты знаешь?
- Я много аниме смотрела, в одном из них встречалось это слово.
- Ясно. Да, "коса" - это "мама". А как будет по-русски?
Я произнесла.
- Маааама, - смешно повторил Хидемаса.
После ужина мы вышли на улицу, было довольно прохладно, и мы поспешили в палатку. По пути Хидемаса вдруг опять воскликнул:
- Смотри! - он показал рукой в небо.
Небольшое облако закрыло луну, но свет просачивался сквозь него и подсвечивал края, вырываясь за них. Выглядело это очень красиво и зловеще, мне захотелось повыть ещё, но я сдержалась: люди ж кругом, вдруг пристрелят в темноте.
Вернувшись в палатку, мы укутались всем, что было: я - спальником, Хидемаса - одеялом. Для большего эффекта он попытался меня приобнять, я сильно брыкаться не стала - так и вправду стало теплее. Мы немного поболтали, но вскоре сами не заметили, как нас сморил сон.
Проснулись мы очень рано - часа в четыре утра. Я думала, что уже часов восемь, вылезла из спальника, открыла палатку, но снаружи оказалась кромешная тьма. Выходить в такую тьму и холод у меня желание отпало, и я вернулась в тёплый спальник. Пришлось заставить себя ещё немного поспать.
В следующий раз мы проснулись часов в шесть-семь, стало светать, и спать я уже просто больше не могла. Я высвободилась из-под прижимавшей меня руки, выползла из палатки и пошла умываться. "Как же хорошо, когда есть цивилизация!" - подумала я, плескаясь под краником холодной воды. Тут я почувствовала, что у меня болит нос - значит, лицо обгорело на солнце. Круто! Поджарим-ка мы его ещё и сегодня!
Вернувшись, я застала Хидемасу до сих пор нежившегося под одеялом.
- Вставай, мой друг! Нас ждут великие дела! - стала распихивать его я.
Вытащив друга из палатки, я собрала вещи, закрутила спальник и к моменту его возвращения я уже была готова выдвигаться.
- Дай мне немного времени, - попросил он.
Я спустилась вниз к пляжу, полюбовалась еще разок морем. Песок был неприятно холодным и мгновенно набивался в балетки, поэтому я вернулась наверх. Хидемаса ещё собирался. Я пошла по тропинке, проходившей через кусты. У края тропы была надпись: "Осторожно, змеи!". Идти вглубь кустов мне не очень-то и хотелось. Я полюбовалась разнообразием флоры, поохотилась на смешную птичку в траве, и когда я уже застыла перед прыжком, сзади подошел Хидемаса с криком: "Бууу!" и всё испортил!
Мы собрали палатку, она очень компактно складывалась в небольшой мешочек, утрамбовали остальные вещи в рюкзак и отправились на разведку. Судя по карте, на острове, к северо-востоку от нашего лагеря, был ещё один пляж. Мы решили пройти до него пешком, это всего два километра. Но мы не подумали, что все эти два километра придется топать в гору.
Вышли мы на развязку, где одна дорога сворачивала направо и вверх, а вторая налево и прямо. На карте в том месте, куда дорога уходила вверх, был указан заповедник и смотровая площадка. Нам, естественно, надо было обязательно идти именно туда! Здесь нас поджидала коварная крутая лестница вверх, где всего лишь через один пролёт открывался вид на второй, пройдя второй, ты обнаруживал третий, и казалось, что так будет до бесконечности. Когда сил совсем не осталось, мы наконец-то очутились на самом верху! Остров лежал, как на ладони. Мы увидели и пляж, с которого только что пришли, и весь посёлок, и дорогу, по которой шагали вчера, и пляж, на который мы собирались попасть сегодня. Всё утопало в ослепительной зелени, сверкающей в лучах утреннего солнца.
- Мы одни на целом острове! - Хитро улыбнулся лис, притягивая меня к себе и целуя в макушку.
Я мягко отстранилась, погрозив ему пальчиком. Но ощущение это действительно присутствовало: остров ещё спал, и на много километров вокруг нас не было ни души!
Переведя дух, мы отправились в сторону пляжа Такишики. Теперь нам пришлось очень долго спускаться.
- Если прыгнуть сразу с обрыва вниз, можно кубарем докатиться до самого берега. Это будет намного быстрее, - предложила я.
- Попробуй, - засмеялся Хидемаса.
- Или было бы неплохо запрыгнуть на параплан и приземлиться прямо на берегу.
- А что это?
- Ну это что-то похожее на парашют, только ты сам им управляешь, дергая за клеванты, разбегаешься с холма, ловишь ветер и летишь. Можешь планировать вокруг, главное, поймать ветер.
- Здорово.
- У меня так и не получилось, я пробовала. Не могу справиться с управлением и даже поднять крыло в воздух над собой. Единственное, что у меня вышло, - провисеть в воздухе секунд пять, а потом я запуталась в крыле.
- Всё равно ты смелая.
- Да ладно, вовсе нет. Я даже на лыжах кататься боюсь!
- Я тоже, но это совсем другое.
- Я каждый год обещаю себе, что точно научусь, и каждый раз откладываю на потом: то некогда, то холодно, то денег нет, а вот и зима прошла.
- Я бы хотел пожить в России.
- С ума сошел? Ты там умрешь!
- Почему?
- Вот сейчас у вас зима, а у нас такая погода держится примерно весь сентябрь, в октябре уже холодает, а в ноябре наметает по пояс снега, и температура опускается до минус тридцати. Ты можешь себе представить такой холод? Добавь сюда порывистый ветер, большую влажность и отсутствие общественного транспорта.
- И как вы там живете?
- Сама не знаю! Давно уже хочу переехать туда, где потеплее, да пока никак.
- А летом как?
- Ужасная жара! Нечем дышать, температура плюс тридцать-тридцать пять, а еще мошкара, комары… В общем, я больше всего люблю весну и осень, можно передохнуть от жары и от морозов. Так что ты можешь приехать к нам в сентябре или в мае.
- Я могу пожить у тебя?
- Конечно!
- Ок! Я бы очень хотел приехать.
- Буду рада!
Выйдя, наконец, на пляж, мы почувствовали жуткий голод и побрели в сторону здания, похожего на отель. Вокруг не было ни души и, покружив вокруг, мы с ужасом обнаружили, что все лавочки закрыты. Было ощущение, что мы попали на брошенный остров, кругом присутствовали следы деятельности человека, но самого человека нигде не было. Все двери закрыты, все хижины пусты, парковка без машин. Мы сняли тяжелые рюкзаки и присели на скамейку.
- Что будем делать?
- Не знаю. Мы можем вернуться на тот пляж или пойти в порт.
- Я не дойду, я устала и хочу есть и пить.
- Я тоже.
Тут на нашу удачу подрулил грузовичок, из него вышел парень и стал что-то распаковывать. Я отправила Хидемасу на разведку. Тот что-то очень долго выспрашивал, кивал, возмущался, наконец, вернулся довольный:
- Все, конечно, закрыто, но мы можем найти хозяина отеля, он живет в нём же, и попросить его открыть магазинчик.
- Ура! - обрадовалась я.
Мы поспешили за парнем из грузовика, он вошел внутрь самого крупного из всех, расположенных здесь, зданий, позвал хозяина. Тот появился с широкой улыбкой на лице - не часто увидишь посетителей зимой. Он открыл нам магазинчик, состоявший из нескольких полок с различной сухой лапшой, всякой мелкой закуской и автомата с напитками. Мы выбрали себе по пачке лапши и по бутылке воды. На кассе Хидемаса опять о чём-то очень долго разговаривал с хозяином, мне не терпелось поскорее позавтракать, точнее, судя по времени, можно было уже и обедать. Не выдержав, я спросила у Хидемасы, о чём они говорят, он ответил, что уговорил хозяина сдать нам в аренду ласты, маску и гидрокостюм, а также что кипяток мы можем налить в столовой и угоститься чаем бесплатно. Я была очень довольна, жизнь налаживалась.
Осмотревшись в столовой, мы заметили, что можно расположиться за столиком на веранде с видом на море. Наполнив коробки с лапшой кипятком, мы уселись в плетёные кресла.
- А теперь целый пляж и всё море - только для нас двоих, - завёл опять лис.
- Да ладно тебе уже.
- На самом деле, тебе невероятно повезло. Это ненормальная жара для этой зимы, такого никогда не было.
- Да, я везунчик! Я знала, что так и будет, когда ехала сюда. Мечты сбываются!
- Да, это самое красивое место, которое я видел в этом году. В прошлом году это были горы в Индонезии, а в этом году здесь. Правда, этот новый год только начался, но я уже рад. А ты - самая красивая девушка в этом новом году.
- Так себе комплимент, - осталась не очень довольной я.
С лапшой мы расправились быстро, я даже вкуса не запомнила: Доширак как Доширак, только японский, и мяска в нём побольше. Закончив с чаем, мы собрали мусор в пакетик и оставили его в урне. Что мне так понравилось - японцы очень чистоплотные и аккуратные. Вы никогда не увидите здесь мусора на улице. Не потому, что его сразу убирают, а потому, что здесь никто его не бросает. Японцам не позволяет воспитание загрязнять место, где они живут. Не то, что некоторые наши граждане. Постоянно ругаюсь из-за этого, даже с соседями. Ведь так приятно жить в чистоте, неужели кому-то нет?
От веранды шла выложенная плиткой тропинка к будке со снаряжением. Можно было бы и дайвингом позаниматься, я давно хотела, но инструкторов зимой тут тоже не поймаешь, поэтому пришлось довольствоваться маской и ластами. Мне подобрали самый маленький из всех возможных размеров, от костюма я отказалась - а как же загорать? Хидемасу я уговорила присоединиться плавать со мной. Пока он переодевался, я уже вовсю исследовала дно. Вообще на карте были нарисованы огромные черепахи, якобы обитающие именно в этих местах. Но то ли они спали, то ли уплыли в теплые края, но нам так и не удалось их обнаружить. Зато рыбок всяких разных - больших и маленьких, синих, зелёных, красных, золотых и чёрных - тьма тьмущая. Они носились косяками по дну, копошились возле больших камней, строя рыбные дворцы. Большие рыбы забавно подвисали в воде, будто спали. Казалось, их можно ловить руками, но куда там: хвать! - а она даже хвостом не зацепилась.
Немного замерзнув, я решила понежиться на солнце. На берегу мой друг заканчивал приготовления к погружению, выглядел он довольно забавно: маска ещё сильнее задирала его волосы, отчего они пучками торчали в стороны, а шагающие по суше люди в ластах всегда выглядят неуклюже и смешно. Черный костюм облегал стройное тело, я даже залюбовалась, отгоняя странные мысли.
Убедившись, что Хидемаса, наконец, занырнул, я устроилась на шезлонге лицом на солнце. Тут я обнаружила, что солнца было очень мало. Оно постоянно норовило спрятаться за тучки, и как только ему это удавалось, становилось довольно прохладно, и поднимался такой неприятный ветер… Я никак не могла согреться: только пригреешься - бах! - снова холодно. Пока я мучилась, Хидемаса уже накупался и вылез на берег.
- Ты видела рыб? - светясь от счастья, воскликнул он первым делом.
- Да видела, видела, - лениво отозвалась я.
- Так красиво! - Тут он заметил мурашки у меня на коже. - Цыпленок! Твоя кожа, как у цыпленка, - смеялся он, показывая мне то, что я и так чувствовала.
- Ну и ладно, зато с хрустящей корочкой! - парировала я. Хрустящую корочку я уже тоже чувствовала, но это был не повод останавливаться на достигнутом - нет предела совершенству!
- Ты мне лучше скажи, куда делись черепахи?
- Они должны быть между этими двумя утёсами, может, заплыть подальше? Попробуй!
- Пойдем тогда с той стороны берега заплывать.
Мы пошли по песку, который был совсем не такой приятный, как на вчерашнем пляже. Всюду попадались обломки кораллов, да и самого по себе слоя песка было мало. Зато после нас на песке оставалась цепочка наших следов.
"Музыка на песке! - крутилось у меня в голове. - Эх, не голова, а радио! Лучше бы ты так электротехнику помнила, как песни рок-музыкантов".
Мы выбрали более приглянувшееся место и погрузились в воду. Я сразу уплыла подальше, но, спохватившись, вынырнула и увидела берег на большом отдалении. Тут мне вспомнились акулы, и я развернулась в сторону берега, где плескался мой друг. Когда я поравнялась с ним, мы немного поборолись в воде. Я поняла, что жутко устала махать ластами, вышла на берег, сняла их и маску и решила поплавать налегке. Доплыла опять до барахтающегося Хидемасы. Вдруг он как закричит: "Смотри! Смотри!" Я нырнула, но, естественно, ничего не увидела без маски. Вынырнув, я отвоевала её у него, надела и занырнула опять. Ко дну прижималась небольшая рыбёха, похожая на нашего окуня. "И это все? Я-то думала, что это черепаха!" - расстроилась я, вернув маску. Мы вышли на берег и побрели обратно, часы на отеле уже показывали половину второго пополудни. Надо было собираться в порт.
Вернувшись, мы сдали хозяину снаряжение, переоделись и отправились в путь. У подножия горы, на которую нам теперь надо было опять подняться, было углубление, похожее на огромную кротовую нору.
- Ты знаешь, кто такие камикадзе? - спросил меня Хидемаса.
- Да, конечно.
- Здесь погиб парень, управляющий кораблем-бомбой, он врезался во вражеский флот и погиб вместе с ним.
- Ничего себе! Это он протаранил этот тоннель?
- Да, здесь даже остались обломки его корабля.
- Невероятно!
Путь наверх нас совсем не радовал. На каждые пять метров подъема мы встречали таблички "Осторожно цунами! Высота над уровнем моря 5,10,30 метров". По-моему, на последней табличке значилось сорок метров, но я могу и ошибаться. Чтобы хоть как-то развеселить друг друга, я рассказала анекдот про Чебурашку и чемоданы. "Давай попробуем", - предложил Хидемаса. Сначала он повесил мой рюкзак на себя спереди. Это ему даже понравилось, ведь теперь груз был в равновесии. Потом он сбросил рюкзаки и взял на спину меня, но рюкзаки идти сами не пожелали. Тогда он опять взял рюкзаки и попытался поймать на руки меня, но я не далась. Затем мы поменялись рюкзаками, но его оказался тяжелее, и я отдала это богатство обратно хозяину. Так мы поднялись до верхней дороги, но пройдя в сторону порта несколько метров, мы с ужасом обнаружили, что от отеля, где мы только что были, шла небольшая дорога напрямик, и мы могли срезать целый километр, вместо того чтобы карабкаться по серпантину!
- Я тупица! - простонал Хидемаса.
- Ладно, зато теперь мы знаем все возможные пути! - успокаивала я его.
Идти было далеко - четыре километра, но, к счастью, крутых подъёмов нам больше не встречалось. Проходя мимо маленьких домиков и полей, мы наткнулись на автомат с напитками. Автомат выглядел очень старым, и я очень сомневалась, что он работает. Хидемаса закинул двести йен, автомат ответил молчанием. Тогда мой друг начал лупить бедную машину, а я наблюдала за сценой в сторонке. Подойдя поближе и желая помочь ему, я сразу заметила, что автомат уже наполовину взломан, и его крышка почти открыта.
- Давай откроем крышку и вытащим хотя бы деньги, - предложила я.
Но Хидемаса уже выдохся и успокоился, отказавшись от моей идеи.
Расстроенные, мы побрели дальше. Солнце уже палило нещадно. Ему надоело играть в прятки и оно засветило изо всех сил. Моему лицу от этого становилось только хуже.
Когда мы вышли к поселку, было уже три часа. У нас оставалось тридцать минут, чтобы перекусить и идти на корабль. От голода мы заказали в кафе по два тоста, быстро расправились с ними, хотя это вам не Лапута-тост, и поспешили на борт. Подниматься на самый верх мы не стали, а заняли длинные лавочки на втором ярусе. Подложив под голову рюкзаки, мы тут же разлеглись и дали отдохнуть нашим ноющим мышцам.
Попрощавшись мысленно с островом Такашики, я поняла, что на палубе довольно прохладно и предложила посидеть где-то внутри кабины, тем более там кресла в разы удобнее железной лавочки. Зайдя внутрь, мы заняли места на самом первом ряду, рядом с окнами и телевизором. На экране что-то говорили и показывали про книжный магазин, и Хидемаса увлеченно следил за происходящим. Мне же было совсем непонятно, о чём идет речь, я заскучала и задремала. Но через минут пятнадцать я открыла глаза, и увидела, что передача поменялась, и теперь показывают что-то про ножи.
"Это будет соревнование", - пояснил Хидемаса.