Пич повесила трубку. Она чувствовала себя униженной, старой и мерзкой. Никогда еще она не была так оскорблена. Упав на кровать, Пич зарылась в подушку. Внезапно она почувствовала, что ей не хватает воздуха, и стала шумно со всхлипами дышать. Перед тем, как потерять сознание, она успела крикнуть только одно слово:
- Дрейк!
Вернувшись в сознание, Пич увидела Джима Аустина, сидящего у нее на постели.
- Ну как, получше? - спросил он, тепло улыбаясь.
Взглянув в лицо своему врачу, Пич не могла не улыбнуться про себя над горькой иронией судьбы. Сейчас, рядом, был мужчина, который, как и она, не мог удержаться от соблазна обладания молодым красивым телом кинозвезды. Но Джим женат, а она, Пич, одинока. Существенная разница. Она никому не делала больно, кроме себя самой. Или нет?
Пич припомнила жесткие безжалостные слова Алины, и слезы полились из ее глаз. Уткнувшись в подушку, она всхлипывала, сотрясаясь от рыданий. Джим попытался успокоить ее, но, видя, что истерика усиливается, сделал Пич укол димедрола.
Первый раз в жизни она узнала, что такое жестокий и несправедливый суд, и оказалась к этому не готова. До сих пор от превратности жизни ее защищала сначала родительская любовь, затем положение мужа. Пич не умела ограждать себя от ударов судьбы. Ранимая от природы, она была глубоко задета резкой критикой Алины.
Через три часа Пич очнулась от вызванного лекарством сна. Рядом с ней была Сара.
- Который час?
- Почти восемь. Как вы себя чувствуете? - тревожно спросила Сара.
- Не совсем хорошо, но… я уверена, скоро мне будет лучше.
И вновь глаза Пич наполнились слезами.
- Позвать доктора Аустина? Он сказал, что в случае необходимости готов провести у нас ночь.
Сара заботливо протирала лицо хозяйки холодной салфеткой.
- Не надо вызывать врача, Сара. Еще чуть-чуть, и все пройдет.
- Как насчет чашечки бульона и крекеров? Я попрошу Майлза побыть с вами, пока я все принесу.
- Не надо. Занимайся спокойно своими делами.
- Включить вам телевизор?
- Почему бы и нет.
Может быть, какой-нибудь сюжет отвлечет ее от мрачных мыслей и самобичевания.
Сара включила телевизор и положила на прикроватный столик пульт. Шли вечерние новости, и Пич постаралась сконцентрировать свое внимание на происходящем. Все, что угодно, лишь бы забыть разговор с Алиной. Однако жестокие слова глубоко врезались в сознание. Несмотря на то, что Пич легко могла бы опровергнуть все то, что сказала ей подруга, чувство вины оставалось. Ведь в глубине души Пич и сама понимала: то, что происходит у них с Джейсоном, - дурно. Она старалась заглушить это чувство. Слишком хорошо ей было с ним, и казалось, что Джейсон получает не меньше наслаждения, чем она. Как бы там ни было, но настало время поставить точку в их отношениях. Пич должна его забыть.
И вдруг на экране появилось знакомое лицо и побежали титры. Господи, реклама "Песочного человека"! И тут Пич поняла, как трудно будет ей вычеркнуть Джейсона из своей жизни. Всю оставшуюся жизнь его лицо будет преследовать ее с экрана телевизора, смотреть с обложек журналов, имя его будет мусолиться на светских раундах. Нет, стереть его из памяти не удастся.
Зазвонил телефон, но она не поднимала трубку. Через пару минут вошла Сара, объявив, что Джейсон звонит из Нью-Йорка. Поколебавшись всего мгновение, Пич попросила:
- Скажите ему… Скажите, что меня нет.
Глава 19
Последствия одного преступления
Мир в душе Грэйс наступил в тот самый момент, как она приняла решение. Теперь она знала, как должна действовать, сомнения и боль ушли. Сейчас, при разработке плана, Грэйс даже испытывала воодушевление. Первоначальная растерянность выбила ее из колеи, но сейчас, коль скоро выбор сделан… И выбор этот казался Грэйс вполне справедливым. Да, она возьмет грех на душу, но мир, безусловно, только выиграет, если лишится такого негодяя, как Джерри Кейси.
Он ответствен за страшное преступление - инцест. Одного этого достаточно, чтобы начать вендетту. Грэйс уже предвкушала то удовлетворение, которое испытает, приведя приговор в исполнение. Необходимо было выработать четкий план, так чтобы Кейси никак не могла связать Грэйс с предстоящей трагедией. Грэйс была совершенно уверена в том, что боль дочери из-за потери любимого человека ничто по сравнению с тем унижением, какое она испытает, узнав правду.
К счастью, между Грэйс и Джерри Кейси не осталось никаких связей. Никто, включая Дрейка, не знал настоящего имени ее соблазнителя. Необходимо все хорошо продумать, чтобы отвести любые подозрения от ее дочери: ведь в глазах полиции у нее могли быть мотивы для убийства.
Исчезновение Джерри решило бы проблемы и ребенка, пока не родившегося на свет. Поскольку отца не будет, ребенка должна будет поднимать мать и бабушка. Существовал, конечно, риск генетических отклонений. Но насколько Грэйс было известно, в ее семье никто не болел наследственными болезнями, а Джерри Кейси представлял из себя вполне здоровый в физическом смысле экземпляр, хотя вероятность отклонения от нормы все равно существовала. Ну что же, если ребенок родится больным, она понесет и этот крест.
Сейчас многое решало время. Очевидно, бракоразводный процесс не начался. По крайней мере он ничего об этом не сообщал Кейси. Грэйс сильно подозревала, что он отослал ее дочь домой, просто чтобы от нее избавиться, но точно знать этого Грэйс не могла. И уж во всяком случае, ей не хотелось встретить Джерри в Лос-Анджелесе раньше, чем начнет воплощать свой замысел в жизнь. Важно, чтобы он умер до того, как станет известно об их контакте. При этом главное, чтобы даже тень подозрения не коснулась Кейси. И Кейси не должна догадаться, что в смерти ее любимого повинна мать. Так что надо было соблюдать чрезвычайную осторожность.
Грэйс перевернулась на другой бок и посмотрела на часы. Половина восьмого. Когда же она проснулась? За последние несколько дней Грэйс стала замечать, что прекрасно себя чувствует при очень непродолжительном сне. Уже стал складываться превосходный план преступления, хотя она была не настолько наивна, чтобы считать, что никто раньше ничего подобного не делал. Справедливого возмездия она не боялась. Ведь те, кто едва не убил ее в ту памятную ночь, так и не попали в руки правосудия. Большинство преступлений остаются нераскрытыми. Все, что требовалось от нее, это тщательное планирование и воля к совершению задуманного, и, конечно, немного удачи.
Грэйс пошла в душ. Ей нравилось обдумывать что-нибудь под струей горячей воды, стимулировавшей ее чувства. Возможно, истоки ощущения находились в тех далеких временах, когда только очень горячая вода, больно бьющая по телу, возвращала ей чувство чистоты после пережитого унижения. Под горячим душем к Грэйс приходило чувство комфорта, которое испытывает женщина в горячих объятиях любимого человека.
Одевшись на работу, Грэйс зашла в комнату дочери с чашкой горячего шоколада в руках. Она наклонилась над кроватью и поцеловала Кейси в лоб.
- Ой, мама! Ты уже уходишь?
- Немного рановато, но я знаю, что творится в салоне по пятницам. Мне надо просмотреть книгу записей, чтобы устранить возможные недоразумения. Сегодня предстоит большой банкет в Сенчери-Палас с присутствием президента, и каждый захочет привести в порядок голову и руки.
- Может, я смогу помочь? С удовольствием поработаю секретаршей на телефоне. От скуки я уже дурею.
- Понимаю. Ты подготовила заказ бакалейщику?
- Нам ничего не нужно, и, кроме того, мне уже порядком надоела эта преснятина. Давай лучше пойдем куда-нибудь в пиццерию пообедаем.
- Звучит заманчиво. Обсудим это позже.
Грэйс вышла из дому и села в машину. Вне зависимости от того, сколь рано начинала хозяйка рабочий день, Рудольф всегда поджидал ее у дома, неизменно доброжелательный и учтивый. Вот уже в который раз Грэйс мысленно поблагодарила его за преданность. Много лет назад Рудольф эмигрировал в США из Сальвадора. Его жена и шестеро детей сгорели при пожаре. Рудольф начал с уборщика в парикмахерской, но он очень любил возиться с техникой и по многу часов проводил, копаясь в моторе машины Грэйс. Вскоре Рудольф стал ее личным шофером, и Грэйс позаботилась о том, чтобы ему выстроили квартиру над гаражом. Рудольф ухаживал за садом, цветущим в Калифорнии круглый год, и следил за тем, чтобы в ее доме всегда были свежие цветы.
Кейси вырастала под нежным крылом матери и Рудольфа. Из-за пережитых трагедий их обоих отличала патологическая заботливость. И если бы Кейси не была наделена от природы независимым и ярким характером, из нее выросла бы капризная неженка. Но, к счастью, внимание Грэйс и Рудольфа лишь скрасили и смягчили наиболее бурные проявления ее личности.
В салоне выдался по-настоящему хлопотный день, и у Грэйс не оставалось времени ни на что, кроме дела, пока не раздался телефонный звонок Пич.
- Привет, Грэйс, как дела? Тебе нравится вновь играть роль заботливой мамочки?
- Ты же знаешь. Как хотела бы я уговорить Кейси остаться здесь навсегда.
- Когда она уезжает?
- Точно не знаю. Она беременна, а парень женат. Кейси уверена, что он хлопочет о разводе, но ты же знаешь, как это бывает.
- Ты сильно расстроена?
- Не очень. Я так счастлива, что она дома, что остальное мне не кажется таким уж важным. Что бы ни случилось, я помогу ей.
- Ей повезло, что у нее такая мать.
- Повезло мне. Ну а как насчет вас, мадам?
- Я решила слетать к Стиву. Последние несколько дней мной овладела депрессия, и я надеюсь таким образом развеяться.
- Что-то случилось?
- Да нет, - протянула Пич, но Грэйс заметила фальшь и спросила как можно беззаботнее:
- Я слышала, у тебя роман, но, боюсь, это досужие сплетни.
- Грэйс, поужинаешь со мной?
- Не сегодня, Пич. Завтра утром я приеду сделать тебе прическу, и мы поговорим.
Грэйс позвонила в справочную аэропорта, выяснила расписание полетов на Чикаго, сделала записи и заперла их в ящике стола, достала из сейфа около семисот долларов. Большинство клиентов расплачивались наличными, так что на повседневные нужды она могла забирать часть ежедневной выручки из кассы, не снимая деньги с банковского счета. В сейфе был также неприкосновенный запас, которого вполне хватило бы на билеты и кое-какие расходы, так что можно было не снимать в банке больших сумм, дабы не навлечь на себя подозрений.
В дверь постучали. Грэйс быстро сунула деньги обратно и заперла сейф. В комнату вошла Ева.
- Что случилось?
- Колготки порвались. Я бы не хотела, чтобы кто-то вошел и увидел меня снимающей их. Черт, сразу в двух местах.
- Почему бы тебе их не снять?
- Я как раз собиралась это сделать. Что там происходит?
- Ничего. Представь себе, каждый занят своим делом.
- Слава Богу за маленькие милости! Ты не хотела бы вместе со мной и Кейси пойти в "Ла Скала"?
- А что за повод?
- Просто вечер вне дома для Кейси.
Когда Ева ушла, Грэйс снова села за свой план. Джерри предстояло убрать четко и чисто. Нельзя использовать огнестрельное оружие, хотя стрелком она была искусным и всегда держала в сумочке маленький дамский пистолет. Все должно выглядеть как несчастный случай. Выбор был ограничен. Любая, даже незначительная, ошибка может уничтожить и ее саму, и ее дочь.
Глава 20
Каждому свое
Мэгги предстояла долгая поездка до Лонг-Бич. Она нервничала, думая о предстоящей встрече с Кирком. Кроме того, терзало чувство вины, почти беспричинное. Слишком хорошо ей было в Нью-Йорке, лучше, чем ожидала. Если немного повезет с движением - поменьше будет пробок, - уже к четырем она приедет домой, встретится с мужем, сядет обедать… В машине есть телефон. Надо позвонить Ди и попросить вынуть мясо из морозильника.
- Миссис Хаммонд? Здравствуйте. Вы откуда?
Мэгги перешла на шепот, чтобы не услышал шофер:
- Представляешь себе, прямо из машины.
- Вот здорово!
- Что новенького? С Кирком сегодня разговаривала?
- Нет, он уходил, когда я входила, и домой не звонил. Вы хотите, чтобы я нашла его в офисе?
- Нет. Если тебя не затруднит, проверь содержимое холодильника. Если нужно, подкупи кое-что для салата и достань из морозильника упаковку цыплячьих грудок.
- Конечно. Еще что-нибудь?
- Поставь телефон на автоответчик и съезди в швейцарскую булочную. Возьми пару багетов и шоколадный торт.
- Постараюсь успеть до вашего приезда.
Мэгги позвонила Кирку в офис и с облегчением услышала голос секретарши, сообщившей, что он на месте.
- Привет, мой хороший. Я вернулась в Лос-Анджелес и еду домой.
- Ты из лимузина? - Голос Кирка звучал дружески, и настроение у Мэгги поднялось.
- Да. Так приятно иметь телефон в машине. Попробую устроить так, чтобы и в моей машине теперь был телефон.
- Как тебе путешествие?
- Очень удачное. Я все расскажу за обедом. Приезжай домой.
Мэгги слышала, как он что-то сказал кому-то в офисе, и не расслышала его последней фразы.
- Извини, Мэгги. К нам приехали японцы, так что мне придется сводить их в город. Я не смогу быть днем дома. Они проявили серьезную заинтересованность в партнерстве. Такой случай упускать нельзя.
- Ты не хочешь для начала пригласить их на коктейль? Я с удовольствием пойду с тобой, может быть, тебе понадобится моя помощь.
- В этом нет необходимости, но все равно спасибо. В Японии не принято выводить жен в общество, да и тебе было бы с ними скучно. Я могу опоздать, так что не жди меня. Эти ребята, возможно, после ужина захотят прогуляться по барам.
Настроение у Мэгги сразу упало. Она ожидала большего участия, но у мужа, как всегда, на первом месте бизнес. Мэгги боялась, что он будет разозлен и обижен, а оказалось, что ему все равно.
Мэгги открыла дверь, и Ди сразу встретила ее сообщением, что звонит Белинда. "Все рассчитала", - подумала Мэгги, подходя к телефону.
- Добрый день, миссис Корнуол. Я как раз входила в дом.
- Поездка оказалась успешной?
- Думаю, да. Я понимаю ваше желание вернуть Коннора к себе. Он замечательный.
- Завтра в девять вас заберет у дома машина, и мы поедем в Малибу смотреть дом.
Мэгги чувствовала, что должна как-то постоять за себя, чтобы не оказаться щепкой в бурном потоке желаний и требований Белинды.
- Это немного рановато для меня. Я не была дома два дня, и мне понадобится немного времени утром, чтобы побеседовать с секретаршей. Меня больше бы устроило в одиннадцать.
- Ну хорошо, заезжайте за мной до полудня, и мы посмотрим дом вместе, а затем за ленчем обсудим наши планы.
- Прекрасно. Увидимся завтра. Спасибо вам за все. Поездка была очень приятной.
Мэгги забралась в постель. Она пыталась дождаться Кирка, но не могла бороться со сном. Решив, что отдохнет пару часов перед его приездом, Мэгги улеглась под электрическое одеяло. "Как приятно засыпать в собственной постели", - подумала она, погружаясь в сон.
Где-то звенел звонок, где-то в дальнем уголке сознания. И тело, и мозг никак не хотели расставаться со сном. Кто-то продолжал настойчиво звонить в дверь. Мэгги открыла глаза. В комнате было сумеречно, но сквозь закрытые жалюзи проникал дневной свет. Внезапно проснувшись, Мэгги взглянула на часы. Девять часов! Должно быть, Ди пришла. А где же Кирк?
Его половина постели была смята. Он ночевал дома.
- Кирк! - позвала она, но никто не ответил.
Мэгги выпрыгнула из постели и поспешила в ванную. И там он успел побывать. Раковина в брызгах, его зубная щетка влажная, и пижама на бортике ванны. Может быть, он на кухне? Не потрудившись накинуть халат, Мэгги полетела вниз, но Кирк уже уехал.
В дверь продолжали звонить. На сей раз еще и настойчиво постучали. Мэгги открыла Ди. Оглядев свою работодательницу, Ди не смогла скрыть своего удивления:
- Миссис Хаммонд, у вас все нормально?
- Который сейчас час?
- Несколько минут десятого. Я звонила минут десять, не меньше. Мне не хотелось открывать самой, пока я не приду к выводу, что дома никого нет.
- Я снова проспала, и мне снова надо торопиться.
На лестнице Мэгги крикнула:
- Позвони моему мужу, я хочу с ним поговорить до отъезда.
Скинув ночную рубашку, Мэгги встала под душ. Острые горячие струйки помогли растопить ледяной страх, сжавший ее сердце. Ровно в одиннадцать Мэгги села в поданный к дому лимузин.
- Не переживай, Ди, что тебе не удалось его найти. Ты тут ни при чем. Когда дозвонишься до Кирка, скажи ему… что я буду дома к ужину.
Часом позже возле нее в машине сидела Белинда. На этот раз не в подвенечном платье, а в хорошем шерстяном костюме поверх белой шелковой блузки с маленькими перламутровыми пуговками.
- А теперь, дорогая, посвятите меня во все подробности встречи с Коннором. Я хочу узнать, насколько вам удалось постичь моего сына.
- Не знаю, с чего начать. Он такой приятный, такой чувствительный и мягкий человек. Я была счастлива узнать, что он предпочитает эклектику… Хороший дизайн для него важнее, чем что-либо другое, и это полностью совпадает с моим взглядом на декор.
Белинда согласно кивнула и, улыбнувшись, сказала:
- Продолжайте, прошу вас. Разговор о Конноре мне никогда не наскучит. Я совершенно уверена, что он вам понравился.
- Не могу представить человека, кому бы он не понравился. Он очень мягкий и тактичный человек.
- Надеюсь, у вас не создалось впечатления, что он мягок, как губка. Нет, при определенных обстоятельствах он способен проявить твердость. Это мой сын, вы понимаете, что я имею в виду.
- Согласна. В нем чувствуется скрытая сила, только, увы, глаза у Коннора очень грустные.
- Он упоминал о Битси?
- Только между прочим. У меня сложилось впечатление, что он оставил эту часть своей жизни за порогом.
- В самом деле? - отозвалась Белинда и тут же отвернулась к окну.
Некоторое время они ехали молча. Мэгги тоже посмотрела на бульвар, ведущий к морю. В каком-то смысле эта дорога стала олицетворением нового маршрута ее жизни. Мэгги смогла одержать верх над эмоциями и целиком сосредоточиться на предстоящей работе.
Машина свернула к северу, и солнце заиграло на темно-синей поверхности океана. Мэгги словно приподнималась по мере того, как все большая часть океана попадала в поле зрения.
- Какая красота! - прошептала она, и Белинда согласно кивнула.
- Знаете ли, миссис Корнуол, я выросла в Индиане, но с детских лет мечтала о море. В этой живой, вечно переливающейся и меняющейся громаде есть нечто созвучное моей душе.
- Вот и Коннор так говорит… Прошу вас, называйте меня просто Белинда. Так зовут меня все мои друзья.
Машина наконец подъехала к воротам городка из коттеджей. Охранник у ворот дал им знак проезжать внутрь, и машина подкатила к довольно большому, но несколько безликому дому из выдержанной древесины. Глядя на небольшой, но живописный палисадник, Мэгги была разочарована. Как сможет она превратить это типовое жилище в нечто приветливое и неповторимое?
Мэгги вошла в фойе, и разочарование сменилось восторгом. Задняя стена холла была стеклянной. За прозрачным экраном высотой в два этажа у золотого песка плескалось море. Слева, на пляже, были бассейн и патио, защищенные от ветров стеклом.