- Господи, и ты туда же! Неужели ты обращаешь внимание на все те слухи, которые рождаются в сестринской? Смешно!
Но этот разговор пробудил у Эйвы воспоминание о том поцелуе на пляже и о собственной реакции на него. С тех пор доктор больше не приближался к ней. А если бы приблизился?.. Она была уверена, что при определенных обстоятельствах смогла бы пробудить в нем нежность, скрывающуюся под внешней холодностью и суровостью. Не может такой молодой и красивый мужчина жить только печальными воспоминаниями о погибшей жене. Тони нужна мать.
Эйва часто пыталась представить себя в этой роли. Она страстно хотела, чтобы на мрачном личике мальчика блеснула улыбка, появилось выражение счастья… Ей хотелось услышать, как он смеется. Но Тони продолжал игнорировать ее на пляже и постоянно лип к Гари, которому, кстати говоря, было на это абсолютно наплевать.
- Почему он тебе так нравится? - спросила она однажды мальчика, когда Гари вошел в море, чтобы продемонстрировать группе зрителей, толпившихся на берегу, сорокапятиградусный угол скольжения. Тони сидел, подавшись всем телом вперед, и во все глаза смотрел на представление. Когда Эйва задала свой вопрос, мальчик обернулся и посмотрел на нее с детским недоумением, как бы говоря этим: А кому он может не нравиться? Однако вместо этого ответил совсем иначе:
- Наверно, потому что он такой смелый.
Это была высокая оценка, данная уверенным тоном взрослого человека, а не ребенка.
Эйва никогда не думала о Гари с этой стороны. Рисуется - это да. Но вот чтобы смелый?..
- В каком смысле смелый? - спросила она, решив до конца воспользоваться минутой уединения с мальчиком.
- Ну… Он при случае не дал бы человеку утонуть.
Ага, вот оно что! Вот в чем причина той пропасти, которая образовалась между лишенным материнской ласки Тони и его вечно занятым на работе отцом. Мальчик был застигнут врасплох смертью матери. Он оказался неспособным принять объективные, хоть и недостаточно убедительные объяснения по поводу ее гибели.
Эйва спрашивала себя, что обо всем этом думает сам доктор Стонтон, знает ли он, что творится в душе его сына. А что, если подойти к нему и выложить прямо в глаза всю правду о состоянии Тони, как он отреагирует? Сердито отмахнется, испытывая внутреннюю боль и дискомфорт? А может быть, проявит-таки отцовское сочувствие и предоставит мальчику объяснение, которое поправит их шаткие взаимоотношения?
Впрочем, Эйва уже достаточно хорошо знала непреклонную натуру доктора, талантливого хирурга и, увы, плохого отца. У нее были основания полагать - о, как она этого боялась! - что он даст Тони хороший нагоняй за то, что тот посмел сомневаться в отце.
А может быть, он все-таки и сам задумывается об этом?.. Понимает, что происходит с его сыном? Она отлично помнила, какое отчаяние было во всем его облике тем штормовым вечером у кромки воды…
- Все мужчины смелые, Тони, - сказала Эйва как-то не очень убедительно. - Ты, например, тоже. Я же вижу, как ты плаваешь, как борешься с коварной волной… И мне кажется, ты тоже проявляешь при этом изрядное мужество.
Глаза мальчика сверкнули воодушевлением.
- Правда? Как ты думаешь, я смог бы спасти человеку жизнь?
Эйве не хотелось гасить пламя, которое загорелось в этих невинных детских глазах, однако, ей не хотелось поощрять безрассудство Тони, который мог, поверив ее словам, однажды оказаться на той волне, которая будет ему не по силам. В последнее время Эйва с тревогой наблюдала за тем, как он пытается плыть все дальше и дальше от берега.
- Послушай, Тони… - Она пыталась говорить все так же беззаботно и в то же время удерживать его интерес. - У моря бывает много разных настроений. Оно изменчиво. Порой, оно может предать тебя, как самый подлый и низкий человек. В больнице, где я работаю с твоим отцом, нам порой приходится наблюдать ужасающие результаты безрассудства людей. Заплыть как можно дальше, превысить скорость на водных лыжах, забраться в непосильные волны на доске и…
- Да знаю я все это, - сердито прервал ее мальчик, его пыл угас. - Я каждый день только про это и слышу! Мне вообще нельзя показываться на пляже, - с горечью добавил он. - Я должен посещать уроки танцев! - На его милом личике появилась гримаса отвращения. - Танцев!
Эйва стала лихорадочно копаться в своем сознании в поисках подходящего ответа и наконец нашла его.
- Ты говоришь об этом с таким неодобрением, - с мягкой улыбкой сказал она. - А посмотри, чем занимается сейчас Гари. Ощущаешь его ритм? Видишь, как он удерживает в равновесии свое тело? Качнется то вправо, то влево, чтобы не потерять баланс. Это и есть танец. Кстати, - добавила она, - я слышала, что мистер Хейден хороший танцор. Так что, возможно, и в танцклассе мысль о серфинге не покажется тебе неуместной…
Тони, наморщив лоб и сдвинув брови, казалось, задумался над ее словами. Потом спросил, показывая на море:
- Ты правда думаешь, танцкласс мне поможет в этом?
- Даже не сомневаюсь, - уверенно сказала Эйва. - И взрослые ребята умеют танцевать. Спроси их сам.
- Хорошо. Я буду ходить туда! Надеюсь, ты не соврала мне.
Чтобы закрепить в сознании мальчика свои слова, Эйва подхватила доску и поднялась с песка, бросив через плечо:
- Смотри. Сейчас я наглядно продемонстрирую тебе то, что имела в виду.
Резко загребая руками, она дождалась нужной волны, молясь про себя, чтобы все получилось, чтобы Тони увидел настоящее представление и осознал правоту ее слов. Это может со временем в той или иной степени помирить его с отцом и помочь ликвидировать ту трещину, которая возникла между этими двумя очень одинокими людьми - большим и маленьким.
Эйва поднялась на колени, затем на ноги и подалась всем телом вперед, подняв нос доски под нужным углом. Она оказалась прямо перед водным холмиком, с которого, как с трамплина, можно было взлететь на гребень большой волны. Что девушка и сделала, чувствуя, как всегда, возбуждение и радость. Волна стала изгибаться вокруг ее тела. В лицо и волосы полетели соленые брызги.
Вернувшись на берег, Эйва увидела, что Тони больше не смотрит в сторону Гари.
- Классно! - серьезно сказал он. Его маленькое детское личико выражало восхищение.
Эйва присела рядом с мальчиком и стала вытираться полотенцем.
- А теперь я кое-что пообещаю тебе, - сказала она. - Если ты будешь продолжать посещать уроки танцев и научишься там держать себя в равновесии, то я начну учить тебя серфингу.
- Правда?! Ты правда будешь учить меня?! - воодушевился он, но тут же, вспомнив о чем-то, сник. - Но там ведь придется танцевать с девчонками!
- А ты плюнь на это, - посоветовала Эйва, легонько прижав его к себе. - Ничто не дается просто так, даже серфинг. Ради него придется немножко потерпеть.
Когда Тони прямо с пляжа пошел на очередной урок танцев, Эйва направилась к полуразвалившейся хибаре Матта. Раньше она никогда не заходила внутрь и не была уверена в том, что ее здесь тепло примут. Дверь была распахнута, и Эйва сначала с любопытством заглянула внутрь, и только потом вошла и направилась в заднюю часть дома, откуда до нее доносились ритмичные звуки ударов молотка и жужжание пилы. В маленькой гостиной было очень чисто и вполне уютно. Эйва прошла мимо кухни, окрашенной в розовый цвет. С другой стороны была спальня старого ворчуна. Наконец она оказалась на пороге мастерской.
Матт поприветствовал Эйву на удивление сердечно, не говоря уже о Тоде, который широко улыбнулся ей через плечо.
В мастерской пахло деревом и маслом, краской и лаком. Тод стругал доску и улыбался гостье. Эйва огляделась по сторонам и снова удивилась: мастерская оказалась весьма неплохо оборудованной. Она была просторной и отлично освещена.
- Просто красота! - не удержалась от возгласа Эйва.
Старик Матт довольно потер руки. Он обожал лесть.
- Вчера продали нашу первую доску! Да, Тодди?
Тод радостно кивнул, перенося центр тяжести на здоровую ногу.
- И назначили хорошую цену, мисс Кендалл. - Он показал рукой на стопку сверкающего дерева в углу мастерской. - Вот купили! И все с одной только доски!
Эйва порадовалась за них.
- Поздравляю, - сказала она искренне. - Ну-ка, Тод, можно посмотреть на твою доску.
Паренек тут же передал ей свою работу:
- Помнишь, у мистера Хейдена была доска? Такая, с красивым наплывом? Из этого куска я сделаю точно такую же! Для Джо Хаммера!
- А он заплатит? - вмешался скрипучим голосом Матт.
- Не сомневайтесь, мистер Бонс. Он все лето работает в супермаркете на шоссе. Он дал слово, а слову Джо я верю.
- Конечно, - подтвердила Эйва. - У вас появился доходный бизнес, друзья.
Попрощавшись с ними, она вернулась на пляж, взяла свою доску и пошла домой, где ее ждал одинокий обед и вечер. В последнее время Китти была занята на ночных дежурствах, и у них редко выпадала возможность пообщаться, поболтать, наконец, поесть вместе.
Был вторник, и Эйва отправилась на пляж. На гребне дюн она увидела знакомый силуэт, и сердце ее забилось сильнее. Блейк Стонтон тоже заметил Эйву и медленно направился в ее сторону. Неужели он снова ищет с ней встречи?
Но уже первые его слова разрушили надежды.
- Вы не видели здесь Тони? - резко крикнул доктор, еще не дойдя до нее.
Эйва не знала, как ответить. Она не хотела врать, но и подставлять мальчишку, с которым у нее только-только начали складываться взаимоотношения, тоже не желала. Она сложила ладони у рта и крикнула в ответ:
- А что?
- Миссис Блоджет сказала, что звонила его учительница танцев и передала, что Тони в последнее время часто прогуливает занятия.
Он подошел ближе, и теперь Эйва могла различить блеск заходящего солнца в его волосах и глазах. Она улыбнулась, вызывая его на ответную улыбку. Стонтон неохотно скривил губы.
- Почему бы вам не посетить танцкласс и не посмотреть самому, доктор? - сказала Эйва.
Он прищелкнул пальцами:
- Хорошая мысль! Хотите я вас подвезу и поднесу эту… это ваше приспособление?
- Это доска для серфинга, доктор, - поправила его Эйва удивленно. Ей пришла в голову мысль, что Стонтон такой же недовольный жизнью человек, как и Матт. Вот уж поистине удивительное сходство в двух столь разных людях. - Спасибо, с радостью прокачусь.
Хотя ехать было недалеко - всего несколько кварталов, тем не менее, Эйва была подвергнута самому обстоятельному допросу, причем с пристрастием. Часто ли видит она Тони на пляже? Заходит ли он в воду? Играет ли в бурунах с этой чертовой доской, загребая как сумасшедший? Видела ли она, чтобы эта накаченная мышцами машина, Хейден, уводила куда-нибудь мальчика?
Наконец Эйва вскинула руки вверх и беспомощно засмеялась:
- Прошу вас, доктор! Увольте! На пляже полно народу в эти дни, и я не могу уследить за всеми. Почему бы вам самому не спросить об этом сына?
Они подъехали к ее дому. Стонтон остановил машину и продолжал смотреть на дорогу. Лицо его напряглось.
- Я не могу с ним говорить, потому что этот чертенок не воспитан. Мне не удается ладить с ним и… - Тревога на его лице усилилась. - А я хочу ладить с ним! Господи, как бы мне этого хотелось. Но с ним трудно. Даже миссис Блоджет говорит, что он неуправляем.
Эйва осторожно коснулась его руки:
- Доктор, не поддавайтесь влиянию женщины, которая не имеет опыта общения с мальчиком. Тони - очаровательный ребенок. Почему бы вам не привести его как-нибудь на пляж? Искупаетесь вместе. Не ограничивайте его.
Пальцы Стонтона беспокойно забегали по рулю. Он по-прежнему смотрел перед собой.
- Теоретически ваша мысль безупречна. Но все дело в том, что Тони неприятно мое общество как таковое. Будь то дома или на пляже. И потом, со времени смерти матери я только и делал, что пытался подавить в нем тягу к морю.
- Но это несправедливо, - с тревогой в голосе возразила Эйва. - Вы скрываете от него правду жизни, пытаетесь показать все не так, как существует на самом деле. К Тони нужен иной подход, путем мягкого убеждения, доктор… - прибавила она и вспомнила о поклонении мальчика Гари Хейдену. - И потом нужно, чтобы именно вы убеждали его, а не кто-то другой. Делайте ему поблажки. В конце концов, он совсем еще ребенок.
Пока Эйва говорила, доктор молчал и слушал. Его пальцы нервно теребили шишечку на ручке переключения передач. Когда она закончила, он сказал:
- Что ж, спасибо за советы, мисс Кендалл, хотя… я очень сомневаюсь, что Тони будет приветствовать мои подходы к нему. - Стонтон перевел на нее свои темные, полные печали глаза. - Все равно мне не стоило плакаться вам в жилетку.
Эйва была смущена, по спине у нее бегали мурашки. Взяв свою доску, она вышла из машины. Успокаивало ее только одно: Доктор Стонтон поедет сейчас в танцкласс и непременно обнаружит там сына. В этом она была уверена.
6
Волны были маленькими, менее двадцати футов высотой, и Джо Хаммер, который недавно купил новую доску, был сердит на своего инструктора.
- Слушай, Эйва, сколько мне еще надо плескаться в этой пене?! Какой-то лягушатник! Я хочу заниматься серфингом, пойми!
- Тебе скучно в бурунах. Джо, но это не значит, что ты должен давать поспешные оценки. Расслабься. Немного попрактикуем "хот-доггинг". Только не надо смотреть на меня с такой неприязнью. Да будет тебе известно, для "доггинга" тоже требуется сноровка. - Эйва показала на череду маленьких волн, разбивавшихся у песка. - Попытайся набрать максимальную скорость и повернуть назад, пока не накатит следующая. Эти волны бегут очень быстро. Быстрее, чем большие, так что будь внимателен и прокатись на каждой.
Джо, который был решительно настроен на то, чтобы доказать свою способность поднять планку в учении до больших волн, взобрался на первую маленькую волну с пренебрежительной ухмылкой. Он сделал это несколько раз подряд. Эйва внимательно наблюдала за ним. Потом Джо решил поэкспериментировать самостоятельно. Он припал к воде, подтянул доску, развернулся и резко рванулся на подступающий водный холм… Закончилось все тем, что он смешно шлепнулся в воду. Покраснев от стыда, он выловил в бурунах свою доску и стал грести к берегу.
- Сегодня мы долго работали, - не глядя на него, сказала Эйва. - И оба устали. Пошли ко мне домой? Я тебя угощу кока-колой и шоколадными пирожными. А потом поговорим.
Позабыв о своей браваде, укрощенный Джо, повесив голову, поплелся вслед за Эйвой, неся обе доски. Когда они дошли до выбеленной известкой стены, за которой рос сад, окружавший коттедж Эйвы, он вдруг остановился и несчастным голосом воскликнул:
- Слушай, инструктор! Прости! Я не пойду к тебе! Мне надо хорошо подумать… одному.
Эйва взяла у него доску.
- Хорошо, Джо. Я понимаю. Только не казни себя сильно. Это распространенная ошибка. Поначалу все на этом спотыкаются. - Она улыбнулась. - Мир?
- Конечно, - ответил паренек, тоже облегченно улыбнувшись. - Даже если бы ты была со мной строже, посмеялась бы надо мной, я и тогда не стал бы тебя упрекать.
Все еще улыбаясь, Эйва открыла розовую дверь своего маленького коттеджа и вошла внутрь. Однако улыбка тут же сползла с ее лица, когда она услышала доносившиеся из противоположного конца дома приглушенные звуки рыданий. Китти!
Господи, что стряслось?! Она вбежала в комнату подруги и остановилась на пороге как вкопанная. Китти лежала на диване. Глаза ее вспухли от слез, грудь вздымалась от рыданий.
- Кит, милая… что случилось?!
- Все! - безутешно продолжала рыдать Китти. - Все! О, Эйва, я такая гадкая! Сможешь ли ты простить меня?!
Эйва присела на диван рядом с Китти. Она ничего не понимала. В глазах у нее застыла тревога.
- Дорогая, за что прощать?! Ты никогда не делала мне ничего плохого! Ни мне, ни кому-либо другому. Что ты! Ты такая милая, добрая! А хозяйка из тебя просто первоклассная! Я не могла бы любить тебя больше, даже если бы ты была мне родной сестрой! - Эйва достала носовой платок из кармана своего пляжного костюма и протянула его подруге. - Утри лицо и расскажи мне, что стряслось.
Китти сделала попытку взять себя в руки. Она вытирала слезы, которые непрерывно катились у нее по щекам, и хлюпала носом.
- Я… Я боюсь признаться в том, что я натворила! Ты… Ты не поверишь своим ушам!
- Ну, рассказывай же, наконец! - весело подбодрила ее Эйва. - Хуже твоего плача ничего на свете не может быть.
Опухшие глаза Китти уперлись с какой-то страшной решимостью в лицо Эйвы.
- Знай же, Эйва, что я отбила его у тебя! О господи! Поначалу я и не хотела этого делать, просто… я просто развлекалась… Просто подумала, смогу ли я сделать так, чтобы он стал замечать и других девчонок, кроме тебя…
В голубых глазах: Эйвы проскользнула искорка страха.
- Дальше.
Китти стала в отчаянии мять в руках платок.
- Я видела, что он начинает тебе нравиться… - Она всхлипнула. - Помнишь, я все подшучивала над тобой по этому поводу? А ты все отрицала, но краснела… Так я узнала, что это правда. - Эйва почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Блейк Стонтон и Китти?! - А потом я как-то увидела вас вдвоем на пляже, - захлебываясь рыданиями и словами, продолжала Китти. Теперь ее было не остановить. Она торопилась выговориться. - Вы были… Словом, нетрудно было догадаться о том, что было между вами и… Не знаю, что нашло на меня! Не знаю! Я захотела, чтобы и на меня кто-нибудь смотрел так. - Она подняла глаза и всхлипнула. - Я хотела, чтобы он смотрел на меня так! Он! А потом я забыла тебе передать, что он звонил. Ну, не забыла, конечно. Ты понимаешь…
Эйва побледнела…
- Он звонил?! Сюда?!
- Да это еще что! - продолжала Китти. - Еще ничего! Я тогда еще не чувствовала за собой большой вины. Но потом он… как-то вечером… Он зашел сюда!.. - Она снова стала плакать. - О, Эйва, я вела себя отвратительно! Флиртовала, кокетничала, говорила всякие глупости!.. И я увидела, что он заинтересовался!
Эйва упала духом. Ей невыносимо было сознавать, что доктор пал жертвой первой же попавшейся кокетливой девчонки. Она не могла слушать, что они говорили друг другу в тот первый вечер, когда наступала самая сладкая, самая неповторимая пора любви - пробуждение взаимной привязанности и интереса. Но она должна была узнать обо всем. Незнание было для нее хуже! Она, которой удалось пару раз вызвать на его лице улыбку, должна знать все!
- Хорошо, Китти. Не плачь, продолжай.
- Ну, он был так серьезен… И мил!.. Я даже не подозревала о том, что он может быть таким милым и нежным!.. Он никогда не замечал меня, ты знаешь… Всегда на меня ноль внимания. А когда он сказал: "Китти, что это с нами?" Я чуть не умерла от счастья! То есть… У нас возникла такая нежная тяга друг к другу… Понимаешь, со мной такого раньше никогда не было! Эйва! Она возникла, и мы уже ничего не могли с этим поделать!
Эйва машинально кивнула. В горле у нее застрял комок.
- Я знаю.
Китти осторожно прикоснулась к руке подруги:
- Если честно, Эйва, то я даже не подумала тогда о тебе! Ни разу! А на следующий вечер, когда ты дежурила в травматологии, он пришел опять. Мы просто поговорили… Собственно, почти не говорили. Я помню только, что спросила его: "А как же Эйва?" Что-то вроде этого…
- И что он ответил?
- Он сказал, чтобы я предоставила ему самому об этом позаботиться. Он сказал, что наше влечение сильнее всего.