Стонтон резко обернулся. В глазах его предательски сверкнула радость. Но он тут же взял себя в руки и, сунув трубку в рот, занялся ее набиванием. Когда чашечка трубки была набита утрамбованным табаком и затлела огоньком, он глянул на Эйву сквозь плавящийся воздух вокруг непотушенной спички:
- Хотите кофе?
Она опустилась на стул:
- Да, благодарю вас.
Доктор передал ей дымящуюся чашку, а сам занялся бумагами на столе. Несколько минут они молчали. Эйва ждала, сама не зная чего. Она принялась с интересом осматриваться, так как раньше здесь никогда не была. На столе в рамке с подставкой Эйва увидела фотографию Тони. Здесь он был на несколько лет младше, чем сейчас. Прямо ангелочек. Яркие карие глаза, нежная линия детских губ… Эйва поискала взглядом фотографию Элен, но ее здесь не было.
- Не могли бы вы взять на себя перевозку Тода Джонса в Сан-Франциско и остаться там с ним столько, сколько потребуется? - без всякого вступления спросил вдруг Стонтон.
- С разрешения сестры Ирмы Джозеф, доктор, я, конечно, бы…
- Об этом уже позаботились. Для вас заказан номер в мотеле "Кабана", который стоит недалеко от больницы.
- У меня нет машины, доктор.
- Да, об этом мы тоже подумали. В моем гараже есть одна лишняя. Мы подготовили ее для вас. - Он положил руку в карман, достал кошелек и передал Эйве несколько банкнот. - Это вам на расходы. Не будем терять драгоценного времени. Я предлагаю вам выехать завтра рано утром. Доктор Курт Блессинг проведет необходимое обследование. Если понадобится операция, я рекомендовал вас в качестве сестры-ассистентки. Если же будет назначено обычное лечение, вы останетесь при пациенте в качестве сиделки… друга и главного советчика. В случае каких-нибудь трудностей звоните лично мне.
Эйва отставила в сторону свою чашку.
- Доктор, скажите… Тод потеряет ногу?
Стонтон ответил не сразу. Тень внутренней боли скользнула по его лицу.
- Поле для неоперативного лечения еще остается - примерно пятьдесят на пятьдесят. Мы, врачи, любим использовать подобные соотношения… Я рассчитываю на вас. Рассчитываю на то, что вы надлежащим образом подготовите больного психологически ко всему, что бы его ни ждало.
Эйва поднялась со стула:
- Спасибо, доктор, за доверие. Обещаю, что сделаю все от меня зависящее.
Она уже повернулась, чтобы выйти, как Стонтон неожиданно выскочил из-за стола и бросился за ней.
- Эйва, вы ведь не собираетесь покинуть нас?
В его взгляде была мольба, но он держал дистанцию очень твердо. Она попыталась выглядеть столь же бесстрастно, хотя всем своим естеством тянулась к нему.
- Нет, доктор, - ровным голосом ответила она. - Я не собираюсь увольняться из больницы.
Наступила мертвая тишина. Казалось, они оценивают друг друга, ожидают один от другого чего-то большего…
Наконец Стонтон выдохнул и сказал:
- Отлично! Машина утром будет у вашего коттеджа. Желаю счастливой поездки и не теряйте со мной контакта, мисс Кендалл…
Эйва ушла в сестринскую, чтобы немного прийти в себя, прежде чем навестить Тода. Она вымыла руки, сполоснула лицо. Ледяная вода обжигала веки. Из головы не выходил разговор с доктором. Блейк хотел сказать ей больше, чем сказал. Она в этом не сомневалась, но что? Что-то личное или деловое?.. Теперь Эйва корила себя за то, что так быстро ушла и не дала ему договорить до конца.
Тод был на редкость серьезен, когда Эйва заглянула к нему в палату. Он как будто повзрослел на несколько лет.
- Заходите, мисс Эйва, - сказал он мрачно. - Правда долго бегала от меня, но я все-таки зацепил ее за хвост… Садитесь.
- Хорошо, Тод… Рассказывай.
- Ну, во-первых, я понял, что был последним дураком, наплевательски относясь к своему здоровью. Я надеялся, что боль со временем уйдет сама по себе. Я был дураком, когда пытался заниматься серфингом с плохой доской. Словом, я… практически во всем оказался полным болваном.
Эйва сдержала улыбку.
- Не казни себя так, - проговорила она, поправляя на нем одеяло.
- Но теперь я решил посмотреть правде в глаза, - продолжал Тод. - Я как-то сказал вам, что лучше умру, чем буду одноногим. Это неправда. Я должен жить, мисс Эйва. Мне надо заботиться о Ба. Она старая и нуждается во мне. Теперь, когда я получил хорошую работу у Матта… - Губы его дрогнули, но он сдержал слезы и сдавленно проговорил: - Ведь есть же протезы, правда?
- Правда.
- Я мог бы работать и без ноги, с протезом, правда?
В глазах Эйвы блеснули слезы.
- Да, милый, правда.
- Ну вот и отлично! - Он откинулся на подушку, стараясь справиться с переполнявшими его эмоциями. - Давайте кончим на этом.
Примерно с час они разговаривали о предстоящем лечении, о поездке. Эйва видела, как обрадовался Тод, узнав, что она поедет в больницу вместе с ним.
- Но как же вы будете тренироваться для морского карнавала? - заволновался он. - Нет, так не пойдет.
- Твоя нога для меня гораздо важнее, пойми. Несравнимо важнее.
- А… вы сами расскажете обо всем Ба?
- С удовольствием. Я увижу ее сегодня вечером, когда она придет на работу. - Эйва легонько шлепнула Тода по руке. - А теперь советую тебе хорошенько выспаться. И помни: я всегда с тобой!
- Спасибо! Спасибо! - Он снова превратился в прежнего доверчивого мальчишку.
Боже всемилостивый, молила Эйва той ночью, собираясь в дорогу, дай мне сил помочь ему! Что бы ни случилось!
Она приняла душ и уже ложилась спать, когда вдруг зазвонил телефон. Она сняла трубку, боясь, что это может быть Гордон.
- Ну-с, - переходя сразу на фамильярный тон, проговорила на том конце провода Сара Арго. - Значит, ты все-таки согласилась с нашим планом и делаешь все для того, чтобы доктор заметил тебя?
- Добрый вечер, миссис Арго. Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду только то, моя дорогая, что Блейк весь почернел, увидев тебя вместе с тем красавчиком! Дуайт как раз был у него в кабинете. Они вместе завтракали. Так вот, лицо Блейка в ту минуту было просто затянуто тучами. Он стал говорить, что уже стар для любви, что у него уже нет будущего и все такое прочее… Ну, я так поняла, что ты избрала собственную тактику, милая. Молодец! Она очень эффективна!
- Миссис Арго, никакой тактики я не избирала, - довольно резко ответила Эйва. Пожалуй, слишком резко для Сары, которая ей очень нравилась. - Я просто позавтракала со старым другом, и после этого мы распрощались.
- Не знаю, что ты там делала на самом деле, а факт остается фактом. Из Блейка Стонтона неудержимо полез зеленоглазый зверь, которого зовут Ревность! И это нас с Дуайтом очень обрадовало. По крайней мере, это говорит о том, что он еще живой человек и способен на другие чувства, кроме самобичевания. Намеренно ты это сделала или случайно, но Блейку это пошло на пользу.
- Я рада, - ответила Эйва, отметив, что к ней возвращается чувство юмора, - что оказалась полезной.
- Ага, дуешься на меня? Ну да ладно. Все будет отлично! Вот увидишь!
Повесив трубку, Эйва спросила себя, знает ли Сара Арго о том, что она уезжает в Сан-Франциско и не увидит доктора Стонтона в течение нескольких недель?
9
- Еще несколько лет назад, - с чуть заметным акцентом говорил доктор Блессинг, - любая костная опухоль считалась раковой. Но с тех пор медики далеко продвинулись вперед, в частности, они уяснили, что в большинстве случаев опухоли подобного рода не являются злокачественными. Как правило, это просто запущенный в свое время перелом с осложнениями.
Он был маленьким и кругленьким, этот пожилой доктор. Кажется, австриец. Он прекрасно отнесся к Тоду, и за это Эйва была ему очень благодарна. В ее глазах после этих слов вспыхнула надежда.
- Вы хотите сказать, доктор, что не нашли доказательств того, что это рак?
Блессинг весело сверкнул на нее своими добрыми глазами из-под полуопущенных на нос очков.
- Разве я говорил хоть слово про рак? Если да, то прошу великодушно прощения. Да, я хочу сказать, сестра, что никаким раком там и не пахнет. Нашему юному другу достаточно будет пройти курс интенсивного лечения, и он полностью поправится. Уверен - недалек тот день, когда он вернется домой!
Эйва облокотилась на дверь спиной, ослабев от радости и облегчения. Глаза ее сверкали.
- О, спасибо вам, доктор Блессинг! Огромное спасибо! - Прерывисто вздохнув, она добавила: - Вы знаете, Тод такой чудесный мальчишка! У него никого нет, кроме бабушки, которая тоже прекрасный человек. Она его воспитывала с грудного возраста. Вы даже не представляете, какая это для всех нас радость, доктор!
- В таком случае поделитесь ею немедленно с пациентом. Ну, бегите.
Все те девять дней, которые Эйва провела у постели Тода в больнице "Патнэм", ее нервы были на пределе. Каждый день приносил с собой все новые испытания, три первых дня шло изнурительное и болезненное обследование, тесты, которые совсем измотали мальчишку. Затем ему дали три дня на восстановление сил, потом обследование возобновилось. Теперь уже все было позади! Теперь она могла вернуть улыбку на изможденное лицо паренька!
- Тод, - сказала она с ходу, входя в его палату, - мы возвращаемся домой!
Рыжая голова взметнулась с постели.
- Вы… Вы не шутите?!
- Не шучу! - сказала Эйва весело и, подойдя к шкафу, вытащила свой чемодан. - Тебя, дружок, выписывают! - объявила она с сияющей улыбкой.
Тод рывком сел на постели.
- Ура! Ура! Скорее же поехали отсюда!
- Не торопись, - охладила его пыл Эйва. - Сейчас ты вернешься в больницу Св. Екатерины. Твою ногу надо лечить. Доктор Блессинг отправляет с нами полный отчет о твоем состоянии и рекомендации для доктора Стонтона. - Эйва с минуту молчала, укладывая свои вещи, потом добавила: - У тебя, знаешь… костный туберкулез, Тод. Раньше это была бы большая проблема. Но доктор Блессинг заверил меня, что на антибиотиках ты скоро полностью поправишься и не потеряешь трудоспособность.
Тод не мог усидеть на своей койке от возбуждения.
- Значит, я больше не буду хромать! Боже! Дайте я вас расцелую!
- Лучше не надо, - засмеялась Эйва. - А то я расскажу твоим дружкам по пляжу. Что они скажут?
Закончив собираться, она стала помогать Тоду. В палату вошли доктор Блессинг и несколько медсестер из "Патнэм", чтобы попрощаться. За время своего пребывания здесь, Тод стал всеобщим любимцем. Всех восхищал его решительный настрой на то, чтобы лечиться и окончательно выздороветь. Доктор стал давать Тоду последние наставления, отвечал на его многочисленные вопросы. Оставив их, Эйва пошла за машиной.
- Вы позвонили домой? - спросил ее Тод, когда они уже ехали под августовским солнцем по извилистому шоссе, тянувшемуся вдоль побережья.
- Зачем? Ехать-то всего пару часов, - сказала она, взглянув на спидометр. - Лучше поставить всех перед фактом. Представляю их лица, когда они увидят нас. Обсмеешься!
- Интересно, что скажет Ба? И Матт? - Тод вытянул в машине ногу и залюбовался ею. - Знаешь, если бы Матт тогда не зашел ко мне домой и не позвонил доктору Стонтону, я бы, наверное, умер. Господи, вспомнить страшно, что со мной было! А Матт пришел. Как будто чувствовал, да?.. Он, конечно, все ворчал, как обычно… - Тод весело рассмеялся. - Знаешь, мне кажется, если даже Матт станет миллионером, он не изменится ни капельки. И останется жить на пляже.
- Зачем же ему уезжать оттуда, когда к вам поплыли такие денежки? - поддержала его Эйва.
- Он зашел к нам на огонек, как потом сказал… На огонек! А я уже как раз прощался с жизнью!
- Я встретилась тогда с доктором, и он рассказал мне о том, что ты отказывался ложиться в больницу, боясь расстроить бабушку. Это правда?
- Да. Мне казалось, что это ее доконает.
- А на самом деле, - задумчиво продолжала Эйва, - мы с ней разговаривали о твоей ноге как раз в тот вечер. Она просила меня уговорить тебя лечь в больницу. Потом я пошла домой и по дороге встретила доктора Стонтона. Он возвращался от тебя.
Она замолчала, увидев, что Тода клонит в сон. Его сморило теплое солнышко и дорожные столбы. Эйва получила возможность подумать о тех последствиях, которые возымело столь нежданное воскрешение в ее жизни Гордона. Она вновь переживала сладкие мгновения той встречи с доктором… До того момента, когда их лица вдруг были грубо выхвачены из ночной темноты светом фар "ягуара"! Гордон вел себя бесцеремонно, и это было хуже всего остального! Ей бы следовало выбрать свободную минутку и объясниться с Блейком. Впрочем, он и сам не хотел говорить. Сказал только: "Вы не собираетесь покидать нас?" Спасибо и за это. При воспоминании о том, как он это спросил, сердце Эйвы радостно затрепетало. Ревнует! Это уже результат.
В маленькой церкви звонили к вечерне. Длинные тени черными полосами упали на широкую, недавно подстриженную лужайку. В воздухе пряно пахло свежескошенной травой и клевером. Эйва остановила машину и тут же бросилась в кладовую за коляской. Затем помогла Тоду перебраться в нее из машины.
- А теперь в палату, мой дорогой мужчина. Сначала ужин, а потом спать.
Она покатила коляску к боковому входу, который специально был предназначен для этих целей и вел сразу к лифтам.
- Подожди, - попросил Тод. - Ба обычно ходит в церковь к вечерне вместе с монахинями, прежде чем приступить к уборке. Давай подождем их.
Опять раздался колокольный звон, и монахини затянули вечернюю молитвенную песню: "Помолимся Господу нашему, дети! Возвысим имя Господа нашего…" Голоса их были чисты и сильны. Наконец двери церкви раскрылись, и оттуда в сопровождении других монахинь вышла сестра Ирма Джозеф. Она остановилась, за ней остановились и остальные. Их лица осветились счастливыми улыбками. Ирма Джозеф подошла к Эйве и сидевшему в коляске Тоду.
- Ну вот, все и обошлось, - сказала она уверенно. - Слава Господу!
- Да, - удивленно проговорила Эйва, растерянно глядя на монахинь, которые обступили Тода, причем каждая хотела коснуться его, погладить по голове. - Но откуда вы уже успели узнать?
Сестра Ирма Джозеф посмотрела на Эйву своими спокойными голубыми глазами.
- Мы молились, - ответила она просто.
А потом подбежала и бабушка Тода. Она прижала голову внука к своей груди, что-то беззвучно шепча.
- Мне надо уложить его спать, - мягко прервала наконец Эйва эту трогательную встречу.
- Я сейчас же позвоню доктору Стонтону, - сказала сестра Мэри Валесия. - Ведь это такая радость!
Эйва перекладывала вещи в маленький шкафчик, когда в коридоре раздался голос доктора Стонтона, и он вошел в палату. Сердце ее радостно забилось, голова закружилась.
Солнце сияло, низко зависнув над котлованом безмятежного моря. Эйва смотрела на то, как оно медленно заходит. Ее пальцы машинально и нервно теребили край занавески. Она прислушивалась к разговору врача и мальчика, боясь обернуться, опасалась, что предательская радость вырвется наружу, и он увидит ее сияющее лицо…
- Со мной все в порядке, док! - счастливо улыбаясь, заверял Блейка Тод. - Скоро я буду нормально ходить, правда?
- Мисс Кендалл?
Она обернулась, и их глаза встретились. Стонтон молчал. Казалось, он потерял нить мысли. Потом вдруг непоследовательно проговорил:
- Я так рад, что вы вернулись.
Эйва молча протянула ему заключение доктора Блессинга. Она смотрела на Блейка и пыталась угадать, о чем он думает. О чем думает сейчас этот человек, само присутствие которого заставляло учащаться ее пульс. Темные брови его сдвинулись, он стал внимательно изучать бумаги. Потом поднял глаза:
- Я… Может быть, нам следует обсудить это вместе… Не желаете ли… э-э… сейчас время обеда и…
- Да, доктор, - с трудом произнесла Эйва. - Ваша машина у подъезда.
Она была рада, что догадалась надеть облегающее полосатое платье и соответствующие туфли.
- Веди себя хорошо, Тод, - сказала она, нежно взглянув на мальчика. - И чтоб поужинал как следует!
Они сидели на просторном балконе ресторана отеля "Лас-Пальмас". Свет свечей, играя, отражался в бокалах, наполненных красным, как рубин, вином. Море пенилось у подножия черных скал… Заходящее солнце окрашивало своими лучами прибрежный песок в красновато-желтые тона. Из основного зала доносились тихая музыка и неясный гул голосов.
- Вам не холодно? - спросил Блейк, подливая в бокалы вина.
- Нет.
Пронзительно крикнув, пролетела к своему гнезду какая-то птица.
- Нет, - повторила Эйва. - Здесь так красиво, правда?
- Вы красивая! - Он коснулся через стол ее руки.
Это мгновение было слишком сказочным, чтобы длиться долго.
- С Тодом все будет в порядке, - после короткой паузы сказала она.
Он зажег сигарету. Свет зажженной спички отразился в его выразительных темных глазах.
- Вы едва не опоздали на морской карнавал из-за него.
- Да.
Блейк говорил так проникновенно, что Эйва почувствовала - она ему небезразлична.
- Эйва, я думал о вас все эти дни гораздо больше, чем следовало. Я пытаюсь… сдержать себя, а мне так много хочется сказать вам. - Стонтон качнул головой, не сводя с нее внимательного взгляда. - Мне нужно восстановить прежние ценности в моей жизни… Все, что когда-то у меня было. Но, - его голос был сильным и звучным, - я не знаю, с чего начать. Не знаю вообще, что делать. Вы… поможете мне?
Свежий ветерок шевельнул ее волосы. Она прошептала:
- Что вы хотите, чтобы я сделала?
- Позвольте мне больше узнать вас… Узнать вас такой, какая вы есть. - Блейк замолчал, печально улыбнулся и добавил: - Наверное, я говорю слишком путано… - Он провел рукой по ее руке. - А может быть, вам кажется, что я просто старый дурак?.. Не знаю. Может быть, мне следует сейчас проводить вас домой и оставить наедине с вашими мечтами о том красавце?.. Или о ком-нибудь другом в том же роде?
- Нет уж, увольте, - со смехом возразила Эйва, - мечты существуют для детей и романтических девчонок. Таких, как Китти. Но не для меня. Я уже повзрослела. Мне уже давно пора отрешиться от призрачного и неуловимого и остановиться на чем-нибудь реальном… На чем-нибудь, что не пролетит, как миг…
- Судя по всему, вы пережили нечто вроде внутренней войны с собой?
- Войны! - повторила она. - Очевидно, у меня просто было слишком беззаботное детство. Я не была готова к разочарованиям, утрате иллюзий. Я жила, словно в розовом тумане.
- И пришел день расплаты? Мне кажется, ваш выбор профессии как-то связан с этим.
Эйва задумчиво пригубила свое вино:
- Нет, я пошла бы на курсы медсестер, даже если бы папа был жив. Мы много говорили с ним об этом. Поначалу мое решение казалось ему девичьим капризом, но он никогда не мешал нашим с сестрой устремлениям. Он был очень добрым и глубоко понимающим человеком, мой отец.
Стонтон внимательно смотрел на нее.
- Прошу вас, продолжайте. Дайте мне возможность составить в сознании ваш цельный образ.
Эйва покраснела:
- Меня это смущает. Раскрывать перед человеком свое прошлое - это… Не знаю вообще, стоит ли мне делать это. Во всяком случае, я об этом серьезно подумаю, когда останусь одна.