- Может, лучше было бы назвать их одаренными. Говорят, что все они обладают дарами, но за достоверность слухов я ручаться не могу, поскольку не располагаю для этого достаточной информацией. Однако мой кузен был убежден в том, что так и есть. Говорят, что Уэрлоки и их родственники Воны имеют весьма необычные способности - могут, например, предвидеть будущее, общаться с духами и обладают прочими подобными талантами. Именно поэтому они живут отшельниками. Вероятно, эти… э… дары приносили им немало неприятностей в прошлом. Многие наслышаны об этой семье, но лишь очень немногие знакомы с ними лично. И еще меньше тех, кто знает их хорошо. Разумеется, мой кузен сообщил мне об их дарах по секрету, вы меня понимаете? - Марстон внимательно посмотрел на молодых лордов, и те утвердительно кивнули. - Милорд, могу я спросить вас, почему вы заинтересовались этой семьей?
- Думаю, что я познакомился с девушкой из этой семьи, хотя не знаю, кем именно она приходится покойному маркизу, - ответил Эштон.
- Если хотите, милорд, я могу письменно изложить все, что знаю о родственных связях в этой семье, и сегодня, ближе к вечеру, представлю вам отчет.
- Да, Марстон, пожалуйста. Я был бы тебе за это очень благодарен.
- Позвольте мне от имени всей прислуги поздравить вас с помолвкой с леди Хаттон-Мур, милорд.
- Спасибо. И поблагодари от моего имени весь штат, - пробурчал Эштон, глядя вслед Марстону, уже выходившему из столовой. - Похоже, у меня проблемы, - сообщил он Бранту, как только дверь за дворецким закрылась.
- Не думай сейчас об этом. Тебе надо вручить кольцо невесте и выразить ей свое неудовольствие.
- Неужели я женюсь на женщине, способной прятать на чердаке свою доведенную до нищеты родственницу… сводную сестру? Черт возьми, какая же судьба ждет моих бедных тетушек?
- Она не сможет сделать с ними ничего, не заручившись твоим согласием и без твоего указания.
- Но она может заставить их чувствовать себя так, словно они грязь под ее туфельками.
- Возможно, мой друг, тебе следует узнать больше о той особе, которую ты считаешь своей невестой. Некоторые женщины так ловко умеют подать себя в обществе, что не всегда легко определить, какие они на самом деле. Ее приданое может вытащить твою семью из долговой ямы, но какой ценой?
Ответ на этот вопрос Эштон предпочел бы найти до того, как пойдет к алтарю с леди Клариссой. И ему вдруг пришло в голову, что пришло время присмотреться к другим богатым наследницам.
Ближе к вечеру, когда Эштон вернулся домой, голова его нещадно болела. Виконт не особенно обрадовался, увидев всех своих четырех друзей, поджидавших его в кабинете, но весьма одобрительно отнесся к бренди, что принес с собой Виктор. Только после нескольких добрых глотков согревающего напитка он успокоился и смог начать разговор, ради которого, очевидно, и пришли к нему друзья. Эштон решил ответить на все их возможные вопросы о Клариссе еще до того, как они станут их задавать.
- Моя невеста не очень-то довольна кольцом, - сообщил он. - Она ясно дала понять, что хотела получить от меня изумруд Радмуров. И она, и ее брат выразили удивление по поводу того, что известие о помолвке вызвало у меня досаду. Они якобы были абсолютно уверены в том, что все и так давно решено. Впрочем, Кларисса любезно предложила мне отозвать оглашение.
- И ты от этого предложения, разумеется, вежливо отказался, - сказал Брант.
- Да, разумеется. Зовите меня алчным ублюдком, но мне нужны эти деньги. Я едва свожу концы с концами. - Эштон поморщился. - Если только не произойдет чудо, я скоро стану мужем леди Клариссы. У меня нет выбора. Особенно сейчас, когда я узнал, что лорд Чарлз выкупил почти все векселя моего отца.
- Он тебе угрожал?
- Не буквально, но ведь такие вещи не говорят в лоб, не так ли? Информация о векселях прозвучала очень вовремя - когда мы обсуждали брачный контракт. Так что последствия моего отказа будут весьма очевидны. Либо я женюсь на Клариссе, либо Чарлз потребует немедленной выплаты по всем долгам. А вот этого требования я при всем желании выполнить не смогу, даже если лишу всю семью последних средств к существованию. Часть приданого Клариссы так или иначе пойдет в уплату долга, так что я получу даже меньше, чем рассчитывал. - Эштон решительно покачал головой, когда все его друзья заговорили одновременно. - Нет-нет, никаких ссуд. С меня хватит тех долгов, что наделал мой отец. Не хватало мне еще и самому влезать в долги.
- Напрасно отказываешься, - сказал Брант. - Но сейчас не будем об этом спорить. Пока мы ждали тебя, Марстон принес нам информацию об Уэрлоках - как и обещал.
Эштон обвел взглядом друзей:
- Собираетесь сообщить мне что-то неприятное?
- С этим можно и подождать, - ответил Брант.
- Нет уж, выкладывайте! Выкладывайте все!
- Что ж, в таком случае… Хотя Марстон сказал нам, что он еще не вполне закончил отчет, генеалогическое древо, им нарисованное, выглядит весьма впечатляюще. Уэрлоки и Воны уже давно связаны родственными узами с наиболее значительными семействами Англии. В настоящий момент наибольший интерес для тебя и для всех нас представляет некий маркиз Солтервуд, один из Уэрлоков, который женился на Минерве Уэрлок, своей очень дальней родственнице. В этом браке родился один ребенок, девочка. Маркиз умер через десять лет после свадьбы, почти день в день. Через три года после смерти маркиза его вдова вышла замуж за барона Хаверстайла и погибла на четвертом году брака вместе со своим мужем во время кораблекрушения. Но до этого барон удочерил ее первого ребенка, и в результате удочерения девочка получила имя Пенелопа Уэрлок Хаттон-Мур.
- Проклятие… - пробормотал Эштон и тяжко вздохнул.
Глава 5
- Жаль, что ты не слышал ее, Артемис. - Пенелопа замешивала тесто, в то время как брат лущил горох. - Она была в ярости от того, что Радмур подарил ей… Как же она выразилась?.. "Какую-то жалкую безвкусную дешевку с сапфирами и бриллиантами вместо знаменитого изумруда Радмуров". - Пенелопа посмотрела на брата, сидящего напротив нее за столом. - Ей действительно нет до него самого никакого дела.
- Но ты ведь всегда подозревала, что ей он безразличен, не так ли? - Артемис, надорвав стручок, высыпал горошины себе в рот.
- Да, верно. Но я все же думала, что во мне говорит ревность. Ведь Радмур - очень красивый мужчина. К тому же он виконт и очень может быть, что со временем станет герцогом. Хотя его отец и месяца не мог прожить, чтобы не влипнуть в какой-нибудь скандал, и без конца прыгал из постели в постель, что, очевидно, и стало причиной того, что он не оставил после себя ничего, кроме долгов, лорда Эштона по-прежнему принимают в обществе. Впрочем, в этом, наверное, нет ничего удивительного. Ведь если не брать в расчет покойного виконта… Всем известно, что Радмуры имеют долгую и славную историю. Войти в их семью - весьма удачный маневр для дочери барона, который заработал титул тем, что поставлял женщин принцу.
- В самом деле? За это дают титулы?
- Не забывай, что короли и принцы дают порой очень высокие титулы своим побочным отпрыскам. В качестве своего рода компенсации обманутым мужьям, я полагаю. - Пенелопа положила тесто в миску и, прикрыв салфеткой, направилась к раковине, чтобы вымыть руки. - Там все так и пышет гневом, - пробормотала она.
- В Хаттон-Мур-Хаусе?
Пенелопа кивнула, и Артемис усмехнулся.
- Поэтому ты пришла сюда гораздо раньше, чем обычно?
- Да, поэтому. Кларисса и Чарлз рвут и мечут. Им сейчас не до меня. Никто не заметил, как я улизнула из дома. - Пенелопа нахмурилась и добавила: - Я думаю, они угрожали Радмуру.
- Чем угрожали?
- Говорилось что-то о долгах его отца. Я думаю, Чарлз мог выкупить векселя его отца, много векселей. И теперь эти долговые обязательства висят над ним как дамоклов меч. Если раньше Радмур был должен небольшие суммы людям, многие из которых готовы были подождать, пока он соберет нужную сумму, то теперь он должен очень крупную сумму одному человеку, который может потребовать от него выплаты всего долга сразу. Иными словами, Радмур в долговой кабале у Хаттон-Муров.
- Очень умно, - пробормотал Артемис. Перехватив хмурый взгляд сестры, добавил: - Я же не сказал, что Чарлз поступает правильно. Я сказал, что он поступил умно, хотя и подло.
Пенелопа со вздохом кивнула:
- Да, ужасно подло. И еще мне кажется, что они поместили в газете объявление о помолвке в газету еще до того, как было сделано официальное предложение. Кларисса что-то сказала насчет того, что кольцо было оскорблением - ответом на то, что они вынудили его поторопиться с предложением. - Она взяла небольшую корзинку с яблоками, которые хранились всю зиму в кладовой, и, усевшись за стол, принялась их чистить. - Одного лишь я не могу понять… Зачем Хаттон-Муры затеяли все эти махинации?
- Им нужны титулы. Титулы, которые имеют какое-то значение. Титулы, которые достойны уважения.
- Возможно, Чарлз желает добиться для себя лучшего положения в обществе и использует для этого Клариссу, - продолжала Пенелопа. - Боюсь, что Радмур попал в капкан, из которого ему не выбраться. Ему очень нужны деньги. У него явно нет средств, чтобы расплатиться с Чарлзом, если тот потребует немедленной выплаты долга. Отцы семейств проматывают состояния, а страдают их близкие. Судя потому, как вел себя отец Радмура… - Она вздохнула. - Похоже на то, что брак его родителей не был счастливым. Более того, отец лишил сына возможности жениться по любви.
Артемис кивнул и достал из миски дольку яблока.
- Сдается мне, некоторые аристократы ничем не хотят жертвовать - ни дорогими нарядами, ни дорогими лошадьми и каретами, ни балами, ни операми.
Пенелопа снова вздохнула:
- Да, наверное, ты прав. И так происходит потому, что многие аристократы женятся на ком угодно, лишь бы иметь возможность покупать парчовые жилеты от самых дорогих портных. Что же касается Радмура… Если он думает, что Кларисса откажется хоть от одной из своих привычек ради того, чтобы дать ему возможность вкладывать средства в поместья, то очень сильно заблуждается. К сожалению, Кларисса из тех женщин, которые совершенно не считаются с мужьями. Моя сводная сестра будет постоянно напоминать ему о том, что именно она вытащила его из долговой ямы. Но хуже всего даже не это. По-настоящему печально то, что он, как я думаю, постарается делать все от него зависящее, чтобы быть ей хорошим и верным мужем, хотя Клариссе именно этого от него как раз не надо. Она превратит то, что могло бы стать хорошим браком, в жалкое подобие брака, в союз, в котором нет ни верности, ни правды. Иными словами, в такой брачный альянс, какой очень распространен среди аристократов. Точно такой, какой был у его родителей. - В очередной раз вздохнув, Пенелопа уставилась на миску с нарезанными яблоками. - Наверное, именно это больше всего меня печалит. Она не сделает его счастливым.
- Он тебе так дорог? - тихо спросил Артемис.
- Да, пожалуй. Я влюбилась в него с первого взгляда. Но у меня нет того, что ему нужно. Мое наследство, каким бы оно ни было, в руках Чарлза, и я не думаю, что oт него что-то останется к тому времени, как я смогу им распоряжаться. Все то немногое, что я получаю сейчас, я трачу здесь, у вас. И Радмуру в любом случае эти гроши не помогут.
- Но ты бы могла сделать его счастливым.
- Могла бы? У него три сестры, мать, две тетушки и два брата. И всех их надо содержать. Если он потеряет хоть что-то из своей недвижимости, то лишит кого-либо из них всяких средств. Если он женится на такой женщине, как я, то есть на нищей, то вскоре ему придется расстаться со всеми своими поместьями. Тогда его сестры не смогут принять участие в сезоне и лишатся надежды найти себе хороших и состоятельных мужей. Две его сестры уже давно перешагнули возраст дебютанток, так ни разу и не приняв участие в сезоне, - и все из-за нехватки средств. Боюсь, что при таком положении дел нужда окончательно лишит его радости жизни.
- Значит, в данном случае речь идет не о дорогих нарядах и каретах, не так ли?
- В случае с Радмуром - нет. Речь о будущем его братьев и сестер и спокойной старости его матери и тетушек.
- Эй, Пен! Явился тот недоумок, что позволил этой суке Клариссе одурачить его! И с ним все его четыре дружка!
Пенелопа вздрогнула и, раскрыв рот, уставилась на дверь. Звонкий голос Пола, голос, которому позавидовал бы певчий из церковного хора, эхом пронесся по дому. Пенелопа никак не могла привыкнуть к тому, что этот ангельский голосок порой произносил вещи, которые более приличествовали бы портовому грузчику. Более того, сейчас она узнала свои собственные слова, недавно сказанные тихим шепотом, - но как Пол их услышал? Внезапно до нее дошло, что лорд Эштон наверняка слышал громкий крик Пола, и она со стоном закрыла лицо ладонями.
- Эй, Пен, где ты?! - снова закричал Пол.
- Сейчас! Одну минутку! - крикнула она в ответ. - Проводи их в гостиную! - Посмотрев на давившегося от хохота Артемиса, она в смущении пробормотала: - Похоже, я только что орала, как торговка на улице.
- Расправь плечи, сестричка. - Артемис ухмыльнулся. - Возьми себя в руки и иди встречать гостей. И собери угощение к чаю.
- Но я…
- Если ты вдруг почувствуешь, что смущаешься, попробуй вспомнить, при каких обстоятельствах ты последний раз встречалась с этим распутником.
- О!.. - Она с сомнением взглянула на брата и покачала головой. - Ты думаешь, мне следует об этом вспоминать?
- А почему бы и нет?
- Потому что он был голый.
Артемис снова расхохотался - едва со стула не свалился от хохота. Взглянув на него с укоризной, Пенелопа поспешно собрала все к чаю и направилась к двери. Пять джентльменов ждали ее в гостиной, и она знала, что все они будут чувствовать себя крайне неловко.
Эштон уставился на маленького мальчика с ангельской внешностью, открывшего им дверь. Он мог бы поклясться, что вопль ребенка все еще звучал в воздухе. И то обстоятельство, что друзья его хихикали, могло означать только одно: он не ослышался. Да-да, не ослышался - ведь Пенелопа же отозвалась, когда ребенок прокричал ее имя. Но прокричал этот ангелочек такое, что даже не верилось…
- Заходите же, - сказал мальчик. - Меня зовут Пол, и я родственник нашей Пен. Я провожу вас в гостиную.
Следуя за мальчиком, Эштон с любопытством осматривался. Дом был просторным и содержался в идеальной чистоте. Мебель в гостиной, куда привел их мальчик, была добротной, но не новой. Эштон сразу узнал двух мальчиков из тех четверых, что пришли в бордель спасать Пенелопу. Они сидели в углу комнаты и играли в шахматы. Взгляды их не показались виконту дружелюбными, хотя поздоровались они очень вежливо. На лестнице же вдруг послышался топот, и стало ясно, что скоро в гостиной будет целая армия родственников Пенелопы.
- Вы, кажется, знаете их. - Пол указал на Стефана и Дариуса. - Но я-то не знаю вас.
Эштон представился, затем представил мальчику своих друзей. Потом гости расселись по креслам и кушеткам, на удивление удобным. Такую мебель часто вытаскивают на чердак, заменяя ее на модные изящные изделия с гнутыми ножками, на которые и садиться боязно. Эштон взглянул на ковер, который когда-то был дорогим и пушистым, но теперь изрядно истерся. Подняв глаза, он вдруг увидел, что херувим по имени Пол смотрит на него так пристально, что ему от этого взгляда стало не по себе.
- Они действительно видели вас голым в борделе? - проговорил мальчик своим ангельским голосом.
Его ярко-синие и совершенно невинные глаза были широко распахнуты.
Эштон почувствовал, что густо краснеет, а такое с ним случалось не часто. Старшие мальчики громко расхохотались, и Эштон, нахмурившись, покосился на друзей, почти не пытавшихся скрыть свои усмешки. Вновь посмотрев на малыша, Эштон невольно подумал о том, насколько обманчивой порой бывает внешность. Но так ли невинен этот ангелочек? В синих глазах малыша плясали озорные искорки, наводившие на мысль о том, что Пол если и не вполне понимает смысл того, что говорит, то вполне понимает, что говорит что-то очень неприличное.
- В тот момент я не ожидал, что у меня появится компания, - пробурчал в ответ Эштон.
Мальчик смотрел на него все так же пристально.
- А вы и впрямь большой, как конь?
- Пол, помолчи!
Пенелопа с подносом в руках вошла в комнату и приблизилась к столу. Пол, сидевший на столе, поспешно спрыгнул на пол. Поставив на стол блюдо с фруктами и тарелку с печеньем и пирожными, Пенелопа мысленно поблагодарила судьбу за то, что на нее вдруг накатило желание приготовить что-то вкусненькое. Не хватало еще, чтобы в доме не нашлось совершенно ничего такого, что можно было бы предложить гостям. Этот визит и без того давал ей немало поводов для смущения.
Приготовив все к чаю, Пенелопа строго взглянула на Пола, смотревшего на нее с ангельской кротостью, - то был верный признак того, что мальчик что-то замышлял. Но она решила, что отчитает его позже, - ей не хотелось, чтобы этот разговор состоялся в присутствии пяти джентльменов, сидевших в гостиной.
- Будьте любезны, мальчики, покиньте комнату, - сказала Пенелопа. - И передайте остальным, чтобы не пытались сюда пробраться. Я все равно запру дверь. - Мальчики переглянулись и нахмурились - было очевидно, что им ужасно хотелось подслушать разговор взрослых, а дверь гостиной была на редкость толстой и основательной.
- Ты отдашь им все пирожные? - спросил Пол.
- Нет, милый. А теперь, пожалуйста, уйдите.
Взглянув в сторону двери, Пенелопа поняла, что за ней уже столпились все ее воспитанники - гувернер мальчиков, Септимус, конечно же, не смог их удержать. Она хотела прикрикнуть на них, но тут на помощь ей пришел Артемис. Он разогнал своих кузенов, затем принес в гостиную кофе и чай, после чего поклонился гостям и направился к двери, попутно выпроваживая не желавших уходить Пола, Дариуса и Стефана. Когда он плотно закрыл за собой дверь, Пенелопа, пытаясь успокоиться, принялась разливать чай и кофе. Друзья виконта представились, и каждый из них вежливо поклонился и поцеловал ей руку. После этого гости уселись за стол.
Пенелопа же все никак не могла успокоиться. Она ужасно нервничала, когда друзья виконта представлялись. Чтобы запомнить их имена, она пыталась сохранить в памяти какую-нибудь отличительную черту каждого из них. Корнелл Финчем - высокий, светловолосый, импозантный - как она знала, третий сын герцога. Брант Маллам, граф Филдгейт, - красивый темноглазый брюнет. Уитни Парнелл, барон Райкрофт, - весельчак и дамский угодник: по крайней мере казался таковым, пока не заглянешь в его серые глаза - холодные как сталь. Виктор Чесни, барон Фишертон, - русый и кареглазый - на первый взгляд не обладал ни одной запоминающейся чертой, но улыбка преображала его. Что же касается виконта Радмура, то при одном лишь взгляде на него сердце Пенелопы сжималось и она с трудом удерживалась от вздоха. Причем все пятеро были холостяками, так что мамаши, пытавшиеся сбыть с рук своих дочерей, наверное, пришли бы в ярость, если бы узнали, что все эти молодые джентльмены собрались в ее гостиной.