- Ладно, тогда я назову его Лентяй. По-моему, это имя лучше всего выражает его сущность.
- Твоя мать дома? - ни с того ни с сего спросил Ари.
- Она у себя.
Ари улыбнулся Пич с видом заговорщика:
- Если обещаешь не кричать слишком громко, я отведу тебя наверх и покажу, что у меня получается лучше всего.
Глава 17
Куда больше торнадо, устроившего разгром в редакции, Синди волновали курсирующие там слухи. Когда Пич и Ари не вернулись на работу, стали говорить, что Пич собирается продать журнал. После того как Берт опроверг эту версию, всплыла другая, еще более тревожная.
Слух о том, что Ари и Пич вместе улетели в Вашингтон, пронесся по кабинетам с такой скоростью, с какой раньше здесь пронесся смерч. Синди услышала, как женщины в дамском туалете судачили о любовной связи, отдавая должное вкусу Пич и признаваясь, что сами не прочь бы залезть к Ари в штаны. Вульгарные сучки.
Синди понадобилась вся ее воля, чтобы не обращать внимания на подобные небылицы. Она сказала себе, что объятия, в которых она застала Пич и Ари после бури, были инициативой самой Пич. Она даже убедила себя, что эта поездка чисто деловая, и ничего больше.
В глубине души она знала, что Ари любит ее. Ведь им судьбой предначертано прожить жизнь вместе. Она поняла это с первого раза, когда встретила его, когда тихий голос прошептал это ей на ухо.
Ожидая его возвращения, Синди еще старательнее работала над своей внешностью, делала прическу в парикмахерской через день, а не раз в неделю, покупала самые модные наряды в надежде, что настанет день, когда она наконец наденет их для него.
Через неделю после торнадо Синди пришла на работу и наконец-то услышала слова, которых ждала с таким нетерпением.
- Мистер Раппапорт вернулся, - сообщила ей Тиффани. - Он просил меня оповестить всех, что в одиннадцать состоится общее собрание.
Синди была так счастлива, что почти плыла по воздуху до своего кабинета. Ее радость померкла, когда она увидела Пич Морган.
- Мне никто не сказал, что вы сегодня возвращаетесь на работу, - произнесла Синди.
- Не знала, что это необходимо.
- Я сказала не потому, что не рада вас видеть. Вы хотите продолжить обучение?
Пич продолжала складывать свои личные вещи в маленькую коробку.
- Я со всем этим покончила.
- Наверное, для вас это было слишком тяжело, эта буря и все такое, - сказала Синди и отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
- Торнадо меня не испугал, если вы это имеете в виду.
- Я говорила не о буре. Вам было очень трудно учиться компьютерному делу. Я не виню вас за то, что вы бросаете это дело. И уверена, что остальные сотрудники тоже.
Пич поставила коробку на письменный стол и посмотрела Синди прямо в глаза.
- Боюсь, я мало что понимала из ваших слишком уж научных объяснений. Но когда я села за компьютер Ари, я обнаружила, что много чего умею. Больше, чем думала. Вы оказались лучшей учительницей, чем мы обе предполагали.
- Но вы же сказали, что уходите.
- Я ухожу недалеко. Ари предложил мне работать вместе с ним.
Синди показалось, что ее сейчас хватит удар. Перед глазами поплыли круги. Ей хотелось броситься на Пич, царапаться, кусаться, лягаться. Вырвать ей все волосы, выцарапать глаза - убить, уничтожить эту ведьму! Подумать только, как она рисковала, когда выстрелила в Берта Ханраана и убила доктора Стрэнда, а все это время ее настоящим врагом была Пич. Как это она раньше не додумалась?
- С вами все в порядке, Синди? - Голос Пич, казалось, доносится откуда-то издалека.
- Я просто думала, как любезно со стороны мистера Раппапорта стать еще и вашим наставником в дополнение ко всем его остальным обязанностям.
- К чему вы клоните?
Синди послала Пич взгляд, который, как она надеялась, был полон задумчивости, а не ненависти.
- Вы не представляете себе, как много работает мистер Раппапорт. Выпуск "Техаса изнутри" отнимает у него все силы.
- Я хорошо понимаю его ответственность и не собираюсь мешать ему в работе.
- Но так или иначе вы вынуждены будете это делать. Ведь мистеру Раппапорту все равно придется вас обучать, показывать. У него больше ни на что не останется времени.
Пич взяла свою коробку.
- Ценю вашу заботу, Синди. Приятно знать, что сотрудница так близко к сердцу принимает дела журнала. Однако мы с Ари работаем не только над ним. У нас есть и другие совместные проекты. И если мы будем сидеть в одном кабинете, это сэкономит время. - И она пошла к двери, ни разу не оглянувшись.
Синди стиснула ножницы. Она представила себе, как вонзает их в спину Пич и слышит ее смертный крик. А потом бьет ее еще и еще. Будь она проклята, она и все другие богатые суки, которые превратили жизнь Синди в ад. Они все ответят за это!
Прошло несколько минут, прежде чем Синди снова смогла спокойно дышать. Она чуть не выдала себя. Чуть все не испортила. Ей придется избегать встреч с Пич до тех пор, пока она не придумает способ избавиться от нее навсегда.
Ари сидел за своим письменным столом, когда вошла Пич. Солнечный свет позолотил его лицо, превратив его в этюд в золотых тонах. Пич остановилась, наслаждаясь этим зрелищем, чувствуя себя так, словно она долго плыла по бурному штормовому морю и наконец нашла спасение в тихой гавани. И все благодаря Ари.
Ари поднял взгляд от работы, увидел ее и сделал из ладоней рамку, словно собирался сфотографировать.
- Что это ты делаешь? - спросила Пич, ставя коробку на книжную полку.
- Все время забываю, какая ты красивая.
Комплименты все еще заставляли Пич смущаться. Она отвернулась от него, вынула из коробки свои книжки и поставила их на полку.
- Тебе нужны очки.
- Ни в коем случае. У меня стопроцентное зрение. - Он встал из-за стола, взял у нее из рук пустую картонку, бросил на пол и стал целовать Пич - сначала нежно, а потом со всевозрастающей страстью.
Восхитительно, думала Пич. Все в Ари восхитительно. Прикосновение его губ, вкус рта, мускулистое тело. Желание пульсировало в ней, мощно заявляя о себе. Они могли бы заняться любовью на столе, или на полу, или на диване, или даже стоя, нетерпеливо прикидывала Пич.
Она с трудом пришла в себя.
- Если мы собираемся работать в одной комнате, нам придется установить какие-то правила, - сказала Пич.
Ари шагнул к ней. Она уперлась рукой ему в грудь, чтобы остановить.
- Как насчет правила, запрещающего служащим вступать в близкие отношения?
- В твоем случае это правило не действует. Ты не служащая.
Пич нахмурилась.
- Помнишь тот день, когда я беседовала с тобой перед тем, как взять тебя на должность главного редактора?
- Я его никогда не забуду.
- Я знала, что в тебя влюбятся все сотрудницы редакции, но не ожидала, что окажусь одной из них.
- Одной из них? Насколько мне известно, других нет.
- Не будь таким тупицей, Ари. Тиффани все время строит тебе глазки. И Синди тоже. Она в тебя безумно влюблена, и можешь сделать упор на слово "безумно". В этой женщине есть что-то странное.
- Что именно?
- С виду она очень спокойная, но мне все время кажется, что она в любой момент может взорваться. И потом, все эти пластические операции…
- Какие пластические операции? - Пич изумленно подняла брови.
- Ты понятия не имеешь, о чем я говорю, а?
- Синди никогда не упоминала о пластических операциях.
- Большинство так и поступает. Ты удивишься, на что только готовы пойти женщины, чтобы сохранить в тайне подтяжки лица. Но, насмотревшись на пациенток Герберта, я всегда могу определить, делала ли женщина пластическую операцию. Наша Синди исправила нос, перенесла имплантацию щек и подбородка, ее глазам поменяли форму, а грудь увеличили. Не могу поверить, что ты ничего не замечал. Она должна была проводить массу времени в отлучках.
Пока Пич говорила, лицо у Ари вытягивалось все сильнее. Он покачал головой.
- Я чувствую себя полным болваном. Синди мне рассказала, что у нее умирает мать. Я отпускал ее всякий раз, как она меня просила.
- Если только ее умирающая мать случайно не классный специалист по пластической хирургии, то она тебе бессовестно лгала. Синди раньше была дурнушкой. Теперь она красотка, вроде куклы Барби. Разве ты не заметил в ней перемен?
- Если честно, Я не обращал внимания ни на Синди, ни на других женщин. Был слишком занят мыслями о тебе.
Пич улыбнулась, но тут же вернулась к своей теме:
- Является ли ложь для получения отпуска основанием для увольнения?
- Это не слишком сурово?
- Возможно. - Пич помолчала. - Возможно, я сужу слишком строго. Может, я ее просто к тебе ревную. Но она на тебе помешалась, точно помешалась.
- Поверь мне. Может быть, Синди и ненормальная, но она безобидна.
- Не думаю. У женщины, которая вынесла множество пластических операций, должна быть стальная воля.
- Разве это плохо?
- Ты здесь командуешь. И решения принимаешь тоже ты. Надеюсь, ты прав насчет мисс Даунинг. Во всяком случае, у меня есть более важные дела. Я обещала позвонить сегодня Дэвиду Келлеру. Мне следовало сразу же рассказать ему, что у меня нет этой рукописи, и не заставлять его зря надеяться.
- Он взрослый человек. Он поймет. Все будет в порядке, Пич, вот увидишь.
И конечно же, Ари был прав. Дэвид Келлер был разочарован, но сказал, что все понимает, когда Пич сообщила ему плохие новости. После того как она попрощалась, Ари поручил ей составлять списки ресторанов и обзоры по ним, которые появлялись в каждом номере журнала. Это была работа для журналиста-новичка, но Пич была рада внести свою лепту.
По мере того как лето уступало место осени, ее жизнь менялась, и менялась в лучшую сторону. Она наконец примирилась, что не сможет выполнить предсмертную волю отца, и все реже вспоминала о его словах.
Близнецы ненадолго приехали домой на каникулы между двумя семестрами, и вихрь молодости расшевелил всех в старом доме на Ривер-Оукс. Перед возвращением к своей занятой жизни в колледже они вроде бы одобрили Ари, по крайней мере, когда они буркнули: "Давай, ма", - Пич поняла их именно так.
В начале октября Пич проснулась и увидела, что из равнинных штатов прилетела первая осенняя буря. В окна барабанил дождь, под крышей свистел ветер. Понимая, что до работы теперь придется добираться дольше, она поспешно позавтракала, поцеловала на прощание Беллу, погладила Лентяя, раскрыла зонтик и бегом бросилась к машине.
Прошлым вечером она оставила "ягуар" перед домом. Пока она отперла дверцу и забралась на переднее сиденье, ее одежда промокла насквозь. По дороге к Центру Аллена дворники на лобовом стекле с трудом боролись с потоками дождя, а сточные канавы были полны до краев.
Ари разговаривал по телефону, когда Пич вошла в кабинет. Он протянул ей трубку:
- Это тебя, леди босс. Твоя мать хочет удостовериться, что ты благополучно добралась.
Пич сказала Белле, что с ней все в порядке, и предупредила, чтобы Белла не выходила из дома, пока погода не наладится, потом села за стол работать над своим новым заданием - придумывать подписи к фотографиям, которые будут помещены в журнале. Это была трудная задача, и Пич промучилась с ней весь день.
Появление Беллы к концу дня явилось полной неожиданностью. Пич первая увидела ее на пороге кабинета: платье промокло насквозь, волосы мокрыми прядями упали на лоб, на щеках горят два красных пятна, а лицо белое как мел.
- Мама, ради Бога, что ты здесь делаешь? Я думала, ты сегодня не выйдешь из дома. У тебя ужасный вид. Что-то случилось?
- Мне очень жаль, дорогая, - произнесла Белла, стуча зубами.
Ари снял с себя пиджак, набросил ей на мокрые плечи и помог сесть на кушетку.
- Что случилось, Белла?
Казалось, Белла его не слышит.
- Я не собиралась выходить, но потом подумала, хорошо бы надеть мой жемчуг в театр завтра вечером.
- Ожерелье из японского жемчуга? Я не знала, что оно сохранилось! - воскликнула Пич, садясь рядом с Беллой на кушетку. - Ты сказала, что тебе очень жаль. Что, его украли?
- Оно у меня в сумочке.
- Ты меня совсем запутала, мама. Я полагала, что твои драгоценности были проданы на аукционе вместе со всем остальным.
Ари наливал кофе, пока Пич разговаривала с Беллой. Он подал каждой по дымящейся кружке.
- Хотите, чтобы я вышел, пока вы расскажете Пич, что вас тревожит?
- Боже правый, нет. У нас нет от вас секретов. Я нашла кое-что еще, кроме жемчуга, когда открыла сейф.
Пич осенило. Только одна вещь могла заставить Беллу приехать сюда в такую непогоду.
- Рукопись?
- Нет, но нечто почти столь же важное. Твой отец написал мне письмо и положил его в сейф. Думаю, на всякий случай. Он рассказал мне о книге. Я теперь знаю, у кого она.
Первой мыслью Пич было: почему именно сейчас? После всего, что пережили они с матерью, они наконец-то счастливы. Рукопись снова изменит их жизнь.
- У кого она? И почему он нам ничего не сообщил?
Белла опустила глаза.
- Это она. Джин Синклер звонила в тот день, когда умер твой отец. Теперь я знаю почему.
Пич прищурилась.
- Папа сказал тебе, что книга - в драгоценностях, перед тем как назвал имя Джин. Если бы я связалась с ней, когда она позвонила, или позже, когда мы с Ари были в Вашингтоне, все бы закончилось. Репутация папы была бы спасена.
- Я в этом не уверена, - тихо произнесла Белла. - Он сказал, что собирается сказать правду. Это не совсем то же самое.
- Ты еще не говорила с Джин Синклер?
- Нет, дорогая. Я поехала прямо сюда.
- Где письмо? - спросил Ари.
- В моей сумочке, вместе с жемчугом, - ответила Белла.
- Можно мне прочесть? - спросила Пич.
Белла покачала головой.
- Извини, дорогая. Это очень личное письмо. Я многое рассказала тебе об отце, но только не это.
- Почему он доверил книгу Джин Синклер, а не нам?
- Хотела бы я знать. В последний год жизни всякий раз, когда его служащие не могли его найти, он был у нее. Она печатала его записи и то, что он ей диктовал.
Белла казалась такой потрясенной, что Пич чуть не заплакала. Как мог отец снова солгать маме? В эту минуту Пич ненавидела его за то, что он сделал с жизнью Беллы - и с ее жизнью.
- Позвоню-ка я мистеру Келлеру и спрошу, не передумал ли издатель.
- Может быть, сначала следует связаться с Джин Синклер? - спросил Ари.
- Ты никогда не делаешь ошибок, да?
Он лукаво улыбнулся ей:
- Это одна из мужских привилегий.
Пич не знала, стукнуть его или поцеловать.
- У меня с собой ее номер, - сказала Белла, открывая сумочку и вынимая листок бумаги. - У нее секретарская контора в Аннаполисе.
Пич бросила взгляд на часы.
- Там уже больше пяти часов.
- Твой отец подумал обо всем. Он записал номер ее домашнего телефона и адрес тоже, - ответила Белла с болезненной улыбкой. - Пока ты будешь звонить, пойду скажу Берту, что мне завтра, наверное, не захочется идти в театр.
Она вышла из кабинета своей обычной быстрой походкой, расправив плечи, высоко держа голову. Но Пич понимала, чего это стоит. Белла только что узнала, что ее муж, отец ее детей, никогда, никогда не был ей верен.
- Если ты только посмеешь взглянуть на другую женщину, я тебе яйца отрежу, - рявкнула она Ари. Затем, стиснув в руке листок бумаги, подошла к телефону и набрала домашний номер Джин Синклер, заранее ненавидя женщину, которая ей ответит.
После двух гудков в трубке раздался вежливый женский голос с южным акцентом:
- Джин Синклер слушает.
- Это Пич Морган, дочь сенатора. Вы ведь помните его, не так ли? - Пич словно выплевывала каждое слово.
- Я никогда не могла забыть вашего отца. - Вежливый голос помолчал. - Я долго ждала, чтобы вы мне перезвонили. Почему вы молчали?
- Я только что узнала, что у вас книга моего отца. Иначе я бы никогда не позвонила.
- Я пыталась связаться с вами после смерти вашего отца. Женщина, которая ответила мне по вашему номеру, обещала передать вам мою просьбу. Я хотела тогда отдать вам рукопись.
- Послушайте, мисс Синклер. Меня не интересует, кто что сделал и когда. Мама рассказала мне о вас и папе в тот день, когда мне сказали о вашем звонке. После этого у меня не возникло ни малейшего желания с вами разговаривать.
Пич услышала Вздох на другом конце провода.
- Вам кто-нибудь говорил, что вы разговариваете точно так же, как ваш отец?
- У меня нет настроения болтать с вами, мисс Синклер. Я бы хотела как можно скорее получить эту рукопись.
Джин Синклер не ответила.
- В чем дело, мисс Синклер? Чувствуете себя немного виноватой? Язык проглотили? Или ждете, чтобы я предложила вам денег за оказанные услуги? Вы так договаривались с моим отцом?
Пич была вознаграждена болезненным вскриком Джин Синклер:
- Если вы хотели сделать мне больно, то вам это удалось. Вы не только разговариваете, как отец, вы думаете так же, как он, в самом плохом из его настроений.
Ари отобрал у Пич телефонную трубку.
- Прошу прощения, мисс Синклер. Пич расстроена, что вполне понятно. После смерти отца ей пришлось нелегко. Тем не менее это не дает ей права так разговаривать с вами.
Сверкнув на него глазами, Пич нажала кнопку громкоговорителя как раз вовремя, чтобы услышать ответ Джин Синклер:
- А вы кто такой?
- Просто друг. Меня зовут Ари Раппапорт.
- Хорошо иметь таких друзей. Я потеряла очень хорошего друга, когда умер сенатор. - В голосе Джин прозвучало такое горе, что Пич чуть не забыла, что ей надо сердиться.
- Наверное, вам было очень тяжело, - ответил Ари.
Пич пнула его в голень. Разве он не понимает, что Джин Синклер чуть не увела Блэкджека из семьи?
- Это была большая потеря. Но мисс Морган позвонила мне не затем, чтобы обмениваться соболезнованиями, правда? - спросила Джин и тут же ответила на собственный вопрос: - Конечно, нет. Она хотела узнать о рукописи ее отца.
- Безусловно, хочу! - воскликнула Пич так громко, что Джин наверняка ее услышала, хотя Пич стояла в десяти футах от телефона. Она выхватила трубку у Ари.
- Боюсь, вас ждет разочарование, - ответила Джин.
- Не волнуйтесь. Я уже к ним привыкла.
- Вы были такой хорошенькой девчушкой. Мне бы очень хотелось вас увидеть, - произнесла Джин со своим уютным южным акцентом. - Боюсь, однако, что у вас нет никакой причины ехать в Аннаполис.
- Что вы хотите этим сказать?
- В тот день, когда я позвонила, я долго ждала, пока вы или ваша мать свяжетесь со мной, достаточно долго, чтобы понять, как эта рукопись опасна для вас. Я знаю каждое слово этой книги. Это была бомба с часовым механизмом. Вам и так досталось, а эта книга не прибавила бы вам счастья.
- Как же, как же, - пробормотала Пич.
Ари опять забрал у нее трубку.
- Что вы сделали с книгой? - спросил он медленно.
- Даже не знаю, как вам сказать, мистер Раппапорт.
- Скажите как есть.
- Я выбросила эту книгу. И компьютерные дискеты тоже.
У Пич вырвался такой вопль, что Ари даже подпрыгнул на месте.
Она вырвала у него телефонную трубку.
- Что вы сделали?!
- Я ее выбросила, - повторила Джин. - Мне ужасно жаль. Я не знала, что она вам нужна.