В здание МАРХИ пускали только по студенческим. Такого оборота дел я, увы, не предполагала. Надо было что-то срочно предпринять, но вот что?.. Вспомнив о том, что я из Питера, моя голова разработала быстрый план. Авось, повезет. На вахте я сделала невинные глаза, сообщив, что я студентка ЛИСИ, приехала узнать о поступлении в аспирантуру. Пришлось даже позвонить какой-то даме, занимающейся этими вопросами. Но зато меня пропустили. Опросив несколько человек, я, наконец, нашла необходимую мне кафедру.
Шинко, действительно, здесь работал и по сей день, но сегодня у него не было занятий, поэтому я пролетала, "как фанера над Парижем". Однако отступать не хотелось, и, отловив в коридоре какую-то женщину, я пристала к ней, стараясь выяснить телефон интересующей меня персоны. Пришлось рассказать целую басню о том, что я прибыла издалека и собираюсь просить Владимира Павловича стать руководителем моей аспирантской работы. После довольно долгих уговоров собеседница все-таки сдалась и нацарапала на маленьком желтом листке заветные семь цифр.
- Алло, - проговорил в трубку глухой мужской голос. - Слушаю Вас.
С этих слов началось наше с профессором знакомство. Он, выслушав сбивчивую попытку объяснений о том, кто я такая, благодушно позволил мне приехать к нему, чтобы разъяснить данный вопрос при встрече. Жил Шинко не очень далеко от центра, но поиски его дома заняли достаточно много времени, так как я умудрилась перепутать корпуса. Когда я оказалась на пороге его квартиры, вид у меня был совершенно измученный. Дверь открыла невысокая, худощавая старушка, напомнившая мне бабушку. Это была Галина Сергеевна - жена профессора. Она ласково приняла меня, приглашая войти. В коридоре их небольшой уютной квартиры появилась высокая фигура укутанного в длинную седую бороду старика. Он внимательно посмотрел на меня своими живыми серыми глазами и мягко улыбнулся в густые белые усы.
- Так это Вы звонили мне сегодня, девушка?
Я утвердительно кивнула, очарованная его излучавшей некий невидимый свет внешностью.
- И что же Вас сюда привело? - приглашая меня в комнату, осведомился собеседник.
Галина Сергеевна ушла на кухню ставить чайник, она была, как мне показалось, очень гостеприимной женщиной. На выдвинутом ею журнальном столике начали быстро появляться всякого рода вазочки и розеточки, наполненные аппетитно пахнущими вареньями.
Я с интересом озиралась по сторонам, восхищенно разглядывая висящие на стенах фотографии. Они были аккуратно оформлены белыми паспорту и располагались в каком-то не понятном, но очень грамотном ритме. Снимки поражали своей красотой и качеством. Я еще никогда не видела фото такого высокого уровня, разве что на обложках импортных журналов, но и они сильно уступали произведениям, украшавшим этот дом.
- Ну, так что послужило причиной Вашего визита, э - э... - он замялся, не зная, как ко мне обратиться.
- Лариса, - подсказала я, продолжая изучать снимки на стенах.
- Да, Ларочка, - подтвердил Владимир Павлович, вероятно, вспомнив, что я уже представлялась ему по телефону.
- Изначально, - задумчиво рассматривая фотографию великолепного, стремительно летящего над чистым зеленым полем оленя, - Ваш учебник, потом - Ваша фамилия, а теперь понимаю, что к данному перечню добавилось и Ваше удивительное искусство.
Собеседник улыбнулся, с удовольствием выслушав мой искренний комплимент.
- Это хобби, - немного смущенно пояснил он.
- Хобби, доведенное до профессионализма, - уверенным голосом добавила я. - Здесь все Ваши работы?
- Практически, - Шинко поднялся с дивана, на котором сидел, и подошел к фотографиям, на которых застыли в динамичном прыжке две гибкие рыси. - Это кадры моего ученика, - в его тоне послышалась грусть. - А, вообще, у меня очень много различных снимков. Они в кладовке пылятся.
- Почему?! - на моем лице отразилось неподдельное удивление. - Разве Вы их не отправляете на выставки? Люди должны видеть такую красоту.
- Раньше так оно и было, но сейчас без спонсорского кармана организовать подобные экспозиции сложно, - старик кашлянул, стараясь этим скрыть горечь, звучавшую в его словах. - Я хотел бы выставить свои многолетние работы к юбилею, но, видимо, не получится. Данное мероприятие даже профессору не очень-то по карману. К тому же некому этим вопросом заниматься.
- А когда у Вас день рождения? - поинтересовалась я осторожно.
- Через неделю, Лара, мне стукнет уже седьмой десяток.
Я внимательно посмотрела на него. В источенном многочисленными морщинками лице старика было столько живой, чистой энергии, что ему могли бы позавидовать даже двадцатилетние студенты. Передо мной стоял творческий человек, возраст которого, наверняка, застрял навечно на отметке семнадцати лет. А стареющее тело... разве это показатель, когда душа полна жизненных сил?
- Вы что-то говорили про своего ученика? - мягко начала я, меняя тему. - Он тоже архитектор?
- Нет, Кирилл мог бы стать им, но судьба сложилась иначе... - собеседник тяжело опустился на прежнее место, бросив печальный взгляд на фотографию с рысью.
- Как?! - воскликнула я опрометчиво, но слово - не птица, вылетело - не вернешь.
Владимир Павлович внимательно посмотрел на меня.
- Это важно? - спросил он негромко.
- Возможно, да.
- Так "да" или "возможно"?
- Да.
- Ну, хорошо, - Шинко вздохнул. - Кирюша - мой студент, часто бывал у меня дома, нас объединяла страсть к фотографии. Я многому научил его, а он, в свою очередь, помог мне понять некоторые вещи. Но это, впрочем, совсем не важно. Его жизнь переменилась после гибели родителей и женитьбе на пострадавшей в аварии девушке...
Услышав такие подробности жизни человека, о котором мне рассказывал собеседник, я медленно сползла вниз, где, на мое счастье, оказался обтянутый бордовый тканью стул. На него то я и опустилась, бессильно свесив вдоль тела ослабевшие руки. Неужели интуиция меня не подвела, и сейчас я слышу об Алексе от его старого учителя? Хотя... почему тогда Кирилл? Или это его настоящее имя?
- А на четвертом курсе он попросту исчез, как в воду канул, оставив мне большую часть своих работ. Я пытался разыскать парня, но все было бесполезно.
Лицо профессора посерело от болезненных воспоминаний. Глаза потухли, а морщинки на лбу стали еще отчетливей.
- Чай, - входя в комнату, сообщила его жена. В руках женщины находился расписной поднос, на котором стояли дымящиеся кружки. - Сейчас принесу печенье.
Она вновь удалилась, и вокруг воцарилась тишина.
- Это ведь случилось шестнадцать лет назад? - робко проговорила я, с надеждой глядя на собеседника.
- Вы правы, - он удивленно уставился на меня. - Но, откуда?..
- О-о-о, - протянула я, - это длинная история. Но есть еще вопрос.
- Задавайте.
- У Вас не сохранились фотографии самого Кирилла, я имею в виду его лицо?
Старик покопался в шкафу и достал оттуда толстый серый альбом. Пролистав несколько страниц, он ткнул пальцем в веселого молодого парня лет двадцати, в руках которого был старенький "зенит", а на темноволосой голове красовалась широкополая соломенная шляпа. Снимок оказался черно-белым и чуть-чуть засвеченным, как говориться, сапожник без сапог. Узнать в этом жизнерадостном лице, смотрящем на меня с фото, Алекса, было сложно. Я даже начала сомневаться в своей догадке, но факты говорили сами за себя.
- А какая у него была фамилия? - поинтересовалась я задумчиво.
- Панфилов, - Владимир Павлович смерил меня взглядом. - Ну, теперь Вы расскажите мне, что Вам известно о Кирюше?
- То, что он жив и здоров, если мои предположения верны. Но сначала я хочу все проверить.
Мое заявление осветило бородатую физиономию Шинко такой радостью, что он едва не подпрыгнул на диване, несмотря на тяжесть фигуры и семидесятилетний возраст.
- Но Вы не должны об этом никому говорить, - испугавшись его реакции, пробормотала я быстро.
- Конечно! - ответил искрящийся счастьем собеседник.
- А вот и печенье! - раздался веселый голос Галины Сергеевны.
Мы пили чай с многочисленными кулинарными творениями этой очаровательной старушки. Разговоры за столом велись обо всем на свете, но не касались личности Кирилла. Пожилая пара приняла меня, как собственную дочь, которая у них, кстати, была и сейчас проживала в моем родном городе, тоже занимаясь преподаванием, как и ее родители. Время пролетело быстро, за окном начало темнеть. Поблагодарив чету за гостеприимство, я начала собираться домой, пообещав профессору снова заглянуть на днях. Обувая в прихожей туфли, я услышала за спиной громкий звонок в дверь. Оказалось, что пришла соседка. Она тоже была немолода, но, в отличие от жены Шинко, ее фигура отличалась крупными габаритами. На полном лице женщины лежала печать расстройства.
- Что с тобой, Машенька?! - всплеснув руками, поинтересовалась Галина Сергеевна.
- Не знаю, как мне быть? - тяжело вздохнув, ответила соседка. - Наш лысый кот угробил любимую Мишину вазу. Наверное, придется усыплять паразита, иначе он все перебьет в доме.
- Вы решили убить кота? - я побледнела. Кошки всегда были моей слабостью, а тут такие речи... - Если хотите, я заберу его у вас.
Это решительное заявление привлекло ко мне внимание собеседниц. Обе с удивлением хлопали глазами, пытаясь понять, не шутка ли это?
- Девочка, он очень, очень... э-э-э... характерный, - пробормотала Машенька, глядя на меня с состраданием. - Вы не представляете, кого собираетесь взять.
- Ничего, - я улыбнулась. - Зато я знаю, кому его подарить! - в моих глазах запрыгали веселые искорки. - Поверьте, Ваша киска будет счастлива приобрести такого хозяина.
- А он?
- Он - тоже. Судя по Вашим словам, характеры у них, абсолютно, идентичные.
Обрадованная моим предложением, женщина пулей выскочила из квартиры, а через минуту вернулась, держа в руках нечто невероятное. Кот был серый, почти лысый и, по всей видимости, породистый. Наши с ним зеленые глаза встретились. Мои, более темные, смотрели с интересом, его, с желтым пятном посередине зрачков - с осторожностью. Я заплатила отнекивающейся соседке пятьдесят рублей и забрала покупку, усадив шипящее создание в предложенную мне женой Шинко сумку.
- Его зовут Тайфун, - сообщила на прощанье бывшая владелица. - Вы его только кормите, ладно? А то ведь жалко. Он нам по знакомству достался от кошки подруги. Говорили, будто сфинксы очень умные, а вот то, что они заразы порядочные, никто и словом не обмолвился...
Уже было около одиннадцати часов вечера. Я шла по ночному городу, таща в сумке вопящий подарок для Алекса. Наконец-то я вспомнила о его дне рождения. Интересно, что ждет меня дома? Надеюсь, разборки из-за неожиданного исчезновения не закончатся трагично. Тем паче, у меня для Северина есть сюрприз, который я собираюсь ему торжественно вручить. Вот только, что думает на этот счет сам сюрприз? Сев в метро на практически свободную скамью, я достала кота и, прижав его к груди, начала успокаивать.
- Ну что, Тафочка, теперь мы будем жить с тобой вместе, - гладя тощее серое создание, нашептывала я в его большое треугольное ухо. - И как ты только выносил своих прежних хозяев? Надо же, придумали усыпить животное! Не мудрено, что ты, малыш, с ними не ладил.
Он успокоился, пригревшись, и тихо замурлыкал, почувствовав мое расположение. Длинные коготки от приятных эмоций выпускались из мягких черных подушечек с завидной частотой.
- Эй, серый тигренок, прекрати царапаться, - ласково сказала я, пытаясь разнять мою одежду и его острый коготь, которые сцепились намертво.
Глава 17.
Возле подъезда Алекса я оказалась без пяти двенадцать. На улице было совсем темно, со скамейки во дворе слышался смех и голоса гуляющей молодежи. Набрав номер квартиры, я принялась ждать. Наконец, мне ответили. Голос мужчины напоминал шипение, когда он произнес три коротких слова:
- Элис, это ты?
- Да.
Дверь, запиликав, открылась. Я поднималась на третий этаж, прижимая к сердцу серый пятимесячный комок, который, согревшись в моих объятьях, задремал, напевая нежную кошачью песенку. Шла я, как на плаху, чувствуя, что без скандала сегодня не обойдется.
- Тебе не идут белые волосы, - сквозь зубы процедил стоящий в дверях именинник.
Его синие глаза были ледяными и хмурыми. Внешне он казался спокойным, но я ощущала каждой клеточкой своего озябшего от "теплого" приема тела, что Алекс в бешенстве. Молча войдя в квартиру, я торжественно протянула ему недовольного ранним пробуждением Тайфуна и громко сказала, чеканя каждое слово:
- Поздравляю тебя с днем рождения, Кирилл!
Он протянул было руку, чтобы взять извивающийся подарок, но вдруг остановился, одарив меня взглядом, в котором было намешано великое множество противоречивых эмоций.
- Как ты назвала меня, Лариса? - проговорил собеседник тихо.
- Кирилл Панфилов, я буквы не перепутала? - моя интонация была веселой, выражение его лица - траурным.
- Кажется, я недооценил твою страсть к кроссвордам, девочка.
"Ура! - мысленно воскликнула я. - Точное попадание в цель! Александр и Кирюша, действительно, одно лицо".
Северин взял, наконец, несчастного кота, который, устав выворачиваться, принялся жалобно пищать, пытаясь достать лапой с распростертыми когтями до воротника мужской рубашки. Оказавшись на плече нового хозяина, Тафа решительно занялся исследовательской деятельностью, сунув первым делом свою усатую морду в гладко выбритое лицо моего друга.
- Его зовут Тайфун, - осторожно пролепетала я, заглянув в синие холодные глаза. - Ты не рад?
- Откуда маленькая, не знающая Москвы женщина, смогла узнать то, чего не знает никто? - прорычал Алекс, отдирая быстро освоившийся подарок от своей шеи. - И где ты откопала этого кровопийцу?
- Там же, где и твое имя, милый, - загадочно улыбаясь, сообщила я. - Кстати, может, все-таки пройдём в комнату, или я сегодня в качестве наказания ночую в прихожей?
Он сделал широкий жест свободной от кота рукой, приглашая меня войти. Я быстро скинула туфли и двинулась в зал. Представшая моему взору картина меня ошарашила. На небольшом журнальном столике стояли две бутылки красного вина, ваза с фруктами и два столовых прибора. А еще там были три длинные свечи в деревянном резном подсвечнике, которые уже наполовину догорели.
Мне стало стыдно и больно из-за своего непростительного поведения. Как я могла так поступить с ним? А ведь все это время Алекс ждал меня...
Мужчина прошел мимо и опустился в кресло, продолжая бороться с чрезвычайно ползучим подарком, который молча обнюхивал хозяина, намериваясь влезть ему на голову. Я в растерянности переводила взгляд с сервированного столика на именинника и обратно.
- Прости, что задержалась, - прошептали мои губы тихо.
- Я прощу тебя за то, что ты ушла, - хмуро ответил собеседник. - Если, конечно, ты объяснишь мне причину подобной выходки. И сними, пожалуйста, этот дурацкий парик, - раздраженно добавил он, скривившись.
Я выполнила его просьбу, которая больше походила на приказ.
- А теперь говори, - сказал Северин, когда моя прическа стала естественной, хоть и запутанной, потому что под рукой не оказалось расчески.
- Я видела твои фотографии с двумя рысями, - тихо начала я, виновато глядя на его каменное лицо.
- Ты была у Шинко, - простонал он, прикрывая глаза ладонью. - Зачем?
- Чтобы узнать о тебе то, о чем ты мне говорить не хочешь! - гордо вздернув подбородок, объявила я. - Почему ты сам не навестил старика?
- Это прошлое, когда умер я, не стало и его! - ледяным голосом произнес Алекс, глядя куда-то мимо меня.
Я разозлилась. Он пытается отстраниться от того, что является его неотъемлемой частью. Но ведь так нельзя. Думая о себе и своих чувствах, мой собеседник забывает о том, что и Кирилла кто-то любил, и этот кто-то до сих пор помнит его.
- Нет, дорогой, это не прошлое, это твой страх перед встречей с ним, - процедила я, подавшись вперед.
- Ты меня обвиняешь в трусости? - темные брови взмыли вверх, изобразив удивление.
- Нет, в эгоизме!
- Но почему?
- Потому, что Владимир Павлович достойный человек, и он вправе знать, что ты жив, - я саркастически усмехнулась, заводясь все сильнее. - А знаете ли Вы, мистер "Инкогнито", что Ваш старый добрый учитель не может позволить себе к юбилею открыть собственную выставку, потому что не имеет на это достаточных средств? Нет, Вы не знаете, Вам просто наплевать! Вы не хотите набрать семь коротких цифр и спросить у него: "Как дела?" Вам это, совершенно, безразлично. Так кто Вы после всего перечисленного, не эгоист, уважаемый Александр, или, может, Кирилл?
Выслушав мою тираду, мужчина негромко проговорил:
- Он мечтает о выставке?
Я бессильно опустилась на край дивана, ну неужели лед тронулся, и в глазах собеседника появилась заинтересованность?
- Да. Ты хочешь ему ее подарить?
- Я над этим подумаю, - Алекс усмехнулся, в его голосе не было больше раздражения, он стал мягким и вполне дружелюбным. - Кстати, не одолжишь ли ты мне номер телефона Шинко?
- С удовольствием, - я так обрадовалась его словам, что тут же полезла искать желтый листочек с заветными цифрами. - Вот!
Собеседник взял бумажку и спрятал ее в нагрудный карман. Потом он снял с плеча кота и пустил его на пол осваивать новую территорию, чем Тафа тут же и занялся.
- Ну а теперь, может, все-таки отпразднуем мои тридцать восемь лет, Элис?
Я улыбнулась, разглядывая его осунувшееся, усталое лицо. Как подло было с моей стороны уйти сегодня, не предупредив о своем решении и даже не позвонив имениннику в течение дня. Мне стало досадно. Хотелось загладить грехи, но, как это сделать, я, увы, не знала.
- Могу я чем-нибудь помочь? - подарив мужчине робкий взгляд из-под опущенных ресниц, поинтересовалась я.
- Да. Переоденься, пожалуйста.
- Во что?! - я опешила от неожиданности.
- В свое изумрудное платье. Я хочу, чтобы сегодня ты одела его для меня, а не для этого мерзавца Ларина.
Весьма исчерпывающий ответ. Я быстро поднялась, достала из шкафа вечерний наряд и пошла в ванную. Но дойти до туда не смогла, так как в голову пришла одна очень важная мысль.
- Алекс, - возвращаясь в комнату, объявила я, - наш кот, то есть твой кот, остался без еды и туалета. Нужно срочно что-нибудь придумать.
Он тяжело вздохнул, подходя ко мне.
- Послушай, девочка-батарейка, когда же у тебя, наконец, кончится заряд? - пробормотал Северин, но, поймав мой сердитый взгляд, примирительно добавил. - Хорошо, я пошел в круглосуточный магазин за кошачьей едой.
- Вот так-то лучше, - довольно улыбаясь, сказала я и снова зашагала в ванную.
- По всей видимости, до моего дня рождения сегодня очередь не дойдет, - вздохнув, заметил собеседник, когда обувался в прихожей.
- Ничего, ночь длинная! - крикнула я ему весело.