"И почему некоторые люди ведут себя так безобразно? - крутилось в голове, когда я провожала взглядом высокие здания Зеленограда. - Зачем я уезжаю отсюда?" - внезапно возникший вопрос, остался без ответа.
- Ларочка, ты из-за этого борова сбежала? - понимающе качая головой, спросила подошедшая бабушка, она держала в руках свою обшарпанную сумку.
- Не могу рядом с ним находиться, - честно призналась я.
- Понимаю... Надеюсь, что минут через пятнадцать он закончит набивать свое и без того большое брюхо. Так что не задерживайся особенно.
- Хорошо.
Она ушла, а я осталась стоять, предоставленная своим мыслям.
"Так зачем же все-таки я уезжаю? Чтобы всю оставшуюся жизнь трястись за собственную шкуру, ведя размеренную жизнь домохозяйки в каком-нибудь маленьком городке или, чего лучше, в деревне. Но ведь так выглядит трусость. Бежать, прятаться, бояться... Разве это жизнь? Больше похоже на вынужденное существование, - я тяжело вздохнула, представив свое скорое будущее. - Ну уж нет. Спасибочки! Я буду жить так, как сочту нужным. Вот только бабушку устрою, и сразу же вернусь в Москву".
Приняв решение, я отправилась на свое место, подарив толстяку, проходя мимо, презрительный взгляд. Но он, наевшись, теперь громко похрапывал, отправившись в объятья несчастного Морфея. Бабушка тоже дремала, облокотившись спиной о перегородку между сиденьями.
Мне не спалось, хотелось действовать немедленно, а вместо этого я была вынуждена торчать здесь, уезжая, Бог знает куда.
- Чего ты хмуришься? - голос Ирины Степановны прозвучал тихо, так как многие пассажиры поезда уже легли. За окном наступила ночь.
- Так, пустяки, - уклончиво отозвалась я.
- Неправда, Ларочка, я ведь с детства тебя знаю, может, поделишься тем, что мучает твое юное сердечко? - собеседница подалась вперед. В ее серо-зеленых глазах не было и намека на сон. Губы хитро улыбнулись, предвкушая интересную беседу.
- Ладно, - я сдалась, - проблема в том, что мне совсем не хочется куда-то уезжать. Я не люблю чужие указания, вынужденные ограничения и трусливые побеги. Что нас ждет в Новгороде? Обычная тоскливая жизнь вперемешку со страхами за собственную шкуру? Ну, хорошо. Допустим, мы спаслись, обустроились, живем припеваючи. Но ведь Слава не остановится, он найдет другую дурочку с квартирой в Петербурге. Разве можно позволить ему сделать это?
- И что ты предлагаешь?
- Я хочу вернуться, когда поселю тебя на новом месте.
- Глупости! - решительно воскликнула бабушка, забыв понизить голос. - Мы немедленно возвращаемся обратно. Вместе!
Я недоуменно моргала ресницами, глядя, как она, перекинув через плечо свою полную денег ношу, направляется к проводнику, чтобы выяснить, какая станция будет ближайшей. Так мы оказались ночью в Твери. Хорошо еще, что, следовавший из Питера поезд, подобрал нас за определенную сумму денег, которую пришлось дать молодому проводнику.
- Здравствуй, Москва! Я вернулась, - тихо, но торжественно прошептали губы, когда мои обутые в элегантные туфли ноги вновь ступили на гладкий асфальт перона.
Мы проторчали остаток ночи на Ленинградском вокзале, пытаясь безуспешно вздремнуть в жестких креслах зала ожидания. С утра нужно было найти жилье, чтобы хорошенько выспаться, потому что кости ломило от неудобных поз, в которых нам пришлось находиться. Купив газету, я ткнула пальцем в первое попавшееся объявление о сдаче квартир. Решив действовать наобум и вложив в это решение все наше огромное желание, мы отправились в агентство, где и сняли благополучно небольшую квартирку в Жулебино. Оформив все необходимые документы и заплатив взнос за три месяца вперед, нам, наконец, удалось добраться до нового дома. Там было уютно, чисто и светло. Из мебели в комнате стоял двуспальный диван, два раздвижных кресла, стол, телевизор на тумбочке и набитая книгами стенка. Бабушка очень обрадовалась этому факту, так как теперь у нее появилось занятие для бессонных ночей. Читать Ирина Степановна очень любила. Кухня, конечно, не изобиловала атрибутами интерьера, как у Алекса, но, в принципе, была ничего. Жить можно и... не плохо.
Окинув взглядом обстановку, я подумала, что нужно сходить в магазин, чтобы купить постельное белье и другие необходимые вещи, но усталость брала свое, и мы, завалившись на диван, быстро заснули, позабыв о том, что было запланировано сделать на сегодня. Очнулась я вечером. Бабушка тихо посапывала, уткнувшись носом в подушку. Настенные часы уже показывали семь.
Поднявшись с дивана и скептически осмотрев помятые брюки, я мысленно заметила, что утюг нам тоже необходим. Пришлось сделать три рейда в ближайший магазин, чтобы купить все то, что я аккуратно внесла в список жизненно важных вещей. Благодаря доброте и великодушию Алекса, денег у нас хватало. Вот только вряд ли его обрадует новость о том, что мы вместо Новгорода поселились в Москве. Хотя, возможно, он об этом никогда и не узнает, во всяком случае, я постараюсь, чтобы это было именно так.
Ночью мы сидели в темной комнате на разобранных постелях, с включенным телевизором и, уплетая мороженое, смотрели детектив. На душе было легко и свободно, наконец-то, жизнь повернула в то русло, которое мы сами ей указали.
Глава 3.
Утро наступило внезапно. Соскочив с постели, я бросила косой взгляд на мирно посапывающую бабушку, которую даже пушкой разбудить было невозможно, и, быстро одевшись, направилась к дому моего бывшего мужа. Добралась я туда на удивление быстро, его сверкающая иномарка, блестя в утренних лучах солнца, стояла возле подъезда. Позабыв об осторожности, я стремительным шагом направилась к заветной двери, намереваясь вызвать мерзавца на откровенный разговор. Сердце сжималось от страха и боли, но я продолжала следовать неожиданно родившемуся в голове плану. Его машина бесила меня своей безупречностью, поэтому я, набрав в легкие побольше воздуха, уверенно воткнула вытащенное из сумки шило прямо в колесо. Раздался звук спускаемого воздуха, а вместе с ним бешеный визг сигнализации.
"Ну вот, и чудно! - мелькнуло в голове, - теперь мне не придется самой звонить в его дверь. Прибежит спасать свого любимого железного коня, как миленький!"
Предчувствия меня не обманули, и вскоре из чистенького, увенчанного клумбами подъезда кирпичного дома, выскочила группа лиц с выпученными глазами и пистолетами наготове. Они даже не удосужились закрыть за собой дверь, поэтому к воплям оглушительной сирены, прибавился противный визг домофона. Возглавлял делегацию сам Слава. На нем был изящный серый костюм с галстуком. Странно, куда это он так вырядился с утра пораньше? Я благоразумно спряталась за большой квадратной колонной, одной из тех, на которой держался массивный козырек. Не понимаю, почему эти гориллы не заметили меня сразу. Вероятно, их мозги с ничтожным количеством извилин были направлены только на истерично вопящую "Шевроле", которая отчаянно мигала фарами, призывая на помощь.
- Выключите сигнализацию! - приказал Ларин. Двое верных псов кинулись исполнять повеление господина, а один остался стеречь его дражайшую персону. Причем, встал справа от Славика, в то время как я пряталась слева.
В очередной раз поблагодарив тупоумие телохранителя, я стремительным прыжком выскочила из своего убежища и, схватив сзади Славочку за волосы, приставила к его шее кухонный нож с длинным острым лезвием, который приобрела вчера в магазине.
- Здравствуй, муж, - прошипели мои губы возле самого его уха. - Не ожидал встречи, подонок?!
На мою обозленную физиономию навели дуло пистолета, но эта угроза меня не пугала. Главное, что, уйдя из жизни сама, я могла забрать с собой и предателя.
- Спокойно, спокойно, - то ли мне, то ли охранникам сказал плененный. - Давайте решим все мирным путем.
- Конечно, - прячась за его спиной от смертоносной игрушки, упорно смотревшей на меня, ответила я. - Сейчас мы медленно пройдем к твоей машине и сядем в нее, но без посторонних, - я многозначительно посмотрела на вытянутое лицо вооруженной гориллы.
Однако тот с непонимающим видом продолжал стоять в агрессивной позе, широко расставив ноги, и прицелившись мне в глаз. Это бесило.
- Убери свою собаку, муженек! - рыкнула я ему в ухо. - И поехали покатаемся.
Мы все-таки добрались до машины, несмотря на то, что телохранитель по-прежнему шел рядом с нами, держа меня на мушке. Пришлось даже слегка порезать Славику шейку для пущего страха, чтобы хоть как-то усмирить отмороженного верзилу, крутящегося под ногами и мечтавшего выбить мне мозги. Двое других ожидали возле заткнувшейся, наконец, тачки.
- Она со мной, - беспомощно помахивая правой рукой, пробормотал заложник. - Пропустите нас. Мужчины обалдело смотрели на то, как щупленькая девчонка смогла устроить такую заваруху. Воспользовавшись их замешательством, я выхватила у одного из охранников пистолет, с силой ударив его при этом каблуком по ноге. Жертва взвыла, а я направила пушку на того, кто по прежнему целился в меня, но, Слава Богу, до сих пор не отважился выстрелить. Зато я отважилась. Его крупная фигура начала оседать, тяжелая голова ударилась о капот машины, отчего Слава страдальчески застонал. Телохранитель был ранен. И тут началась пальба. Оставшийся невредимым охранник, пытаясь попасть в меня, вместо этого угодил в плечо своего хозяина. Решив больше не медлить, я с силой ударила Ларина головой о железную поверхность лощеной "Шевроле" и с воплями:
- Убийцы! - принялась палить во всех и вся, конечно, не считая мирного населения.
Меня подстрелили довольно быстро, но, медленно сползая на землю, я успела всадить пару пуль и свой кухонный нож в собственного супруга. Боли не было, только счастливое ощущение хорошо исполненного долга.
- Встретимся в аду! - глухим голосом произнесла я.
Глаза затянула пелена, тело охватила слабость. Боковым зрением я успела заметить маленькую фигуру моей разрисованной под солдата спецназа бабушки с автоматом наперевес и лимонкой в зубах. Огласив внезапно повисшую тишину боевым кличем, Ирина Степановна ринулась в атаку, скашивая ненавистных противников смертоносными очередями.
- Это вам за Ларочку -у - у!!! Что с тобой, Лариса? - её голос донесся издалека, разрывая туман отключившегося сознания. - Пора вставать, Ларочка.
Я открыла глаза, непонимающе уставившись на бабушку, сидящую возле моего кресла на корточках и трепавшую меня за плечо.
- А где Слава? - спросила я тихо, боясь, что тот, о ком говорю, непременно появится сам.
- Почем я знаю? - собеседница улыбалась, - наверное, во сне остался. Ты так громко выкрикивала его имя вперемешку с проклятьями, что я, войдя в дом, даже испугалась, не вычислил ли нас твой мерзавец муж?
- Он мне больше не муж, - разочарованная тем, что Ларин мертв лишь в моих сновидениях, я поднялась. - Где ты была?
- Покаталась по городу.
- Зачем? Почему меня не разбудила?
- Ну, я же знаю, что моя внучка порядочная соня, вот и дала тебе время выспаться хорошенько, у нас сегодня много работы, - вид у бабушки был загадочный, это подогревало мое любопытство.
- Так что же тебе все-таки понадобилось в городе? - с прищуром изучая ее хитрую физиономию, спросила я, одеваясь и направляясь в ванну.
- Твоя новая внешность, - донесся из кухни голос Ирины Степановны, сопровождаемый звуком опускаемого на плиту чайника.
- Не поняла? - промямлил мой набитый зубной пастой рот, когда рука открыла дверь, чтобы позволить глазам увидеть собеседницу. Но попытка, увы, не увенчалась успехом, так как та, с кем я разговаривала, была вне зоны досягаемости.
- Ты разве забыла, что я начинала свою карьеру в театре, работая гримершей? - удивленно спросила бабушка, когда мы пили на кухне чай. - Неужели ты думаешь, что я потеряла навыки?
- Хочешь сказать, что нам понадобится камуфляж?
- А ты желаешь появиться на сцене в своем нынешнем облике? - ее брови поползли вверх, потащив за собой глаза и очки. - Нас же убили, ты забыла? Если Слава узнает тебя или меня, во-первых, нам конец, а во-вторых, мы подставим человека, который спас наши жизни и... деньги.
- А, - я с пафосом возвела руки к небу, - господин Санта-Клаус!
- Лариса, не иронизируй, - укоризненно проговорила старушка. - Он, действительно, очень добрый и хороший человек, и тебе, дорогая, надо вбить это в свою очаровательную головку. Нельзя быть такой неблагодарной.
- Я ничего и не говорю, - поджав губы, ответил мой совершенно невинный голос, а ресницы доверчиво похлопали, дескать, мол, не понимаю, о чем это здесь толкуют?
- Ну, да ладно, - бабушка сдалась. - Давай лучше обсудим наши дальнейшие действия.
- С удовольствием, - я искренне обрадовалась смене темы разговора. - Что ты купила?
- Все, начиная от париков, одежды, обуви и кончая театральным гримом. Денег, конечно, отдала кучу, но пока мы в них не ограничены, а такое благородное дело, как разоблачение Ларина, требует затрат.
Я согласно кивнула:
- А можно посмотреть?
- Сумки в прихожей. Давай, неси их сюда.
Выполнив указания, я разложила покупки прямо на кухне, где мы и принялись их рассматривать, продолжая чаепитие.
- Хочу сегодня поискать жилище супруга, и чуть-чуть оглядеться там вокруг, - пытаясь водрузить на голову черный кудрявый парик, заявила я.
- Не возражаю, если, конечно, он именно там проживает, ведь ты никогда у него не была, - ответила Ирина Степановна, поправляя то, что мне никак не удавалось надеть правильно.
- Но я ему однажды звонила. К тому же у меня есть координаты его офиса. Я помню их наизусть, как, впрочем, и ту статью в газете, которую он мне показывал. "Щедрый, талантливый, успешно развивающийся бизнесмен..." - принялась цитировать я, но была остановлена предостерегающим жестом старушки.
- Не надо, не надо, а то меня стошнит, - смеясь, сказала она, демонстративно хватаясь за живот. - Более лицемерной статьи мне видеть еще не приходилось.
- Мне тоже, - со вздохом подтвердила я, - И как меня угораздило попасть на его удочку?
- Когда сердце ждет любви, оно открыто и наивно. Такое сердце легко обмануть, Ларочка, - заботливо проговорила бабуля.
- Может, лучше навестить его офис? - меняя тему, спросила я. - Ведь сегодня понедельник, схожу-ка я и туда тоже. Хоть познакомлюсь немного со столичной географией.
- Резонно, только сначала мне придется поработать над имиджем новой Ларисы так, чтобы при встрече, если такая, не дай бог, случится, ты выглядела совершенно другой девушкой. И вести себя постарайся спокойно, а то еще выдашь излишней нервозностью свое истинное лицо.
- Не беспокойся, - усаживаясь на стул перед зеркалом, к которому мы отнесли содержимое сумок, твердо ответила я. - То, что мне не удалось поступить в театральный, вовсе не значит, что я плохая актриса.
- Если бы ты хотела поступить, ты бы поступила, - вспомнив пору вступительных экзаменов, заявила собеседница. - Но ведь тебя тогда, кроме истории, ничего не интересовало? Вот и оказалась на низкооплачиваемой работе в музее.
- А теперь и вовсе без работы, - поправила я ее.
- Ну почему же, теперь мы играем в частных сыщиков, - усмехнулась Ирина Степановна, забирая в пучок мои длинные волосы.
- И в актрис, и в гримеров, и в режиссеров - постановщиков (это по твоей части) тоже! - весело затараторила я, предвкушая грядущие события. - Ах да, еще в неуловимых мстителей.
Из дома я вышла часа через два минимум, если не через все три. Узнать во мне прежнюю Лару, я не смогла бы и сама, если бы случайно столкнулась с той черноволосой, смуглолицей дамой, в образе которой сейчас находилась. Длинная бордовая юбка колыхалась при каждом шаге, открывая щиколотки ног, обутых в тёмно-коричневые босоножки на толстой платформе. Длинная блузка, скрывая фигуру, свободно болталась на моих плечах, объем которых увеличивали подплечники. Ярко подведенные глаза с чеёрными, как смоль, ресницами, получили новый цвет, теперь они напоминали угольки. Не знаю, сколько денег оставила бабушка в оптике, но я теперь имела целый арсенал разноцветных линз. Весь этот маскарад мне безумно нравился. Я ходила по лезвию ножа в нескольких шагах от убийцы и имела все шансы на удачу. Что ни говори, а это гораздо интересней, чем прятаться в провинции, ведя скучное существование затравленного зверька. Да здравствует Москва! И я вместе с ней. От подобных мыслей мои тонкие, по воле бабушкиного гримерного мастерства, губы, растянулись в довольной улыбке.
Московский метрополитен приводил меня в бешенство. Привыкшая к прямолинейности питерских веток, я чувствовала себя абсолютным профаном, глядя в лежащую на коленях карту. Два раза прокатившись не в том направлении, я все-таки нашла нужную электричку, и теперь смогла, наконец-то, расслабиться, облокотившись на спинку сиденья. Путь предстоял не близкий и я, погрузившись в собственные мысли, молча уставилась в одну точку. Ощущение чьего-то прикосновения к моему бедру вывело из задумчивости. Я осторожно отодвинулась, решив, что присевшему рядом нахальному белобрысому типу мало места. Однако он, как ни в чем не бывало, снова прижался ко мне, заискивающе улыбаясь и призывно глядя в глаза.
"Да за кого меня принимают?!" - барабанной дробью раздалось в голове.
- Вам что, тесно? - стараясь говорить как можно спокойней поинтересовалась я у блондина, окинув рассеянным взглядом полупустую скамейку.
- С тобой - нет, - обрадованный тем, что я завязала беседу, сказал незнакомец. Он был противный, наглый и некрасивый. Вел себя, как сексуально озабоченный придурок. На вид ему можно было дать лет двадцать, может, двадцать пять. Но, оценив его внешние данные в кипе с замашками, которые имели сомнительный характер, я сделала вывод: парню с женским полом не везет. Однако вступать в общество жалостливых дам, способных пригреть даже такие экземпляры, мне почему-то совершенно не хотелось.
- Знаете, уважаемый, - в моем тоне сквозило едва скрываемое раздражение, - отодвиньтесь-ка по добру по здорову, иначе с вами могут случиться большие неприятности.
- И кто мне их создаст? Ты, что ли? - он блеснул металлическим зубом, когда его рот растянулся в улыбке, больше напоминающий оскал.
- Могу и я, - соображая, что же дальше предпринять и как побыстрее отделаться от назойливого парня, сказала я. - Только завтра, - с этими словами я стремительно выскочила в закрывающиеся двери электрички, которые, на мое счастье, оказались как раз напротив.
Реакция подвела "доставалу", он не успел вовремя ничего сообразить и остался с открытым от неожиданности ртом сидеть на месте. Когда поезд увез его, я облегченно вздохнула. Следовать по прежнему маршруту не было никакого желания, кто знает, что может придти в голову этому явно озабоченному типу, вдруг он сойдет на какой-нибудь станции и будет дожидаться меня там со следующим поездом.
Я вышла из метро, внимательно разглядывая себя в зеркальце пудреницы, которую купила в ларьке по пути. Вроде, ничего супер примечательного... На шлюху не похожа, почему же он ко мне прилип? Неужели дисбаланс в личной жизни наложил свой отпечаток на мое лицо? Хотя под толстым слоем штукатурки этот самый отпечаток вряд ли можно заметить, тем более такому недалекому субъекту, как мой новый поклонник. Я брезгливо поморщилась, вспоминая его противную улыбку.