- Ну, что, как ты, приятель? - я пожал руку Джеку - не ожидал увидеть его здесь.
- Да, ладно? Ты в этой клинике работаешь?
- Ну, как видишь, - мой хороший знакомый расплылся в улыбке. - Узнал, что ты здесь, решил навестить. Вижу, ты из спортзала, как обычно. В курсе, что тебе запрещены нагрузки? А о прошлых можешь вообще забыть.
Мы с Джеком познакомились в моем фитнес-клубе – я знал, что он врач, но встретить его здесь было странной вещью. Лос-Анджелес огромный город с огромным количеством клиник. Мир чертовски тесен, и несмотря на "врачебно-целительные" замашки я был рад видеть Джека.
Потому что, на хрен, я никому не сдался, и никто не горел желанием меня навещать.
- Об этом я бы и хотел поговорить, Джек. Раз уж ты здесь, и я вроде как знаю тебя.
- Эм, но я же не твой врач, - он поднял руки вверх, словно сдавшись. - Хорошо, я все-таки сам пришел. Знаю, ты не был готов к тому, что с тобой случится…
- Я хотел бы задать несколько вопросов. Мне пересадили сердце, и…ну, знаешь… - честно говоря, я боялся слышать ответ на этот вопрос. - Значит ли это, что я - это уже и не я вовсе? Мои вкусы, мои предпочтения…
- Могут измениться, да, - перебил меня Джек, улыбка исчезла с его лица. - А что, ты это чувствуешь? Какие-то перемены? Очень интересно…
- Нет, - заверил его я. - Просто интересуюсь. И твое мнение на этот счет, как врача?
- Что ж, если быть честным, такие случаи бывали в нашей практике. И не раз. Однажды был парень, который всю жизнь занимался одним видом спорта, а после операции, например, он открыл в себе новый талант. Насколько я помню, он хорошо пел, а прежде даже не пробовал заниматься этим. Оказалось, его донор был звездой в своих кругах и всю жизнь занимался вокалом. Очень часто менялись вкусы у людей - например, вегетарианец начинал есть мясо и наоборот. Я думаю, это не может быть простым совпадением, но как врач, скажу тебе совершенно другое - сердце - всего лишь насос, мышца, хоть и самая важная мышца, внутри нас. И все же случаи из практики не раз заставляли и меня задумываться о том, о чем задумывался ты. У меня нет точного ответа на этот вопрос. Я думаю, он известен только Богу. Единственное, что я знаю – это то, что тебе выпал уникальный шанс, Миллер. Мы все не святые. Я знаю тебя, знаю, о чем ты думаешь.
- О чем?
- Ты хочешь жить как прежде, судя по тому, что ты вытворяешь в зале. И тебе плевать, сколько тебе осталось. Я прав?
Я становлюсь предсказуемым. На самом деле люди видят во мне это. Видят, что мне нечего терять. Я живу так, как я хочу, потому что я свободен от предрассудков, от чужого мнения и привязанностей к людям. Был свободен. Теперь я привязан к своему новому сердцу и к его желаниям, которые не совсем совпадают с моими.
Наконец, я коротко кивнул Джеку.
- Я не знаю, что будет. Это твоя жизнь, и я не вправе указывать тебе, как жить. Ты можешь умереть после первой сигаретки, а можешь после сотой. Можешь, после тысячной. Можешь остаться живым после боя, а можешь погибнуть, запнувшись на лестнице. Это же сердце, - он поднял в воздух свой кулак и начал сжимать и разжимать его. - Даже здоровый человек не может знать, когда оно остановится. Но помни, что сейчас ты живешь на таблетках.
Что-то внутри меня разрушилось после его слов. Опустилось. Значит, это правда. Вечеринка в моей жизни - окончена. И все что я буду делать дальше, это пытаться чем-то ее заменить.
- Не хочу это слушать, Джек, - прервал его я, потому что и слышать ничего не хотел о таблетках. - А я могу знать, чье сердце мне пересадили?
{Хотя я уже догадывался.}
- Тебе нужна вся информация? Я знаю, что это был молодой парень. У вас все так хорошо совпадало - большая редкость. Знаешь, даже удивительно…
- Да, я хочу знать о нем…хочу знать его имя.
- Хорошо, это я могу, - на секунду мне показалось, что Джек занервничал. - Ну, что ж, я думаю, скоро Эрик тебя выпишет. И мы еще встретимся в зале. Только помни - никаких тяжелых нагрузок. Тридцати минут в день достаточно.
- Черта с два, - я показал Джеку жест перед тем, как он вышел в коридор.
***
У меня было такое чувство, что теперь мой мозг не отдыхает даже во время сна. Когда я засыпаю, он обрабатывает тонны новой информации, которая ворвалась в мой разум в виде снов - ярких, живых, запоминающихся.
Стоит начать пить снотворное и спать без этой хрени в моей голове, иначе, как только я выйду из больницы, меня упрячут в психушку.
На утро я почти все эти сны забывал - просто умывался холодной водой, сбрасывая с себя приключения пережитой ночи, да и воспоминания не были столь яркими, как в первые дни после операции.
Мне начинало казаться, что я уже почти овладел странной вещью - я начал больше осознавать себя, когда сплю. Все было осознанным. Единственное, чего я не мог сделать - это увидеть девушку, которая мучала меня почти каждую ночь, в деталях. Я вроде знал, как она выглядит, а вроде и нет. Странное, необъяснимое чувство.
Когда во сне видишь человека, знаешь, кто он и как выглядит, и в то же время он не обладает одной определенной внешностью. Зато я прекрасно чувствовал каждую эмоцию, которая возникает во мне, когда я ее вижу.
И почти все они не были мне знакомы в моей нормальной, адекватной жизни, к которой хотелось бы вернуться.
Телефонный звонок вырвал меня из пространства снов, и чуть не уронив телефон, я взял трубку.
Опять одна из фанаток.
- Айк, малыш, - она просюсюкала в трубку многострадальным голосом. - Я так соскучилась по тебе, мы все скучаем. Ну, скажи, скажи, в какой ты больнице, я навещу тебя.
Во-первых, я ненавидел, когда со мной сюсюкались. Во-вторых, меньше всего я хотел, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии. В-третьих, у нас с Бэллой не было ничего такого, по чему можно было бы скучать.
{Определённо, не было.}
- Грр, - я прорычал в трубку вместо ответа, на что Бэлла нелепо захихикала. Она меня раздражала, когда ее рот не был занят чем-нибудь…моим членом, например.
- Ты обиделся, да? Ну, прости, я больше не буду тебя так называть, - ответила она с придыханием, соблазняя меня. - И все же, когда ты вернешься? Дуглас сказал, что у тебя был передоз, но все обошлось. Мы все ждем, когда ты вернешься на арену. Я соскучилась по своему сильному мальчику…
Я едва сдержал рвотный позыв и возвел глаза к небу. Да уж, теперь я вряд ли вернусь на арену, и вы все найдете себе нового кумира.
- Ну, чего ты молчишь? Может, все-таки скажешь адрес?
- Нет, Бэлла. Я не хочу никого видеть. У меня отпуск.
- Ну, Айк, ну, пожалуйста, я могла бы сделать тебе сюрпр… - начала заманивать Бэлла, но я уже бросил трубку, просматривая свои пропущенные вызовы.
Куча неизвестных номеров - уверен, почти все от девушек, с которыми я когда-либо спал. Всегда удивляла женская навязчивость, будто она у этих куриц в природе - ну, неужели так трудно понять, что между нами был только секс, и оставить все в прошлом? Нет, нужно названивать, нужно доставать меня, нужно умолять меня с ними встретиться…очнитесь, детки, срок вашей годности уже давно истек - как только вы раздвинули для меня ноги в первый же день знакомства.
Дуглас, мой Босс, звонил не переставая с тех пор, как я попал в больницу. Он был владельцем "Арены", а я был одним из лучших его способов отмыть побольше денег. Конечно, не очень приятно знать, что ты для кого-то способ заработать, но это и мой доход тоже, поэтому все справедливо. Дуглас еще не знал, что я больше не смогу биться. На самом деле, я еще не решил…ведь я могу просто сделать это. Выйти. И будь, что будет. Даже если я слягу с одного удара, я уже вряд ли когда-то об этом узнаю, потому что мое сердце просто остановится и я ничего не почувствую.
{Прямо-таки легче дышать от этой мысли.}
- Да, ты звонил? - лениво произнес в трубку.
- Айк, я чего-то не понимаю. Ты решил остаться в больнице навсегда? Почему тебя там так долго держат, если давно откачали? Я теряю кучу денег…бойцы не справляются, люди не знают на кого делать ставки, кроме как на Эванса, и результат выходит слишком предсказуемым!
- Я… - я не знал, что ответить. Пока не знал. - Я скоро выйду, и мы все обсудим, Дуг.
- Будь на связи и бери трубку, черт возьми! Устроил он себе отпуск незапланированный! - Дуглас, судя по звуку, хлопнул по своему рабочему столу со всей силы и отключился.
Вот и поговорили.
Я закрыл лицо руками, стараясь разложить все по полочкам - но это не поможет хаосу, который появился в моей жизни.
Я вырос в одном из бедных и самых опасных районов Лос-Анджелеса, где "улица" диктовала свои правила. К десяти годам я сбился со счету, сколько раз приходил домой в порванной одежде и с кровоподтёками под глазами. Наследники некоторых бандитских группировок были куда старше и сильнее меня и весьма агрессивны - я до сих пор был уверен в том, что, если бы не наш с мамой переезд, я бы стал членом Crips. {( Crips – банда США, занимающаяся незаконным оборотом наркотиков, грабежом, убийствами, вымогательством, подделкой документов).}
Я занялся боксом, потому что не умел за себя постоять и был довольно хилым мальчиком, потому что у нас были проблемы с деньгами да и с едой. Мама ненавидела моего отца, который зарабатывал на жизнь, подрабатывая механиком. Поэтому, как только представился счастливый случай, она собрала свои вещи, взяла в охапку меня и увезла в Вэст-Холливуд, и за это я уже ненавидел ее.
Не хочу даже вспоминать каково было разрываться между родителями и понимать, что отец совсем загнется без матери - она оставила его ради лучшей жизни, где у нее был красивый дом, машина и спа-процедуры по выходным. Да, я тоже стал жить в комфорте, но никогда не брал лишнего от Роджера, ее мужа, чтобы не упускать шанса лишний раз напомнить ей о том, что она разрушила нашу семью из-за денег.
Роджер мне никогда не нравился, потому что я видел то, как он смотрел на меня - с пренебрежением. В его глазах будто бы читалось "из него уже не выбить эту дурь и не сделать нормального человека". Что ж, он оказался прав.
В свои двадцать пять лет я ничего не достиг и меня это вполне устраивало. Не закончил колледж, не устроился на "нормальную" работу, а по сути только и делал, что развлекался. При этом у меня был шикарный дом в Санта-Монике, подаренный мамой, до того, как мы окончательно поссорились и перестали общаться, тачка моей мечты и другие приятные ценности.
Не каждый может этим похвастаться - так что, мне глубоко жаль людей, которые рвут свои задницы и так ничего и не добиваются в жизни. У меня же все это было, а главное - свобода моей личности.
{И теперь я это потерял.}
[Воспоминания. POV Майкл]
{Я хочу помочь ей.}
- Иди ко мне, маленькая, - подманиваю к себе, пока девушка надевает на себя маску, очки и другие элементы защиты, которые необходимы по технике безопасности.
- Ник, стой! Я не готова! Ох…может, не надо? - в ее голосе звучит страх и неуверенность, пока она натягивает на себя страховку. Я на мгновение смотрю назад - стою на самом краю моста, и там внизу, через несколько десятков метров от меня, только вода.
- Надо-надо. Ты мне еще спасибо скажешь, - я опять будто одновременно нахожусь внутри этого человека и в то же время наблюдаю за происходящим со стороны. И все же, я - это он. А он - это я. И как бы мне этого не хотелось, мы делим с ним эти воспоминания на двоих.
- Не скажу! Может, все-таки ты прыгнешь один? - она подходит ко мне и обнимает за плечи. Крепко-крепко, и я чувствую, как этот ангел дрожит несмотря на то, что на улице двадцать пять градусов тепла.
- А как же, если ты прыгнешь, то и я прыгну? - подразнил ее я и расправил руки в стороны, отклоняясь назад.
- СТОЙ! - схватилась за сердце девушка, держась за мое плечо еще сильнее. Она буквально впилась в него ногтями и приковала меня к мосту, лишь бы я не делал шаг назад. - Я не могу, Ник…это фобия. Настоящая. Я не могу прыгнуть с тобой.
- Малышка, успокойся, все будет хорошо. Представь, что я упал. И спасти меня ты можешь, только если прыгнешь. Иначе я утону…
- Да что ты такое говоришь? Идиот! Даже в шутку не произноси таких слов! - она, казалось, испугалась только еще больше. - Я и так переживаю! Боже, я не могу смотреть вниз!
Она почти визжит, и я делаю то, что должен: обхватываю ее приоткрытые губы своими и вбираю в себя ее крик вместе со сладкими губами. Она слишком вкусная, чтобы оторваться и прыгнуть, но я должен.
Иначе она никогда это не сделает.
Она крепко держит меня, прикусывает губы, не останавливаясь. Впервые в жизни я чувствую, как возбуждаюсь от поцелуя. Ладно, вру, может такое и бывало в подростковом возрасте, когда все было новым и неизвестным. Но я буквально схожу с ума, когда чувствую, как она потирается языком о мои губы, чувствую, как дрожит в моих руках.
Если так продолжится и дальше, с прыжком у меня будут большие проблемы.
Снова расставляю руки в стороны и смотрю на девушку. Ее лицо, как всегда – размыто. А ощущение ее губ на моих губах, как никогда реально.
- Я жду тебя там, внизу, - подмигиваю ей и, расправляя руки в стороны, делаю шаг назад.
Не помню, как я падал, потому что проснулся сразу от чувства падения. Помню только то, что открыл рот, чтобы кричать ее имя и кричать ей слова о любви во время свободного падения.
А еще помню, что она так и не прыгнула за мной. {Или…прыгнула?}
ГЛАВА 8
[POV Мика. Настоящее]
Сегодня я поняла одну вещь - возвращение в наш с Ником дом неизбежно, и это случится очень скоро. Здесь, в больнице, я начала привыкать к своей иллюзии жизни, а в тайне представляла то, что Ник ждет меня где-то там. У нас дома. Он все еще здесь, жив, мы просто лишь на время расстались. Например, он занимается своим строительным бизнесом, занят проектами в Чикаго, и мы просто взяли перерыв. Звучит глупо, потому что нам с Ником не нужен был перерыв.
Разве только в последнее время, когда дела совсем немного шли на перекосяк…но это из-за меня.
Он столько всего для меня делал, а я не могла понять его лишь в одном. Мне следовало быть мягче в своих высказываниях.
Мне нужно было…мне нужно было измениться, прежде чем не стало поздно что-либо исправлять и думать об этом.
Я отложила книгу в сторону, подавляя очередные слезы. Костыли стояли у моей кровати и словно кричали о том, чтобы перед сном я потренировалась еще раз.
"Слабачка. Ты просто слабачка" - настойчиво отзывался в висках голос Майкла.
- Попробуй еще раз, малыш. Я хочу это видеть, - вдруг в комнате появился Ник - как всегда безупречен. В белоснежной рубашке-поло, в классических брюках в тон. Весь в белом, как ангел. Мой ангел-хранитель.
Не став возражать мужу, я села на кровати и без особых усилий встала, опираясь на костыли. Немного шипя от боли, я прошлась по комнате до двери, чувствуя, как кровь в ноге радостно забурлила.
Удивительно, но ходить стало гораздо легче. Да, боль была и сильная. Но я просто стала шагать через нее. Не замечать. Я ждала похвалы от Ника, когда развернулась и пошла обратно, и уже предвкушала ночь полную разговора с ним, как вдруг услышала:
- Так и знал, что ты притворялась, - голос Майкла заставил меня подпрыгнуть на костылях, и я чуть снова не упала. Я присела на кровать, чтобы избежать падения, и со злостью уставилась на него.
- Что ты делаешь в моей комнате?!
Даже слова подобрать было трудно. Этот мерзавец, который мало того что издевался надо мной в зале и не самым тактичным образом "ставил на ноги", порубил на кусочки мое сердце в старших классах, а теперь Его Величество сам решил посетить мою скромную комнату. Из-за него ушел Ник! Я хотела провести с ним вечер. Он и так начал приходить ко мне реже, а сейчас его образ был таким реальным, что хотелось выть от обиды.
- Я заказал тебе еды, - спокойно произнес он, и только сейчас я заметила, что в руках у него два небольших пакета из китайского ресторана, который осуществляет доставку в любую точку города.
{И откуда он знает, что я люблю китайскую кухню?}
- Ешь, пока горячее, - продолжил он и развалился в кресле рядом с моей кроватью, на которой обычно сидели все мои близкие. Облокотившись на спинку, он бесцеремонно закинул ноги на мою кровать и принялся рыться в своем пакете.
Я посмотрела на Майкла - он выглядел так, словно проторчал в зале весь день или только что оттуда вернулся. Спортивные штаны, открывающая сильные плечи майка. И он выглядел…слегка вспотевшим, а его волосы были влажными и он небрежно уложил их на одну сторону. Несмотря на то, что это ОН заявился ко мне без приглашения, лицо у Майка было такое скучающее, будто это я должна его чем-нибудь развлечь и рассказать тысячу и одну сказку.
- Ешь! - прикрикнул Айк, заметив, что я медлю. От его крика мне стало не по себе, и я хотела было что-то возразить, но решила, что я выше этого.
Нужно вести себя достойно. Майкл Миллер просто не стоит того, чтобы я тратила на него свои нервы. И все же странно, что он пришел ко мне, чтобы накормить.
Я взяла в руки пакет и распечатала коробочку с китайской рисовой лапшой и курицей. Честно говоря, пахло это божественно. В последний раз я ела такую еду с Ником - мы смотрели новый сериал, но даже это было давно, потому что последнее время он много работал.
Столько времени прошло, и только сейчас я почувствовала подобие голода. Я захотела съесть эту дурацкую лапшу, которую притащил Миллер.
- И зачем ты здесь? - поинтересовалась, наматывая лапшу на палочки.
- Стало жаль твои труды. Наверное, было нелегко превратиться из слоненка в прекрасного лебедя, - мне захотелось ударить этого урода после этих слов. Я посмотрела на Майкла – он широко мне улыбался (хотя в сочетании с его испепеляющим взглядом это очень трудно назвать настоящей, искренней улыбкой), будто вовсе и не хотел обидеть. Или…хотел?
Но разве меня задевает теперь то, что тогда я была "слоненком"? Совсем нет. И прошлое с Майклом, если брать в расчет то, что я испытала за последний месяц, настоящая ерунда. Все эти школьные переживания кажутся такой глупостью в сравнении с тем, что я потеряла Ника.
Майкл копался в лапше одноразовыми вилками, и это меня насторожило. Ник никогда не ел палочками - всегда ворчал, что это не удобно, и вся еда остывает, пока ты медленно ешь блюдо палочками.
- Почему ты не ешь палочками? - спросила я, глядя на реакцию Майкла. Если до этого он очень быстро жевал пищу и будто не замечал, что ест вилкой, то теперь он замер и задумчиво уставился на свою коробочку.
- Я не знаю, - наконец ответил он и продолжил есть. Майкл стал странным. Совсем другим. Может он все-таки вырос и стал нормальным человеком?
- Ты должна правильно питаться, не знаю сколько ты здесь торчишь, но ты похожа на живой труп. Слоненок мне нравился больше, - иронично подметил он, поджав губы. - У тебя была аппетитная фигура, я это помню.