– Я же сказал, что не тюремщик, – ответил он на ее удивленный взгляд. – Не забудь, что здесь левостороннее движение.
Джанни выглядел чужим – вежливый и отстраненный незнакомец. Она осторожно выехала с виллы на шоссе, привыкая к левосторонней езде. Джанни заставил ее объехать вокруг виллы, и Килин впервые оценила ее размер.
Минут пятнадцать Килин ехала до небольшого сонного городка, следуя указаниям Джанни.
– Это ближайший к вилле город, где можно найти магазины и железнодорожную станцию. – Потом он показал пальцем вправо: – Там ты найдешь парк.
Килин послушно осмотрела окрестности и выключила мотор. Джанни расстегнул ремень и повернулся к ней:
– Одну из машин уже пригнали сюда, на ней я доберусь обратно.
Он посмотрел на часы, но прочесть его выражение лица было невозможно.
– Через два часа придет поезд, следующий в Рим. Я оставлю тебя здесь, и ты сама должна решить, что делать дальше. Ты можешь быть моей женой на бумаге или принять тот факт, что ты меня тоже хочешь, и попытаться извлечь все лучшее из этой ситуации. Рядом со мной.
Килин, не моргая, смотрела на него: никаких уловок или игр. Четко и откровенно.
Джанни протянул руку и коснулся ее лица, потом наклонился так близко, что их губы чуть не соприкоснулись, и остановился. Ее губы задрожали, моля о поцелуях.
– Я хочу тебя, Килин, и хочу, чтобы ты осталась. Но умолять об этом не буду.
Он отстранился и убрал руку, потом вышел из джипа и закрыл дверь. Килин смотрела ему вслед.
Джанни пересек небольшую улочку и сел в спортивный автомобиль. Как только он завел двигатель, машина сорвалась с места и скрылась из вида.
Придя в себя от шока, она вышла из джипа и отправилась в маленькое кафе неподалеку. Она проклинала его за данный ей выбор и кляла себя за правоту его слов. Он понравился ей с момента их первой встречи, но она действовала лишь себе во вред, не отдавая отчета своим действиям. Все так запутанно…
"И почему мы не могли встретиться при других обстоятельствах?" Килин шокировал ход собственных мыслей. Она ненавидела лишь связавший их насильно вместе брак, но не самого Джанни. Стены ее брони начали рушиться, он стал первым человеком, которому она полностью открылась.
Неужели она не может сама разобраться в своих чувствах и готова поддаться соблазнительным речам Джанни, который желает запереть ее на вилле и сводить с ума своими ласками?
Поезд подошел к станции, на которой уже столпились люди. Килин не сдвинулась с места. Когда Джанни спросил ее, сможет ли она сдаться, она честно ответила, что не знает, как это сделать.
Только теперь она поняла, насколько устала от этой борьбы. Она столько лет боролась за любовь и внимание близких, за уважение окружающих… Одна мысль, что Джанни готов как принять, так и отпустить ее, пугала Килин. Она мечтала получить одобрение отца, но тот отказывался от нее лишь потому, что она нежеланный наследник, именно это заставило ее искать малейшее внимание со стороны мужского пола до той самой ночи, когда она поняла, что так может потерять чувство собственного достоинства.
Впервые она трезво оценила прошедшие годы. Все, в чем она была так уверена, стало расплывчатым и неясным. В фокусе остался лишь один человек – Джанни Делюкка, и лишь от одного его имени Килин охватывало пламя страсти. Вчера ночью она вручила ему большее, чем свою девственность. Она доверилась ему, и он по кусочкам вновь собрал ее невинность, разорванную на части теми мальчишками.
Слабое пламя родилось в ее душе: возможно, этот брак не был обречен? Или она потеряла чувство независимости? Может быть, ей стоит дать шанс Джанни?
Послышался гудок поезда, и Килин вздрогнула. Вот он – час пик: она может либо побежать за поездом и продолжить борьбу или вернуться на виллу и остаться с Джанни.
Поезд покинул станцию, и внутренний голос смеялся над Килин – у нее никогда не было выбора. С момента их встречи она хотела остаться с ним. В тот момент, когда Джанни был готов ее отпустить, она захотела остаться.
Джанни с облегчением вздохнул, когда во дворе показалось облако пыли от въезжающего джипа. Поезд отбыл от станции пятнадцать минут назад, и, несмотря на внешнее спокойствие, Джанни был на грани и даже хотел позвонить пилоту, чтобы долететь до Рима и встретить там прибывающий поезд. Как он рисковал, предоставив Килин право выбора!
Она говорила, что не хочет находиться здесь, и он не мог ее насильно удерживать, иначе стал бы похож на своего отца. Ему казалось, что он силком затащил Килин в этот брак и не оставил ей места для отступления. И в тот момент, когда он пообещал ей полную свободу, Джанни вдруг понял, что больше всего на свете он хочет, чтобы она осталась с ним по своей воле.
Реальная, Килин была загадочнее, чем он мог себе представить, – каждый раз новая грань, как у хамелеона. Но в одном он был уверен: она не будет мягкой и податливой женой, как он высокомерно подумал, предлагая ей выйти за него замуж. Он понимал, что заслуживает такого отношения с ее стороны, но внутренний голос шептал, что он не сможет теперь отпустить Килин.
Джип приблизился, и Джанни смог разглядеть красный огонь ее волос и побледневшее лицо. Кровь бешеным ритмом пульсировала по венам, когда она объехала вокруг виллы и остановилась.
Он вышел ей навстречу и остановился в дверях. Килин смотрела на него настороженно, медленно поднимаясь по ступеням.
– Лючия приготовила обед. Ты голодна? – как ни в чем не бывало сказал он, забирая у нее сумки.
– Ужасно, – призналась Килин. – Утром ты собирался о чем-то поговорить.
На секунду Джанни растерялся, но потом вспомнил. Он хотел мягко намекнуть ей, что физическая близость не равна эмоциональной. Он не стал бы давать ей ложные иллюзии. Так отчего же он не хочет объяснить ей это сейчас?
– Да нет, ничего важного, – пробормотал он в ответ.
Она на секунду заглянула в его глаза, и ее чарующий взгляд засиял. С растущим ощущением легкости Джанни повел ее в патио, где уже был накрыт вкусный обед, и завел разговор на безопасные темы, далекие от бурных событий этого утра или важности возвращения Килин.
Глава 9
– Скажи мне, куда мы едем?
На этот раз за рулем был Джанни.
– Я подумал, нам не помешает развеяться. – Внезапно Джанни спросил: – Где твое обручальное кольцо?
Щеки Килин вспыхнули, когда она посмотрела на свои руки:
– На вилле, я забыла его надеть.
– Оно тебе не нравится, да? – Его глаза сузились.
– Нет, что ты. – Килин начала оправдываться.
– Я куплю тебе другое.
Килин покачала головой, размышляя о кольце, которое бы ей подошло.
– Нет, все в порядке. Это кольцо очень красивое.
– Неужели существуют женщины, которые не любят украшения? – Он сухо посмотрел на нее.
Килин нахмурилась. Джанни взял ее за руку и поднес к губам для поцелуя.
– Ты не похожа на женщин, которых я раньше встречал, Килин О’Коннор-Делюкка! – сказал он с усмешкой.
Килин почувствовала очередной удар по своей броне – двойная фамилия не вызвала у нее отвращения.
Через несколько часов Килин, забыв о приличиях и громко пыхтя, следовала за Джанни по холмистой улице потрясающего городка Монтефалко, построенного на склоне горы.
Весь вечер они осматривали десятки великолепнейших фресок в средневековых церквях в городке, который, по словам Джанни, за потрясающие виды прозвали "балконом Умбрии". К вечеру они оба проголодались и выбрали небольшой ресторан на живописной площади. Он был скрыт от посторонних глаз благодаря аккуратно подстриженным кустам, которые были украшены мигающими гирляндами. Под навесом стояли небольшие столики и стулья. К ним подошел высокий мужчина и с радушием поприветствовал Джанни, при этом бросив одобрительный взгляд в сторону Килин.
Их привели к уединенному столику, с которого открывался потрясающий вид на покатые равнины Умбрии.
– Не возражаешь, если я сам сделаю заказ? Тебе должны понравиться местные блюда.
Килин пожала плечами и надела кардиган, который до этого был завязан вокруг талии.
– Я ем почти все, кроме улиток.
Килин отгоняла от себя мысль о том, что сейчас могла быть в Риме, упиваясь чувством безоговорочной победы.
Официант налил им воды, и Килин жадно сделала несколько глотков. Джанни неотрывно следил за ней, что заставило ее смутиться.
– Что такое? У меня пот на лбу?
Джанни покачал головой:
– Неужели ты не понимаешь, насколько красива? – Он наклонился ближе. – Редкая женщина может выйти на улицу без макияжа и при этом вызывать завистливые взгляды.
– Не нужно было этого говорить… – Килин покраснела.
– Нужно, – ответил он. – Ты потрясающая.
Килин не привыкла к комплиментам. Ее мать разочаровалась, когда увидела рыжие волосы дочки, потому что сама каждый год все больше осветляла свой оттенок. Она тратила огромные деньги, чтобы избавиться от веснушек, и постоянно твердила Килин, что мужчины ненавидят ее натуральный оттенок кожи.
– Ну спасибо. – Она нервно теребила салфетку.
Килин подняла глаза на Джанни и с улыбкой ответила:
– Ты и сам не уродлив, однако.
Джанни театрально положил руку на грудь в притворном недоверии:
– Впервые слышу от тебя что-то хорошее о себе.
Килин опустила пальцы в стакан с водой и брызнула ею в лицо Джанни.
– Как будто ты нуждаешься в этом!
– Все мужчины ждут подтверждения своей привлекательности, – наклонившись вперед, прошептал он заговорщицки. – За что выпьем? – Он поднял свой бокал.
В груди Килин защемило, но она подняла свой бокал в ответ:
– За этот момент.
Его темные глаза заблестели, как будто он читал ее мысли и догадывался, почему она вернулась на виллу.
– За нас, Килин!
Она быстро сделала глоток. Ее кожа покрывалась мурашками при одном его взгляде. Во время прогулки по городу он не упускал ни одной возможности прикоснуться к ней, например, брал ее за руку, защищая от толп фотографирующихся туристов.
Она отгоняла в сторону подозрение, что Джанни хочет сделать все возможное, чтобы превратить ее в покладистую жену, о которой мечтал. Прохладное вино, словно сладкий нектар, растеклось по горлу, принося расслабление и легкое головокружение.
Джанни откинулся на стуле – в его глазах читалось торжество.
– Ты сама сказала, что мы не сильно отличаемся.
Килин хотела нахмуриться, но перед ней был самый прекрасный ужин в ее жизни: филе all dente в соусе из местного вина, а прямо напротив сидел великолепный мужчина. Желание волнами охватывало ее тело, и Килин лишь надеялась, что Джанни в данный момент не догадывается о всей силе своей притягательности.
К счастью, их разговор прервал официант, уточняя про десерт.
– Я уже наелась, – покачала головой Килин.
Джанни заказал им кофе, и она решила перевести беседу в другое русло.
– Почему ты решил купить дом именно здесь?
– Началось все с дедушки. Когда он переехал в Рим, то часто наведывался сюда, чтобы узнать побольше о вине и натуральных продуктах, а потом стал привозить сюда и меня. Это были чудесные поездки, как и редкие каникулы на Сицилии. Дед был хорошим учителем. – Его губы сжались. – Но его собственного сына мало волновали жизнь семьи и дела, я же наверстывал это упущение.
– Наверное, было тяжело видеть, что твой отец все бросил. – Килин сопереживала ему.
Джанни пожал плечами и принял бесстрастное выражение лица.
– Жаль, что Нонно не увидел плоды своего труда.
– А когда он умер?
– Мне было одиннадцать.
В том же возрасте Килин поняла, что никогда не станет частью семейного бизнеса.
– Он бы гордился тобой, я уверена, – хрипло сказала она.
Принесли кофе, и Килин сделала небольшой глоток, наслаждаясь ароматом напитка.
– А что насчет тебя? Кроме желания показать себя перед отцом, хотела ли ты стать частью семейного бизнеса?
Этим вопросом Джанни будто лез под кожу. Она неохотно рассказала ему о своей увлеченности бизнесом с малых лет и о желании участвовать в его построении.
– К сожалению, мой дедушка не был похож на твоего. Он не считал нужным передавать свои знания внучке. Все было бы иначе, родись я мальчиком.
Она никогда не показывала никому своих амбиций, но Джанни уже знал, как далеко она готова зайти в борьбе за независимость. И неожиданно все вышло вполне удачно: она сидит за ужином со своим врагом и разрешает ему давить на самые уязвимые точки.
Она не хотела открывать ему свою душу и выставлять напоказ слабости. Заверив себя, что все под контролем, она продолжила разговор:
– Я бы с радостью бросила дорогостоящую школу и стала бы работать за бесценок, чтобы начать все с нуля. Даже старалась присутствовать на деловых встречах отца, пока он не выставлял меня вон.
– Что тебя больше всего интересовало?
Сердце Килин забилось сильнее, и она с интересом посмотрела в глаза Джанни. Казалось, вопрос был искренним и без подтекста.
– Инновации и развитие. – Она нервно перебирала пальцами по чашке. – Поиск и выход на новые рынки сбыта, изучение деятельности конкурирующих компаний – это ключ к успеху, помимо проверенного временем бренда.
– Согласен. – Джанни медленно кивнул. – У О’Конноров проблемы в этой области. Ты никогда не говорила об этом отцу?
– Много раз, – горько улыбнулась Килин, – но он никогда не слушал. Мой дед был невысокого мнения о способностях женщин, и отец перенял это представление. Он был так разочарован, что у него родилась дочь.
У Джанни сердце сжалось, когда он на мгновение представил маленькую Килин с грустным личиком, в очередной раз осознающую, что для отца она является лишь разочарованием.
Как будто издалека он услышал свой голос с нотками отчаяния:
– Я бы никогда не запретил своей дочери заниматься тем, что ей нравится.
Он был удивлен собственным словам не меньше, чем Килин. Джанни никогда не думал на этот счет, пока они не затронули тему бизнеса в разговоре.
– Это хорошо. Девушка не должна чувствовать, что ее мечты недосягаемы.
Нечто нежное и хрупкое соединяло их в этот момент. Джанни посмотрел на руку Килин и резко встал:
– Пошли со мной.
– Какое тебе нравится?
Этого Килин и боялась – они были в ювелирном магазине, одном из тех, что открыты допоздна для туристов. Перед ней уже стояло несколько лотков с красивейшими кольцами, каждое из которых было изысканнее другого.
– Джанни, – тихо позвала она его, помня о внимательном консультанте, – ты не должен этого делать. У меня уже есть кольцо.
– Килин, мы не уйдем, пока ты не выберешь. – Он даже не пошевелился.
– Какой властный, – закатив глаза, пробурчала она.
По правде говоря, она сразу обратила внимание на одно колечко и теперь снова смотрела на него.
– Это? – недоверчиво спросил Джанни, проследив за ее взглядом.
– Я знаю, что оно немного кричащее, – Килин заняла оборонительную позицию, – но оно мне нравится. Простое, но в то же время изящное.
Консультант деликатно покашляла и произнесла:
– Я должна согласиться с мнением вашей жены, синьор Делюкка. Это кольцо относится к периоду арт-деко и является ярчайшим образцом своей эпохи – слегка ограненный изумруд прекрасно дополнен небольшими алмазами по обеим сторонам.
Джанни поднял руку Килин и надел кольцо на ее безымянный палец, отчего ее сердце на мгновение остановилось.
– Оно немного большое, – с облегчением выдохнула она.
Консультант поспешила заверить их, что кольцо будет подогнано под ее размер в считаные дни. Килин сняла кольцо и с волнением в груди положила его на место, сожалея, что Джанни дарит ей его не в знак любви. Не он ли несколько часов назад был готов отпустить ее?
Внезапно Килин почувствовала панику и неожиданный приступ клаустрофобии, поспешив покинуть магазин, где Джанни задержался, оплачивая покупку.
Любовь? Когда это она стала приравнивать их брак к чувствам? Она поспешила на свежий воздух и купила бутылку воды, чтобы с каждым глотком разгонять романтические иллюзии, навеянные жарким днем.
Джанни вышел из ювелирного магазина и огляделся по сторонам, заметив знакомый силуэт в тени магазина через дорогу.
Она не была влюблена в него, но она его хотела. И он купил ей кольцо? Казалось, единственной причиной покупки было ее нежелание носить то кольцо.
Она вышла на свет, и Джанни расслабился при виде ее.
– Что теперь? – спросила Килин как можно беспечнее, подавляя панику, появившуюся в душе при мысли о любви.
Взгляд Джанни упал на ее чувственные губы. Он опустил голову и прикоснулся к каплям воды, оставшимся на них. Килин вздрогнула, словно через нее пропустили разряд тока.
– Есть лишь одно место, где я сейчас хочу быть! – прорычал он, отстранившись. В его глазах, как в зеркале, отражалось возбуждение. – И это совсем не многолюдная улица.
Килин лежала в объятиях Джанни и лениво ласкала рукой его широкую спину. Пот охлаждал их доведенные до пика страсти тела. Килин чувствовала себя как в раю, щекой прижимаясь к его упругому телу. Она знала, что он еще не спит.
Килин умирала от желания задать ему один вопрос и сейчас, скрываясь в темноте, могла это сделать.
– Джанни? – Она немного приподняла голову.
– Хм… – В ответ она услышала невнятное кряхтенье.
– Почему ты не в мафии, как твой отец? – Она говорила полушепотом. – Как ты избежал этого?
Она почувствовала напряжение в его теле.
– Все хорошо, ты не должен отвечать, – поспешила заверить его Килин.
Джанни долго молчал, и она решила, что перешла черту дозволенного, и он не ответит.
– Я не ввязался в мафию, потому что видел, как жила в постоянном страхе моя мать, да и мой дед тоже. Однажды он выступил против одного из приспешников отца, и его избили. Отец ничего тогда не сделал.
– Джанни… – Килин вновь подняла голову.
– Я никогда не смотрел на эти события со стороны. Сейчас я понимаю, что отец не позволял мне приближаться к своим темным делам, он сознательно держал меня на расстоянии – сначала рядом с дедушкой, а после смерти Нонно стал враждовать со мной и заставил меня презирать его.
– Может быть, он делал это специально, – тихо прошептала Килин, – потому что, он не хотел, чтобы ты шел по его стопам. Возможно, он сам был в какой-то мере в ловушке.
Джанни не ответил. Сердце Килин сжалось при мысли о юном Джанни, гордом и справедливом, который защищал свою мать и обещал себе не быть похожим на отца.
– Иногда я боюсь, что его жестокость есть в моей душе, – заговорил он снова, – и придет тот день, когда я не смогу ее сдерживать, несмотря на все усилия.
Килин не хотела верить его словам, она поднялась выше и легла ему на грудь.
– Да ты и мухи не обидишь!
– Ты едва меня знаешь.
– Я достаточно тебя знаю. – В ее словах чувствовалась твердость. – Жестокость не передается по ДНК. Ты рос рядом с тираном, лишь поэтому ты ищешь в себе его черты.
Джанни переместился наверх, показывая свое превосходство в силе. Теперь он нависал над ней в темноте комнаты. Килин в ответ обвила руками его шею, преисполненная чувствами.
– Ты меня не напугаешь.