Гарвей вышел на палубу и сразу же нашел Грэйс. Она стояла, опершись о перила, и смотрела на исчезающий вдали город. Услышав шаги, она обернулась и протянула левую руку. Они казались двумя случайно встретившимися на пароходе спутниками. Ее голос звучал спокойно и сдержанно. И все же он был доволен.
- Я еще не оправилась от страха. Как ужасно было видеть поднятые сходни, зная, что вас нет еще на пароходе!
- Откуда вы знали, что меня нет?
- Я все время наблюдала за входившими. Недавно была в вашей каюте, чтобы поставить цветы в воду, и стюард сказал, что вы не приехали.
- Я опоздал больше, чем рассчитывал. Нью-йоркские адвокаты так же задерживают людей, как и лондонские. Но теперь я наконец здесь и могу поблагодарить вас за цветы.
- Что же сказать вам? Моя каюта похожа на цветочный магазин и, право, не знаю, когда съем все фрукты,- ответила она, смеясь.
- Я помогу вам. Пойдемте выпьем коктейль.
Когда они обернулись, вспыхнул свет магния, и какой-то мужчина, улыбаясь, взглянул на них из-за фотографического аппарата.
- Благодарю вас, сэр,- произнес он.
- Черт! Что вы здесь делаете? - вскричал Гарвей.
- Снимок для "Ивнинг Глоб", сэр. Мистер Герриот из редакции желает поговорить с вами.
Молодой человек в очках с бледным лицом и оживленными манерами подошел к нему. Гарвей машинально протянул руку.
- Кто эта дама? - спросил журналист.
- Моя секретарша, мисс Свэйл.
- Мисс Свэйл? Ее дедушка внезапно скончался в Лондоне и его состояние исчезло, не так ли?
- Да, это был мой дедушка,- подтвердила Грэйс.
- Это великолепно! Разрешите проинтервьюировать вас обоих.
- Чем могу служить? - холодно спросил Гарвей.
- Пару слов о вашей поездке в Америку, мистер Гаррард. Думаю, нью-йоркские дельцы охотно задержали бы вас подольше.
- Серьезно? Сомневаюсь в этом. Они дали в честь меня три банкета и два званых обеда и произвели меня в почетные члены двадцати двух клубов. В Европе мы не имеем никакого представления о гостеприимстве.
Журналист улыбнулся.
- Я думаю, вы кое-что заработали, мистер Гаррард. Вы вызвали повышение рыночных цен, и вам, вероятно, знакомо будущее рынка. Не сообщите ли мне кое-что на этот счет?
- Могу сказать вам немного. Но, пожалуйста, пойдемте в мою каюту.
Они сошли в салон Гарвея, и он предложил выпить коктейль. Репортер вынул записную книжку.
- Мы рассчитывали вас видеть в Америке нашим представителем в другой отрасли, мистер Гаррард. Ведь вы играете в поло?
- Да, но в настоящее время отказался от спорта.
- Всецело заняты делами?
- Мой компаньон умер. Пришлось самому запрячься.
- Говорят, вы очень быстро подняли дела фирмы.
Гарвей утвердительно кивнул,
- А сделка с "Мак Дормат"?
- Сегодня утром заключил ее. Контракт со мной. Едва не опоздал из-за него на пароход - он был подписан в последний момент.
Глаза журналиста загорелись интересом. Интервью оказалось гораздо лучше, чем он предполагал.
- Я полагаю это первый случай, когда английской фирме удалось заключить в Америке такой крупный контракт, не правда ли, мистер Гаррард?
- Я, по крайней мере, никогда еще не слышал о такой сделке.
- Недурное дельце? Не можете ли вы дать мне какие-нибудь цифры?
- Я не могу назвать вам точных сумм, но сегодня утром я подписал чек на 1 000 000 долларов; это первый платеж.
- Черт возьми! Ну и дела! Вы полагаете, значит, что цены будут повышаться?
- Я полагаю, что во всем мире в настоящее время очень мало сырья. Так сообщают наши представители, это неизбежно повлечет за собой повышение цен.
- Разрешите задать несколько вопросов мисс Свэйл?
- Обратитесь за разрешением к ней самой.
- Мисс Свэйл находит, что это зависит от характера вопросов,- заметила Грэйс.
- Вы воспитывались в Париже, не так ли?
- Да.
- Вы находились там, когда ваш дед умер?
- Да.
- У вас имеются основания предполагать, что он был богатым человеком?
- Знаю это. Я возвращаюсь теперь из городка, где он родился и прожил всю жизнь. Один из его прежних компаньонов сказал, что он был обладателем 1 000 000 долларов. В прошлом году он получил от фирмы наличными полмиллиона.
- Знаете ли вы, что он сделал с этими деньгами?
- Нет еще, но скоро узнаю. У меня имеется список ассигнаций, бывших при нем.
- Минутку, Грэйс,- прервал их Гарвей.- Я бы на вашем месте удержался в данный момент от дальнейших сообщений.
- Вы правы,- сказала она.- Все, что могу сообщить, это то, что возвращаюсь в Англию и попытаюсь разыскать деньги.
- Вы являетесь единственной наследницей вашего деда?
- Я его единственная родственница. Кроме того, его поверенный мистер Брендон вскрыл завещание. Все состояние предназначается мне.
- Не скажите ли вы мне…
Гарвей протянул руку.
- Мисс Свэйл ничего больше не может сообщить вам.
Репортер медлил уходить.
- Я хотел бы только спросить, мистер Гаррард, не являетесь ли вы опекуном мисс Свэйл?
- Нет. Мистер Свэйл умер во время делового посещения нашей фирмы. Он был нашим старым и глубокоуважаемым другом. Ввиду исчезновения его состояния мисс Свэйл обратилась ко мне за советом и помощью. С некоторого времени она состоит при мне секретаршей.
На губах репортера промелькнула чуть заметная улыбка. Он спрятал свою записную книжку.
- Кстати,- сказал Гарвей,- каким образом вы вернетесь в Нью-Йорк?
- Меня ждет лодка. Я услышал, что вы опаздываете, и заказал ее в последнюю минуту.
- Желаю успеха. Я и не думал, что дело стоит таких затруднений,- сказал Гаррард.
- Я уверен, что стоит,- сказал журналист, прощаясь.
- Вы, конечно, правы,- сказала Грэйс, когда журналист ушел,- но все же вы не хотели, чтобы сообщила ему обо всем?
- Если ваше наследство украдено, газета только послужит вору предостережением.
- Как глупо было с моей стороны не сообразить этого! Да, ведь я же еще не сообщила свои новости. Я говорила с Брендоном, поверенным моего деда. Он сказал, что дед всегда клал деньги в банк, но с тех пор, как один из банков обанкротился, он стал очень осторожен и почти все свои ценные бумаги и наличные всегда носил при себе. Мистер Брендон составил список номеров некоторых бумаг и дал мне.
Мгновение Гарвей молчал. Казалось, он видит эти номера в левом углу украденных им акций, видит список, вывешенный в полиции, отпечатанный в "Таймсе", казалось, слышит взволнованный возглас кассира южного Банка. Дрожь пробежала по его телу. Он выпил второй стакан коктейля.
- Неужели адвокату не удалось ничего приберечь для вас? Ведь невероятно же, чтобы дед носил при себе все свое состояние?
Она весело рассмеялась.
- Конечно, нет. В банке осталась еще значительная сумма денег, которую фирма положила на его имя, кроме того, остался дом с полной обстановкой, который мистер Брендон продаст по моему распоряжению. Он дал мне 1000 долларов и пришлет еще денег по моему первому требованию. Разве вы не замечаете, сколько я потратила? - спросила она, поворачиваясь перед ним во все стороны.- Это платье куплено в лучшем нью-йоркском магазине, а шляпа, взгляните на мою шляпу!
- Очаровательно!
- Я купила два бальных платья и многое другое. Думала, вы давно уже обратили на это внимание. Разве я вам не нравлюсь?
- Вы всегда одевались так изящно, что трудно заметить разницу. Но ввиду перемены в вашем финансовом положении мне, кажется, грозит потерять секретаршу,- сказал он, вздохнув.
Она поцеловала его.
- Вы с ума сошли! - воскликнула она, смеясь.- Идемте, звонили к обеду.
18
Шесть дней обратного пути принесли Гарвею ряд новых переживаний, очарованию которых подчинился, не размышляя. Страсть, овладевшая ими на минуту по дороге в Нью-Йорк, вернулась снова. Но та минута не повторялась. И все же Грэйс, как истая француженка, давала чувствовать ему свою любовь и нежность тысячью мелочей, которые восхищали его, тем более что он был к ним совсем непривычен. Каждый вечер они гуляли по палубе и расставались, целуя друг друга. Но в этом поцелуе не было ничего, кроме дружеской сердечности. В последний вечер поездки, когда они пересекали канал, в их поведении не чувствовалось печали предстоящей разлуки: она настояла, что на следующий же день в его кабинете будут приготовлены для нее стол и пишущая машинка.
- Ведь вам не нужно работать. Зачем же это? Отдохните немного.
- Вы не особенно вежливы. Вы хотите от меня отвязаться?
- Нет, но я забочусь о вас. Бермондси отвратительное место.
- Как вы глупы! Ведь со мной будете вы! Этого мне довольно. Буду писать под вашу диктовку и держать в порядке ваши бумаги, а когда будете свободны, вместе пойдем куда-нибудь. Мы будем танцевать. Хорошо?
- Если хотите.
- Конечно, хочу! И, пожалуйста, глядите веселее. Говоря о будущем, вы всегда становитесь таким странным. Никто в мире не подумал бы, что вас радует перспектива иметь маленькую подругу, которая вас очень любит.
- У меня много забот, которыми ни с кем не могу поделиться. Я надеюсь скоро освободиться от них. Тогда увидите, каким веселым я умею быть.
- Надеюсь, это случится очень скоро. Мне хотелось бы всегда видеть вас счастливым. Не рассердитесь на меня, если задам вам один вопрос?
- Право, я не умею на вас сердиться.
- Мой адвокат подал эту мысль. Вы знаете, что покойный дед носил все свое состояние при себе. Его портфель, найденный в помещении вашего торгового дома, был пуст.
Не считаете ли вы возможным, что кто-нибудь из ваших служащих обокрал его?
- Не представляю себе этого,- спокойно ответил он.- Но вы должны принять во внимание, что я никого из служащих, кроме Греторекса, не знаю близко. Если хотите, по приезде прикажу доставить о них сведения.
- Это лишнее. Об этом позаботится полиция.
- Когда вы собираетесь отправиться в Скотлэнд-Ярд?
- Завтра утром. Брендон дал мне письмо к инспектору.
Гарвей посмотрел вдаль на освещенный маяк. Он был спокоен, но не хватало сил обратиться к ней с просьбой.
- Вы не получали сегодня телеграммы? - озабоченно спросила Грэйс.
Он покачал головой.
- Цены все поднимаются?
- Да. Почему вы спрашиваете?
- У вас такой печальный вид. Головная боль?
- Нет, чувствую себя довольно хорошо.
Они сидели рядом на палубе. Она тихонько взяла его руку.
- Вы печальны потому, что поездка кончается? Скажите мне это. Я все время была так счастлива.
Он подумал о грозившем несчастье. Часами обдумывал он свое финансовое положение. Оно значительно улучшилось, но все же были еще пробелы. Сейчас же вернуть все бумаги было невозможно.
- Конечно, печален потому, что путешествие кончается. Я не должен говорить вам об этом. Все эти дни были так чудесны!
- Жена обрадуется вашему возвращению?
Наконец-то он мог дать ей честный и успокаивающий ответ.
- Она останется совершенно равнодушной к этому. До тех пор, пока всем обеспечена, она предпочитает жить одна.
Грэйс облегченно вздохнула.
- Значит, буду часто встречать вас в Лондоне?
- Так часто, как пожелаете.
Гарвей с отвращением подумал об образе жизни, который раньше вел в Лондоне. Теперь дела освободят его, но крайней мере, от тягостных общественных обязанностей, составлявших главный смысл жизни его жены. Кроме того, как мог он показаться в обществе? Ведь ему каждый день грозила опасность быть арестованным. Временами - как и в этот вечер - он испытывал искушение во всем сознаться Грэйс. Но он представлял себе ее страх, презрение. Признание было бы таким же ужасным, как арест. Он собрал все свое мужество и сделал шаг, еще туже затягивавший петлю на шее.
- Я хотел бы попросить вас об одной услуге,- сказал он.
- Об услуге? Заранее обещаю вам все, дорогой шеф.
- Не обещайте так быстро. Вопрос очень важный. Вы говорили, что подозреваете в краже кого-либо из моих служащих. Мне кое-что пришло в голову. Не согласитесь ли вы отложить сообщение списка полиции на 24 часа?
- Ну конечно. Я пойду туда, когда захотите.
- Вы очень любезны.
- Но вы тоже должны кое-что обещать мне: мы будем встречаться и тогда, когда откажетесь от ведения дела и вернетесь к своей прежней жизни.
- Я не откажусь от дел. Но обещаю никогда не оставлять вас. Кроме того, надеюсь, что в состоянии буду сделать для вас гораздо больше, нежели всегда держать вас при себе.
- Что вы хотите этим сказать?
- Попытаюсь найти вам знакомых среди молодых людей вашего возраста.
- Мне никого не нужно, кроме вас. Знаю, что молода, но, думаю, придет день,- пожалуйста, не смейтесь надо мной, но иногда вы бываете очень наивны,- когда лучше поймете и меня, и жизнь.
- Что это значит?
- Вы так невыносимо честны! И я так люблю вас за это!
19
Гарвей охотно отправился бы прямо с вокзала в торговый дом, но из чувства долга поехал сначала на Кэрзон-стрит. Когда проезжал по знакомым улицам, ему показалось, что был в отсутствии страшно долго. Автомобиль остановился у его дома. С удивлением взглянул он на окна без занавесей, открыл дверь и вошел. Из приемной исчезла вся мебель. В ней работали красильщики и декораторы, с удивлением посмотревшие на него.
- Что это значит, Эндрью? Я не отдавал распоряжения о ремонте. Он совсем не нужен. Где леди Гаррард?
Слуга оказался, вероятно, в очень неловком положении. Его лицо приняло озабоченное выражение. Он вынул из кармана письмо и протянул его хозяину.
Гарвей вскрыл конверт. Письмо было короткое, но содержательное:
"Дорогой Гарвей!
Я сегодня узнала о том, что предчувствовала уже давно: твоя поездка в Нью-Йорк является лишь предлогом, чтобы обмануть твоих кредиторов, и, думаю, ты находишься уже по пути в Южную Америку.
По отношению ко мне ты вел себя более чем низко. Я сама предприняла все возможное для защиты своих интересов: продала дом и всю обстановку лорду Крэнли. Он хочет сейчас же поселиться здесь. К сожалению, не получила за дом той суммы, которую предполагала получить. Но мне сказали, что твои кредиторы смогут потребовать и этот дом. Я уезжаю за границу, хотя не знаю, как проживу на свои скудные средства. Поручаю Эндрью передать это письмо. Надеюсь, ты вспомнишь обо мне, если удастся раздобыть денег.
Одну или две недели я останусь в отеле "Негреско" в Ницце. Потом мне придется подыскивать недорогую квартиру. Одна мысль об этом приводит меня в ужас.
Мильдред".
Гарвей прочел письмо еще раз.
- Где мои платья, Эндрью?
- Все уложено, сэр. Всего семь чемоданов. Леди Крэнли разрешила оставить их в вашей комнате, там же все для игры в поло и гольф.
- Семь чемоданов,- задумчиво произнес Гарвей.
- Самое необходимое на две недели я могу уложить в пару чемоданов и несессер.
- Отлично. Отправьте это в мой клуб, а остальное поместите пока куда-нибудь. Останусь в клубе, пока найду квартиру. Жена и вам сказала, что я не вернусь?
- Да, сэр!
- Она ошибалась. Я и не думаю покидать Англию. Сейчас еду в клуб и сниму комнату. Можете прийти туда распаковать мои вещи. Тогда мы поговорим о дальнейшем.
- Простите, сэр, значит, эта должность остается за мной?
- Конечно, Эндрью. Я вами вполне доволен.
- Очень рад, сэр. Отвезу вещи и к половине седьмого приготовлю платье на случай, если вы захотите переодеться.
Гарвей поехал в клуб, снял комнату и позвонил в Сити. Греторекс тотчас же подошел к аппарату.
- Здравствуйте, Греторекс! Все в порядке?
- И даже еще лучше, сэр. Мы работаем в две смены - до 10 часов вечера. На железной дороге в наше распоряжение предоставлены особые поезда.
- Положение рынка?
- Удовлетворительное, сэр. Вчера чувствовался особый недостаток в товаре. Теперь скупают все, даже те, кто раньше не делал этого.
- Никаких известий из банка?
- Ничего особенного, сэр. Мистер Поултон сказал, что хотел бы поговорить с вами, как только приедете.
- Каковы наши финансы?
- Сейчас не могу, к сожалению, сообщить вам точных цифр. Сегодня после обеда составлю отчетность.
- Надеюсь, все наши служащие довольны сделкой с "Мак Дормат"?
- Разумеется, сэр. В Бермондси только и разговоров, что об этом.
- Хорошо. В три я буду, Греторекс.
- Мы все рады будем видеть вас, сэр…
Гарвей пошел в курительную. Там встретил нескольких старых друзей, которые поздоровались с равнодушием англичан.
- Думал, ты в Америке,- сказал, зевая, один из них,- хочешь коктейль?
Гарвей принял предложение, и оба выпили. Подошел еще один знакомый - Филипп Бартлет.
- Где Мильдред? Ты продал дом, Гарвей?
- Да. Мильдред находила его слишком тесным. Она уехала в Ниццу к концу сезона. Мы вынуждены были вернуться сюда раньше обычного.
- Где же ты теперь?
- Найму квартиру на несколько месяцев. Придется пока побыть в Сити.
- Остаешься здесь к обеду?
- Не знаю. Может быть. Жду телефонного звонка. Что нового?
Несколько минут они разговаривали о разных пустяках. Потом Гарвей распрощался, нанял такси и поехал в "Савой". Первая, кого встретил при входе, была Грэйс. Она выглядела очень несчастной. С радостным восклицанием кинулась ему навстречу.
- Что случилось? Как чудесно так скоро увидеться с вами.
На мгновение он крепко сжал ее руки в своих. И понял, почему письмо Мильдред принесло ему такое облегчение, почему он с таким блаженством покинул свой опустевший дом.
- Жена уехала за границу, я остался без крова. Кажется, мы могли бы вместе пообедать.
- Великолепно! Мне было так скучно. Не хотелось идти одной в ресторан. Переодеться или я могу пойти так?
- Вполне. Идемте в гриль-бар. Как хорошо, что я пришел. Иначе вы съели бы, вероятно, сухарь или яичницу.
- Конечно! Я смогу вместо этого получить цыпленка и потом апельсин?
- Заказывайте все, что угодно.
После обеда она внимательно посмотрела на него.
- Разве не отвратительно, что я так весела? Может быть, вы опечалены тем, что ваша жена уехала? Вероятно, очень неприятно найти по приезде пустой дом.
Он рассмеялся.
- Вы не можете себе представить, насколько он был пуст и насколько я был счастлив.