- А как по-вашему, жизнь - отражение искусства или искусство - отражение жизни? - спросила Викки, прожевав очередной кусок сандвича. - Иначе: что первично - курица или яйцо? - Она с любопытством посмотрела на Дэна. - Интересно, когда вы делали свои репортажи из Ливана, вы думали о том, что, показывая войну, оружие и мертвые тела, побуждаете к таким же действиям жителей Буффало в штате Нью-Йорк?
- Вы передергиваете. Мы просто даем документальную хронику с места событий.
- А мы просто показываем развлекательную программу! Люди смотрят мыльные оперы, чтобы отвлечься, так же как они смотрят Джеймса Бонда, миссис Марпл или "Кукол". Правдоподобие сделало бы фильмы скучными, а потому мы фантазируем и побуждаем зрителей фантазировать вместе с нами.
- Не все люди способны отличить реальность от фантазии, - заметил Дэн.
- В таком случае для них опаснее смотреть новости и читать газеты: каждое жестокое преступление непременно влечет за собой случаи подражания. Возможно, мы и позволяем себе немного больше, чем подцензурные телеканалы, но и наша свобода самовыражения не безгранична, и у нас есть свой внутренний цензор. Если вы сопоставите сюжетные линии сериала, то увидите, что, пройдя определенный жизненный цикл, каждый герой непременно получает по заслугам.
- А как насчет тех, кто недостаточно терпелив, чтобы в этом убедиться? - Дэн пролистал доклад и нашел страницу с пометками. - Здесь говорится о подростках, которые увлеклись вашим фильмом во время каникул. Именно эта возрастная группа, которой труднее всего отличить фантазию от реальности, видит секс, показанный с унижающей его степенью откровенности, секс, забывший о своем месте в жизни человека.
- Если бы исследовательская группа не жалела времени, то непременно отметила бы, что в летние месяцы сюжет меняется, - сказала Викки. - Большинство сериалов затрагивает темы, которые волнуют самую чувствительную возрастную группу тинэйджеров. Сценаристы "Завтра и всегда" включили в фильм эпизод побега подростка из дому, показали, к чему это может привести, настоящий психиатр-консультант обратился к родителям и дал номер телефона горячей линии. Попросите Джерри показать вам, сколько благодарственных писем мы после этого получили!
Викки обратила внимание на то, что Дэн сделал пометку в блокноте, и продолжила:
- В одном очень любопытном университетском исследовании говорится, что подростки, которые смотрят мыльные оперы, менее склонны к наркотикам. Нет, Дэн, если бы я была матерью, то меня беспокоило бы не то, что мой ребенок смотрит телевизор, а то, как влияют на него ровесники, или потеря им контакта с близкими. Зрительской аудитории надо доверять! Люди не дураки, и у них хватает ума понимать все так, как надо.
Викки заметила, что ее слова произвели впечатление на Дэна.
- Вы не будете возражать, если я сошлюсь на вас? - спросил он.
- Разумеется, не буду! - воскликнула Викки. Она не сомневалась, что Дэн не станет искажать ее слова.
Внешне он был очень любезен со всеми, кто работал над картиной, - актерами, сценаристами и техническим персоналом. И тем не менее все, а Джерри Кори в особенности, по-прежнему относились к нему настороженно и недоверчиво. Все с нетерпением ожидали очередного выпуска "Ньюсмейкера" и с огорчением нашли там всего лишь уведомление о том, что очередная статья о мыльной опере появится через две недели - в номере, целиком посвященном дневному телевещанию.
Викки была разочарована не меньше, чем все остальные. Она тоже не переставала гадать, что именно то и дело записывает Дэн в свой журналистский блокнот, который он оберегал и прятал от посторонних глаз так, будто там содержались тайны мироздания.
И все же больше всего Викки хотелось, чтобы последующие четыре дня длились вечно. Ирония судьбы! Вначале она мечтала о том, чтобы время летело как можно быстрей, а теперь желала остановить его, продлить каждую минуту тех девяноста шести часов, которые она должна провести рядом с Дэном.
Случай свел ее с человеком, в котором она нуждалась. С человеком, благодаря которому она снова смогла смотреть на мир сквозь хрустальную призму радости и который принес ей веру в завтрашний день. Ей отчаянно хотелось, чтобы он сумел разглядеть в ней Викки Кирклэнд, хотелось надеяться, что она смогла его заинтересовать.
Разве она навредит кому-то, если прислушается к своим чувствам? Она всегда слишком много говорила, слишком много мечтала и слишком мало делала. Почему бы сейчас не использовать этот данный судьбой шанс? Надо попытаться завоевать Дэниэла Уэбстера Фолкнера, иначе она наверняка пожалеет потом о своей нерешительности!
- Викки, солнышко, - прервал ее раздумья голос Питера Финча, - тут пришел какой-то мужчина, который уверяет, что ты разрешишь ему присутствовать при съемке.
6
Женщина, лежавшая на атласной черной простыне, выглядела весьма вызывающе. Дэн Фолкнер окинул взглядом ее аппетитную фигуру, прикрытую двумя узкими полосками ярко-красной ткани: кокетливыми трусиками и лифчиком без бретелек. Волна каштановых волос спускалась на обнаженные плечи. Выглядела Викки восхитительно.
- Не меняй положения, детка! - Питер Финч выронил из рук штатив. Подпрыгнув, словно его ударило током, фотограф схватил одной рукой со стола заряженную фотокамеру, а другой зажег осветительные приборы.
- Не двигай головой, Викки. Чудесно! Оближи губы. Чудесно! Чуть-чуть отпусти правое колено. Чудесно!
Дэн едва сдержался, чтобы не выругаться. Если Финч еще раз произнесет слово "чудесно"… Сжав правую руку в кулак, он с силой ударил ею в левую ладонь. То, что говорит этот проклятый фотограф, почему-то звучит непристойно. Неужели ему обязательно надо было оседлать Викки, чтобы сделать снимок?!
Нехотя Дэн признался себе, что Финч работает профессионально, умело и даже артистично. Фотограф был знаменит на весь Манхэттэн своим необычным стилем жизни и тем, что влюблялся во всех своих моделей.
Дэн снова посмотрел, как позирует Викки. То, что она кокетничает, было очевидно, но вот с кем: с камерой или с Финчем? На кого рассчитывала произвести эффект эта чувственная, яркая женщина - на фотографа или на публику, которая увидит рекламу?
Викки была явно довольна собой, в этом Дэн не сомневался: ее глаза лучились, она улыбалась и источала энергию жизни. Он поймал себя на том, что восторгается ею. Кровь забурлила в его жилах, мускулы напряглись, над верхней губой выступил пот.
Стоило ему вспомнить об их предыдущих встречах, как эти ощущения усилились. Экзотический запах ее духов чувствовался даже на расстоянии. С каждым днем Дэн все яснее осознавал, что испытывает страсть к этой женщине в красном. Рядом с Викки все другие женщины меркли, казались серыми и вялыми… Ее любимые цвета были под стать ей самой. Виктория Кирклэнд была порочной, отчаянной, страстной, открытой - и в то же время загадочной. Она оставалась для него тайной. Сильная, умная женщина, которая восхищала и волновала его…
Неожиданно Дэн подумал о том, что за последние две недели стал очень рассеянным. Викки была недоступна и в то же время дразнила и испытывала его. Обольстительные прозрачно-голубые глаза манили и обещали столько удовольствия! Мелодичный смех и гортанный голос доводили его до полубезумия.
Дэн прислонился спиной к обитой голубой материей стене и сложил перед собой руки. Да, он стал именно рассеянным. Он криво усмехнулся. И еще неуверенным в себе, потому что Виктория Кирклэнд была прирожденной актрисой: она предпочитала словесную эротику при минимуме действий. Да, она была источником колдовства, от которого закипала его кровь, мастерицей возбуждать сладкие грезы, заставлявшие его покоряться ей!
В редких случаях, когда Дэн брал у нее интервью, ему удавалось побудить Викки сбросить маску Виксен, и настоящая Викки восхищала его гораздо больше, чем женщина, которую она изображала…
Ночные грезы сменялись дневными наблюдениями… Виктория Кирклэнд наполнила его существование изысканнейшей неопределенностью.
- Жаль, что Фолкнер не сразу пришел. - Питер выразительно приподнял брови.
- Почему ты так говоришь?
Фотограф чуть развернул ее плечи.
- Ты ожила в ту же минуту, как его увидела.
- Не понимаю, о чем ты…
- Ты не умеешь лгать, Виктория! И потом, разницу все равно отметила камера. - Питер постучал пальцем по объективу. - Линзы не обманывают даже тогда, когда обманывают женщины. - Серые глаза смотрели на нее в упор. - Взгляд у тебя стал лучистым и чувственным. Я ревную! Ты целых три недели отвергала мои самые заманчивые предложения. Что такого есть у этого парня, чего я лишен? Чем он тебя прельстил? Расскажи дядюшке Питу! Будь справедливой. Мое самолюбие задето.
- Между прочим, в "Дэйли ньюс" была напечатана фотография некоего Питера Финча в обнимку с ослепительной юной блондинкой, которая, я в этом не сомневаюсь, сумеет залечить твое израненное самолюбие, - ответила Викки. - Что касается Дэна Фолкнера, - продолжала она, вытягивая шею, чтобы взглянуть на того, о ком шла речь, - то мне так и хочется сделать ему предложение.
Питер повернулся, чтобы как следует рассмотреть Дэна Фолкнера.
- Любопытно… Никогда не пользовался подобным приемом соблазнения… Заставить женщину сделать за тебя всю мужскую работу? Интересно… - Он смотрел на Викки в видоискатель. - И как твои успехи на этом поприще?
- Для меня это новое дело, я иду непроторенными тропами, - со смешком ответила она. - К счастью, Дэн медленно раскачивается. Но я не сомневаюсь, что мы с ним рано или поздно преодолеем дистанцию!
"Если у меня хватит смелости", - добавила Викки про себя.
- Не шевелись. Готово, моя радость! Красота! - Питер устало присел на край кровати. - Последний снимок будет самым удачным. Пожалуй, я буду приглашать Фолкнера каждый раз, когда мне надо будет тебя снимать.
Викки села и погрозила фотографу пальцем.
- Не смей! - сказала она, и, несмотря на улыбку, слова ее прозвучали вполне серьезно.
Питер преувеличенно вздохнул.
- Я всего лишь пытаюсь протянуть тебе руку помощи! - беспечно ответил он. - Рассеянная модель плохо работает, но я только что узнал, как заставить ее сосредоточиться. Где и во сколько ты снимаешься для "Матерей"? Я подъеду и сделаю несколько снимков для плакатов.
- Питер, ты иногда бываешь просто ангелом! - Викки благодарно сжала его руку. - Мы будем снимать в ресторане у Кассиди, это за углом рядом со студией. Чарли Варгас, наш режиссер, - совладелец этого заведения.
- Я буду в двенадцать. - Встав, он подмигнул Викки. - Мистер Фолкнер твой. Можешь получить его, Виксен.
Голые ступни Викки коснулись холодного линолеума. "Можешь получить его, Виксен", - звучало у нее в ушах добродушное напутствие Пита. Но Дэниэл Уэбстер Фолкнер был нужен не Виксен, а Викки, разве нет? Она так долго носила маску, что сама уже запуталась!
Что случилось с ней, осторожной, рассудительной и гордой женщиной, родившейся под созвездием разумного Козерога, определявшим ход ее жизни до сих пор? Может быть, теперь, тридцатилетней, она попала во власть угрюмого Сатурна - планеты судьбы, заставляющей ее идти наперекор даже здравому смыслу во исполнение воли неумолимого Фатума?
Викки знала, что с ней. Чтобы понять это, достаточно было взглянуть на человека, стоявшего в этой комнате и не спускавшего с нее глаз. Она и не мечтала о таком человеке, как Дэн Фолкнер, но судьба послала ей именно его.
Откинув назад волосы, она глубоко вздохнула. Гороскоп, который она прочла в сегодняшней газете, сулил ей новое чувство: "Вы станете хозяином положения и вскоре откроете в себе затаенную страсть. Ваше новое знакомство перейдет в следующую стадию сближения". Викки улыбнулась: до чего она докатилась - верит астрологическим предсказаниям, как верили им два тысячелетия назад!
Эта женщина становилась его мучительницей. Дэн и сам не понимал, до чего изголодался, пока не попал сегодня на пир женственности.
- Надеюсь, я не помешал вашей работе.
- Вы всегда мешаете мне, Дэниэл, но это всегда приятно. - Встав на цыпочки, Викки легонько коснулась губами уголка его рта. - Вы пришли, чтобы проводить меня на студию?
- Я подумал, что мы могли бы вместе перекусить, а заодно и продолжить интервью. - У Дэна перехватило дыхание, когда он нечаянно коснулся ее атласной кожи. Справившись с собой, он добавил: - Пятница - мой последний срок.
"Значит, и мой тоже, - подумала Викки. - Вот если бы и у нас все получилось как в мыльной опере, когда герои постепенно узнают друг друга, их отношения медленно развиваются и непременно ведут к счастливому концу…"
Викки мысленно выругала себя: она стала считать жизнь мыльной оперой! Наверное, правы критики, утверждающие, что сериалы вредны, потому что сбитый с толку зритель начинает путать реальность с фантазией.
- Вы всегда так тщательно обдумываете приглашение на ланч?
Насмешливый тон Дэна прервал ее раздумья.
- Я… Простите, я задумалась. - Ее тихий голос странно звучал в безмолвии огромной пустой фотостудии. Она взглянула на настенные часы. - У меня есть всего пятнадцать минут, чтобы выпить чашку кофе.
Дэну этого было мало.
- А как насчет того, чтобы поужинать вместе? Вы ведь обещали, помните?
- Помню и сама очень этого хочу, но сегодня у меня кошмарный день, Дэн. Съемки до десяти вечера.
- Ничего страшного! Ужин приготовлю я.
Викки удивленно посмотрела на него.
- Я верю, что вы умеете готовить, но… - Она хотела объяснить ему, что должна еще сделать сегодня рекламный ролик, однако, вспомнив о Виксен, передумала. - Вечером я занята, - сказала она и, заметив на лице Дэна огорчение, добавила: - Подождите меня, я быстро, только оденусь!
Мгновенно натянув черные шерстяные брюки и длинный черный свитер, Викки махнула щеткой по волосам и заколола их с одной стороны черным лакированным гребешком. Попрыгав, она влезла в черные замшевые сапоги, накинула на плечи шубу и схватила сумку. Ей не хотелось терять драгоценные минуты, которые она могла провести с Дэном.
- Я почему-то не подумал о том, - Дэн с минуту колебался, выбирая слова, - что у вас сейчас кто-то есть.
- А разве я это говорила? - спросила с улыбкой Викки, беря его под руку.
- Вы сказали, что заняты.
- Только сегодня вечером! - продолжала она его дразнить, получая удовольствие от того, как он это воспринимает.
Лицо Дэна оставалось спокойным, однако в голосе послышалась досада.
- Вы слишком роскошная женщина, чтобы вам назначали свидание только на одну ночь.
Викки остановилась около кафе.
- Спасибо за комплимент, Дэниэл. Вы правы, случайные знакомства - не мой стиль. - Она толкнула стеклянную дверь. - Уверена, что не смогла бы провести с вами всего одну ночь. - Она подмигнула ему. - Просто сегодня у меня сверхурочная съемка, вот и все. Как насчет кофе?
Им принесли кофе "эспрессо" в стеклянных стаканах с медными подстаканниками и тарелку свежего печенья. Викки наслаждалась кофейным ароматом, нежным печеньем и обществом своего спутника.
- Можете пообещать мне, что не откажетесь приготовить ужин в другой раз? - спросила она.
- Я бы хотел знать ваше любимое блюдо. Боюсь, мое кулинарное мастерство покажется вам грубоватым. Кстати, - он достал из кармана блокнот, - ответ может пригодиться и для статьи.
- Любимое блюдо… - Викки покосилась на блокнот. - Отбивная на ребрышках. Обожаю впиваться зубами в полусырое мясо.
Дэн кашлянул, поежился и решил задать более безопасный вопрос.
- Ваша любимая песня?
- "Вечная любовь" и "Давай скорей любить друг друга", - невинно ответила Викки.
Сломав карандаш, Дэн достал из кармана ручку и улыбнулся.
- Любимый праздник?
- Рождество. Люблю проводить праздники в мире и покое рядом с возлюбленным.
- Любимое время года?
- Весна: обожаю наблюдать за тем, как птички и пчелки опыляют растения.
- Вы… э-э… вы даете… весьма специфические ответы, - заметил Дэн, сделав глоток дымящегося кофе.
Сунув руки в карманы длинного свитера, Викки насмешливо наблюдала за Дэном Фолкнером. А почему, собственно, она должна чувствовать себя неловко? Она ведь не сказала ему ни слова неправды!
Она действительно любила отбивные де-воляй, хотя довольствовалась чаще бутербродом с ореховым маслом или джемом. Для нее было важнее не что есть, а с кем. "Вечная любовь" действительно была ее любимой песней, а "Давай скорей любить друг друга" в исполнении Оливии Ньютон-Джон она слушала трижды в неделю, когда занималась аэробикой.
Рождество всегда было ее любимым праздником, а в этом году оно получилось особенным: Викки купила в подарок билеты на самолет до Коннектикута четверым своим братьям, их женам и пятнадцати племянникам и племянницам, чтобы они могли провести праздничную неделю дома с родителями.
Какое замечательное получилось у них торжество! Десять великолепных снеговиков выросли во дворе. Коньки были взяты напрокат в Рокфеллеровском центре, все манхэттэнские магазины сплошь прочесаны, а два дома - ее собственный и родительский - насквозь пропитались запахами домашней кухни. Дети и взрослые даже капали на снег горячим кленовым сиропом, чтобы посмотреть, как он превращается в леденцы. У нее никогда еще не было такого Рождества!
Да и весну она предпочитала всем остальным временам года. Больше всего Викки любила наблюдать, как первые крокусы пробиваются сквозь согревающуюся землю к солнцу. И у нее на окне была кормушка для птиц, куда она каждый день насыпала семена…
- А как насчет телевидения? - прервал ее размышления низкий мужской голос. - У вас есть любимые передачи?
Дэн внимательно наблюдал за тем, как меняется выражение лица Викки. Она выпрямилась и положила ладони на белую льняную скатерть.
- Кроме "Завтра и всегда" я, спасибо видеомагнитофону, смотрю и другие мыльные оперы. Большей частью эти истории хорошо написаны, и играют в них талантливые актеры. Хотя дневные сериалы, по-моему, лучше вечерних.
- Вы, конечно же, не вполне объективны, - возразил Дэн.
- Я и еще тридцать пять миллионов зрителей.
- Не уверен, что можно сделать правильные выводы, основываясь на вкусах домохозяек…
- Мне кажется, я слышу в вашем тоне пренебрежение? - Викки слегка приподняла одну бровь.
- Вы меня не так поняли… - смутился репортер.
- Вы полагаете, домохозяйки неспособны иметь собственное мнение? Вы думаете, домохозяйки веруют во все, что им показывают, как в телевизионное евангелие? - Голос Викки стал необычно резким.
- Не стоит говорить за меня! - Дэн принял вызов. - Я глубоко уважаю женщин, которые занимаются домашней работой.
- Правда?
- Да, правда. - Он тщательно выговаривал каждое слово. - Все женщины трудятся, независимо от того, есть у них профессия или они заняты домом. Вообще говоря, женщины работают больше мужчин: есть некое неписаное правило, согласно которому женщины должны доказывать свою профессиональную состоятельность, невзирая на бремя бытовых забот, отсутствие опыта или низкую квалификацию.
Моя мать работала. Черт побери, даже моя бабушка работала! Они трудились сутками на работе и дома. Я рос в семье, где царила демократия: не было мужских и женских обязанностей, были только общие.