Молоденькая шведка Зигни Рауд получила грант и поехала учиться в Америку. В университете она знакомится с американским парнем, тоже студентом, который, влюбившись в Зигни, предлагает ей руку и сердце. Она принимает предложение, но не собирается положить на алтарь замужества свою страсть к средневековой японской поэзии. Во что выльется соперничество между мужчиной и стихами, перевод которых стал смыслом жизни Зигни, через что придется пройти обоим, прежде чем они по-настоящему обретут друг друга, - об этом читатель узнает из нового романа Уинифред Леннокс.
Содержание:
Пролог 1
Глава первая - Шведская Златовласка 1
Глава вторая - Богоугодное дело 1
Глава третья - Птица желания 4
Глава четвертая - Расскажи мне о себе 5
Глава пятая - Знак Провидения 7
Глава шестая - "Ты похожа на ханари" 10
Глава седьмая - Стилдаун 12
Глава восьмая - Ясночувствующая 14
Глава девятая - Малиновка Салли 17
Глава десятая - Испытание мужчиной 20
Глава одиннадцатая - Зеленый свет сада 21
Глава двенадцатая - Катастрофа 22
Глава тринадцатая - Снова вместе 23
Эпилог 24
Уинифред Леннокс
Японский гербарий
Ах, как и ты, молилась я богам
И неба и земли,
Чтобы забыть любовь,
Но понапрасну я молила их:
То, что зовут любовь, не хочет знать конца.Из книги японской поэзии "Манъёсю"
Здесь и далее перевод с японского А.Е. Глускиной
Пролог
Она сидела неподвижно и смотрела в темное окно. На ее коленях лежал свежий номер газеты "Сан", по развороту бежали черные жирные буквы, которые соединялись в угрожающее своей непоправимостью слово "катастрофа".
Ее сердце толкалось и замирало, словно раздумывая - гнать кровь по венам или немного подождать, позволив прочувствовать весь смысл, всю определенность этого слова. Бесповоротность случившегося.
Погибла его семья.
Больше нет на свете его жены.
Ушли в небытие его дочери.
Он остался один.
Она судорожно втянула воздух, пытаясь заставить свое сердце биться ровнее. Передернула плечами, стараясь унять дрожь. Потом перевела взгляд на пламя камина - оно металось над сухими поленьями, которые трещали. По телу ее снова пробежала дрожь. Не так ли трещал металл под натиском неуправляемой тяжести грузовика, когда он сплющивал прошедшие без нее шесть лет?
Что это? Простое совпадение? Или знак свыше?
Она попыталась завязать на груди концы пледа, накинутого на плечи, но дрожь в пальцах мешала.
И что теперь делать ей?
Полные, красиво очерченные губы, не тронутые помадой, слегка искривились.
Вчера она поставила последнюю точку в работе, которую считала главным делом своей жизни.
И в тот же час из жизни ее мужчины исчезло все, что было без нее. Словно чья-то своевольная рука стерла файл в памяти компьютера.
Она сумела унять дрожь в пальцах и стянуть в узел концы пледа. Вот теперь она наверняка согреется.
Глава первая
Шведская Златовласка
Зигни Рауд никогда не считала себя красивой, и, если бы ей сказали, что она достойна титула "мисс факультет", она не стала бы хохотать только по одной причине: это противно ее нордической натуре. Она улыбнулась бы и, посмотрев прямо в глаза собеседнику, медленно покачала головой. Какая ерунда!
Эта девушка казалась воплощением спокойствия на фоне сверстников, приехавших в университет Миннеаполиса из разных стран мира. У себя дома, в Швеции, Зигни написала работу по филологии и получила солидный грант, который позволил ей поехать учиться в Америку. Организаторы международной образовательной программы нашли фрекен Рауд в маленьком городке Арвика, что близ холодной шестидесятой параллели и границы с Норвегией. Зигни, дочь профессора Рауда, постоянно пребывающего в разъездах, жила вполне самостоятельно в большом, окруженном старым садом двухэтажном доме, выкрашенном в цвет спелой рябины. Зигни не интересовало, кому именно понравилась ее работа, но само предложение - продолжить изучение языков в университете американского города Миннеаполиса - привлекло. Зигни задала всего два вопроса мужчине, вручившему ей свидетельство о получении гранта: бывает ли в штате Миннесота, где и находится Миннеаполис, зима, и, самое главное, есть ли там снег.
Взгляд Зигни Рауд был таким серьезным и внимательным, что мужчина поначалу стушевался и, похоже, мучительно соображал: да бывает ли на самом деле у него на родине зима? Кажется, для этой северной красотки его ответ очень важен.
Действительно, Зигни Рауд хотела получить честный ответ. От этого зависело, с каким настроением она поедет учиться. Конечно, она поедет в Миннеаполис, это решено, но ей бы не хотелось круглый год видеть неизменный бесснежный пейзаж, пусть даже самый распрекрасный. И не потому что скучно, дело в другом - снег ей просто необходим.
Поджарый американец в толстом шотландском свитере с пестрым рисунком на животе наконец улыбнулся, он нашел ответ на вопрос девушки и обрадованно закивал.
- О да, Зиг. Конечно, даже в Америке случаются стихийные бедствия. Из-за снежных бурь останавливается движение на дорогах. Настоящая катастрофа для водителей! В такие дни по телевидению с самого утра нас предупреждают о разгуле стихии. Да, в Миннеаполисе есть зима. Она тебе понравится, я думаю, - самодовольно закончил янки.
И подумал: еще бы ей не понравилось. У меня на родине есть все, что нужно этой хорошенькой умненькой шведке. И не только ей. Миннеаполис никого не может разочаровать. И я не допущу, чтобы меня самого кто-то разочаровал: сколько студентов полагается привезти учиться из стран Европы - в том числе и Зигни Рауд - столько и привезу, ведь от этого зависит моя карьера.
Зигни наблюдала за толстыми губами мужчины, они двигались без остановки, потом замерли, но ей захотелось заставить их снова поработать. Ей нравилось наблюдать за его артикуляцией - движение губ американца, произносящего слова на английском, отличаются от движения губ, с которых слетают слова на других языках - на шведском, к примеру, или на немецком. Она давно это заметила. Губы американца при каждом слове разъезжались в стороны, отодвигая щеки к ушам, отчего казалось, что он постоянно в прекрасном настроении и готов к улыбке в любой миг.
- Значит, вы не понимаете, что такое настоящая зима. Это не стихийное бедствие, а нормальное время года. - Зигни помолчала секунду и добавила: - Похоже, вашим соотечественникам природа нанесла ущерб.
Глаза американца полезли на лоб, он уже собрался поспорить с этой шведской девчонкой, но она улыбнулась и сказала:
- Ладно, я согласна. Я ведь еду туда только учиться, но не жить.
- О, конечно, Зиг. Ты едешь в замечательную свободную страну.
Она пожала плечами и промолчала. Какой смысл обсуждать с другими, тем более с людьми посторонними, свои мысли и чувства?
С самого рождения погруженная в свой внутренний мир, как в кокон, Зигни жила очень насыщенной жизнью, которая, казалось, ничуть не зависела от мира внешнего. Она считала, что могла родиться когда угодно и где угодно - в любой стране, в любой семье, просто кому-то свыше понадобилось выплеснуть в мир сгусток энергии или информации - можно назвать как угодно - заключенный в ее оболочку. Она не сомневалась, что дело ее жизни - понять, для чего она в этом мире, и сделать в нем то, что должна. Она считала себя всего-навсего проводником какой-то идеи, пока еще ей не известной, бесконечного Космоса…
Вот почему Зигни Рауд ничуть не удивилась свалившемуся на нее предложению поехать в Америку. Оно лишь часть пути, который ей предстоит пройти, чтобы исполнить свою земную миссию.
Глава вторая
Богоугодное дело
- Итак, друзья мои, - заканчивал патер свою речь перед прихожанами, собравшимися после службы в большом зале с длинным столом, на котором стояли пластиковые стаканы с жидким кофе и бумажные тарелки с сандвичами, - я думаю, никто из вас не откажется принять участие в добром деле…
Собравшиеся - люди хорошо знакомые между собой и не раз принимавшие участие в подобных благотворительных мероприятиях - дружно закивали.
- Полагаю, со списком вы уже ознакомились. И каждому из вас сердце наверняка подсказало, кого принять под крышу своего дома. Откройте свои желания и дайте свершиться доброму делу…
Сэра Стилвотер, отпивая кофе маленькими глотками, кивала. Да, патер совершенно прав, она доверилась своему сердцу и сделала выбор. У нее никогда не было дочери, одни сыновья, а как хорошо иметь в своем доме девушку. Из всех возможных претенденток, получивших университетский грант, она остановилась на молоденькой шведке Зигни Рауд. Сэре понравилось все, что она узнала о девушке: возраст, интересы, пристрастия. Девятнадцать лет, увлеченность иностранными языками. На вопрос об особых пристрастиях Зигни дала ответ, который Сэра сразу одобрила: сидеть в библиотеке и читать книги.
В доме Стилвотеров, большом даже по американским меркам, хватит места и для Зигни Рауд. Добропорядочная прихожанка Сэра не раз принимала у себя студентов из Европы и Латинской Америки. Мальчиков. Но однажды у них жила девушка - о, это был весьма экзотический опыт уже потому, что она приехала в Штаты из Южной Африки. Никогда Сэре Стилвотер не забыть Хелли Спарк: она была хороша собой и казалась истинным воплощением самой Африки - большая, черная как ночь, удивительно грациозная и пропорционально сложенная. На ее фоне Сэра Стилвотер, родившая четверых сыновей и стоявшая на пороге пятидесятого года жизни, выглядела девчонкой.
Хелли приехала из Претории с восемью чемоданами, но большой дом Стилвотеров поглотил их все, словно шляпные коробки. У девушки были мелкие иссиня-черные кудряшки, круглое лицо и невероятные глаза - с желтоватым отливом, похожие на камень тигровый глаз. Ее африканские платья, расписанные особыми знаками, понятными лишь соплеменникам Хелли, а для остальных казавшимися солнечными протуберанцами, освещали дом даже в самые пасмурные дни. Шумная, громкоголосая Хелли, казалось, заполняла собой все этажи, включая цокольный, где она каждый день запускала стиральную машину и крутила в ней свои бесчисленные наряды.
Хелли Спарк недолго прожила у Стилвотеров, всего один семестр - ей не понравился климат Миннеаполиса: зимние холода и снежные бури, которые нередки в штате Миннесота в январе, сдули ее отсюда. Хелли охватывал ужас, отчего кудряшки вставали дыбом: "О Господь милосердный! Этот белый холодный пух, летящий с неба нескончаемым потоком, может навсегда похоронить меня здесь!"
- Сэра, - заявила Хелли однажды утром за кофе своей хозяйке, - я полюбила тебя, как мать, но прости меня, как простила бы взрослую дочь, возжелавшую тебя покинуть…
Сэра вскинула светлые брови - она еще не занималась макияжем в столь раннее воскресное утро - и удивленно взглянула на девушку. А та подалась к ней и зашептала:
- Но я хочу исчезнуть тайно.
- То есть? - Сэра от изумления открыла рот, на губах остался темный след от кофейной пенки. Сэра варила кофе по-восточному, она не любила американский кофе из электрической кофеварки.
- Чтобы не знали в университете. - Хелли подмигнула. - У меня есть парень, и он увезет меня в теплые края.
- Куда же? - Сэра не мигая смотрела на девушку, от изумления не в силах донести чашку до стола.
- Мы поедем в Джорджию, - громким шепотом сообщила Хелли.
- Ты хочешь учиться в Атланте?
Сэра свела брови, пытаясь найти рациональное зерно в таком решении. Что ж, в Атланте гораздо теплее, чем здесь, и Хелли больше подойдет тот климат, наверняка… Но ее размышления оказались слишком далеки от истины, которую ей открыла в следующий момент девушка.
- Нет, Сэра. Я вообще не хочу учиться. Я хочу выйти замуж за этого парня. И потом, Атланта больше похожа на мой город и лучше мне подходит, чем Миннеаполис. Здесь идет белый снег, Сэра. - Хелли захихикала, отчего ее полные плечи колыхнулись. - Мой отец очень богат, он вождь племени, у него алмазные рудники… - Она закрыла глаза и покачала головой. - В какой же он будет ярости, когда узнает, что я выскочила замуж без его разрешения! Но он меня любит. И все простит.
- А он не лишит тебя наследства?
- О, мама Сэра, ты не знаешь свою хитрую дочурку… Я обо всем позаботилась.
Сэра рассмеялась. Что ж, ее долгом было дать кров этой девушке, но никто не вменял ей в обязанность руководство жизнью Хелли Спарк.
- Хелли, но я должна попросить тебя об одном: уезжая, ты оставишь свой отзыв о моем доме. Я не хочу, чтобы друзья сочли меня негостеприимной хозяйкой.
Хелли одарила Сэру безмятежным взглядом.
- Я про это уже подумала, мама Сэра. Тебя никто не обвинит ни в чем. - Ровные белые зубы Хелли ослепительно блеснули. - Тебя будут благодарить, как и полагается благодарить такую прекрасную женщину, как ты. - Она понизила голос и добавила: - Я приготовила твоему приходу дар. В знак того, что благодарна за знакомство с тобой и за радость жить в твоем доме. Только этот дар, мой взнос, приход получит, когда я уже выйду замуж. А до этого времени, пожалуйста, мама Сэра, пообещай никому ничего не открывать.
Сэра вздохнула и посмотрела в горящие радостью глаза Хелли. Я, конечно, рискую, подумала Сэра, но у меня нет права вмешиваться в чужую жизнь. Хелли достаточно взрослая, чтобы делать то, что хочет, уехав на другой конец света. Где Южная Африка и где Соединенные Штаты Америки? Хорошо, я согласна рискнуть.
- Обещаю, детка, - кивнула Сэра и снова поднесла чашку с кофе к губам.
Поздно вечером к дому Стилвотеров подъехал отливающий чернотой лимузин. Из машины вышел шофер в черной форменной фуражке с кокардой. Сэра не смогла определить, что на ней изображено. Он обошел автомобиль и открыл заднюю дверцу, выпуская вальяжного пассажира - негра, огромного, похожего на Кинг-Конга.
Невероятный экземпляр - такого сексуального мужчину среди белых не сыскать. Сэра покачала головой - все ясно. Кто-кто, а Хелли Спарк из Претории устоять перед таким не могла ни при какой погоде, ее не удержать ни приданым, ни семейным проклятием и уж тем более образованием, которого скорее всего больше жаждал ее отец, а не она сама.
Шофер уложил все восемь кожаных чемоданов с эмблемой весьма дорогой фирмы "Мандарина Дарк" в лимузин, который даже не покачнулся под их тяжестью. Очень может быть, что у чернокожего мистера есть причины с любовью относиться к бронированным автомобилям, пришло в голову Сэре.
Хелли, коснувшись горячими, ярко-красными от помады вывернутыми губами прохладной бледной щеки своей хозяйки, протянула конверт.
- Здесь чек. Надеюсь, твой патер будет рад. Я передумала, не надо ждать моего венчания. Отдай ему сразу. А вот здесь, - она вынула из сумочки другой конверт, - мое покаянное письмо профессору. - Хелли кокетливо потупила взор. - Сэра, ты видишь, какой мужчина? Ты ведь понимаешь, он не сможет ждать, пока я выучусь на врача?
Сэра засмеялась.
- Конечно, не сможет. Я все понимаю, детка. - Сэра прикоснулась губами к щеке девушки, покрытой нежным пушком, как плод киви. - Желаю тебе счастья, Хелли. Я никогда не забуду тебя, дорогая.
Некоторое время спустя Сэра получила письмо от Хелли Спарк, где та радостно сообщала, что у нее родился мальчик, которого они с мужем назвали Нельсоном…
Ну а теперь, радостно подумала Сэра, у меня в доме будет жить совсе-е-ем другая девушка. Девушка, которая белее снега в Миннесоте. Юная шведка Зигни Рауд. Вот она, на фотографии. Золотоволосая нежная северная красавица.
- Дэн, ты должен встретить нашу гостью в аэропорту, - сказала Сэра Стилвотер мужу. - Посмотри и запомни.
Дэн взял фотографию и кивнул.
- Такую девушку запомнить нетрудно. Если Хелли потрясала своей чернотой, то эта собьет с ног любого ковбоя белизной рафинированного сахара.
Сэра кокетливо погрозила ему пальцем.
- Я понимаю, с тех пор, как ты отказался от сахара во имя здоровья, он тебе мерещится повсюду, сладкоежка.
- Белая смерть, дорогуша, не по мне. Я думаю, ты тоже скоро откажешься от сахара.
- И еще скажи - от соли. Это банально, милый мой.
- Ничуть. Ты разве не заметила, как во мне прибавилось энергии?
Сэра улыбнулась, а Дэн потянулся к ней, желая обнять и привлечь к себе.
- Об этом тебе никогда не надо было беспокоиться.
- Ты намекаешь на наших четырех мальчиков?
- И тогда ты ел сахар.
- Я уплетал сахар, а не ел. Но то были молодые годы.
- Ага, ты хочешь их вернуть…
- Отказом от сахара.
- Только не надо проповедовать то, что говорят в твоем клубе поборников нового стиля жизни.
- Нет, но я хочу тебе объяснить главное: сахар превращается в организме в жир!
- На что ты намекаешь? - Сэра подбоченилась. - Неужели хочешь сказать, что у меня лишний вес? Что я толстая? Кто под нашей крышей страдал лишними килограммами?
- У нас? Да никто! Даже Хелли Спарк не страдала.
Сэра расхохоталась.
- Это точно, она не страдала. Так что какой вывод можно сделать? Все идет от разума, дорогой. Только он способен изменить наше отношение к миру, к вещам, к самому себе.
- Та-ак. Но если ты начнешь проповедовать идеи твоего клуба разумной жизни, то я точно опоздаю.
- Слушай, дорогой мой, как хорошо, что наши увлечения лежат в разной плоскости. Нам есть о чем поспорить даже в наши пятьдесят…
- Дорогая, ты снова не права.
- Снова?
- Ну конечно. Тебе еще нет пятидесяти. А мне уже нет. Так о чем мы толкуем?
- Все, все, все. Итак, ты запомнил нашу новую красотку? Тебя она не собьет с ног?
- Кое-кто это уже сделал, милочка. - И Дэн потянулся к ней с поцелуем.
- Перестань, - с трудом пробормотала Сэра под его горячими губами. - Это было слишком давно…
- Но я помню, дорогая. Неужели ты забыла красивого парня Дэна Стилвотера?
- Опасаясь потери памяти, я прихватила его с собой на всю жизнь, - капризным тоном заметила Сэра.
- Да, и до сих пор держишь в наручниках.
- Нет, прикованного к ноге!
Они расхохотались, а Дэн наклонился и еще раз, уже легонько, коснулся нежной щеки жены. Как красиво она… Стареет? Нет, увядает. Как прелестный цветок. Кажется, с годами Сэра сделается очень хрупкой. Сердце Дэна вдруг защемило, а слезы умиления едва не выкатились из глаз.