- О, все нормально, не считая того, что я еще прихрамываю, и потому мама не даст мне много танцевать на свадьбе. Какая жалость, там ведь будут все сливки общества. И сметана. Еще мама сказала, что головы нам оторвет, если мы не поможем с приглашениями и не займем Линду хотя бы на пару вечеров. Невеста нервничает и места себе не находит.
- Мы же с ней толком не знакомы. - Кэрри сбросила туфли.
- Вот и познакомимся. Давай, иди скорее в душ, я хочу послушать твой захватывающий рассказ.
Кэрри вяло кивнула и побрела в ванную.
Она нарочно включила ледяную воду, чтобы взбодриться, но смогла простоять под холодными струями всего несколько секунд и сделала потеплее. Так хотелось смыть с себя горькие воспоминания, забыть обо всем, но Кэрри понимала, что это невозможно. Джетро теперь всегда будет с ней, она будет думать, как он там, что делает. Вдруг она поняла, что он даже номера телефона ей не оставил. Ведь все время они были вместе на съемках, а теперь съемки закончились, и номера нет. И ее он тоже не попросил оставить контакты… Значит, полное и окончательное все.
Кэрри еще немного поревела в душе, но это было более безопасно, чем в самолете. Она нашла в себе силы выключить воду, насухо вытерлась огромным махровым полотенцем, натянула спортивные штаны и майку и, щурясь, вышла на кухню, где пахло кофе.
- Я сварила. - Эвелин как раз разливала дымящийся напиток по чашкам. - А вот свежие пончики, папа сходил утром и купил к твоему приезду.
Кэрри так растрогалась, что обняла сестру, и некоторое время они стояли посреди кухни, уткнувшись друг в друга.
- Если бы ты знала, как я по тебе скучала.
- Я тоже по тебе скучала, Эвелин.
Мама была в офисе, отец ушел в лабораторию, и никто не мешал сестрам откровенно поговорить. Кэрри отхлебнула обжигающий кофе и, выдержав театральную паузу, начала свой рассказ. На сей раз без недомолвок и без утайки, включая сведения о неподражаемом Джетро Фортмане.
- Да-а, - протянула Эвелин, когда сестра, выдохшись, замолчала. - Я по твоему голосу понимала, что происходит нечто экстраординарное, но не могла предположить, что все настолько серьезно.
- Я его люблю, Эвелин. И не знаю, что с этим теперь делать.
- Ждать, - философски изрекла сестрица. - Говорят, время лечит.
- А если я не хочу лечиться? Если я хочу быть с ним?
- Тогда терпеть и думать, как ты можешь быть с ним.
- Это невозможно, если он этого не хочет. Не стану же я навязываться человеку. У него своя жизнь, свои дела, и я ему там не нужна.
- Тогда… - Эвелин замолчала: советы у нее закончились.
- Вот видишь, - подвела неутешительный итог Кэрри.
- Но я надеюсь, что ты из-за этого не впадешь в депрессию и не откажешься от жизненных удовольствий? Мама обещала приехать пораньше, и мы испечем черничный пирог.
- Даже не знаю, что бы я без вас всех делала, - хмыкнула Кэрри. - Особенно без тебя. Если бы не твоя склонность к авантюризму, я бы никогда не попала на эти съемки и не познакомилась бы с Джетро.
- И что, ты жалеешь об этом?
- Нет, как раз об этом нет. Пожалуй, я жалею о том, что не была настойчивее. - Кэрри слабо представляла, что значит "настойчивее". Упасть перед Джетро на колени? Признаться в любви с розой в зубах? Спеть серенаду?
- Кто знает, сестренка. Может, тебе еще выпадет шанс.
- Может быть, - кивнула Кэрри, хотя, разумеется, в это не верила.
Джетро три дня пытался набрать номер Сайфера и каждый раз, не дождавшись гудков, клал трубку. Тогда, после прощальной вечеринки, когда Эвелин уснула, Джетро ни на минуту не сомкнул глаз. Он лежал, держал в объятиях самую потрясающую женщину, которую когда-либо встречал в своей жизни, и думал, думал, думал… Что ей сказать, когда она откроет глаза? "Оставайся со мной навеки"? Он как наяву видел недоумевающее лицо Эвелин и быстрый, даже немного стыдливый взгляд на часы. "Джетро, ты же знаешь, у меня самолет…"
Потом они стали бы собираться, неловко, второпях, не глядя друг на друга. Он предложил бы подвезти ее в аэропорт, Эвелин из вежливости согласилась бы. В машине Джетро смотрел бы на дорогу, мисс Хедж - в окно, и говорили бы сплошь об отвлеченных вещах. О погоде в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. О том, что на внутренних рейсах подают паршивые напитки. О розовых штанах Сайфера и пресловутом экзосклете. О чем угодно, только не о важном.
Потом Джетро донес бы чемодан, Эвелин поцеловала бы "своего каскадера", помахала рукой и пошла, не оглядываясь. Нет, может, оглянулась бы разок - с быстрой виноватой улыбкой, от которой еще тошнее. И Джетро стоял бы, глядя ей вслед, и ненавидел себя за то, что не имеет права ее остановить.
Потом он поехал бы обратно в отель и въехал в какой-нибудь столб. Просто от злости.
Когда до звонка будильника Эвелин оставалось полчаса, Джетро встал, бесшумно оделся и вышел. Нашел дежурного портье, выпросил у него розу - все равно цветы уже привезли, чтобы поставить в номера. Отнес розу Эвелин, которая еще спала. И ушел уже окончательно.
Он хотел запомнить ее такой - спящей после потрясающей ночи, а не равнодушно машущей ему рукой.
А теперь Джетро сидел и мучился сомнениями.
Что, если он все сам себе придумал и Эвелин вовсе не собиралась вот так с ним расставаться? Раз за разом Фортман прокручивал в голове их разговор в "Золотой рыбе". Тогда он решил, что Эвелин осторожно прощупывает почву - не будет ли Джетро досаждать ей после окончания съемок. И ведь она сама сказала, что незачем все усложнять. Любовь без обязательств. Но что, если она имела в виду совсем другое, надеялась на продолжение отношений не меньше, чем надеялся он?
Было бы слишком большой глупостью полагать, что она тоже любит эти маленькие вазочки с маргаритками.
Джетро никогда не прилагал особых усилий, чтобы покорять женщин. На свою беду или счастье, он вписывался в тот типаж, который нравится многим представительницам лагеря напротив. У Фортмана никогда не было проблем со знакомствами, однако еще ни разу отношения не заходили так далеко. Ни разу он не влюблялся так сильно и не думал о женщине, как о постоянной спутнице жизни.
Если у него нет шансов, следовало услышать это от Эвелин. Однако она не оставила номера своего телефона, а Джетро по глупости не спросил. И три дня пытался позвонить Сайферу, однако потом одолевали сомнения - и Фортман снова сбрасывал звонок.
На четвертый день он так рассердился на себя, что решил дозвониться во что бы то ни стало.
Питер поднял трубку после первого же гудка.
- Здравствуй, Джет. Ты просто так или по делу? Если по делу, я сейчас выйду, чтобы было удобнее говорить.
Фортман подавил заячьи инстинкты и буркнул:
- По делу.
- Хорошо, секундочку. - Было слышно, как Питер говорит кому-то: "Извините, господа, важный разговор, я сейчас вернусь". Хлопок - видимо, закрылась дверь. - Я тебя слушаю. Надеюсь, это достойно того, чтобы выдергивать меня с совещания плавсостава.
Плавсоставом Сайфер называл команду компьютерщиков.
- Достойно. - Джетро глубоко вздохнул. - Послушай, ты не мог бы дать мне телефон мисс Хедж? А лучше адрес. - Говорить по телефону с ней Фортман не мог, лучше уж сразу встретиться лицом к лицу.
- Ну… теоретически… мог бы, - осторожно произнес Питер. - Конечно, смотря зачем.
- Я не террорист, Пит, и знаю тебя черт те сколько лет. Неужели не понимаешь, что мне это действительно необходимо?
- Видишь ли, какая ситуация, дружище. У нас с мисс Хедж слегка засекреченные отношения, и я не знаю, имею ли право распространять сведения о ней без ее ведома.
- Засекреченные? - нахмурился Джетро. - Ты о чем?
- Долго объяснять, - туманно ответил Сайфер. - Если ты мне скажешь, зачем ее разыскиваешь, я, может быть, дам тебе ее номер. Просто не хочу влипать в неприятности, пойми меня.
- Как все загадочно. - Джет не понимал, в чем дело, но сердце предательски пропустило удар.
- Ничего не могу поделать, такова жизнь. Ты же знаешь этих актеров, у всех свои причуды и скелеты в шкафу. Ну так что? Меня плавсостав ждет.
Джетро глубоко вздохнул.
- Ладно. Ладно. Понимаешь, Питер, я ее люблю.
- А, я был прав насчет номера на двоих? - развеселился Сайфер. - Зря не взяли, между прочим.
- Это не тема для шуток! - рявкнул Джетро. - И не для распространения, понятно?
- Моя голова и так под завязку забита секретными сведениями, расслабься. Так что же, ты не сделал ей предложение, пока она была здесь?
- Пит, она восходящая звезда, на черта я ей нужен? Ей карьеру делать. А я собираюсь уходить, ты же знаешь. - Джет произнес эти слова и понял, что все это просто отговорки.
- Знаю. Хм. - Режиссер, видимо, задумался. - То есть ты утверждаешь, что у тебя серьезные намерения, а не высказал ты их просто потому, что не хотел портить девушке карьеру?
- Приблизительно так.
- Очень интересно, - засмеялся Питер, - ну просто очень.
Джетро никак не мог понять, что так веселит режиссера.
- Случай, конечно, экстраординарный. Ладно, голубки, объясняйтесь сами. Я не помню ее адрес наизусть, минут через десять скину тебе SMS, идет? И не выдавай меня, очень прошу. Скажи, что информацию тебе подсказали белокрылые ангелы.
- Угу, стальные. Спасибо, Пит.
- Только если окажется, что ты со мной шутки шутишь, я тебя найду и лично дам в челюсть, - пригрозил Сайфер. - Я рискую, но рискую осознанно. Ты даешь мне слово джентльмена, что все будет прилично?
- Даю.
- Ну смотри. Эх, и влип же ты, дружище. Ладно, жди.
Влип - это точно, подумал Джетро, кладя трубку. Это еще самое мягкое описание ситуации. Или Сайфер имел в виду что-то еще помимо неодолимой и страстной влюбленности в восходящую звезду киноэкрана?
Линда Тайлер оказалась просто очаровательной, Кэрри влюбилась в нее с первого взгляда - так влюбляются только в очень хороших людей, даже без перспективы когда-либо оказаться друзьями. Она была рыженькая, с потрясающей фигурой и трогательной челкой, все время падавшей на глаза. И ужасно милая - вежливая, прекрасно воспитанная, с еле заметным лондонским акцентом в речи. Кэрри поила Линду чаем, пока мама разговаривала по телефону, а Эвелин искала ручку подходящего цвета, чтобы взяться за надписывание карточек.
- Я надеюсь, что не мешаю вам, - улыбаясь, говорила Линда, - но сидеть дома никаких сил нет. А у Тони перед свадьбой дел по уши, не может же он вечно меня развлекать…
- Ты так говоришь, будто сама не работаешь, - фыркнула мама, входя на кухню. - Кстати, завтра в десять встреча с представителями Донорского фонда, а в двенадцать тебя ждут на благотворительный ланч, поэтому нечего сетовать на наличие свободного времени.
Линда взъерошила челку.
- Спасибо, Оливия, ты умеешь утешить.
- Так. - На кухню влетела Эвелин, держа в руке пучок разноцветных ручек. - У кого почерк лучше всех?
- Кажется, у меня, - вздохнула Кэрри. - Мам, ты уверена, что все это надо надписывать вручную?
- Совершенно уверена. Не учи меня устраивать мероприятия, солнышко. Садись и пиши. Конечно, я могла бы заставить секретарш делать это, но тебе я доверяю больше, и трудотерапия полезна. - Она раздала всем по пачке карточек. - И вы, дорогие леди, не думайте, что для вас не найдется дела. Вот образец, заполняйте, сверяйте по списку.
Кэрри старательно выводила на карточках имена приглашенных, болтала с сестрой и Линдой, и чувствовала подкатывающую тоску. Всего несколько дней без Джетро - целая вечность. Кэрри не думала, что будет так сложно.
Она тоже хотела бы свадьбу. Она так ясно себе это представляла. Лучше выходить замуж осенью - красивейшее время. Можно поставить длинный стол прямо в саду у дома, чтобы гости могли гулять и любоваться природой. Никаких полутора тысяч приглашенных, хватит ближайших родственников и друзей. И Джетро был бы в темном костюме, непривычный и немного неловкий от торжественности, а сама Кэрри предпочла бы легкое платье с широкой юбкой - такое, чтобы не путаться в складках, танцуя.
Будут гореть цветные фонарики в саду, и маленький оркестр - не пятьдесят человек, зачем ей пятьдесят, они же с Джетро никакие не знаменитости! - будет играть ту самую мелодию, что играл на прощальном вечере в ресторане, ту самую, название которой Кэрри так и не вспомнила.
И сумерки будут сгущаться, и станет совсем темно, и тогда Джетро тихо скажет:
- Давай сбежим.
И они ускользнут в дом, быстро переоденутся в джинсы и свитера, уйдут к реке и долго просидят на берегу, просто обнявшись.
Замечтавшись, Кэрри ошиблась в написании имени какого-то магната, зашипела от досады и отправила испорченную карточку в мусорное ведро.
Глава 19
Домой Джетро решил не заезжать: самолет и так приземлился достаточно поздно, уже сгущались сумерки. Конечно, Эвелин никуда не денется на ночь глядя, но Джетро терзали смутные сомнения: а вдруг денется? Вдруг она уже уехала в Гарвард, и придется ехать за ней туда? Ну тогда будет время заглянуть домой - только и всего.
Джетро взял в аэропорту такси и назвал адрес.
Машина летела по магистралям, впереди привычно мерцал огнями Нью-Йорк - город, в котором Джетро прожил полжизни и который искренне любил. Город неограниченных возможностей, взлетов и падений, приятных сюрпризов и невероятных историй. Фортману так хотелось бы, чтобы его история была невероятной. Ну пусть. Ну пожалуйста. Что тебе стоит, Нью-Йорк?
Джетро попросил таксиста притормозить на одной из улиц и купил в цветочном магазине роскошный букет бордовых роз в хрустящей целлофановой обертке. Цветы сильно пахли и с трудом влезли в салон, и водитель пробурчал что-то про сумасшедших влюбленных. Джетро предпочел не вступать с ним в дискуссии. Да, он сумасшедший влюбленный, и это здорово.
Машина остановилась у подъезда высокого, сверкающего огнями здания. Джетро вышел и задрал голову: не меньше тридцати этажей, а пожалуй что и все тридцать пять. В этом доме располагались дорогие квартиры, что уже говорило кое-что об Эвелин. Впрочем, она же учится в Гарварде. Какой спрос.
Суровый консьерж бдительно поинтересовался, к кому идет мужчина с цветами.
- К мисс Эвелин Хедж, сто пятьдесят два. Вы не знаете, она дома? - волнуясь, спросил Джетро.
- Дома, - хмыкнул охранник. Видимо, к Эвелин часто приходят поклонники, раз консьерж не удивлен. - Доложить?
- Может, не стоит? Я хотел бы сделать сюрприз.
- Ну сделайте, - кивнул страж порядка. - Не вы первый, не вы последний. Удачи. Пятнадцатый этаж.
Небрежно брошенная фраза охранника повергла Джетро в уныние. Он даже постоял минуту в раздумьях перед лифтом, потом рассердился и нажал на кнопку. Не первый, и ладно. А вдруг последний и единственный?
Лифт мягко вознес его на нужный этаж, выпустил, и прямо у выхода оказалась дверь со сверкающими латунными цифрами "152". Джетро глубоко вздохнул - будь что будет! - и нажал на кнопку звонка.
Через полминуты дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий человек лет пятидесяти, в старых джинсах, футболке, заляпанной чем-то загадочным - кровью инопланетян, что ли? - и домашних шлепанцах. Человек внимательно оглядел Джетро и многозначительно хмыкнул.
- Здравствуйте, - твердо произнес Фортман. - Я к Эвелин.
- Вы уверены? - вопросил незнакомец, по-прежнему внимательно его разглядывая.
- Конечно, - немного удивленно сказал Джетро.
- Ну, если уверены, тогда заходите. - Человек отступил назад. - Я Саймон Хедж, отец Эвелин. А вы?..
- Джетро Фортман. - Он вошел в просторную прихожую и поудобнее перехватил букет, ужасно мешавший.
- Сейчас я ее позову. - Саймон прошлепал в ту сторону, откуда доносились веселые женские голоса, и крикнул: - Эвелин, это к тебе! Я в лаборатории. - Ушел в другую дверь и закрыл ее за собой.
- Кого это принесло на ночь глядя? - услышал Джетро знакомый, такой родной голос, и в следующее мгновение в прихожую вылетела Эвелин - такая милая, домашняя, в светлом спортивном костюме. Волосы топорщатся, за ухо засунут фломастер.
Эвелин затормозила в двух шагах от Джетро и так же, как отец, оглядела его с ног до головы.
- Ух ты, - резюмировала она. - Мужчина.
И с веником. Веник - это серьезно.
Джетро нахмурился: что-то было не так.
В Эвелин появилось что-то чужое, то, чего он не знал. Немного другие жесты, другие интонации, и интуиция подсказывала: происходит нечто, чему объяснения Фортман пока не видит.
- Ты ко мне? - уточнила Эвелин, глядя на Джетро снизу вверх, и улыбнулась знакомой улыбкой. Знакомой и немножко чужой.
- Я к тебе. - Он по-всякому представлял себе эту встречу, но, определенно, не так. Не думал, что Эвелин будет смотреть на него, как на незнакомца. Или это игра такая? Если игра, Джетро не знает правил. - Ты же по-прежнему Эвелин, значит, я к тебе.
- А ты… - Она прищурилась, вгляделась в его лицо и вдруг просияла. - Фортман! Ну точно.
- Эвелин, - он начал сердиться - на нее, потому что она говорит загадками, и на себя, потому что не знает ответов, - я хочу с тобой поговорить. Там, в Лос-Анджелесе, мы…
- Стоп! - Она подняла руки, и Джетро запнулся и замолчал. Эвелин как-то уж очень дотошно его разглядывала. - Ты приехал с серьезными намерениями?
- Серьезнее некуда. - Он окончательно разозлился. - Да что, черт побери…
- Айн момент, - сказала она по-немецки и крикнула: - Кэрри! Немедленно иди сюда.
Джетро не успел ничего ни спросить, ни возразить. Снова послышались шаги, и в прихожей появилась… вторая Эвелин.
Она растерянно остановилась на пороге, поправляя смешную заколку в волосах, и чуть приоткрыла рот, увидев Джетро. А он, не удержавшись, сделал шаг по направлению к ней, потому что это была его Эвелин, настоящая, со знакомым взглядом, с запомнившимися ему крохотными сережками в ушах. Его Эвелин.
- Кэрри, - сказала первая Эвелин, - к тебе приехал Джетро Фортман. С веником и серьезными намерениями.
Глаза ее смеялись.
- Кэрри? - одними губами спросил Джетро.
Девушка кивнула и шагнула к нему. Фортман заметил, что у нее трясутся руки.
- Девочки, что тут у вас происходит? - послышался другой голос, и в прихожую вышло следующее действующее лицо. И это лицо было Джетро знакомо. Оливия Хедж, ассистентка Тони Мэтьюса, удивленно переводила взгляд с одной Эвелин на другую и с другой на Джетро.
- Так, - сказал Фортман, аккуратно положил букет на стоявший неподалеку столик, поставил на пол сумку и скрестил руки на груди. - Вот теперь это все совершенно точно требует объяснений.
- А-а, - протянула Оливия, которой, видимо, все сразу же стало ясно. Джетро ей даже позавидовал. - Опять перепутали поклонников, девочки?
- Ничего не перепутали, - возмущенно сказала первая Эвелин. - Я этого человека в первый раз в жизни вижу. Это мужчина Кэрри.
- Мужчина Кэрри, - повторила Оливия. - Потрясающе.
- Я пока ничей, - процедил Джетро и приготовился задавать вопросы, когда раздалась пронзительная трель звонка.
- Просто званый вечер, - пробормотала миссис Хедж и направилась к двери. - Надеюсь, это не очередной поклонник, и нам удастся избежать драки в прихожей.