Стефани взглянула на него и почувствовала, как паника охватила ее. Господи, он собирается раздеться! Голый Иван Расмусен! Мечта всех женщин. Именно этого она и хотела, не так ли? Стефани с трудом сглотнула и решила, что роман - это одно, а раздевание догола - совсем другое. Тем более что он, кажется, решил обойтись без прелюдий. А что, если наброситься на него? А вдруг он опять ее отвергнет?
"Господи, Стефани, - подумала она, - ты - дура". Нет, она не станет нападать на него. Скорей всего она начнет заикаться, потеть или, того лучше, начнет выяснять отношения. Она уперла руки в бока и поглядывала на него сквозь струйки воды, стекавшие с мокрой челки.
- Что ты делаешь?
- Одежду снимаю. Если ты успела заметить, она насквозь мокрая. Мокрая потому, что я с дуру прыгнул в воду, чтобы спасти тебя. Ума не приложу, что меня толкнуло. Ты вполне способна позаботиться о себе сама. Тебя уже бросали в Хадсон-ривер, а может быть, и выкидывали с третьего этажа или волокли по полным крыс помойкам. - Он рукой согнал воду с волос. - Наверное, чертовски трудно быть в твоих глазах героем.
Стефани сердито посмотрела на него.
- Мне нужен не герой.
- А кто тебе нужен?
Она и сама этого толком не знала. На самом-то деле начать можно и с героя. Небольшого такого. Конечно, ничего общего с Суперменом или Данди Крокодилом. Она посмотрела на Ивана. "А он выглядит достаточно геройски. Особенно в этих промокших голубых шортах в обтяжку. Может, даже более, чем надо", - размышляла она, покусывая нижнюю губу.
- Ты и это снимешь, не так ли? - спросила она с надеждой.
"Она нервничает. Маловато опыта общения с голыми мужчинами", - подумал он. Ему это нравилось. Он не хотел делить ее ни с кем ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Глубоко сидящие глаза его сузились, а голос приобрел оттенок вкрадчивости и коварства. Уголки губ чуть приподнялись.
- А как же быть с моим героизмом?
Она почувствовала, как тело ее затрепетало от нахлынувшего вдруг желания.
- Раз тебе его хватило, чтобы бросить меня в воду, то достаточно будет и для того, чтобы продемонстрировать мне свое голое тело.
Он пересек комнату и взял пару свитеров с койки Эйса.
- Просто для сведения повторяю еще раз: я не бросал тебя в воду. Ты сама себя толкнула. - Он знал, что играет с огнем, но не мог отказать себе в удовольствии подразнить ее. Она была потрясающа в гневе. - Я вот подумал, что могу предъявить тебе претензии. Я знаю, что ты без ума от моего тела, но это выходит за всякие рамки приличий. Если тебе так уж хочется меня раздеть… - Он еле успел увернуться от летящего кофейника.
- Вон! - закричала Стефани, указывая пальцем на люк. - Вон! Вон! Вон! Пока я не начала бросать ножи!
Иван стоял на мостике и смотрел на покидавших его судно пассажиров. Он ждал Стефани, спрашивая себя, не потеплеет ли ее взгляд во время расставания. Их отношения за завтраком были ледяными, да и за обедом ненамного лучше. Он выпрямился, увидев ее выходящей из камбуза с рюкзаком, заброшенным на одно плечо. Она, не замечая его, быстро прошла мимо с независимо поднятым подбородком.
- Пока, - сказал Иван.
Стефани прищурила глаза и искоса бросила на него быстрый взгляд, даже не замедлив шага.
Он слегка улыбнулся. Может быть, он недооценил ее чувства к нему.
Они, должно быть, были достаточно серьезными, если она так рассердилась. Девушка, не оборачиваясь, стала взбираться на холм, и Иван почувствовал, как она вся кипит от злости. Забавно было смотреть на нее. "И это только начало, - подумал он. - Зимы в Мэне долгие. Будет приятно заняться таким непростым дельцем. Стефани Лоу обречена". К нему подошли мистер и миссис Пиз.
- Нам отдыхалось великолепно, - сказал мистер Пиз. - Мы обязательно вернемся через год.
Но миссис Пиз выглядела менее оптимистично.
- В следующий раз я возьму свои сердечные капли. Эта девушка с голубыми волосами и ножом мясника в руке отняла у меня два года жизни. А от вида пиратской жены я чуть не лишилась жизни, так она была похожа на настоящее привидение. Должна признаться, я была до смерти перепугана, увидев ее в первый раз стоящей на носу шхуны. Но потом я поняла, что это трюк. Вероятно, вы делаете это с помощью видеосъемки или чего-нибудь вроде этого.
Иван кивнул.
- Да, именно так мы это и делаем. С помощью видеосъемки. - Он помог миссис Пиз сойти на причал, недоумевая, кто это так над ней подшутил. Конечно, в круизе было несколько постоянных клиентов, не считая Стефани и Эйса, которые знали о тетушке Тесс.
Хотя возможно и другое объяснение…
Глава 6
Люси Петерсон была счастливой обладательницей целой копны вьющихся голубых волос. Рядом с ней Синди Лаупер показалась бы просто лысой. А она была всего на год младше своей кузины Стефани и на дюйм ниже ее, если не считать прическу.
- Не убивайся, - сказала она Стефани. - Починю я тебе твой туалет. Все будет отлично.
- А ты когда-нибудь пробовала?
- Нет. Но если этот тупица Стенли может, то и я тоже смогу. Вот увидишь.
- До сих пор не пойму, почему ты не могла выйти за него хоть ненадолго. Только на то время, чтобы он успел заняться моим туалетом. Ведь за тобой должок.
Люси с отвращением повела носом и засунула руку в бачок.
- Не знаю, что ты все жалуешься. Да большинство женщин дали бы себе отрезать палец, лишь бы недельку провести с Иваном Расмусеном.
- Если бы я вынуждена была провести с ним еще одну неделю, то сама отрезала бы себе палец, лишь бы избежать этого.
Люси посмотрела на кузину.
- Что произошло? Он домогался тебя?
- Не знаю. Сначала мне показалось, что да, а потом - вроде, как и нет.
- Расскажешь?
- Нет.
- Ну, как хочешь. Можешь не говорить. Но ты не совершила никакой глупости! Например, не влюбилась в него?
Стефани вздохнула. "Конечно, влюбилась". С ней вышло, как с путешественником, который четыре года шел по пустыне, пил одну протухшую воду и вдруг наткнулся на источник с ледяной кока-колой.
- Господи, Стефани, он же скользкий, как угорь. Сколько я его помню, девушки всегда, как чумные, бегали за ним, но он неизменно бежал на два шага впереди. - Она что-то засунула в бачок и покрутила рукой. В лицо ей ударил фонтан воды.
- Перекрой быстренько воду!
Вода била в потолок и стекала по стенам вниз, пока Стефани искала кран.
- Знаешь, что я думаю? - спросила Люси, вытирая лицо рукавом.
- Я думаю, он сломался окончательно.
- Дела идут неважно, - сказал Иван, стоявший позади них, прислонившись к косяку двери.
При звуке его голоса Стефани аж подпрыгнула.
- Что ты здесь делаешь?
- Мне надо кое-что обсудить с тобой. Мелоди там, на галерее, играла на гитаре и крикнула мне, чтобы я вошел.
Люси и Стефани недоуменно смотрели друг на друга.
- Пойду позову ее, - сказала Люси.
Иван заглянул в смывной бачок.
- Она представляет собой живописное зрелище со своими голубыми волосами и электрогитарой в руках. Первое, что бросилось мне в глаза, когда мы в субботу входили в бухту, так это она.
- Она не вписывается в имидж моей гостиницы. Я хочу, чтобы у отеля была репутация спокойного, достойного заведения, овеянного дыханием истории.
Стефани бросила на пол банное полотенце, чтобы собрать воду.
- Соседские ребятишки зовут ее Эльвирой.
- Я думаю, она сейчас как раз переживает трудный возраст. Это видно по ее поведению.
- Да уж. И что ты думаешь мне надо делать?
- Запри ее в подвале до тех пор, пока ей не стукнет сорок.
Стефани выжала полотенце в ведро и вспомнила, что зла на Ивана. "Нет ничего страшнее обиженной женщины, - подумала она. - Это как раз я и есть, немного обиженная и жестоко униженная всем этим". И она не переставала спрашивать себя, что из ее разговора с Люси он успел подслушать и невольно содрогнулась, пытаясь вспомнить, достаточно ли ясно прозвучали ее слова о разочаровании по поводу его безразличия к ней. Она разогнула спину и постаралась принять надменный вид.
- Так ты сказал, тебе надо поговорить со мной?
- У меня к тебе деловое предложение.
- Деловое предложение! - Она надеялась, что он облегчит страдания ее оскорбленного самолюбия, а у него, видите ли, деловое предложение. Ох, уж эти мужчины! Она плотно сжала губы и прищурила глаза.
- Жду не дождусь, когда меня надуют.
Иван, сделав вид, что ничего не слышал, принялся изучать сливной бачок снаружи.
- На прошлой неделе был последний круиз в этом сезоне. "Саваж" не выйдет в море до весны.
Это уже было ей известно, Люси перебралась в Хабен вчера вечером. Стефани предоставила в ее распоряжение свободную комнату на тех условиях, что та будет одновременно и шеф-поваром, и мойщицей бутылок.
- Ну и что?
- А то, что мне негде жить. Я подумал, что, может быть, ты сдашь мне комнату.
- Нет.
- Подумай хорошенько.
- Я сказала "нет".
Иван стоял, засунув руки в карманы.
- Туалет испорчен. Бачок треснул и ремонту не подлежит, и кто-то сломал поплавок.
Брови ее поползли вверх.
- Ты разбираешься в сантехнике?
Иван еле удержался от улыбки.
- Немного разбираюсь. И еще я знаю, что тебя ждет нелегкое время. Непросто будет сводить концы с концами, пока следующим летом туристы опять не наедут в Камден. Я буду платить тебе за комнату наравне со всеми и к тому же в порядке помощи могу выполнять любую работу, ведь я на все руки мастер.
Черт! Ей, конечно, нужны деньги и такой помощник. Вопрос в том, нужен ли ей Иван Расмусен. Она решила, что лично он ей нужен, как дырка от бублика. Не хватало, чтобы он вертелся у нее под ногами день и ночь. Свою девственность она, возможно, и сбережет, но может распрощаться с душевным покоем.
- Это еще не все. Могу подсластить пилюлю. У тебя в доме совсем нет мебели, а моя свалена в кучу и лежит без дела. Если ты позволишь мне пожить здесь, я разрешу тебе ею пользоваться целый год бесплатно.
Стефани что-то недовольно пробубнила про себя. У Ивана была прекрасная мебель. Бесценный антиквариат, отчасти древнее самого дома. Каминные часы, еще одни часы, принадлежавшие аж дедушке, кровать из красного дерева, с пологом, восточные ковры, за которые она много бы отдала, холсты с портретами капитанов и всех их капитанских жен, Продолжать можно было бы до бесконечности.
- А почему ты хочешь занять комнату именно здесь? Мне кажется, тебя больше подойдет отдельное жилье.
- Здесь я себя чувствую уютно и пока просто не представляю, что бы хотел иметь в качестве жилища. - Это была правда. Его дом так быстро выставили на продажу, что он даже не успел подыскать себе что-нибудь подходящее. Он просто передал весь свой скарб на хранение и переехал в "Саваж". Сейчас, когда закончился сезон активной навигации, у него появилось время поразмыслить о накопившихся проблемах. "Неудивительно, что тетя Тесс разбушевалась, - подумал он, глядя вокруг. - Хабен строился как родовое гнездо Расмусенов, и теперь она чувствует себя такой же неприкаянной, как и я". Он улыбнулся тому, что приписал призраку человеческие чувства. Ребенком он постоянно с ней разговаривал, хотя она никогда ему не показывалась. Ее видели только женщины дома, но он не терял надежды и продолжал обращать к ней свои искренние монологи.
Стефани заметила взгляд Ивана, блуждавший по холлу и окнам, выходившим на океан. Наблюдая за ним, она вдруг почувствовала, как летят в бездонную пропасть ее независимость и показная холодность. Пытаясь успокоить свою попранную гордость, она оправдывалась дедушкиными часами, якобы перевесившими чашу весов, но в глубине души знала, что это лишь жалкое оправдание. Она испытывала к Ивану огромное влечение и глубокое сильное чувство.
"Он неотразим, черт бы его побрал, - подумала она. - Этот негодяй делает со мной, что хочет, и, похоже, эта зима будет самой длинной в моей жизни". Она поймала себя на том, что скрежещет зубами от напряжения, и сделала сознательную попытку расслабиться.
- Ладно, - сказала она, опасаясь, что он услышит обреченность в ее вздохе. - Уговор такой: я пользуюсь твоей мебелью целый год, а ты съезжаешь первого июня. Люси занимается стряпней, Мелоди уборкой, а ты будешь мистер Золотые руки. Теперь, когда у мебя есть мебель, можно давать рекламу. Не думаю, что клиентов будет много, но сейчас нам и мало сгодится.
Иван довольно усмехнулся и, наконец, позволил себе полюбоваться своей новой хозяйкой. Взъерошенные каштановые волосы, полное отсутствие косметики, хотя щеки и пылают румянцем, фланелевая рубашка в красную клетку с закатанными рукавами и джинсы с дырами на коленях. Она была красива, а он безнадежно в нее влюблен. Иван положил свою руку ей на шею, привлек к себе и жарко поцеловал в губы.
- Я привык спать в хозяйской спальне, - заявил он, - а унитаз придется купить новый.
Стефани стояла, как парализованная. Он опять ее целовал, и ей это нравилось. Черт! Она настоящая идиотка. Она смотрела, как он не спеша спускается по лестнице, потом сосчитала до десяти и пнула унитаз ногой.
- О Господи! - воскликнула Мелоди. - Свиная отбивная. А вы когда-нибудь видели хоть одну из этих свиней? Они большие. Очень большие. Их кормят химикатами, которые вызывают рак. А потом откармливают гормонами, стероидами и антибиотиками. Так что, если вы съедите много этих отбивных и заболеете, то лекарства вам не помогут, потому что у вас уже выработался к ним иммунитет. Они их держат в пятидесяти маленьких загонах с тысячами других свиней. Потом набивают ими грузовик и везут через всю страну. Когда довозят до бойни, ноги у них переломаны, там их подвешивают за переломанные задние ноги и…
- Я думаю, не стоит продолжать, все и так все поняли, - сказал Иван. - А как насчет салата?
- Люси положила себе кусок отбивной.
- Не хочу, чтобы эта свинья умерла понапрасну.
Стефани сдвинула свою отбивную на край тарелки и налегла на пюре.
- О пюре, я надеюсь, ты ничего такого не расскажешь.
- Картошка есть картошка. Что тут скажешь? Хотя… хотя химия вездесуща.
Мелоди подцепила на вилку кусок огурца и посмотрела вокруг.
- Как приятно есть в настоящей столовой, за настоящим столом! Акустика-то какая! А мебель! Ей самое место в этом доме.
"Непросто было ее заполучить", - подумала Стефани. Дом и мебель, действительно, были созданы друг для друга. Нет больше эха, гулявшего по пустым комнатам. Часы тикают с успокаивающей монотонностью. Гравюры и полотна сделали интерьер завершенным. Потребовалось всего два дня, чтобы мебель и Иван въехали в дом, и изменения были разительными. Хабен приобрел обжитой вид. В нем стало хорошо, как в раю, и дело было не только в его архитектуре. Обстановка стала неотъемлемой частью сооружения, и как ни не хотелось признаться в том Стефани, присутствие Ивана в доме было как нельзя кстати.
- Сколько же задниц, вы полагаете, сидело на этом стуле? - спросила Мелоди. - Я так думаю, что целое столетие - одни задницы. А теперь к этому списку добавилась и моя. Это заставляет меня поверить, что я действительно существую. Я чувствую себя в одном ряду со всеми призраками прошлого.
Люси озадаченно посмотрела на Стефани.
- Все призраки задниц прошлого, - повторила она.
- Я что-то не очень поняла. Может, кто-то объяснит?
Мелоди, ничего не ответив, глянула на Ивана своими большими глазами с темными кругами под ними.
- И Тесс чувствует себя теперь более счастливой. Что, достала она вас?
Иван намазал маслом овсяное печенье.
- Ты разговаривала с ней?
- На днях я встретила ее на галерее и чуть в штаны не наложила.
Иван кивнул.
- Передавай ей от меня привет.
Стефани, наконец, нерешительно взялась за свою свиную отбивную, отрезала кусочек, тщательно рассматривала его на кончике вилки и решила, что не так уж и голодна.
- Ну вот, сегодня я сдала комнату.
Она вытащила листок бумаги из нагрудного кармана своей рубашки и прочла:
- "Мистер и миссис Платц из Ланхэма, штат Мэриленд". Вероятно, кто-то из пассажиров "Саваж" рассказал им о Хабене. Приезжают полюбоваться осенней листвой. Вокруг так красиво. Они останутся довольны приемом, я надеюсь. Будут завтра.
Иван, Мелоди и Люси одновременно повернули головы и посмотрели в большое окно, выходившее на гавань.
- Листвы-то никакой и нет, - сказала Люси. - Еще на прошлой неделе она пожухла, штормовой ветер и ту сорвал.
- Ты уверена? - Стефани была озабочена одним - не думать об Иване, а думать о чем-то другом времени у нее уже не оставалось. Она подошла к окну, чтобы посмотреть на деревья. "Она права". - Слишком поздно. Клиенты уже выехали. К тому же нельзя сказать, что листвы нет совсем. Она просто вся на земле, - заметила она рассудительно. Стефани начала убирать со стола. - Так как у нас будут постояльцы, я хочу, чтобы завтра к ужину все привели себя в порядок. Мелоди, я понимаю, что это нарушит твой стиль, но хочу, чтобы волосы у тебя были какого-то одного цвета. И не играй, пожалуйста, на электрогитаре на галерее. Да, и не рассказывай гостям своих историй о свиных отбивных и сломанных ножках.
Иван собрал посуду и пошел следом за Стефани на кухню.
- Для меня будут какие-нибудь инструкции?
Стефани посмотрела на него долгим взглядом. Инструкций у нее было жуткое количество, но они не имели отношения к их первым постояльцам. Они касались любовных поцелуев, чувственных объятий и того, что ничего этого она не имела. Да, Иван Расмусен флиртовал с ней. Он внимательно следил глазами за каждым ее движением. Его поведение было дружеским, даже очень дружеским. Но он определенно избегал более близких отношений. К чему бы это? Она взяла посуду у него из рук и положила ее на мойку.
- Инструкций нет, - сказала она, - но у меня проблема с дверью туалета в моей комнате. Дверь заперта, а ключ я еще не получила.
Иван, казалось, был удивлен.
- Как заперта? Эти двери сроду не запирались. Ключей от них нет.
- Но где-то они есть. Я же говорю, что моя дверь заперта.
Иван взял печенье из вазы.
- Что ж, пойдем посмотрим.
Они поднялись по широкой винтовой лестнице на второй этаж и прошли по коридору, который теперь был устлан восточной ковровой дорожкой в бордовых и бежевых тонах. Для себя Стефани выбрала самую маленькую гостевую комнату. Мелоди жила в комнате для прислуги в аттике под куполом. Люси и Иван занимали оставшиеся две. Хозяйская спальня и прилегающие к ней комнаты предназначались для клиентов.
Иван заглянул в хозяйскую спальню.
- Не собираешься же ты разместить здесь мистера и миссис Платц?
- Именно это я и собираюсь сделать. Это наша лучшая комната.
- Тетушке Тесс не понравится, что чужие спят в ее спальне.
- Я полагаю, она предпочла бы, чтобы в ней спал ты?
- Вот именно. Если не веришь мне, спроси у Мелоди.
- Я не очень доверяю Мелоди в области отношений с потусторонним миром. Вчера она заявила, что Тесс хочет шоколадных пирожных. Интересно, что она еще придумает.
Иван, остановившись прямо в центре спальни Стефани, смотрел на закрытую дверь туалета. Когда он обнял девушку за талию, лицо его было полно лукавства.