- Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты хочешь пригласить меня в свою постель.
Стефани отстранилась; по ее лицу было видно, что он угадал. Хотя и не для этого она повела его наверх, в его словах было достаточно правды, чтобы смутить ее. С каждым днем она все больше привязывалась к нему. "А ему, видимо, нравится ставить меня в неловкое положение, - подумала она с горечью. - Он постоянно дразнит меня, будто бы не сам отверг мое предложение на борту "Саваж". Чувство юмора у него просто потрясающее. Должна же, наконец, восторжествовать справедливость. Иван Расмусен заслужил того, чтобы немного попотеть. Надо лишь понемногу подливать масла в огонь". Она опять прильнула к нему и взглянула в глаза.
- Ты прав. Я хочу затащить тебя в постель. Только, что ты там будешь делать?
Он, казалось, был удивлен, а улыбка на его лице стала шире.
- Не знаю. Возможно, что и ничего.
Стефани прижалась к нему сильнее.
- Будешь делать, что я скажу, а иначе - прочь с дороги, приятель.
- Ты угрожаешь мне?
- Угадал. По своей прошлой работе я кое-что понимаю в издевательствах и сексуальных домогательствах. Могу такое порассказать о том, что можно сделать с мужским телом, что у тебя волосы встанут дыбом.
- Мне нравится, когда ты бранишься.
- Я не бранюсь. Я предупреждаю. - Она легонько толкнула его в грудь. - Что-то на тебя не очень действует. Почему ты не нервничаешь? Ты постоянно выводишь меня из равновесия. Почему мне не удается сделать это с тобой?
Его глаза смотрели серьезно.
- Я давно потерял равновесие. Просто лучше это скрываю.
- Да ну? - воскликнула она. - Пираты всегда славились своей изворотливостью и коварством. А ты их прямой потомок. Неужели в тебе не играет пиратская кровь.
Иван отметил нотку недоверия в ее голосе. Он в ее власти, а она даже не отдает себе в этом отчета. Он вляпался по уши, а она только по пояс. Положение не из приятных, он не привык к такому. Надо вести себя очень осторожно, чтобы не сделать неправильный ход. В случае ошибки проиграет именно он. Иван продолжал держать ее в своих ставших вдруг неловкими объятиях, а она чувствовала себя легко и расслабленно, потому что могла теперь, в свою очередь, подразнить его.
"Сейчас я ее поцелую", - подумал он. Ее губы были приоткрыты в беззвучном смехе и выглядели удивительно нежными и зовущими. Отказаться от такой соблазнительной возможности - это преступление. Его рука скользнула по ее шее и изгибам плеча, и их губы слились в нежном поцелуе.
Стефани ждала, что он ее поцелует, но на такой поцелуй и не рассчитывала. Она думала, что это будет такой же полный бесстыдства и разврата поцелуй, как тогда в ванной, два дня назад.
То был, конечно, зажигательный, но не совсем серьезный поцелуй, стоивший этого повесы. На этот раз он получился каким-то изящным, нежным, вдохновенным. И поэтому Стефани чувствовала себя странно смущенной. Она откинула голову и посмотрела Ивану в глаза, проверяя правильность своего впечатления.
"Прислушайся, Стефани, - думал Иван, - присмотрись повнимательней. Разве ты не чувствуешь, что это любовь несет нас по своим волнам?"
Он опять поцеловал ее. Казалось, этим поцелуем он хотел убедить ее ответить взаимностью.
- Как с равновесием? - спросил он.
- Еще хуже, чем раньше.
- Отлично, ненавижу в одиночку мучиться от безнадежности и неуверенности.
Иван Расмусен и неуверенность? И тут она поняла. Он продвигался так медленно не потому, что был к ней безразличен. Он не торопился лишь потому, что берег ее. Берег по-настоящему. Он не хотел форсировать отношения. Боялся обесценить их банальной физической близостью. На губах ее заиграла улыбка.
- Кажется, я была глупой. Я нравлюсь тебе, ведь так?
"Нравится?" Иван застонал. С этой неотвязной мыслью о ней он просыпался каждое утро. Она - его солнце, и он вращается вокруг нее под загадочным и головокружительным притяжением, из которого намного труднее вырваться, чем из земного.
- Да, ты нравишься мне. - Голос его сорвался. - Ты очень нравишься мне.
- И ты мне нравишься, - откликнулась Стефани.
Она провела ладонью по его груди, испытывая удовольствие от прикосновения к твердым мускулам теплого тела под рубашкой. Она пробежала пальцами по шее и поросшему бородой подбородку. Она не могла догадываться о его конечных намерениях, но знала, что он приоткрыл ей самую потаенную и ранимую часть своей души. А по очевидному выпиранию молнии его джинсов поняла, что паутина, которой он умело обволакивал, сковала ее волю. В ней проснулось совершенно конкретное желание.
"Да он самый настоящий пират, - подумала она с радостью. - Он любил меня и соблазнял медленно, но верно, и я физически изнывала от этого".
- Как хорошо, правда? - спросила она, обвивая его шею руками и легко касаясь пылающими губами его губ. Он тоже обнял ее. От его мужской нежности стало несказанно уютно. Когда она прижалась к нему бедрами, то почувствовала на своем животе легкое движение.
"Стефани играет со мной", - подумал Иван. Она, наконец, осознала свою безраздельную власть. Она заставляла его распаляться все больше с каждым недвусмысленным движением тела. Она шептала ему, что хочет его. И, бог свидетель, он хотел ее тоже. Он выгибал ее стан и добрые намерения отчаянно сражались в нем с первобытным желанием. Он понимал, что исход битвы предрешен, и поцеловал ее глубоко и страстно, почти потеряв рассудок. Иван мучительно сжал ее в объятиях, его рука властно обхватила ее бедра, и молния джинсов, казалось, не выдержит, когда язык его блуждал у нее во рту, доставляя огромное наслаждение. Он чувствовал, что теряет контроль над собой от огромного желания владеть ею, но сознавал, что еще не время. Он клял все на свете и все еще прижимал ее к себе, пытался утихомирить разбушевавшуюся плоть. Скоро он снова был в состоянии поцеловать ее, и на этот раз поцелуй был болезненно нежным и завершился тяжелым вздохом.
- Мне следовало сразу закрыть дверь в спальню, но сейчас делать этого уже не будем. Отложим до другого раза. Пусть это произойдет немного по-другому.
Стефани согласно кивнула. Он пробудил в ней чувства, которые ей были до сих пор неведомы. Ей было радостно и немного страшно. Ей всегда казалось, что подобное можно испытать только с мужем, а оказалось, что замужество здесь ни при чем. Зная репутацию Ивана, она и не рассчитывала на большее, чем обычный роман, но на самом деле вышло нечто особенное. Теперь она рассматривала их отношения как подарок судьбы, в душе благодаря за него Ивана. Она выждала, пока успокоится, чтобы голос не выдал ее, освободилась от его рук и взялась за ручку двери в туалет.
- Если уж мы заговорили о дверях, то эта определенно заперта. Посмотри сам.
- Да не может быть.
Иван подергал ручку, но дверь не открывалась.
- Подожди, где-то в хозяйской спальне был старинный ключ, который, возможно, и подойдет. - Через минуту он уже вставлял ключ в скважину и победно взглянул на Стефани, когда замок щелкнул. Дверь широко распахнулась, и прямо к ногам Стефани с грохотом упал труп.
Стефани издала придушенный крик и закрыла рот рукой.
Иван бросился к двери и глубоко вздохнул, чтобы улеглось бешеное сердцебиение.
- Черт!
Вдвоем они принялись рассматривать тело.
- Парень был бальзамирован! - сказал Иван. - У него грим на лице.
- Интересно, как долго он здесь находился.
В Стефани проснулся полицейский, и она автоматически начала фиксировать обстоятельства дела.
- Думаю, ему было за семьдесят, и, похоже, умер он естественной смертью.
- Печально. Весьма печально.
Стефани протянула к Ивану дрожащую руку.
- Знаешь, что самое печальное? Я не хочу делать из мухи слона, но с меня хватит. Да, я умываю руки, - сказала она и кинулась в ванну.
Спустя пять минут она все еще сидела на кафельном полу, прислонившись к трубе спиной, с мокрым полотенцем, обмотанным вокруг головы.
Иван помассировал ее плечи.
- Тебе лучше?
Она кивнула.
- Это ужасно.
- Ты что, никогда не видела трупов?
- Да нет, почему же, но…
- А я думал, полицейские привычные ко всему.
- Я работала в отделе по борьбе с наркотиками, а не в отделе убийств, и, хочешь верь, хочешь нет, на меня никогда еще не падал из туалета труп.
- Надеюсь, ты не собираешься и это повесить на тетушку Тесс.
- Иван, это настоящий сумасшедший дом!
- Дорогая, это твой дом.
Она сняла полотенце и, оттолкнувшись от трубы, встала на ноги.
- Надо позвонить в полицию. Думаю, даже гробовщик не обрадуется, увидев этого беднягу.
Они прошли по коридору к ее спальне и остановились у двери, не веря своим глазам. Тело исчезло.
- Мне это что, снится? - спросила Стефани. - Я что, пала жертвой собственного воображения?
- Я уверен, он не мог уйти сам.
- Значит, кто-то уволок его. Пока я была в ванной, кто-то вошел и похитил труп.
- Но кто?
Они обменялись взглядами и поняли, что думают об одном и том же.
- Мелоди! - Воскликнули они в унисон.
Мелоди появилась на верхних ступеньках лестницы.
- Вы меня звали?
- Здесь было мертвое тело, а теперь его нет. Ты наверняка об этом ничего не знаешь.
Мелоди казалась заинтригованной.
- Мертвое тело? Что, совсем мертвое?
Стефани в ярости откинула мокрые волосы со лба, чувствуя, что сейчас сорвется на площадную брань. Она пыталась относиться философски к туалету, к крыльцу, газовому котлу и к куче других неприятностей, свалившихся на нее, но сейчас ее терпению пришел конец. Исчезающие мертвецы - это уже чересчур. Она сощурила глаза и посмотрела на Мелоди.
- Кто-то взял это тело. Оно не могло само встать и уйти. Даже Ивану ничего не понятно. Кто-то взял его, и есть только один человек в этом доме, который способен на такое. Ты. Я знаю, что ты его утащила. Где мертвец?
- У нее крыша поехала, - сказала Мелоди Ивану. - Может, бешенство? Нет. Скорее всего, приснилось.
За спиной Мелоди появилась Люси.
- Что вы тут разгалделись?
- Они думают, что я украла мертвяка, - сказала Мелоди. - У них, видите ли, один пропал.
Люси попеременно посмотрела на Мелоди, Стефани и Ивана.
- Ну и ну.
Стефани, утомленная перепалкой, опустилась на кровать. "Возьми себя в руки, - сказала она себе, - ты превращаешься в психопатку. - Так оно и есть", - подтвердила она.
- Здесь был труп. - Она приподняла пыльное покрывало и заглянула под кровать. - Дверь в мой туалет была заперта, Иван пришел помочь мне открыть ее, а этот труп вывалился прямо на меня. Тут меня вырвало. Потом я хотела вызвать полицию. Смотрю, а трупа нет.
Люси глядела на нее с сомнением.
- Вы меня разыгрываете, да?
- Нет. - Иван тоже присел на край кровати. - Это, в самом деле, произошло… я думаю.
- И они считают, я его взяла, - Мелоди закатила свои большие черные глаза. - За кого вы меня принимаете? За похитителя трупов? Этого мне еще не хватало!
- У мертвеца была резанная рана на теле, дырка от пули во лбу или веревка на шее? - спросила Люси.
- Нет, это был старик в сером сюртуке с коричневым галстуком на шее, - ответила ей Стефани. - Он неплохо выглядел, если не считать, что был мертв и галстук не очень ему шел. Лучше бы какой-нибудь в полоску.
- Почему ты решила, что это Мелоди его утащила?
Стефани еще раз заглянула под кровать.
- Это очень на нее похоже.
- Гм, верно. Но дело в том, что Мелоди все время была со мной. Мы убирались на кухне.
Мелоди широко открыла глаза, и они стали еще больше.
- Вы что, собираетесь в полицию звонить?
Стефани всплеснула руками.
- И что я им скажу? Какой-то беглец из морга попал в мой туалет, а потом исчез, пока меня рвало? Они возьмут у меня анализ на наркотики.
Иван взял Стефани за руку.
- Пошли. Осмотрим весь дом, а потом примемся за десерт.
- Какая-то чертовщина, да и только.
Спустя два часа Иван и Стефани сидели на кухне и ели сливочное мороженое с фруктами и орехами.
- Просто мурашки по коже, - сказала Стефани. - Ничего более жуткого со мной не приключалось.
- Боюсь, учитывая твой опыт, ты все же преувеличиваешь.
Стефани полила мороженое еще одной ложкой сиропа.
- В работе полицейского жуткое встречается не так уж часто. Она может быть утомительной, опасной, неприятной и еще бесполезной. Кстати, бесполезной чаще всего.
Ивана интересовало ее прошлое. И дело вовсе не в том, что она была полицейским. Ее прошлое интересовало бы его и в том случае, если бы она была секретаршей или учительницей младших классов. Просто он хотел знать о ней все.
- Так почему ты стала полицейским? Можешь рассказать об этом?
- Да, начало рассказывать легко, а вот конец вышел тяжелый. - Она ложечкой растолкала мороженое. - Я училась в колледже и за неимением лучшего изучала историю искусств; многие, поступая туда, готовят себя в космонавты, врачи или юристы. У меня никакой такой страсти не было. Я просто плыла по течению. И была самой обычной студенткой, получающей средние оценки. Я ходила в колледж просто потому, что все так делали. В один прекрасный день мне позвонила мама и сказала, что моего младшего брата увезли в больницу с наркотическим отравлением. Моего младшего брата! - Она покачала головой. Казалось, она до сих пор силилась понять, как это могло произойти. - Он был хорошим ребенком. У нас были благополучные соседи. Помню, я тогда чуть с ума не сошла. Я просиживала юбку в колледже, как какой-то зомби, а в это время мой брат лежал на больничной койке, и чужие люди боролись за его жизнь. Брат выкарабкался, а вот я нет. Я решила, что хочу избавлять окружающих от наркотиков. Так я бросила колледж и стала полицейским.
- Теперь жалеешь, что оставила учебу?
Она собрала со дна остатки мороженого.
- Нет, колледж - это не для меня.
- А жалеешь, что купила мой дом?
Стефани засмеялась.
- Еще как!
Иван постучал ложечкой по краю своей чашки.
- Что-то странное здесь происходит, Стеффи. Кто-то испортил туалет наверху, кто-то специально ослабил конструкцию центрального крыльца и кто-то засунул покойника в твой туалет.
- Думаешь, кто-то хочет меня отсюда выжить?
- Точно не могу сказать, но кажется, он хочет сделать твою жизнь здесь невыносимой, может, это ребята из Нью-Джерси преследуют тебя? Нечто вроде вендетты?
Она хмыкнула.
- Если бы у меня на хвосте были парни из Нью-Джерси, я бы уже лежала с пулей в голове. В лучшем случае, они бы сожгли этот дом дотла.
- А если это кто-то из местных? Ты не думала об этом?
- Я не многих здесь знаю. Ты мой единственный подозреваемый. В доме жило несколько поколений твоих предков. Возможно, ты хочешь заполучить его назад, но по бросовой цене.
Он поерзал на стуле.
- Извини, но это не я. Я разорен и не смог бы его купить ни по какой цене.
- Вот как.
Стефани внимательно смотрела на него и ждала пояснений, но так и не дождалась. Как мог он быть разорен. Он только продал дом, который даже не был заложен. У него был доходный туристический бизнес. Ему не надо было содержать ни жену, ни детей.
Иван встал и положил свою чашку в мойку.
- Ты знаешь, меня беспокоит, что мы так и не смогли обнаружить тело. Мелоди и Люси были вместе на кухне. Ты и я были в ванной. И вот в десятиминутный промежуток времени его сумели вытащить из дома.
Стефани согласилась.
- Меня смущает вот что: кто бы ни запер тело в моем туалете, он знал о существовании старого ключа. Есть в доме тайные ходы? Какие-нибудь всеми забытые сумасшедшие родственники, живущие в дальних комнатах?
- Ты насмотрелась фильмов ужасов.
- А мертвец?
Она откинулась на спинку стула.
- Люси обзвонила все морги в радиусе сорока-пятидесяти миль. Ниоткуда не пропадал труп старика в сером сюртуке. Неужели мы зашли в тупик?
- Может быть, мы что-то просмотрели?
Стефани встала. Иван обнял ее за талию.
- А ты говорила, что будешь скучать в штате Мэн.
Он прижал ее плотнее к себе, наслаждаясь ее телом в своих объятиях.
- Скажи мне правду, ты против того, чтобы я превратила Хабен в гостиницу?
Губы его скривились в безрадостной натянутой усмешке.
- Ты думаешь, я стою за всем этим, не так ли?
Стефани ответила ему широкой издевательской улыбкой.
- Скажем, ты все еще в списке подозреваемых.
Глава 7
Эйлин Платц была маленькой невзрачной женщиной, которой едва перевалило за пятьдесят. Она была худа, как палка, с черными, коротко остриженными волосами и темными живыми глазами. У ее мужа, напротив, была атлетическая фигура, но с животиком человека, ведущего сидящий образ жизни. Они стояли вдвоем на вновь отстроенном центральном крыльце Хабена и смотрели на устланную опавшей листвой землю. Потом подняли глаза к голым ветвям деревьев и обменялись коротким взглядом, в котором явно чувствовалось непонимание.
- Я же говорила, что надо было ехать на прошлой неделе, - сказала Эйлин Платц и поджала губы в тонкую линию.
- Не заводись, Эйлин. Это была не моя идея пропутешествовать четырнадцать часов, чтобы увидеть кучу грязных увядших листьев.
Люси в это время наблюдала за ними из большого окна первого этажа.
- Как ты думаешь, следует пригласить их в дом или пустить дело на самотек?
- Мне деньги нужны, как воздух, - ответила ей Стефани. - Надо заманить их и предложить сидра, крекеров и сыра. - Она не замедлила открыть входную дверь, когда прозвучал звонок, затем представилась чете и с радостью подметила, как изменилось их настроение, стоило им войти внутрь.
- Здесь очень мило, - сказала Эйлин Платц. - Вы живете, как в музее. Просто великолепно, чудесно.
- Эйлин помешана на истории, - пояснил ее муж. - И она настоящий охотник за древностями. Где бы она не появлялась, ее интересуют только одни музейные реликвии.
- Тогда, я уверена, вам понравится в Хабене, - Стефани вручила им ключ и проводила в хозяйскую спальню. - Когда устроитесь, ждем вас внизу отведать сыра и выпить бокал сидра.
Мелоди влетела в холл и остановилась, как вкопанная, столкнувшись лицом к лицу с первыми постояльцами. Она с головы до пят была одета в черное: низкие черные ботинки, черные чулки, черное плотно облегающее платье с открытыми плечами, длинную черную кофту. В ушах у нее болтались большие черные серьги кольцами. Цвет же лица ее был мучнисто-белым, а глаза обведены ее обычными устрашающими тенями. Волосы приобрели радикальный оранжевый цвет.
Стефани бросила недобрый взгляд на оранжевую шевелюру и вспомнила, что действительно просила Мелоди покраситься в какой-то один цвет, что та и сделала. В следующий раз надо будет изъясняться конкретнее. Вероятно, Мелоди решила, что вид у нее вполне подходящий к кануну Дня всех святых.
- Мелоди, это мистер и миссис Платц. Они будут занимать хозяйскую спальню. Не поможешь ли ты им справиться с чемоданами?
- Какие могут быть вопросы? Зовите меня просто Золушка. - Она взялась за чемодан и мило улыбнулась миссис Платц.
- Мне нравятся ваши волосы. Это эбеновое дерево? У меня был такой цвет в марте.
Стефани обернулась к Ивану.