Он завел машину на стоянку, но помедлил, прежде чем выключать мотор.
- Посмотрим, что из этого получится. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Шатаясь от усталости, точно пьяные, они зашагали по подъездной аллее. Не будь Линда так измотана, она бы смеялась над собой до истерики. Сохраняя полную серьезность, она отперла дверь и впустила Уэйда.
Уэйд, чуть не падая с ног, прислонился к вешалке.
- Прости, Ли, сегодня я вел себя слишком требовательно. Передохну с минуту и отправлюсь домой. Вот увидишь.
Он говорил, говорил, а она тем временем вела его к дивану. Со вздохом облегчения Уэйд рухнул на удобные подушки. Она дала себе клятву - никогда ни за что ни одна живая душа не узнает, что она собственными руками сняла с него ботинки, а сам он утром и не вспомнит, что улегся прямо в них. И шляпу его она на всякий случай сняла со спинки дивана и положила на стол. Ли еще не успела выключить свет, как он, вытянувшись во весь рост, сладко захрапел.
Уэйд поместился на диване исключительно потому, что тот был сделан по специальному заказу длиннее обычного.
Не переставая улыбаться, Ли извлекла из бельевого шкафа подушку и легкое одеяло. Благодаря кондиционеру и потолочным вентиляторам в квартире было довольно прохладно, а она не хотела, чтобы он простудился. Так, по крайней мере, она убеждала себя, заботливо укрывая Уэйда и подкладывая подушку ему под голову.
Уже посередине коридора до нее донеслось бормотание. Ей послышалось слово "любить" и ее собственное имя, но, может, она ошиблась? Укоризненно качая головой - надо же доработаться, чтобы такое вообразить! - Ли прошла в свою спальню. Часы, к ее удивлению, показывали детское время - семь часов тридцать минут. На нее напала зевота, и она решила бороться с Уэйдом его же оружием - лечь спать. Проснется она раньше его и проследит, чтобы все было в порядке. Зная, что в платье ей не заснуть, Ли разделась и влезла в халат, крепко-накрепко завязав пояс на талии.
- Боже, как хорошо, - прошептала она, укладываясь на своей широкой кровати.
* * *
Утром Уэйд проснулся ни свет ни заря. Едва раскрыв глаза, он увидел, что в джинсах и носках лежит на двуспальной постели, а Ли в халате притулилась рядом, положив голову на его широкое плечо. Ощущая ее пленительный запах, он легко-легко, чтобы не разбудить, провел пальцем по ее спине.
Уэйд смутно помнил, как заснул на диване, каким же чудом он без рубашки оказался в ее постели? Он не мог припомнить, чтобы переходил в другую комнату. Получается, что он нарушил свое слово… Но стоит ли из-за этого вставать, а значит, будить ее, если на будильнике всего только - он вытянул шею и через голову Ли взглянул на ночной столик, - всего только три часа.
Единственно правильное - спать до утра.
Несмотря на столь раннее время, восьми часов сна ему хватило с лихвой и больше заснуть он не смог. Но и просто лежать рядом с красивой женщиной, прижимающейся к нему и что-то мурлыкающей со сна ему в плечо, тоже было приятно, ибо создавало - пусть на короткий срок - иллюзию полного счастья.
Свет ночника, хоть и слабый, позволял различить в утренних сумерках ее красивое лицо, такое мягкое и спокойное во сне. Ничто не омрачало гладкость ее кожи. А сильный и теплый запах - ее запах - возбуждал невероятно.
Уайд постарался заставить свои мысли свернуть с эротической стези, увлекавшей его все дальше, но грозившей исключительно неприятностями. Ли, проснувшись, должна увидеть его послушным, готовым внять ее словам. А если дать волю греховным мыслям, он мало что услышит, зато захочет во что бы то ни стало соблазнить ее.
Уэйд решил воспользоваться прохладными утренними часами, чтобы спокойно все обдумать. Порою он думает слишком много, если верить окружающим, но подумать сейчас, на досуге, очень неплохо.
И помечтать. О Ли он способен мечтать хоть весь день напролет. Однажды, стоя в конюшне возле Грома - с подковой в одной руке и молотком в другой, - он до того размечтался, что только Гром, потершись об него носом, вывел хозяина из состояния транса и понудил продолжить работу. Уэйду оставалось лишь радоваться, что конь его не укусил.
Укусить! Прекрасная мысль! Чуть-чуть, совсем слегка, вот здесь, где углубление на плече, и пониже, ключицу, а затем горячую округлость груди.
Уэйд закрыл глаза и тяжело задышал. Он понимал - это занятие следует прекратить, и немедленно, но можно ли требовать такого от мужчины, лежащего в удобной кровати с весьма сексуальной полураздетой женщиной, о которой он грезит во сне и наяву? Невозможно, конечно, как решительно невозможно требовать от него, чтобы он мыслил холодно и логично, не желая повернуть ее так, чтобы полностью соединиться с ней. Если бы он хоть не знал, как она страстна, как нежна, как великолепно подходит ему интенсивностью чувства и реакцией на его ласки!
Ли на его плече шевельнулась и открыла глаза.
- Привет, - промолвила она, позевывая и глубоко вздыхая. - А я-то думаю, что ты спишь на диване.
- Я и спал там. Клянусь всем для меня святым, представления не имею, как я очутился здесь.
Она улыбнулась. Улыбка была нежной и мечтательной.
- А я не припомню, почему очутилась под одеялами. Мне надо на тебя обидеться, но с тобой так уютно, что, пожалуй, не стоит. Попозже напомни, что я должна рассердиться.
- Непременно, - ухмыльнулся он.
Она потерлась носом об его грудь и положила ладонь ему на живот. И напрасно. Ему показалось - вот-вот он не выдержит.
- Знаешь, что я тебе скажу, Уэйд Маккей?
- Нет, не знаю.
- Ты самый сексуальный мужчина на свете.
- Благодарю тебя.
- Я еще об этом пожалею. - Она подняла голову.
- И это мне известно.
- Вот тут мне следовало бы выгнать тебя из моей постели. Правда ведь?
- Может, и правда, но, надеюсь, ты так не поступишь, - искренне произнес он, целуя ее в лоб.
- Ну и хорошо, это тоже отложим на потом. - И она пододвинулась к нему на те два-три миллиметра, что разделяли их. - А сейчас я постараюсь заснуть и продлить это дивное сновидение до тех пор, пока снова не обрету способность логически мыслить и рассуждать и все начисто не испорчу.
Как ни странно, ей удалось заснуть. Спустя несколько секунд она задышала глубоко и ровно, как дышит только спящий. Ах, как бы ему хотелось последовать ее примеру!
* * *
Пробудившись, Ли заметила в просвете штор, что занялся рассвет. Голова ее покоилась на груди Уэйда, и, вспомнив, что в таком положении она где-то среди ночи беседовала с ним, Ли подумала, что в этой неудобной позе пребывала все время. Зато как было приятно!
Ведет она себя, конечно, очень глупо. Настанет день, и в его трезвом свете вернутся все сомнения и мысли, которые она пока что загнала в самый дальний угол сознания. Но сейчас ей хочется наслаждаться полным покоем. Это такое счастье, пусть и кратковременное!
Где-то в глубине души она понимала, что подобное чувство никогда не повторится, оно возможно только с Уэйдом, а с Уэйдом они неизбежно расстанутся. Она слишком занята, да и живет он настолько далеко от города, что вряд ли они смогут встречаться.
Эта перспектива заставила ее сердце сжаться, но не такая она дурочка, чтобы мечтать о несбыточном. Не та она женщина, которая может дать Уэйду вечное счастье. Ему нужна подруга, живущая той же жизнью, что и он. Она на эту роль не годится, а он не станет подлаживаться под нее.
Решив таким образом, что потеря своего "я" ей не угрожает, Ли решила прислушаться к биению своего сердца.
Он вроде бы спал глубоким сном, но Ли решила попытать счастья и легким движением пальца провела по его груди, плечу, вниз по руке и снова по груди. Сильная мозолистая рука схватила ее кисть.
- Лучше не делай этого, - сказал он напряженным голосом. - Я не жалуюсь, Боже сохрани, но пеняй потом на себя.
- Извини. - Ли впервые почувствовала неловкость.
- О, не извиняйся! Но помни, я почти целую ночь обнимаю тебя и терпение мое того и гляди лопнет.
Она попыталась откатиться, но Уэйд удержал ее.
- Не уходи. Пока не уходи.
- Уже утро. Нам надо…
- Ничего нам не надо. Вообрази, что на небе еще луна, и поговори со мной о сексе.
Ли вспыхнула.
- Вот не думал, что это возможно.
- Что именно?
- Чувствовать, как человек рядом краснеет. Я боялся, что у меня на плече будет ожог.
Ли ущипнула его - не без труда - за живот.
- Ой! - вскричал он.
- Тогда прекрати дразниться!
- Мне потому и нравится поддразнивать тебя, что кровь приливает к твоей белой коже, и ты тогда кажешься такой невинной и милой.
"Невинная и милая". Так никто про нее не говорил. А ей эти слова нравятся и нравится тот, кто их произносит.
- Я хочу любить тебя, - заявил Уэйд, целуя Ли.
- Знаю.
- Звучит очень неуверенно.
- Нисколько. Я просто устала от этой боязни, Уэйд. Устала быть все время начеку. Без конца твержу себе, что ни за что не потеряю власть над собой, как это случилось той ночью. Нашей предпоследней ночью.
- Объясни мне, Ли, чего ты так страшишься?
- Ну как в нескольких словах обобщить опыт всей жизни? - промолвила она после некоторого молчания. - Короче говоря, мне пришлось стать взрослой в двенадцать лет, то есть я лишилась права делать то, что хочу. Мои братья и сестры могли капризничать, предаваться фантазиям, я же обязана была быть практичной. После того как умер мой отец, а некоторое время спустя и дедушка, я решила, что любить кого-нибудь слишком обременительно.
- Веришь ли, я тоже боюсь потерять власть над собой.
Ли вспомнила, что Уэйду тоже раньше, чем другим, пришлось взять на себя огромную ответственность.
- Тогда почему ты снова хочешь рискнуть? - спросила она.
- Потому что ничего подобного я в своей жизни не переживал.
- Все смеешься надо мной, Уэйд. Я, слава Богу, знакома с твоей дочерью и уверена - она не плод непорочного зачатия.
- Безусловно. Но я же не сказал, что никогда не занимался сексом. Но с тобой это было лучше, чем со всеми.
- Трудно поверить. Полагаю, после развода у тебя было более чем достаточно возможностей.
- Естественно, у меня были любовницы. Некоторые даже задерживались надолго, и секс с ними был вполне на высоте, но с тобой это нечто совсем иное.
- Как так?
- Я скажу тебе только тогда, когда ты расскажешь, что чувствовала.
- Тогда другой вопрос. Что, если мы снова займемся любовью? Что с нами будет?
- Честно говоря, не знаю. Одно точно - мы с тобой хотим ставить только наверняка. Слишком мы рассудительны и подходим с мерилом логики к вещам, не поддающимся разуму.
- И все же это рискованно, - сказала она.
- Жить вообще рискованно.
Медленными, скользящими движениями он гладил ее спину, опуская руку все ниже и ниже. Еще немного - и он достигнет бедер и ягодиц, и тогда пиши пропало.
Ли отклонилась, подперла голову рукой и взглянула ему прямо в глаза. Проникший в комнату солнечный луч высветил его лицо.
- Не уверена, что могу себе это позволить, - прошептала она. - Это как если бы я рискнула взбираться с тобой вместе на вершину горы и вдруг упала со склона.
- Не волнуйся, я тебя подхвачу, - сказал он и скрепил свое обещание поцелуем.
Глава девятая
Ли закрыла глаза и, пока у нее еще была такая возможность, погрузилась в раздумья. Желание снова стать "невинной и милой" пересилило осторожность. Она ненавидела свойственную ей привычку анализировать все и вся и знала: стоит ей взглянуть в серые глаза Уэйда - и ее унесет бурный поток, в котором она может захлебнуться.
Как быстро она забыла о его способности покорять ее своей воле! Не осознанная им власть над ее чувствами пугала ее так же, а может, и больше, чем потеря самообладания во время любовного акта. Если бы дело было только в сексе, еще куда ни шло, но Уэйд затрагивает ее значительно глубже. Он волнует ту часть ее существа, которая страдает от одиночества, жаждет иметь партнера, товарища. Ей никогда не удавалось заглушить этот голос и доказать самой себе, что жить одной значительно лучше.
Открыв глаза, Ли увидела, что Уэйд наблюдает за ней. Ладно, пусть она будет отпетой дурой, но сейчас она рискнет. И даже если упадет с горы, а он не успеет ее подхватить, то залечивать ушибы будет потом. Да и что, в конце концов, может произойти? Душу свою она и без того ему открыла.
Ли нагнулась и поцеловала Уэйда. Медленно, с чувством. Уэйд только того и ждал. Он сдвинул халат с ее плеча и проложил огненную дорожку из поцелуев вдоль ключицы к ямочке на шее.
На сей раз они не торопились, им хотелось лишь как можно лучше познать друг друга. Долгие пьянящие поцелуи сменялись волнующими легкими касаниями. Халат мешал Уэйду, и он стянул его с Ли, а затем принялся снимать джинсы, оторвав на секунду руки от стонущей в вожделении женщины. Секунда показалась ей пыткой, а почувствовав на себе его разгоряченную кожу, она с облегчением вздохнула.
Он любил ее неспешно, каждое его движение, каждое прикосновение обещало еще большее наслаждение, которого они ждали со сдерживаемым нетерпением. И кульминация явилась могучим, красивым, во всех отношениях безупречным завершением их пребывания в раю. Тела их давно перестали содрогаться, а они все никак не могли разжать объятий.
Уэйд избавил ее от тяжести своего тела, но изо всех сил прижал к себе, положив ее голову на сгиб своей руки. Так они лежали под легкой простыней в прохладном уюте комнаты, в стороне от солнечного луча, осветившего спинку кровати.
Ли про себя удивилась, как это она еще не распалась на куски. Она и сегодня потеряла контроль над собой, сомнений не было - страсть полностью лишила ее воли. После того, что между ними было, она согласилась бы сделать что угодно, лишь бы удержать Уэйда около себя.
Но как? Свадьба совсем близко, после нее ничто не будет их связывать. Она не откажется от своей карьеры, а Уэйд - от ранчо. В иное время ей бы хватило периодических встреч, а сейчас это ни его, ни ее не удовлетворит. В его руках она испытала не только страсть - она познала счастье, а счастье не бывает дозированным.
Нет, куда полезнее для ее душевного здоровья прекратить эти отношения. Вот прямо сегодня, чтобы этот день как одно из лучших воспоминаний всегда жил в ее душе, а они с Уэйдом остались лучшими друзьями.
- Чудно, право, что я даже ни разу этим не поинтересовался.
- Чем?
- Я не спросил, предохраняешься ли ты. Прости, Ли, я все никак не возьму в толк, что сейчас иные времена.
- Да, понимаю, тебе трудно идти в ногу со временем, но не беспокойся. Я еще с колледжа на пилюлях.
- В самом деле? И это безопасно?
- Если в наши дни есть что-нибудь безопасное.
- А ты не думала о том, чтобы заиметь детей?
- Когда мне было двадцать лет, эта мысль порой приходила мне в голову. Но муки и радости материнства я испытала в двенадцатилетнем возрасте, а главное - я не желала ничего, что могло бы помешать моим планам.
- Ты и сейчас так настроена? Или сожалеешь об этом?
Она оперлась на локоть и нежно провела пальцем по его ключице.
- Хочешь знать правду? Изволь. Впервые я пожалела, что у меня нет детей, когда увидела, как Майра Джо выбирает свадебное платье. Меня охватила такая досада - никогда на ее месте не будет моя родная дочь. А вообще-то нет, не жалею.
- Понимаю, - промолвил он, помолчав.
- Понимаешь? - недоверчиво спросила она.
- Я ведь и сам увлечен своей работой. Почему у тебя это должно быть иначе?
Он в очередной раз удивил ее. Кто-кто, а уж ковбой должен быть непоколебим в уверенности, что все женщины хотят детей.
- Вот Джонатан, - продолжал Уэйд, не замечая ее молчания. - Этот рожден быть отцом. Когда мальчик наконец остепенится, у него будет не меньше дюжины детей.
- Ты говоришь о нем, словно он ребенок.
- Он моложе меня на восемь лет, и я заменял ему отца, когда тот болел. А сейчас не отвыкну никак.
- А ты? Ты же тоже молодой. Хочешь еще ребенка?
- Сейчас я бы, пожалуй, не возражал, а когда Майра Джо была маленькой, и думать об этом не мог. Ей и так досталось - бедняжка росла без матери. А если бы и я вдобавок привел в дом мачеху и нарожал сводных братьев и сестер, которые отодвинули бы ее на второй план?
- Она бы со временем привыкла.
- Или да, или нет. Рисковать я не мог.
- Ты тверд в своих принципах, Уэйд Маккей. Тебе уже говорили об этом?
- Да, кое-кто говорил, в частности одна интересная брюнетка. - И он поцеловал "интересную брюнетку" взасос. Повернул на спину и поцеловал снова. И еще раз.
Ли краем уха слышала телефонные звонки и позвякивание автоответчика на ночном столике, но не могла оторваться от его губ. Подождут, решила она. Вдруг в автоответчике прозвучал голос Майры Джо. Уэйд как ужаленный отскочил на другой конец кровати, а Ли подняла трубку.
- Ли? Говорит Майра Джо. Никак не найду папу. Если будете с ним говорить или узнаете, где он, попросите его позвонить мне. Я у Пенна. Номер телефона…
Она посмотрела на Уэйда, который успел натянуть на себя джинсы. Она в свою очередь облачилась в халат, и они обменялись смущенными улыбками. Словно нашалившие дети, застигнутые врасплох! И оба раза его дочкой.
- Можно мне позвонить? - спросил Уэйд.
- Что за вопрос!
Не желая стать невольной свидетельницей его разговора, Ли пошла в ванную и приняла душ. Вымыв волосы травяным шампунем и обернув голову полотенцем, она надела махровый халат и вошла в спальню, сочтя, что за это время можно было наговориться.
Уэйд, одетый, сидел на диване в гостиной. В руке он вертел шляпу, будто собираясь уходить.
- Все в порядке? - спросила она.
- Да. Она хотела просто удостовериться в том, что я ее люблю.
- Это все нервы. Уэйд. Не сердись на нее.
- Я и не думаю сердиться. - Шляпа в его руках завертелась быстрее - верный признак того, что он продолжит разговор. - Пахнет от тебя умопомрачительно, - сказал он, оглядывая Ли с головы до ног. - И вид сексуальный - дальше некуда.
Кто бы подумал, что махровый халат придает женщине сексуальность! Но каждый волен думать, что ему заблагорассудится.
- Спасибо, - сказала Ли. - Так в чем дело?
Уэйд сделал глубокий вдох, как перед отчаянным поступком.
- Ты съездишь со мной в магазин? - выпалил он единым духом, словно боясь передумать.
- В магазин? Разумеется. А за чем?
- За фраком.
- Ну да?! - Ли выпрямилась. - С чего это вдруг?
- Вот и не вдруг. Видишь ли, я всей душой ненавижу костюмы - в них я чувствую себя как в смирительной рубашке. Но, подумав как следует, пришел к выводу, что не стоит из-за фрака создавать дополнительные сложности.
- И что же подвигло тебя к такому решению?
- Ты.
- Шутишь, да?
- И не думаю. Ты поделилась со мной, как тебе трудно отрешиться от своей самостоятельности. И мне ударило в голову: со мной происходит то же самое! Сегодня утром ты отважилась. А покупка фрака по сравнению с этим - куда меньшая уступка.
- Ну, это разные вещи.
- Не сказал бы. Надеть фрак - значит плясать под чужую дудку. Все - кто бы ни были эти все - говорят, что я должен его надеть. И я надеваю.