- Ну как же: сначала из-за угла дома вырывается огромное чудовище, героиня издает жалобный крик и падает как подкошенная, а через мгновение из-за того же угла выскакивает мужественный красавец со шрамом на щеке и подхватывает бездыханную героиню на руки, словно перышко. Ее головка покоится на широкой бронзовой груди героя, и он бережно несет ее в дом, которому суждено стать колыбелью их грядущего светлого чувства…
- Вот я знала, что ты презираешь любовные романы, но не знала, что и меня тоже!
- Неправда! Я считаю, что ты лучшая в своем жанре. Но согласись, описанный эпизод прямо просится на страницы? Он так к тебе бросился…
- Наверняка испугался последствий. Судебного преследования, например.
- Злая Триш Хатауэй! Так ты договоришься до того, что я испугалась потому, что ты платишь мне зарплату.
- Повод не хуже многих других. Прости, прости, это я лишнее говорю. Да и к мистеру Саймону я несправедлива.
- Да уж. Он так бережно тебя ощупывал…
- Что-о?
- В смысле осматривал. На предмет телесных повреждений. Ты ему понравилась, это сразу было видно. На меня он и внимания не обратил, хотя у меня губы накрашены, а у тебя - нет.
- Не болтай ерунды. Мы впервые встретились.
- Но ведь и ты тоже уставилась на него - не оторвать. Колись, он тебе приглянулся?
- Ты говоришь ужасную, ерундовую ерунду, Сэнди!
- Ты смотрела на него так пристально, что бедный Мэтт сбежал из комнаты.
- Мэтт? Вы уже накоротке?
- Триш, ты меня с толку не собьешь. Да, мы зовем друг друга по имени, потому что так проще. Почему ты на него так смотрела?
- Потому что… потому что он… А тебе он никого не напоминает?
Сэнди наморщила нос и честно подумала, прежде чем ответить.
- Да нет… Не припомню, если честно. Вроде бы нет. Да у нас в Чикаго такие и не водятся. Косая сажень в плечах, загар ровный, от настоящего солнца и свежего воздуха, а не из солярия…
- Вот-вот. Русые волосы, синие глаза… Шрам на щеке. Никого по-прежнему?
- Прости, Триш. Возможно, у меня ранний склероз, но, думаю, я бы запомнила такого парня, если бы встречала его раньше.
- Сэнди, он же вылитый Брюс Хоук. Неотразимый Брюс. Из моих книг.
- Брюс?
- Брюс.
Сэнди еще немного подумала, а потом решительно помотала головой.
- Нет, Триш, прости, но я лично представляла себе Брюса совершенно по-другому.
Разочарование волной прокатилось внутри Триш. Ей так хотелось поделиться этой тайной с Сэнди…
- Ты уверена, Сэнди? Неужели ни чуточки?
- Нет. Точно нет. Но забавно, что ты об этом подумала.
Забавно? Только легкомысленная Сэнди может посчитать это забавным. На самом деле подобные мысли пугают. Будоражат. Возбуждают, наконец. Но забавными Триш Хатауэй не назвала бы их ни за что.
Сэнди похлопала ее по плечу и предложила передохнуть с дороги, а сама подхватила папку с бумагами и улетучилась. Триш со вздохом повалилась на широкую кровать и прикрыла глаза. Как хорошо, что впереди есть несколько дней отдыха…
Мэтт сидел и с глубоким уважением смотрел Сэнди в рот. Энергия этой маленькой рыжеволосой девушки поражала. Кажется, Сэнди ухитрилась предусмотреть все неожиданности… если не принимать во внимание тот факт, что все это мероприятие, с точки зрения Мэтта, серьезно отдавало… ну как бы помягче… полным идиотизмом.
Он очень давно уехал из большого города. Он был готов к любым капризам и неожиданным просьбам со стороны устроителей этой вечеринки, но даже не подозревал, какую обширную программу они приготовили участникам. И взрослые люди согласятся участвовать в этой чуши?
Скрывать свои мысли он тоже не любил, потому и спросил Сэнди в лоб:
- Сэнди, вы не обидитесь, если я спрошу… а они точно согласятся на весь этот…
- Бред, вы хотели сказать? - Веселая рыжая девушка хихикнула и похлопала Мэтта по плечу. - Вот сразу видно, вам даже в детстве не приходило в голову собирать автографы кинозвезд и постеры с игроками бейсбольной команды.
- Ну почему, я фантики от жвачки собирал…
- Я о другом. Вы, Мэтт, производите впечатление очень земного и самодостаточного человека. Вам нет нужды в кумирах, потому что вы твердо стоите на ногах и знаете, что еда с неба не падает, а дрова надо сначала нарубить, а потом топить ими печь.
- Ну… дело-то нехитрое…
- Не скажите. Многие люди этого не знают. И если ваша жизнь наполнена событиями от рассвета до заката, то в городах многие просто не знают, куда себя деть. Или им надоела их серенькая жизнь. Или они так и не решились на отчаянный шаг. Мало ли что еще?
- Сэнди, это вы очень издалека начинаете…
- Такие люди готовы на все, чтобы испытать хотя бы иллюзию другой жизни. Вы думаете, никто из них не знает, что пуля способна проделать в человеке дыру с кулак размером и это зрелище не для слабонервных? Знают, конечно. Но все равно запоем читают про то, как коп с простреленным ливером гонится за гангстером с простреленной ногой в течение двух глав, а потом еще и дерется с ним на краю пропасти, куда оба падают, но коп выживает. Ерунда? Ерунда. Но народу нравится.
- А мисс Хатауэй…
- Она пишет для дамочек, которым в жизни не хватило красивой и светлой любви с одной стороны и адреналина - с другой. Она хорошо пишет, поверьте мне. У нее толпы поклонников. И тут мы им предлагаем физически поучаствовать в событиях их любимого романа. Воочию увидеть героиню, которой они восхищаются. Хоть на пару дней превратиться в совсем других людей. Конечно, они согласны!
Мэтт растерянно поворошил кипу машинописных листов.
- Но ведь взрослые люди… даже пожилые, как я понял… и вдруг все эти ключи, подсказки, тайники под камнями. Детский сад!
- Вы в индейцев играли в детстве?
- Играл. Но в детстве!
- А они хотят играть сейчас.
- Ладно. Предположим, вы меня убедили. А кто это придумал в принципе? Неужели мисс Хатауэй?
- Нет, у Триш с этим проблемы. Я скромно полагаю, что это мой гениальный продюсерский финт. Насколько мне известно, больше такого нигде и никто не устраивал.
- У Агаты Кристи есть роман…
- Не расстраивайте меня. И кто ее читает, вашу Агату Кристи?
Мэтт немного обиделся за королеву детектива.
- Я читаю. А вот романов мисс Хатауэй не читал.
- Ой, как плохо-то! Совсем ни одного?
- Упаси бо… в смысле как-то не попадались.
- У меня с собой все экземпляры есть, она вам подпишет. Да ладно, между нами, вы вполне проживете и без них. Ваше дело - помочь нам с блеском провести мероприятие. Если все получится - сделаем его ежегодным, и вы войдете в долю. Только представьте: через пару лет места в "Тихую дубраву" станут бронировать на полгода вперед. Даже зимой сюда будут приезжать паломники, преклоняющиеся перед талантом Триш…
- Представляю, во что превратится лес!
Сэнди весело рассмеялась.
- Вы романтик, Мэтт. Как говорится, с таким настроением вы слона не продадите.
Мэтт усмехнулся.
- Вы правы, из меня неважный бизнесмен. Но деньги мне нужны, очень. Поэтому я готов ко всему и помогу тоже во всем. Командуйте.
- Хорошо. Как наше чудовище?
Мэтт вздохнул.
- Заперт в вольере и страшно переживает. В любом случае повторения не будет.
- Отлично. Знаете, а может, и хорошо, что вы романтик. Вам могут понравиться книги Триш. Ее главные герои - Миранда и Брюс - они такие потрясающие…
- Сэнди, скажите, а все это мероприятие… вы будете следить, чтобы все шло по плану?
- Увы - да.
- Почему же увы?
- Потому что на самом деле мне очень хочется принять во всем этом участие. Не знать отгадок, искать ключи - все это так здорово придумано!
Мэтт неуверенно улыбнулся.
- Думаю, гораздо интереснее знать отгадки. Владеть ситуацией, так сказать… а почему вам не разрешили участвовать? Ведь сама мисс Хатауэй…
- Да, она сыграет роль Миранды. Знаете, сначала она настаивала, чтобы Миранду сыграла я, но это в любом случае не получилось бы. Миранда совсем другая. Секс-бомба, авантюристка, сорвиголова…
- Думаете, мисс Хатауэй справится? Она не показалась мне сорвиголовой.
- Да, на первый взгляд - ничего общего. Но поверьте мне - Триш сама не осознает, до какой степени они с ее героиней похожи. Ведь Миранду она сама придумала, не кто-нибудь. Сопротивлялась она до последнего, но фанаты сами сделали свой выбор. Мы провели предварительный опрос, попросив их написать, какой они представляют Миранду. Совпадение с Триш почти на девяносто процентов!
Мэтт недоуменно пожал плечами.
- Тогда почему же она сопротивлялась?
Сэнди задумчиво посмотрела в окно.
- Она чувствует себя не в своей тарелке. Эх, жаль, что вы не читали книги… Триш волнуется, что не сможет достоверно сыграть Миранду. Горячая штучка, понимаете? Триш вбила себе в голову, что она не такая.
- А вы уверены, что это не так?
- Да, уверена. Просто… у Триш до сих пор не было возможности проверить это на деле. Между нами говоря, я чисто по-дружески хочу, чтобы у нее все получилось в этот уик-энд.
Мэтт осторожно кашлянул.
- Скажите, а Брюс… это еще один герой ее книг?
- О да. Пару лет назад стало ясно, что общественное мнение не одобрит Миранду, если она будет сигать из койки в койку. Значит, в каждой новой книге у нее должен быть прежний возлюбленный. Учитывая специфику профессии спецагента, пришлось придумать ей напарника.
- И им стал этот самый Брюс?
- Точно. В огне не горит, в воде не тонет. Соблазняет женщин пачками, но неизменно возвращается к своей Миранде.
Мэтт неожиданно рассмеялся.
- Сэнди, я никак вас не пойму: вы сами-то как относитесь к этим романам? То возносите творчество мисс Хатауэй до небес, то смеетесь над ним…
- Все не так просто. Литература такого сорта, конечно, дрянь. Дешевка. Но когда я начинаю читать Триш, невольно поддаюсь магии ее таланта. У нее и правда талант, Мэтт, я уверена. Она очень хорошо рассказывает. Возможно, в этих историях нет ни слова правды, но оторваться невозможно. Кроме того, Триш моя подруга.
- А кто будет изображать этого самого Брюса?
- Джейк Сколвилл, один из наших издателей. Между нами говоря, из него Брюс, как из варенья пуля, но внешне он очень даже ничего, так что бог с ним. Триш категорически отказалась выступать в паре с незнакомым человеком, хотя я предлагала нанять кого-нибудь из Голливуда. Она будет стесняться.
- А там есть чего стесняться?
- Вы меня удивляете. Это же любовный роман в первую очередь. Миранду и Брюса связывают в высшей степени пылкие отношения. Я бы сказала, на некоторых страницах страсть бьет ключом.
Мэтт против воли представил себе картину: Триш Хатауэй лежит в его объятиях, и он осыпает ее лицо жаркими поцелуями. Пульс немедленно участился, краска бросилась в лицо. Все-таки удивительно эта женщина действует на него…
Мэтт заёрзал, потом встал со стула и решительно заявил:
- К сожалению, вынужден вас покинуть на некоторое время, Сэнди. У меня еще есть дела по дому, но если вам что-то понадобится - зовите без стеснения.
С этими словами Мэтт Саймон в который раз сбежал от своих гостей в лице рыжеволосой ассистентки Триш Хатауэй.
У него действительно масса дел! Надо починить клятый топор, нарубить им дров на сегодняшний вечер, потом проверить насос - не дай бог забарахлит, - навестить ущемленного в правах Бонуса, позвонить насчет вина и минеральной воды, включить бойлер в подвале… Господи, да у него масса дел каждый день, не только сегодня. И дело совершенно не в том, что ему надоело обсуждать с Сэнди меню на уик-энд, размещение ключей и отгадок и прочую лабуду. За такие деньги он был готов обсуждать все, что угодно.
Истинная проблема заключалась в Триш Хатауэй. В том, что он не мог спокойно думать о ней, о ее серых удивленных глазах, о растрепанных черных волосах, о слабом и нежном запахе ее духов и о том, как уютно и привычно лежало ее безупречное маленькое тело в его объятиях.
К черту! И еще к черту этого исполнителя роли Брюса, с которым у Триш-Миранды должны состояться всякие страстные сцены. Мэтт не хочет думать об этом, Мэтт не будет думать об этом, Мэтт вообще не желает ни о чем подобном думать, потому что это бред собачий… Кстати, как там Бонус?
Мэтт заглянул на кухню, сказал дяде Кларенсу, где его найти, если понадобится, и отправился на хоздвор, где в большом чистом вольере лежало воплощение всех собачьих скорбей.
При виде хозяина Бонус вскочил, встал передними лапами на клетку и издал жалобный вой. Выпусти меня, мой миленький, добренький хозяин, и я никогда больше не сделаю ничего плохого, честное собачье - вот что хотел сказать этим воем Бонус. Мэтт, разумеется, ни на секунду в это не поверил. Характер Бонуса сложился уже достаточно давно, чтобы волшебным образом перемениться за час сидения взаперти.
Мэтт присел у вольера на корточки и негромко произнес:
- Извини, парень. Может быть, позже, когда все улягутся спать.
В этот момент по спине у него побежали щекотные мурашки, а Бонус с интересом уставился куда-то за его плечо. Мэтт еще не оборачивался - а уже знал, что это она, Триш.
4
"…Ее руки медленно скользнули по его груди, по животу, медленно занялись пуговицами дождевика… Через мгновение дождевик присоединился к кофте, лежавшей на земле.
Теперь Брюс обнимал ее всю, крепко, страстно, а сзади Миранда чувствовала холод каменной колонны, и от этого испытывала странное возбуждение. Внизу живота волной растекалось тепло, сладкой судорогой пронизывало бедра…
Поцелуи становились все жарче, языки сплетались в битве, и вот уже женщина пробовала мужчину на вкус, как пробуют дорогой ликер, и тепло пронзало ее тело, заставляя раскрываться подобно экзотическому цветку…
Все чувства обострились тысячекратно, трепещущие ноздри жадно вдыхали терпкий аромат их возбужденных тел, и влечение становилось необузданным желанием…
Ветер выл, швыряя в них воду горстями. Бешено переплетались в безумном танце ветви деревьев. Хаос царил над миром, и хаосом была их страсть.
Руки Брюса ласкали ее лицо, пальцы скользили по мокрым волосам. Она выглядела такой трогательной с сухими волосами и такой сексуальной сейчас, с мокрыми…"
Он медленно поднялся и повернулся к ней.
- Привет. Как вы? Любуетесь пейзажем?
- Да. Вы правы, любуюсь. Он потрясающий. Столько красок, столько воздуха… его хочется пить.
Мэтт разрывался на части. Одна из них хотела смотаться отсюда как можно дальше, другая - подойти к Триш Хатауэй и заключить ее в объятия. Мэтт не сделал ни того, ни другого, просто подошел чуть ближе и вместе с Триш стал смотреть на разноцветное великолепие раскинувшихся во все стороны лесов.
- Пейте на здоровье. Знаете, мы здесь каждый год приходим к выводу, что именно эта осень - самая красивая, но потом наступает следующая осень - и нам тут же кажется, что она переплюнула все предыдущие.
- А там - река?
- Да. И вон там - тоже она. Русло вьется вокруг горы, в одном месте чуть ли не петлю делает. Вон то пустое место - это Долина ключей, там родники бьют из-под земли. А вон за той красной рощицей - поселок лесорубов.
- Так далеко?
- По здешним меркам - рукой подать. Пятнадцать миль, не больше.
- Зимой, наверное, здесь пустынно?
- По меркам Чикаго - да, но для нас разницы большой нет. Даже наоборот - дымы поднимаются над домами, их видно издалека.
- А… дикие звери?
В ее голосе звучал искренний страх, но Мэтт понимал, что это не простой каприз. Девушка действительно не могла справиться с собой. Господи, сделай так, чтобы Офелия подольше посидела в малиннике, или где она там сейчас ошивается…
- Вообще дикие звери к жилью стараются не приближаться. В лесу я пару раз встречал волков, лисы тут так и шныряют, всякой мелочи типа барсуков вообще без счета…
- Ох… волки…
- Они не нападают без нужды, мисс Хатауэй. Только в голодные зимы, когда нет дичи… да и то редко. У нас здесь благословенные места. Я и не припомню суровых зим.
Она поёжилась, обхватив руками плечи. Потом перевела взгляд на страдальца в клетке.
- Мистер Саймон…
- Мэтт. Просто Мэтт.
- Мэтт, мне очень неудобно перед вашим псом. Он страдает, да?
Как-то она так это сказала, что Мэтт сразу поверил: ей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕУДОБНО ПЕРЕД БОНУСОМ!
- Он переживет, не волнуйтесь. Это ведь не узилище с крысами… впрочем, крыс бы он передушил за три минуты, с восторгом.
- Все равно ему, наверное, невыносимо сидеть в этой клетке, ведь он вырос на свободе…
Она откинула со лба черные короткие завитки волос и опасливо присела на корточки перед вольером. Бонус несколько раз шлепнул хвостом по доскам и тихо заскулил. Мэтт усмехнулся.
- Вечером я возьму его с собой на прогулку, и он все забудет и простит. Еще раз простите, что он напугал вас. Сэнди мне рассказала про то, как вас укусила в детстве собака.
- Это было в детстве. Сейчас мне тридцать лет, и это вовсе не повод падать в обморок. Мне ужасно стыдно, но вам я почему-то не стесняюсь в этом признаться. И спасибо вам за заботу.
- Вот уж не за что. Жаль, что этот дурак вас испугал. Он большой и лохматый, но совершенно безобидный. В принципе он живет ради того, чтобы играть, поэтому всех гостей воспринимает в качестве товарищей по играм. И конечно, не рассчитывает свою силу.
Триш не уходила. Она сидела на корточках и смотрела на Бонуса, иногда бросая робкие взгляды на Мэтта. Видно было, что ей очень хочется поверить его словам, но страх по-прежнему сковывал ее тело. Мэтт решил зайти с другой стороны.
- Какая собака вас укусила тогда? Небось, ротвейлер. Или чау-чау - вот уж кто совершенно бессовестный…
Мэтт невольно ухмыльнулся. Значит, это была не очень большая собака.
- Тогда попробую угадать… Пудель!
- Хуже.
- Что может быть хуже пуделя?
- Это был Йорк.
- О…
- Еще точнее - щенок Йорка.
Мэтт с ужасом понял, что сейчас не выдержит и рассмеется, но смеяться было нельзя, поэтому он стоял и просто смотрел на Триш, а она спокойно кивнула ему в ответ.
- Не сдерживайтесь, смейтесь. Я не обижусь, правда.
- Нет, но щенок йорка - он же размером с мышь…
- С варежку. Но он в тот момент считал себя ротвейлером. Он вцепился в мою ладонь и повис на ней, а я стояла и орала на весь парк. Мне было девять лет. Я хотела с ним поиграть.
- Ну да. Это беда маленьких собачек. Окружающий мир для них слишком велик и опасен, поэтому они отыгрываются на тех, кто поменьше. На детях, например.
Триш внезапно быстро закатала рукав своего бежевого свитера и показала ему запястье. Тонкие белые линии шрамов прочертили кожу. Йорк явно готовился на крокодила.
- Для маленькой девочки это было очень болезненно и очень страшно. Зубы есть зубы, даже если они принадлежат меховой варежке.
Мэтт смотрел на Триш серьезно, без тени улыбки. Она была абсолютно права, эта писательница.
- Прости… те. Я не должен был смеяться.
- Да нет же! Это и в самом деле смешно. Просто… с тех пор у меня так и не было шанса избавиться от страха перед собаками. С каждым годом меня бесит это все сильнее и сильнее, потому что я ненавижу… слабость!
Мэтт неожиданно решился.