- Я уверена в одном. На вас следов от ударов не видно, ваша светлость, из чего можно только заключить, что шотландец вообще не отвечал на удары. Он не защищался либо потому, что вы - хозяин дома, в котором он гостит, либо потому, что вы - герцог Ротстон, либо, возможно; потому, что выпил спиртного больше, чем может выдержать любой человек, и все еще был слишком пьян, чтобы понять, в чем вы его обвиняете. И в этом случае - а он представляется наиболее вероятным - он не был в состоянии совершить преступление.
- Или он мог так напиться, что решил, будто ему все сойдет с рук.
Девлин Сент-Джеймс явно не собирался внимать голосу рассудка. Он уже решил, что Лахлан виновен, и менять своего мнения не собирался.
- Я бы сказала, что надо произвести более тщательное расследование, - предложила Кимберли. - Полагаю, я высказала сомнения, которые нельзя игнорировать. Как минимум дело надо отложить до того момента, когда лорд Макгрегор окончательно протрезвеет и сможет с ясной головой ответить на ваши обвинения.
- Наверное, она права. Дев, - вмешалась Меган. - Действительно, когда ты его разбудил, он казался немного странным.
Герцог гневно посмотрел на дам. Он был не в настроении что-либо откладывать.
Наконец он отрывисто кивнул и нехотя согласился:
- Хорошо, я пока не буду вызывать судью. Однако у его двери выставлю стражу. На этот раз, клянусь Богом, он не уйдет, не ответив за свои делишки!
Кимберли облегченно вздохнула. По крайней мере ей удалось получить для Лахлана отсрочку. Теперь, надо надеяться, он, ко всеобщему удовлетворению, защитит себя сам, когда придет в сознание и протрезвеет. Если, конечно, сможет разговаривать. С этим могут возникнуть трудности: губы его распухли и кровоточили.
Дьявол, ей опять придется его нянчить!
Глава 26
В дверь отрывисто стукнули и открыли, не дожидаясь ответа. Лахлан не хотел никого впускать, но громко говорить не мог, чтобы не разбудить Кимберли, которая уснула в его объятиях. Он вполголоса чертыхнулся, а потом еще раз, когда увидел, что к нему бесцеремонно вломился Джиллеонан.
Лахлан кинул на него хмурый взгляд, призывая молчать, и тут же поморщился от боли: на избитом лице хмурость сейчас изобразить было трудно. Да к тому же его родич был настолько изумлен, что все равно ничего не заметил бы. Он не отрываясь смотрел на Кимберли, не видя ничего вокруг.
- Что она тут делает и… - Джиллеонан нагнулся, чтобы получше разглядеть лицо Кимберли, которая уткнулась Лахлану в плечо. - ..спящая? Ты знаешь, что она тут у тебя заснула?
От Лахлана этот факт укрыться не мог: он сидел и держал ее уже больше часа, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить. Они сидели на краю кровати: после того, как Кимберли привела его в чувство с помощью холодных компрессов, она наклонилась к нему, промокая рассеченную губу, - и вдруг заснула.
Он успел подхватить ее, когда она покачнулась и чуть не упала на пол. Она прижалась к нему, уронила руку ему на колени, опустила голову на его плечо и, тихонько вздохнув, затихла.
Но Лахлан не собирался объяснять все это своему родичу.
- Говори потише, - прошептал он.
- Что?
- Ш-ш!
Джиллеонан изумленно захлопал глазами, но потом до него дошло.
- Ага, - ответил он, перейдя на шепот, - но что она все-таки тут делает? И что делают два здоровяка-англичанишки, которые стоят у твоей двери, словно ее охраняют?
- Может, охраняют?
Услышав сухой ответ, Джиллеонан хмыкнул и наконец посмотрел на Лахлана. Тут он присвистнул и удивленно спросил:
- Господи, кто это так обработал твою физиономию? Лахлан поморщился - на этот раз специально.
- Я настолько худо выгляжу, да?
- Да, неважно, парень. Это она?..
Лахлан снова попытался нахмуриться. У него опять ничего не вышло, так что пришлось ограничиться возмущением:
- Не говори глупостей! Это наш вспыльчивый хозяин дома. По крайней мере так мне кажется.
- Кажется? Как же ты можешь не знать, кто задал тебе самую сильную трепку за всю твою жизнь? Поверь, Лахлан, хуже ты никогда не выглядел.
Лахлан прошипел в ответ:
- Потому что я толком не проснулся, когда он начал. И если уж на то пошло, то до конца не протрезвел. В глазах двоилось, троилось…
Джиллеонан широко раскрыл глаза:
- Так, значит, ты и правда напился? Я так и подумал, когда увидел, как ты вчера утром разозлился. Ударил беднягу виконта - я даже не понял, с чего ты на него взъелся. Я знал, что ты пожалеешь…
- Пожалуйста, не будем это обсуждать. Я тоже не могу понять, что на меня нашло. Но каким я был ночью, вообще невозможно описать, - с отвращением сказал Лахлан. - Если хочешь знать, я не помню и половины.
- Не помнишь?
Джиллеонан захихикал, но Лахлану удалось все-таки нахмуриться, несмотря на то что это доставляло ему страдания. Его родич быстро посерьезнел, немного покашлял, а потом спросил:
- Так почему он тебя бил?.. Только не говори, что ты все-таки переспал с его герцогиней, а он узнал…
- Ничего подобного! - возмущенно сказал Лахлан.
- Тогда почему?
- Смутно припоминаю… Он решил, будто я украл несколько его красоток-лошадей.
- А, украл, значит?
Выразить негодование шепотом нелегко, но Лахлану все-таки удалось:
- Я тебя за это прикончу, Джилл!
- Да с каких это пор ты шуток не понимаешь? - обиделся Джиллеонан.
Обычно это было любимой фразой Ранальда, а не Джиллеонана, и Лахлан ухмыльнулся бы, если бы не было так больно.
- Я во всем этом не слишком уверен, Джилл, но если у моей двери стоит охрана, то наверняка я все очень скоро узнаю.
- А эта девушка?
Лахлан взглянул на темно-золотую головку, доверчиво прижавшуюся к его груди; взгляд его смягчился.
- Леди Кимберли, ангел, пыталась меня залатать. Но мне сдается, что ночью я не давал ей заснуть, поэтому она не смогла закончить свое дело.
- Она не сказала тебе, что происходит? - продолжал спрашивать Джиллеонан.
- Не успел я ее спросить, как она взяла и заснула. Это была не правда. Лахлан несколько раз спрашивал ее, что ей известно о визите герцога, но каждый раз она уходила от ответа и только говорила: "Молчите", "Ш-ш" или "Как я могу привести вас в порядок, если вы рта не закрываете?" И он перестал ее расспрашивать, решив, что и так скоро все узнает. А она заснула. Удовольствие от того, что она спит в его объятиях, намного превосходило любопытство, так что ему и в голову не пришло разбудить ее, чтобы снова расспрашивать.
Но Джиллеонану об этом знать было не обязательно. Лахлан предложил:
- Раз ты, похоже, вне подозрений - по крайней мере пока, - попробуй сам что-нибудь узнать.
- Угу, прихвачу Ранальда, и мы покрутимся у конюшен, все разведаем. Скорее всего просто в темноте кто-нибудь из гостей ушел не с той лошадью и до сих пор этого не заметил.
- Ага, несомненно.
Но Лахлан на самом деле так не думал. Сент-Джеймс из-за подобного не обезумел бы. Он нашел какие-то доказательства, но Лахлан ума не мог приложить, какие.
Джиллеонан направился было к двери, но остановился и посоветовал:
- Надо бы отнести девушку к ней в комнату, чтобы ты и сам мог отдохнуть.
- Я не в состоянии.
- Я мог бы…
- Нет, - слишком быстро оборвал его Лахлан. - Она мне не мешает.
Тут Джиллеонан приподнял бровь, но когда Лахлан больше ничего не добавил, пожал плечами и ушел. Дверь за ним закрылась; Лахлан облегченно вздохнул.
Конечно, Кимберли ему не мешала, но, чувствуя ее мягкое тело, прильнувшее к нему, он не мог оставаться спокойным. Удивительно, что, будучи в таком гадком состоянии, когда все его тело ныло и болело, он все равно ее хотел - и очень сильно. А ведь он совершенно ничего не мог предпринять, даже если бы она не спала и была в соответствующем расположении.
Надо было позволить Джиллеонану унести ее из комнаты или хотя бы разбудить, чтобы она ушла сама. Но ему не хотелось ее отпускать - даже для того, чтобы избавиться от возбуждения, которое она в нем вызвала. В конце концов, что значит еще одно неприятное ощущение, когда их и без того хватает? Ему нравилось, что она спит здесь, рядом с ним.
Лахлан постарался сосредоточиться на других мыслях - главным образом на герцоге Ротстоне и трепке, которую тот ему задал.
У Сент-Джеймса должна была быть уверенность, - пусть и ошибочная - что он прав, иначе он не прибег бы к таким крайним мерам. То, что Лахлан не протрезвел и не мог защищаться, было не важно.
По правде говоря, один удачный удар в самом начале, направленный в глаз, но попавший, когда Лахлан попытался увернуться, прямо в лоб, практически решил дело. Лахлан был уже оглушен и не сознавал, что его колотят. Но он готов был поспорить на что угодно, что трепка не была бы настолько сильной, если бы Сент-Джеймс не хотел сквитаться с ним и за прошлые неприятности.
Надо будет подождать и послушать, что скажет герцог. С одной стороны, Лахлан считал, что Сент-Джеймс имеет полное право на несколько крепких затрещин, пусть даже он об этом и не знает, - но не за прошлые недоразумения и не из-за недавнего происшествия, а из-за Меган. Любить чужую жену не возбраняется, пока вы делаете это издали и об этом больше никто не знает. А открытое ухаживание недопустимо. Он немного потерял голову, когда снова нашел свою красотку Меган. Он попытался отбить у человека жену - и сейчас стыдился этого.
С другой стороны, за прошлые обиды его уже поколотили, и он не был готов к новой трепке. Не собирался он терпеть побои и обвинения в том, чего не делал. Чтобы он украл нескольких чистокровных лошадей, которые без труда могут быть опознаны просто потому, что других подобных не существует? Да он же не полный идиот!
Но он не хотел ничего предпринимать, пока не узнает все факты. Так что оставалось только ждать, когда Сент-Джеймс соизволит объясниться.
Глава 27
- Ну что, послушаем, что нам скажет этот негодяй? - бросил Девлин.
Сидевшая рядом Меган нахмурилась - не в первый раз за этот день.
- По-моему, ты до сих пор не остыл. Отложим до утра - утро вечера мудренее, - тогда и поговорим с шотландцем.
Девлин решительно покачал головой:
- Ты меня сдерживала целый день и даже заставила сидеть за обедом. Леди Кимберли все время испепеляла меня взглядом, хотя я не вижу, почему она считает меня в чем-то виноватым.
Меган едва сдержала желание презрительно фыркнуть и только сказала:
- Может, потому, что находит несправедливым то, как ты до сих пор обходился с шотландцем? Он ведь на самом деле был утром не в том состоянии, чтобы разбираться с ним. Ты был настолько зол, что, даже будь он в полном здравии, я считаю, ему это мало помогло бы, но, возможно, Кимберли придерживается другого мнения.
Он возмущенно взглянул на нее и повторил:
- Я не стану откладывать больше ни на минуту. Не оставив жене возможности снова начать возражения, герцог открыл дверь и вошел в комнату шотландца. За ним по пятам последовали Меган и трое крепких слуг, которые должны были отвезти Макгрегора к мировому судье после того, как Девлин с ним разберется. Конечно, для такого сильного мужчины, как Лахлан, и троих было бы мало, если бы его не избили.
В комнате было темно и довольно холодно. Огонь, который в начале дня разожгли в камине, давно потух, а стоявшие у дверей охранники, видимо, спугнули горничных. В слабом свете, проникавшем из коридора, можно было разглядеть Лахлана на кровати - он опять спал.
Меган прищелкнула языком: состояние шотландца подтверждало ее намерения отложить допрос до утра. Но Девлин уже отдавал слугам распоряжение затопить камин и зажечь лампы в комнате. Видя, что он явно не в духе, они поспешно повиновались. Поэтому Меган не стала его снова уговаривать перенести разговор. Если Девлин еще больше разозлится, это только осложнит положение шотландца. Впрочем, она не стремилась облегчить его положение.
Леди Кимберли рискнула высказать утром некоторые сомнения, но Меган все еще склонна была соглашаться с мужем. Она просто… ну немного жалела Лахлана в данных обстоятельствах. Ей страшно было подумать, как она станет рассказывать Маргарет об этом пренеприятном происшествии. Пока дело удалось сохранить в тайне, но скоро все станут о нем говорить. Маргарет ужасно расстроится и не только расстроится - наверняка будет считать себя ответственной за происшедшее, потому что она пригласила его сюда, стремясь помочь родственнику мужа.
- Света достаточно, - говорил тем временем Девлин. - Подайте сюда вон тот тазик с водой. Я хочу точно знать, что он проснулся…
- А, Бога ради! - прервала его Меган, и направилась к кровати, громко приказывая:
- Вставайте, Макгрегор, и плесните себе в лицо водой - пока вам… не помогли…
Голос ее зазвучал менее уверенно, она ошеломленно остановилась, когда хорошенько разглядела лицо лежавшего в постели. Тот открыл глаза и даже пытался сесть - хоть и с трудом. Щеки у него были в синяках, левая часть лица отекла, губы распухли и запеклись от крови, а на лбу красовалась огромная шишка, которую не могла скрыть упавшая на нее прядь волос.
Единственным неповрежденным участком лица оказались глаза. Девлин ни разу в них не попал. Лахлан перед тем, как заснуть, снял рубашку - или кто-то ему помог, - и теперь, когда одеяло спустилось до пояса, стали видны следы ударов на груди и животе - темные синяки покрывали все тело. Хорошо еще, что у него не сломаны ребра.
- Если тебе неприятно на него смотреть, дорогая, можешь уйти, - раздался у нее за спиной голос Девлина. - Нет нужды здесь оставаться…
- Ничуть, - оборвала его Меган и с трудом продолжила:
- Вы окончательно проснулись, чтобы отвечать на обвинения, которые против вас выдвинуты, Макгрегор?
- Нет, я приложусь к холодной воде, если вы предоставите мне минутку…
- Вы… еще… не начали… - Кимберли еле переводила дыхание, стоя в дверях.
Она ужасно запыхалась. Как только она заметила, что герцог с герцогиней исчезли из гостиной, она со всех ног бросилась наверх. Сделав глубокий вдох, она добавила:
- Предполагалось, что вы сообщите мне, когда будете готовы его допрашивать, ваша светлость. Кажется, я говорила вам, что желаю при этом присутствовать.
Девлин вздохнул.
- Леди Кимберли, нет никакой причины присутствовать…
- И тем не менее я вынуждена настаивать. После того случая, свидетельницей которого я была утром, здесь должен присутствовать незаинтересованный человек.
- Вашу защиту едва ли можно счесть действиями человека незаинтересованного, - ответил Девлин. Кимберли ахнула:
- Я его не защищаю. Я просто обращаю ваше внимание…
- Довольно!!!
Прервал их Лахлан, и так громко, что даже сам поморщился от своего тона. Он стоял у кровати и выглядел совершенно разъяренным - и ярость была обращена на герцога Ротстона.
- О Господи! - вырвалось у Кимберли.
- Вы уже два раза будите меня, - продолжил он чуть тише, хотя и не менее гневно. - Вы избили меня до потери сознания и заперли в комнате на целый день, без еды и питья. Так что это вы будете отвечать на мои вопросы, Сент-Джеймс, и начнете с того, в чем, черт подери, вы меня обвиняете.
- Это уже было… - начал Девлин.
- Повтори, - снова прервал его Лахлан; в зеленых глазах появился стальной блеск. - Я не стал бы спрашивать, если бы помнил, правильно?
Девлин несколько секунд хмурился, но потом кивнул, хоть и неохотно.
- Хорошо. У меня исчезли три очень дорогие лошади, и конюх утверждает, что слышал в конюшне ваш голос, прежде чем потерял сознание от удара.
- Мой голос?
- Минутку! - вмешалась Кимберли. - Герцогиня сказала, что слышали просто шотландский говор, а это едва ли…
- Леди Кимберли, я ценю ваше стремление к справедливости, - сказал Лахлан, - но не будете ли вы любезны позволить мне задавать вопросы?
На такую мягкую просьбу невозможно было ответить отказом. Она кивнула, стараясь не встретиться с ним взглядом. По правде говоря, ей все еще было ужасно стыдно за свое утреннее поведение. Чтобы так заснуть - буквально упав на него…
Лахлан заметил, что у нее покраснели щеки, и угадал, почему. Когда Кимберли наконец проснулась в его объятиях, она настолько смутилась, что пулей вылетела из комнаты, невнятно пробормотав какие-то извинения, которых он не разобрал. Он всерьез подумывал, не пойти ли за ней, - пока не вспомнил об охране у двери. Так что он сам улегся спать - и, похоже, спал весь день напролет.
Но сейчас он наконец добьется, чтобы это странное происшествие полностью прояснилось. Он снова обратился к герцогу с вопросом:
- То, что сказала эта леди, - правда?
- Таков был рассказ молодого человека, когда он только пришел в себя и еще не очень хорошо соображал после полученного удара, - и этого свидетельства мне было достаточно, - ответил Девлин. - Однако с тех пор его снова подробно расспросили о происшедшем, и он назвал имя человека, чей голос слышал: ваше, Макгрегор.
- Да я никогда не был знаком с этим парнем, - сказал Лахлан. - А он так хорошо меня знает, что может узнать по голосу, - так вы говорите?
- Он не утверждает, будто знаком с вами, Макгрегор, но знает вас в лицо. Вас чертовски трудно не заметить. Он слышал, как вы разговаривали.
- А вот это интересно, - возразил Лахлан, - поскольку у меня нет привычки болтать с конюхами. По крайней мере с вашими, английскими: я едва могу разобрать их местный диалект.
Похоже, только одна Кимберли нашла эти слова забавными, приняв во внимание шотландский акцент Лахлана. Ей стоило немалых усилий сохранить серьезный вид под стать остальным присутствующим.
Но Лахлан еще не закончил.
- Скажите, правильно ли я вас понял, Сент-Джеймс. Вы обвиняете меня в том, что я пришиб вашего конюха и увел трех ваших чистокровок?
- Вот именно.
- Полагаю, я припрятал их где-то поблизости, поскольку я тут, а они - нет? Или, может, отправил их в Шотландию, где никто не заметит их на дороге, - ведь они ничего особенного из себя не представляют?
- Ваш сарказм неуместен, - сказал Девлин. - Существует немало способов, с помощью которых вы могли заранее подготовить их перевозку, включая крытый фургон, где их можно спрятать.
- Ах, так теперь это уже заранее обдуманное преступление? Не просто импульсивный поступок, на который подвигнул меня мой пьяный ум? И тем не менее я решил его осуществить, когда был настолько пьян, что еле стоял на ногах?
- А вы действительно были пьяны, Макгрегор, или только притворялись?
- Ну, думаю, в ближайшей таверне вам на этот вопрос ответят - и подробно, не сомневаюсь. Я смутно припоминаю, что они меня оттуда вышибли. Это было днем… или, может, уже ночью? Я толком не знаю. Мне пришлось немного проспаться, чтобы меня снова впустили, - у них в конюшне… кажется. В этом я тоже не очень уверен. Только когда я туда вернулся, они не слишком-то радовались.