- Хорошо сделано, Рыжая Смерть! Теперь никто не оспорит у тебя этого имени. Я более чем впечатлен. Как и все присутствующие. Ты доказала свою находчивость, силу и отвагу. Ты выиграла и вернула себе одного из своих людей. Однако… у меня остались еще трое. Дорого ли ты ценишь их жизни, куколка? Присоединяйся ко мне, присягни мне на верность, и я их отпущу. Не так уж все страшно. Увидишь, в этом есть свои преимущества.
Последние слова Джэн произнес с улыбочкой, яснее ясного говорившей, что он имеет в виду.
Кости встал:
- Я насмотрелся, Джэн. Теперь я ухожу.
- Но ты не видел самого лучшего! - Джэн подмигнул мне.
Я показала ему средний палец. Он засмеялся:
- Ты в точности поняла мою мысль, Кэт.
Кости спускался по проходу. Более сотни присутствовавших тоже встали и последовали за ним. Я выкатила глаза: все они - его?
- Оставаться мне ни к чему, дружище. Желаю доброй ночи.
Он спускался все ниже, пока не оказался на самой арене, обернулся и улыбнулся Джэну:
- На прощание мне хочется засвидетельствовать свое почтение твоей гостье.
Джэн заржал:
- Поберегись! Не то закончишь, как Грендель.
- Мне всегда нравилось жить рисково, - отозвался Кости, спрыгивая на пустой помост рядом со мной. И улыбнулся еще шире. - Поздравляю: превосходный образец неспортивного поведения. Какая грязная игра! Тебя, должно быть, обучал кто-то действительно умелый!
Я рассмеялась сквозь боль:
- Да. Один самоуверенный ублюдок.
- Знаешь поговорку насчет косы и камня? Ну, пушистик, поцелуешь меня на прощание в память о старых добрых временах?
- Хочешь поцелуя? Подходи и получай.
За правым плечом Кости мне был виден Джэн. Он, хихикая, шептал соседу, что Кости сильно рискует остаться с откушенными губами. Смешки перешли в гневное шипение, когда Кости обнял меня и я припала губами к его губам. Я не закрывала глаз - уж очень замечательное зрелище представляло собой лицо Джэна.
- Какого черта?…
Джэн вскочил, опрокинув кресло. Я не обращала на него внимания, присосавшись к широкому прокусу на языке Кости. Он прокусил себе язык у всех на глазах. К тому времени как рана затянулась, мне уже полегчало - его кровь залечила внутренние повреждения.
Джэна перемена программы привела в бешенство. Из его устремленных на Кости глаз так и сыпались изумрудные искры.
- Довольно, Криспин! Кэт теперь моя, так что убери руки и убирайся.
Кости еще крепче обнял меня:
- Боюсь, что не могу согласиться. Моим рукам больше нравится там, где они теперь.
- Ты с ума сошел? - Джэн спрыгнул на арену. Будь он человеком, его бы уже удар хватил. - Что это такое? Ты смеешь оспаривать у меня женщину, которую едва терпишь? Которую годами не видел? Не так должен вести себя новый вождь на глазах у своих людей! Или тут что-то кроется? Это что, предлог, чтобы начать со мной войну?
Кости ответил Джэну уверенным взглядом:
- Я не хочу начинать с тобой войну, Джэн, но если ты ее начнешь, то я закончу. Все очень просто. Я не позволю тебе ее принуждать, но, если она предпочтет тебя, я уйду. Так что, милая, с кем тебе лучше? Со мной или с Джэном?
- С тобой, - без запинки ответила я и коварно улыбнулась Джэну. - Прости, но ты не в моем вкусе. Да еще похищение моих друзей в надежде сделать из меня боевой трофей… Не спортивно!
- А помнишь, как ты зарезала моего друга Магнуса, Кэт? Ты только что решила судьбу одного из своих друзей…
Джэн достал сотовый телефон и, набирая номер, продолжал:
- Если ты откажешься от Криспина, я, возможно, и позволю себя уговорить оставить его в живых. Но твое предложение должно быть дьявольски соблазнительным, потому что я очень зол. Иначе жребий решит, кого из твоих казнят мои люди.
Я услышала первый гудок в трубке Джэна. Потом раздался голос Тэйта:
- Хэлло! - весело крикнул он. - Номер Франсуа…
- Передайте трубку Франсуа! - рявкнул Джэн.
- Эй, дружок, - крикнула я громко, чтобы слышно было в трубке, - с тобой Джэн говорит. Поведай ему хорошую новость.
Из трубки вытек смешок Тэйта:
- Привет, Джэн! Франсуа сейчас не может подойти к телефону. Он связан… и в груди - серебряный кол.
Джэн со щелчком закрыл телефон, и его лицо превратилось в ледяную маску ярости.
- Нет у тебя никаких заложников, Джэн, - четко проговорила я. - Зато у меня их несколько.
37
Джэн уставился на Кости, словно был готов немедленно броситься на него.
- Ты меня предал! - прорычал он.
Кости не дрогнул:
- Я предпринял необходимые шаги, чтобы ты не смог принудить Кэт к неразумному решению. Мы живем не в восемнадцатом веке. Нынче не в моде манипулировать женщинами, чтобы залучить их к себе в постель.
- Если хочешь вернуть своих мальчиков, Джэн, - продолжила я, - придется оставить меня и моих людей в покое. Я никого из твоих не убила, верну в целости и сохранности. Но прежде я хочу услышать твое обещание - больше меня не беспокоить. Ну, как? Ребята или еще одно подтверждение твоей крутизны?
Джэн скользнул взглядом по рядам множества лиц, застывших в ожидании его решения. Затем остановил взгляд, пылавший неподдельной яростью, на Кости и, наконец, на мне.
- Хорошо сделано, Рыжая Смерть, - повторил он, однако теперь в его голосе звучала горечь. - Как видно, я опять недооценил тебя… и твои способности. - Он пронзил Кости новым изумрудным лучом и махнул рукой. - Договорились! Можешь уйти.
Кости с улыбкой взял меня под руку, но я уперлась каблуками.
- Не спеши так, - сказала я и глубоко вздохнула. - Сперва уладим еще одно дельце.
- Котенок, что ты делаешь? - тихо спросил Кости.
Я не смотрела на него, целиком сосредоточившись на Джэне. Если бы я заранее предупредила Кости о задуманном, он стал бы спорить. Заявил бы про опасность или вовсе отказался бы подпустить меня к Джэну. Он не понимал, что, поскольку я зашла так далеко, просто не могу не сделать того, что собиралась.
- Я знаю, что вампиры могут вызывать своих старших на дуэль. Джэн, я вызываю своего отца, Макса. Ты здесь, значит, и он неподалеку. Давай его сюда! Я, как вампир, пользуюсь своим правом вызова!
Кости застонал. В его стоне я расслышала что-то вроде: "Черт возьми, Котенок!" Джэн, к моему удивлению, рассмеялся. От всей души. Будто услышал от меня самую забавную на свете шутку. У него даже розовые слезы выступили в уголках глаз. Он утирал их, умирая от смеха.
- Какого хрена ты так ржешь, - возмутилась я.
- Все слышали? - спросил Джэн, насмеявшись и обводя взглядом зрителей.
Лицо стоявшего рядом Кости окаменело.
- Надо было поговорить со мной, Котенок, - процедил он.
- Ты велел бы мне подождать, - прошипела я в ответ.
Джэн снова расхохотался:
- Да уж, он бы велел, Кэт! Видишь ли, ты только что признала, что считаешь себя вампиром. Криспин в курсе, что это значит, как и все присутствующие. Как вампир, Кэт, ты отныне принадлежишь мне, и я буду благодарен Криспину, если он оставит в покое моего человека.
- Я вызвала Макса! - сердито крикнула я. - И он должен принять вызов. Если убью его, я, черт подери, - свободный вампир, и никто мне не хозяин!
Джэн опять расхохотался, а Кости, судя по брошенному взгляду, готов был меня придушить.
- Ох, куколка, ты кое-что напутала. Ты могла бы вызвать Макса и получить у него свободу, будь он главой собственной линии. А он под моей властью. Ты же, как новичок в линии, не вправе бросать мне вызов в течение года. Этот закон был введен, чтобы помешать неразумным младенцам-вампирам в первый год нарываться на противников, которые им не по силам, - любезно пояснил Джэн. - Так что, оказывается, не было нужды похищать твоих людей: ты сама сдалась. И, боюсь, у тебя впереди еще триста шестьдесят пять дней на обдумывание своего вызова. Я подумаю, чем заполнить это время…
Ухмылка Джэна говорила, что пара недурных идей у него уже имеется.
Я выругалась про себя. Проклятие! Почему я не узнала побольше обо всех этих законах и порядках, прежде чем радоваться собственной выдумке? И почему позволила слепой жажде мести заставить таиться от Кости? Менчерес был прав: месть - самая пустая из эмоций. Кажется, она к тому же толкает людей на невероятные глупости.
- Я уже принадлежу Кости, - сказала я, в отчаянии разыгрывая последнюю карту. - Он кусал меня и проделывал со мной в постели вещи, которые в некоторых штатах караются законом!
- Происхождение бьет право собственности, милая моя Смерть, - шелковистым голосом отозвался Джэн. - Хотя у Криспина, безусловно, останутся о тебе приятные воспоминания… Но лишь воспоминания.
- Разреши тебя поправить, Джэн, - ответил Кости, выпрямляясь. - Ты прав, происхождение выше права собственности. Но у тебя нет никаких прав на нее, если она - моя жена!
Джэн, кажется, смутился. Как и я.
- Но она не твоя жена! - без надобности напомнил он.
Кости вытащил из кармана нож. Я напряглась, решив, что это сигнал к началу общей свалки. Но Кости просто провел лезвием по своей ладони и ударил окровавленной ладонью по моей.
- Клянусь кровью, что ты - моя жена, - отчеканил он. И тихо добавил, обращаясь только ко мне: - Я надеялся сделать это в более романтичной обстановке, Котенок. Однако обстоятельства не позволяют.
- Ты, верно, сошел с ума! - бушевал Джэн, вытаскивая из кармана собственный нож.
- Не двигаться! - В зале будто гром прогремел.
Джэн застыл как статуя; Кости, уже нацеливший на него окровавленный нож, тоже. Темноволосая фигура скользила по проходу, и люди расступались перед ней. Даже не видя лица, я узнала бы Менчереса - его выдавала катившаяся впереди волна беспредельной мощи.
- Менчерес… - Кости склонил перед ним голову. - Прав ли я в своем предположении?
- Во всем, кроме одного, - ровно ответил вампир.
- Ты всегда за него заступаешься! - выкрикнул Джэн, утратив выдержку.
Кости закатил глаза:
- Хватит уже об этом, а?
- Дело не в том, на чьей я стороне, - холодно проговорил Менчерес. - Я сказал, что Кости прав во всем, кроме одного. Кэт еще не признала его своим мужем.
Джэн ухватился за соломинку:
- Ты не понимаешь, что это значит. Мы не люди, для которых разводиться так же естественно, как дышать. Если ты согласишься, будешь привязана к Криспину до конца жизни. Нельзя ни передумать, ни освободиться от него, пока один из вас не умрет окончательно. И если ты позволишь другому себя трахать, он будет вправе безнаказанно убить того мужчину.
Менчерес улыбался, но в его улыбке не было и следа веселья.
- Да. Если брак объявлен, обратного пути нет.
Я отвела взгляд от лица Менчереса и встретилась с карими глазами Кости. Он ждал, вопросительно подняв брови.
- А ты не думаешь, что пора тебе познакомиться со своим отцом? - искушал меня Джэн.
На этот раз он меня поймал. Я повернулась к нему, и моя рука стиснула рукоять ножа, который я только что приняла от Кости.
Джэн развивал полученное преимущество:
- Я заключу с тобой сделку, Кэт. Иную, нежели предполагал. Ты сможешь уйти, заручившись моим словом, что я не стану предъявлять на тебя права и беспокоить твоих людей. Больше того, я отдам тебе Макса. Делай с ним что хочешь. Взамен я требую одного: ты откажешься от предложения Криспина и навсегда с ним расстанешься. Дашь слово!
Мой рот приоткрылся. Пальцы, сжимавшие нож, побелели.
- Максимильян, сюда! - трубно крикнул Джэн.
Дверь зала открылась. Ниггер посторонился, пропустив высокого мужчину. Как видно, фотография в газете была не слишком удачной. Лицом к лицу сходство между нами не оставляло сомнений. Я действительно была его копией.
От изумления я выдернула руку из руки Кости. Макс дошел до края арены и остановился. Последние несколько шагов, разделявшие нас, сделала я.
Его волосы отливали багрянцем, как у меня. И были такими же густыми. Господи, а глаза - серебристо-серые, точь-в-точь мои. И высокие скулы. Полные губы, прямой нос, сильная линия подбородка… Все как у меня, но с мужскими пропорциями. Даже стоял он в той же позе. Я будто смотрелась в колдовское зеркало, превращающее женщину в мужчину. Целую минуту я только и могла, что пялить на него глаза.
Макс тоже молчал. Когда он переводил взгляд от меня к Джэну, на его лице поочередно сменялись вызов и покорность. Однако он ни у кого не просил пощады. Что это: отвага или понимание неизбежности гибели?
Я наконец обрела дар речи:
- Знаешь, в чем я себе поклялась, когда мать рассказала мне, кто я и как все случилось?
Я придвинулась к нему, насколько это было возможно, не прикасаясь. Он стал походить на одну из тех статуй в саду. Только глаза следили со мной с напряженной сосредоточенностью. Я обошла его кругом, скользнув пальцами по плечам. Он съежился под их тяжестью, и я тихо, злобно засмеялась.
- О Макс, я ощущаю твою силу! И она не слишком велика. Я намного сильнее тебя. Впрочем, тебе это известно. Иначе к чему было так стараться оставить меня без головы прежде, чем я до тебя доберусь. Ты хоть представляешь, как давно я мечтаю тебя убить?
Он продолжал молчать. Джэн вопросительно взглянул на меня, но я ему не ответила. И так ясно, что он не в курсе затей Макса. Я кружила вокруг отца, и его молчание все сильнее меня злило.
- Я впервые услышала о тебе в свой шестнадцатый день рождения. Милая юность… А что я получила в подарок? Полные сведения о своей кошмарной наследственности. Тогда я поклялась, что однажды найду и убью тебя за нее. Что ты заплатишь жизнью за насилие над моей матерью. Слышал, что сейчас предложил мне Джэн? Твою задницу со всем, что к ней прилагается!
Гнев сочился из моих пор, глаза вспыхнули зеленью.
- Ну, Макс, что скажешь? Хорош подарочек, а? Кто мог бы от такого отказаться? Это я к тому, что хочу убить тебя так сильно, как ничего не хотела в своей исковерканной, ненормальной и пустой жизни!
Нож, полученный от Кости, дрожал в моей руке; ему не терпелось пронзить сердце врага Номер Один. Я еще долго глядела на него, а потом хихикнула. Со сладкой горечью. Обуреваемая местью, я один раз уже чуть не потеряла Кости. Не позволю себе дважды за одну ночь повторить ту же ошибку!
- Ты, никудышный кусок дерьма! У тебя есть первый и последний шанс выступить в качестве моего отца, потому что в моей жизни есть тот, кто для меня еще дороже, чем возможность навсегда избавиться от тебя. Поздравляю, подонок! Ты выдаешь дочь замуж.
И вместо того чтобы повернуть нож в сердце отца, я резанула им себя по ладони и хлопнула по бледной руке, все еще протянутой ко мне.
- Навеки вместе, а? Мне нравится, как это звучит. Клянусь кровью, Кости, ты - мой муж. Так полагается говорить? Я все правильно сделала?
Я откинулась назад под его поцелуем и решила, что другого ответа не требуется.
38
Макс нарушил молчание, только когда Кости оторвался от моих губ. Он пронзил меня взглядом и оскалился леденящей улыбкой:
- Если сразу не получилось, пробуй снова и снова. Ты в это веришь, малышка? Я верю. Мы с тобой еще встретимся, помяни мое слово.
- Это угроза? - с холодной вежливостью обратился Кости к Джэну. Я смотрела в стальные глаза отца. - Может быть, тебе стоит напомнить, что всякий, кто вздумает повредить моей жене и всем, кто ей принадлежит, например ее дяде, фактически объявляет мне войну. Это и есть твоя позиция, Джэн? Он говорит от твоего имени?
Джэн послал Максу воистину угрожающий взгляд:
- Нет, не от моего. Ему больше нечего сказать по этому поводу. Не так ли, Макс?
Макс посмотрел на людей Кости и в каждом взгляде прочел угрозу.
- Нет, по этому поводу нечего, - ответил он тоном, ясно говорившим, что при иных обстоятельствах нашлась бы "пара ласковых". - Зато я хочу сказать кое-что о ее матери. - Он снова смотрел только на меня. - Тебя ввели в заблуждение: я имел твою мать, и еще как, но я ее не насиловал.
Кости крепче обнял меня, почувствовав, что я готова взорваться. Джэн тоже это понял:
- Ты уже отказалась от своего шанса, Кэт! Договор действует в обе стороны. Макс - мой и под моей защитой. Тронь его, и ты начнешь войну.
Я овладела собой. Не здесь и не сейчас. Нельзя допустить бойню между людьми Кости и Джэна.
- Ты, верно, столько женщин изнасиловал, что ее и не помнишь, - ровным голосом отозвалась я.
Макс улыбнулся:
- Первая никогда не забывается, а она была у меня первой после превращения. Красивая брюнетка с большими голубыми глазами и славными округлыми грудками. Такая молодая и жадная, свежая… Так замечательно было трахать ее на заднем сиденье машины! И она не возражала, пока я не кончил. А когда открыла глаза и увидела, что мои светятся зеленым светом, заприметила клыки… чуть не лопнула от визга. Еще и расплакалась. Закатила истерику и все твердила, что я - исчадье ада или что-то в этом роде. Смешно было, настолько, что я не стал отрицать. Сказал ей, что она права и что я - демон. Что все вампиры - демоны, а она только что позволила одному из них себя оттрахать. Потом я стал пить ее кровь, пока она не перестала вопить и не вырубилась. Вот и все, малышка, что на самом деле произошло у нас с твоей матерью.
- Лжец! - выплюнула я.
Его улыбка стала издевательски-понимающей.
- Спроси у нее.
Макс, несомненно, был способен на ложь. Тот, кто заказывает убийство собственной дочери, ничем не побрезгует, но… я сомневалась, что он солгал сейчас. Мать, сколько я себя помню, упрямо твердила, что все вампиры - демоны. Я думала, это просто общие слова, но, возможно, дело было в другом. Если Макс и вправду уверил ее, что он - демон, становится понятно ее сложное отношение ко мне и категорическое нежелание видеть в вампирах что-либо, кроме зла.
- Ты так отчетливо запомнил ее мамочку? - как ни в чем не бывало спросил Кости, пока я старалась справиться с услышанным.
Макс продолжал ухмыляться с той же ненавистной издевкой:
- Разве я неясно выразился?
- И как ее звали? - последовал спокойный вопрос.
- Джастин Кроуфилд! - отрезал Макс. - Что еще спросишь? Какого цвета на ней были трусики?
Кости вдруг улыбнулся, но выражение его лица было далеко не приятным.