В последующие дни ей приходилось контролировать себя, чтобы не повторить каких-либо своих слов, сказанных Алексу в роли Виолы. Слава Богу, что хотя бы по вечерам отпала обратная необходимость - следить, чтобы Виола ничего не сообщила о делах лаборатории.
Но Вирджинию все больше раздражало, что работая бок о бок и даже постоянно обедая с ней вместе, Алекс упорно отказывался видеть в ней женщину. Они стали прекрасными друзьями, он ценил ее мнение, однако их общение было связано только с работой - как ни старалась она, он оставался равнодушен. Значит, сама она не могла соблазнить Алекса?
Однажды Алекс пристально смотрел, как Вирджиния, сидя на корточках, пристраивала последние приспособления к руке робота. Ее искусство восхищало его. Она смогла заставить робота говорить почти человеческим голосом. Теперь Роджер мог даже писать аккуратным каллиграфическим почерком.
- Вы поражаете меня, - помогая ей подняться с пола, произнес он от чистого сердца. - Справились с заданием на месяц раньше обещанного срока, да еще с таким качеством!
- Просто у меня уже есть опыт, - ответила она, опуская закатанные рукава рубашки. - Прошлым летом в Токио я работала в компании по производству игрушек над похожей проблемой. И получилось, что я больше узнала сама, чем принесла пользы. Японцы явно лидируют в области применения роботов.
- Какое совпадение!
Вирджиния недоуменно взглянула на него:
- В чем?.. Вы тоже работали в Японии?
- Нет, не я, а ваша сестра, - бросил он, вновь занявшись своей электронной схемой.
Отвернувшись, она дрожащими руками стала перебирать инструменты.
- Тут нет ничего удивительного. Мы обе много путешествуем.
Алекс как-то странно засмеялся.
- В сущности, это, пожалуй, единственное, что вас роднит, - сказал он. - Я просто поражаюсь, насколько разными могут быть близкие люди.
- Не такие уж мы разные, - запротестовала Вирджиния, понимая, что, если продолжить разговор, окажется, что Алекс отдает предпочтение ее "сопернице".
- Нет, очень разные, - настаивал он. - Виола естественная. Она всегда говорит то, что чувствует, и делает то, что доставляет ей удовольствие. Она дарит радость другим.
- А со мной вам нет никакой радости? - спросила она, по-прежнему не поворачиваясь, чтобы Алекс не заметил, как она покраснела.
- С вами?.. Я к вам отношусь очень тепло, но отлично знаю, что вы больше всего боитесь, как бы я не дотронулся до вас, не поцеловал не дай Бог… Это скучно. - Тон у него был веселым и насмешливым.
Вирджиния затаила дыхание. А вдруг он давно обо всем догадался?! От одной только мысли об этом можно со стыда сгореть.
7
- Что это такое? - прикрывая за собой дверь, Диана уставилась на большой чемодан, стоявший в прихожей.
- Чемодан, - ответила Вирджиния, приходя в комнату и берясь за сумку.
- Это я и сама вижу, - с сарказмом парировала Диана. Она встряхнула подругу за плечи: - Что происходит, в конце концов? Я прихожу, чтобы сообщить, что праздничный обед переносится с часу на три часа, и застаю картину сборов в далекое путешествие!
Вирджиния с виноватым видом посмотрела на нее.
- Извини, я совсем забыла об этом обеде. Но все равно, я не иду. - Она отвернулась и стала пересчитывать деньги.
- Насколько я понимаю, это каким-то образом связано с Алексом? Что случилось? - требовательно спросила Диана. - Никто не выйдет отсюда живым, пока я не узнаю, что, зачем и почему!
- Хорошо, - проговорила Вирджиния, убирая кошелек в сумку. - Больше я не могу этого терпеть. - Она встала, упершись руками в бедра. - Ты сказала: "Играй в эту игру для собственного удовольствия", и я повеселилась вдоволь. А теперь намерена прекратить глупый маскарад.
Она начала нервно ходить по комнате. Жесткая замшевая юбка шуршала при каждом шаге.
- Мне надо было придерживаться первоначального решения - изображать Виолу глупенькой, поверхностной простушкой. Но ничего не вышло. Виола кажется ему верхом совершенства, он влюблен в нее.
- Так это же замечательно! - Глаза Дианы засияли восторгом. - Или ты не хочешь поддерживать постоянных отношений?
- Неужели ты не понимаешь? - возмутилась Вирджиния. - Алекс влюбился не в меня, а в Виолу.
- Но ты и есть Виола.
- Нет! - топнула ногой Вирджиния. - Я не она! Кроме глупостей и сплошных развлечений, у меня есть еще и увлекательная работа.
- И у нее есть увлекательная работа. - Диана старалась, чтобы голос звучал как можно спокойнее. Она чувствовала себя как психиатр, разговаривающий с пациентом. - Ты и она - одно целое. И после такой победы я просто не могу понять, что на тебя нашло.
- …Видимо, так всегда происходит при раздвоении личности, - сказала Вирджиния. - В настоящий момент я не могу разобраться, где же я настоящая. - Она засунула в сумку замшевый жакет от костюма. - Вот я и собираюсь уехать на пару дней, чтобы разобраться в себе. - Она предупреждающе подняла руку. - Знаю, это старый, избитый способ, но в такой ситуации как нельзя более подходящий. Я не уверена, кто из нас двоих вернется… Если вообще кто-либо вернется сюда. Я могу и просто уехать домой: задание компании уже выполнено.
- Хорошо… Может быть, тебе и правда надо уехать, - согласилась Диана. - Но скажи хотя бы, куда именно.
Вирджиния улыбнулась:
- Ты всегда была мне лучшей подругой, и я не хочу тебя терять из-за своего дурацкого романа. - Она крепко обняла Диану, затем повесила на плечо сумку. - Вероятно, я остановлюсь в Ла-Йолле. Сниму комнату в мотеле с видом на побережье.
- Обязательно позвони мне! Сообщи, в каком мотеле остановилась! - наставляла ее Диана требовательным тоном. - Я боюсь, что ты сбежишь.
- Я и так сбегаю. - Взяв чемодан, Вирджиния открыла дверь. - Убегаю от правды. Но теперь мне придется взглянуть ей в глаза. Посмотреть на себя и решить, что же я такое.
Южная Калифорния была такой же теплой и солнечной, как и родная для Вирджинии Флорида в середине ноября. А побережье в местечке Ла-Йолла оказалось просто фантастическим - нечто вроде французской Ривьеры. Волны катятся с мягкой неторопливостью, песчаный пляж просторен и почти безлюден. Небо чистое, лишь кое-где по нему разбросаны облачка, а на горизонте все сливается в синеватое марево… Уютный маленький домик стал ее пристанищем. Мотель соответствовал своей репутации тихого местечка, дающего путешественникам покой и уединение.
Поначалу Вирджиния пыталась уклониться от размышлений, но, видимо, медитации и вода - близкие явления. Заботливый океан разговаривал с беспокойным морем ее души и тела. По вечерам он обволакивал ее своими уютными шелестящими звуками, а по утрам медно-золотистая заря над ним согревала ее светом и теплом. Всемогущий океан оказывал умиротворяющее воздействие, и на третий день Вирджиния пришла к заключению, что все образуется, все решится само собой.
В Виоле она обнаружила нечто такое, что ей нравилось и она хотела бы сохранить. Ей нравились светлые волосы: они омолаживали ее и поднимали дух. Этим утром она выбросила каштановый краситель в мусор. Вирджиния остается блондинкой. Ей определенно нравился и великолепный вечерний гардероб Виолы. Все вещи были подчеркнуто женственными, откровенно соблазнительными. Фигура у нее отличная, и великолепная ткань поднимала настроение. Одежда Виолы тоже останется.
Ей не хотелось отказываться и от чувственности Виолы. "Нет, - доказывала себе Вирджиния, - не потому, что "ему" это качество понравилось. Разве плохо говорить то, что думаешь, и делать то, что тебе хочется? Если, конечно, это не доставляет кому-то неприятностей. И где, в конце концов, написано, что только мужчины могут быть авантюристами?"
Но она заново оценила и свои интеллектуальные способности. Почему она должна отказываться от Богом данного таланта? Она ощущала себя способной дать обществу нечто большее, чем просто обольстительную красоту, и нечего ей извиняться за свои способности. Женщины не обязаны ныне быть прикованными к дому и плите.
А как же быть с Алексом? Он оставался камнем преткновения. Когда он узнает правду, не почувствует ли он себя обманутым, преданным, оскорбленным?
Но она ведь, собственно, никогда и не обманывала его. С самого начала ею руководило искреннее чувство увлеченности им, безрассудной влюбленности, а позднее это переросло и в нечто более глубокое. Так в чем же она виновата?
Вирджиния решила вернуться в городок под Лос-Анджелесом, признаться во всем и предоставить ему возможность решать самому. Если он сочтет невозможным продолжать работу бок о бок, она попросит, чтобы "Бриаклиф" прислал замену, а сама поедет домой. И навсегда сохранит память об Алексе в своем сердце.
Прилетела стая чаек. Их острые клювы поминутно врезались в воду в поисках пищи. Наблюдая за ними, Вирджиния почувствовала необходимость последовать их примеру. Она направилась в прибрежный ресторанчик на ланч. И тут увидела его!
Выглядел он так же восхитительно, как и Бандит на балконе. Все ее чувства заново всколыхнулись.
- Здравствуй. Диана сказала мне, где тебя найти, - с готовностью объяснил он, не дожидаясь ее вопроса, и, подойдя вплотную, по-братски расцеловал в обе щеки.
Вирджиния задохнулась от счастья, но мгновенно остановила себя. Неизвестно, кого он хочет здесь встретить - Вирджинию или Виолу… Однако всякому притворству должен быть положен конец.
- Алекс, тебе чертовски повезло, - сказала она весело. - Ты застал нас обеих сразу.
- Наконец-то! - В его голосе послышалось облегчение.
- Что значит "наконец-то"? - удивилась она. - Ты имеешь в виду, что знал с самого начала?
Он рассмеялся:
- Нет, не с самого начала. Долго приглядывался, прежде чем признать, что такой актрисы, пожалуй, не встретишь и в Голливуде. Особенно разительной была перемена в первую пятницу. Когда я оставил тебя в лаборатории, ты была серьезной, вся в работе и никакой игры. Кстати, передо мной там была натуральная брюнетка. А через несколько часов в мои руки попала чувственная веселая блондинка! Нет, тогда бы я ни за что не поверил в вашу идентичность.
- А потом догадался? - смущенно спросила она. - А я-то все думаю, как признаться тебе, какими словами… - Она униженно затихла.
- О-о, когда я догадался, я наслаждался каждой минутой нашего общения и на работе, и по вечерам. Так интересно мне не было еще ни с одной женщиной.
- Ты самый отвратительный человек, какого я когда-либо встречала! - рассердилась Вирджиния. - Ты не заслуживаешь ни одной из нас! Какое ты имел право притворяться?!
Алекс наклонился к ней с высоты своего богатырского роста, который на сей раз не убавляли в их глазах ее высокие каблуки.
- А ты? - спросил он коварным шепотом, обнимая ее за плечи и целуя.
Она сбросила с плеч его руки и, повернувшись на пятках, в негодовании пошла прочь.
- Подожди минутку! - Алекс быстро нагнал ее. - Давай будем благоразумными и все спокойно обсудим.
- Благоразумными! - ее рот презрительно скривился. - Я надеялась, что хоть один из нас правдив и, значит, нормален. Но два сумасшедших - это уж слишком много. Я и без того давно сомневаюсь в своем здравом уме. Это так… так унизительно!
- Вирджиния, успокойся, пожалуйста. - Он шел рядом с ней. - Я ни минуты не считал тебя ни сумасшедшей, ни униженной.
- Зато я сама себя считала! - Она еще ускорила шаг, и Алекс растерянно остановился.
В домике стоял незнакомый чемодан. Ясно, Алекс уже и остановился у нее! Уверен, что теперь она в его полной власти? Неизвестно из-за чего, она неудержимо разревелась… Крепкая мужская рука обхватила ее за талию, прижимая ее вздрагивающее тело к сильному мужскому.
- В своем стремлении схватить и выбросить мой чемодан ты и не заметила этих роз в вазе. Посмотри: их число соответствует твоему подлинному имени. - Он поднял ее лицо к себе и улыбнулся: - Каждая роза - знак моей любви к тебе. - Он покрыл поцелуями ее глаза, ощущая соленый привкус слез.
Розы были на сей раз не красные, символизирующие страсть, а белые, говорящие о чистой любви. Ее ресницы затрепетали. Она обняла его.
- О-о, Алекс! - Она всхлипнула, чувствуя, что непонятная обида уходит из ее души. - Я… ты… мы… - Она шептала бессвязные слова, а плечи ее содрогались.
- Я люблю тебя до безумия. Ты единственная нужная мне женщина. В тебе сочетание всех женщин, доведенное до совершенства. - Он склонился к ее губам, но она внезапно отстранилась.
- Что же ты обо мне думал? За кого меня принимал? Едва зная тебя, я повисла у тебя на шее, словно… - Грубое слово застряло у нее в горле.
Алекс положил руки ей на плечи и притянул к себе.
- Все, что надо, я о тебе знал. Я знал, что никогда в жизни не встречал такой красивой, обаятельной женщины. И знал, что никогда не отпущу тебя.
Он погладил ее лицо, и она прильнула к нему.
- Алекс, я люблю тебя. - Ее руки скользнули по его шее и притянули его голову к себе, губы их встретились в нетерпеливом и страстном поцелуе.
Его поцелуи и ласки пробуждали столь знакомые чувства, и, главное, уже не надо было ни в чем ни единым жестом притворяться. Ее руки расстегнули и сняли его рубашку. Алекс разжал объятия, чтобы раздеться. Она сделала то же самое.
Слияние их тел разожгло тлеющие угольки страсти, превращая ее в бушующее пламя любви.
Он едва слышно застонал, его поцелуи стали более жадными.
- Я люблю тебя, Вирджиния. - Его нежные губы ласкали все ее тело, чувственные и нежные ласки возбуждали в ней бесконечно сладкие круги наслаждения, омывавшие ее, словно теплые воды.
Вирджиния притянула его голову к себе. Ее руки заскользили по его стройному торсу, играя счастливую песню любви. Более радостного ощущения и представить было нельзя. Долгий путь друг к другу завершился физическим единением.
Алекс был искусным партнером, он прекрасно знал, когда вести нежную игру, а когда быть сильным и резким. Все ее тело дрожало от чувств, пробуждаемых им. Пульсирующие токи наслаждения пронизывали ее тело.
Он прижал ее с неимоверной силой. Тело его вздрогнуло - венец его страсти пронесся, как шторм, в глубине ее существа… Их тела не разъединились и в послесловии любви.
- Я не могу выразить всех моих чувств к тебе, - прошептал он, отдохнув несколько минут. Он целовал ее в нос, в губы, в щеки, покрывал поцелуями ее тело. - Всю жизнь я искал такую женщину. - Он улыбнулся, заглянув в ее затянутые любовной пеленой глаза. - Выйдешь за меня замуж?
Она глубоко вздохнула, задохнувшись от счастья.
- Конечно выйду.
Он вновь привлек ее к себе.
- Поскольку вы обе принадлежите теперь мне, то придется заняться и второй из вас.
- Алекс… - Из-под ресниц она наблюдала, как он склонился к ней и стал целовать ее грудь. Она снова подчинила себя его страсти.
Солнце превратилось в пылающий огненный шар, подвешенный высоко в небе, когда они проснулись на следующий день.
- У нас еще есть время, чтобы успеть на самолет до Лас-Вегаса. - Алекс игриво шлепнул ее по попке и пружинисто вскочил с постели.
- Что? - Вирджиния села среди кучи сбитых подушек и скрученного белья. - Алекс, ты сумасшедший! - Она оторопело смотрела, как он натягивает джинсы. - Ты хочешь устроить свадьбу прямо сейчас?
- У меня на рассвете созрела гениальная идея: в следующий раз мы будем заниматься любовью, будучи мужем и женой.
Через несколько часов они уже сидели в уютном ресторанчике Лас-Вегаса. Вирджиния сделала глоток шампанского, поставила бокал на стол и в который раз повторила фразу:
- Я вышла замуж за неисправимого романтика!
- Не беспокойся, завтра мы уже вернемся к реальности. - Алекс усмехнулся: - Мне не терпится увидеть реакцию мистера Квимби, когда я сообщу ему, что моя коллега по работе - теперь и моя жена.
- Миссис Алекс Брэдок, - как красивую музыкальную фразу, пропела Вирджиния. Она вздохнула, ее рука легла на руку мужа.
Жизнь с Алексом будет словно утопия, осуществленная наяву. Их любовь - это сильная, крепкая нить, связывающая два сердца. Они дополняют друг друга, у них общие желания и потребности. Они и правда имеют основание надеяться на долгую и счастливую семейную жизнь.
8
- Это кофе или тина? - Казалось, ложка Алекса едва двигается в густой черной жидкости.
Вирджиния оторвала взгляд от газеты.
- Должно быть, я положила слишком много. - Она улыбнулась: - Извини, дорогой. Наверное, надо класть разное количество ложек в зависимости от сорта.
- А почему ты не покупаешь один и тот же, свой любимый сорт? Так обычно делают хорошие хозяйки.
Она пожала плечами и снова уставилась в газету.
- Я покупаю то, что есть в магазине.
Алекс поднялся и пошел выливать напиток в раковину.
- Вирджиния, - раздался его голос из кухни. - Холодильник совсем пустой.
Он вернулся и резко опустил ее газету.
- Нет ни яиц, ни хлеба, молоко превратилось неизвестно во что… В общем, нет ничего, кроме пакета питьевой соды.
- Алекс! - с упреком воскликнула она. - Мы позавтракали, ведь так? А вечером я принесу новые запасы продуктов. Неплохо бы и тебе помочь своей молодой жене. - Потершись щекой о его подбородок, она уловила возбуждающий запах его одеколона.
- Прости, дорогая. - Алекс поцеловал ее в нос и ласково провел рукой по щеке. - Не пора ли тебе одеваться? Ты всегда слишком долго раскачиваешься, а потом начинается суматоха спешного одевания.
- Ты прав. - Она получила еще один поцелуй и неохотно оторвалась от мужа.
- Мне нравится, когда меня отвозят на работу, - объявила Вирджиния часом позже, когда они входили в лабораторию.
- Ненавижу пробки! - пробурчал Алекс, ставя дипломат на стол.
- Бедняжка! - она бросила на мужа веселый взгляд.
Ей до сих пор с трудом верилось в события последних дней, но обручальное кольцо на руке свидетельствовало о реальности.
- Алекс! - Шепот Вирджинии заставил его насторожиться. Ее пальцы погладили его щеку, прошлись по губам и остановились на мужественном подбородке. - Я не рассказывала о своих эротических мечтаниях по поводу лаборатории?
- Временами ты бываешь излишне шаловливой. - Он вгляделся в ее радужные глаза, пылающие страстью. - Сегодня у меня куча работы.
Вирджиния надула губки, поправляя ремешок на талии.
- Мне было бы неприятно думать, что медовый месяц закончился уже через неделю.
Из коридора послышались насвистывание и шаги. Оба приняли нормальную позу. В дверях показалась коренастая фигура Джерома Квимби. Глаза его радостно засверкали.
- Как вы тут? Не трудно работать вместе в новом статусе?.. Приглашаю вас обоих к себе - в моем кабинете приготовлен маленький сюрприз. - Джером посмеялся над озадаченным выражением их лиц. - Пошли, пошли!
Блеск вспышек в его кабинете ослепил Вирджинию. Она попятилась. Перёд ними была целая дюжина репортеров. Одни щелкали камерами, другие приготовили диктофоны и записные книжки.
Мистер Квимби поднял руку:
- Дамы и господа! Уважаемые журналисты! Позвольте представить вам лауреата Национальной премии по науке в области криогенной техники: доктор Вирджиния Фаррэл!
Вирджиния издала удивленный возглас: - Что?.. Алекс? - Она повернулась к мужу и встретилась с его гневным взглядом. Тут же осознала: Квимби как будто нарочно назвал в столь торжественный момент ее девичью фамилию.