Парни кивнул.
- Я так и думал, - проговорил мальчик с уверенностью мудреца.
Мама была довольна папиным объяснением. Она погладила его руку.
- Твой отец - храбрый человек, раз у него хватило смелости признаться в этом, Парни, - произнесла она. - Не каждый мужчина бывает так жестоко наказан за свою неверность.
Парни согласился, что вопли Эстер на пороге - ужасное наказание, это уж точно. Ему было интересно: в операционной она тоже так орет и неистовствует?
Нет, когда она надевает белый халат, то преображается: такая милая, спокойная. И отличный профессионал. Это только в свободное время и особенно в праздники ее одолевала тоска и она выходила из себя. Она звонила в День труда и в День благодарения, но была спокойнее. Эстер еще несколько раз приходила в их дом: на Новый год, в день рождения папы и в разгар устроенного ими празднования Дня святого Патрика, а потом появилась на пикнике в День независимости. Папа с мамой как раз распаковывали гриль, но, заметив ее, сели обратно в машину и проехали много километров, постоянно оглядываясь, не преследует ли она их.
Вот почему в этом году, спасаясь от нее, семья Куин уехала в Ирландию. Родители сказали, что всегда хотели побывать на родине предков, а теперь как раз подходящее время. Парни уже достаточно взрослый и может все посмотреть, понять, запомнить. Да и дома ситуация становилась все сложнее. В этом году на День благодарения Эстер явилась в костюме космонавта. Они подумали, что это чей-то веселый розыгрыш, "живая телеграмма", и открыли дверь. Она влетела в дом как шаровая молния.
Это был лишний повод уехать на следующие праздники подальше - сюда, "на землю его предков". Парни был рад, хоть и скучал в эти рождественские каникулы по друзьям. Но теперь он тоже стал, как мама с папой, беспокоиться по поводу любого праздника - не появится ли поблизости раскрасневшееся лицо этой ненормальной Эстер.
Он даже втайне надеялся, что она заявится в его собственный день рождения. Это событие можно было бы много месяцев обсуждать в школе. Но нет, ее не было. Она приходила только на официальные праздники и на папин день рождения. Должно быть, Эстер совсем сошла с ума и скоро ее отправят в психиатрическую больницу. Даже странно, что ее до сих пор не упекли туда.
- Ее просто некому туда отправить, она совершенно одинока, - объяснила мама.
Парни подумал, что, видимо, в том-то и состояло ее счастье, вернее, выпавшая на ее долю удача. Но в ее жизни было столько неудач! Наверное, справедливо, что ей повезло хотя бы в этом - не иметь близких, которые упекут ее в психушку. Так она может еще какое-то время наслаждаться свободой.
Мальчик спросил отца, почему тот не может уволить ее.
- Закон не позволяет, - ответил папа. И объяснил, что Эстер добросовестно трудится, на работе не ведет себя как сумасшедшая и, если он выгонит ее, это вызовет у всех недоумение. На него даже могут подать в суд.
Теперь, когда рядом не было Эстер, папа с мамой были милыми и спокойными. Парни видел, что они иногда держатся за руки. Прямо неловко смотреть! Ну да ладно, по крайней мере, здесь их никто не знает.
Парни очень подружился с гостиничным портье: он рассказывал мальчику о тех днях, когда в этом отеле жили десятки американских туристов. Они нанимали его брата, чтобы тот возил их по всей Ирландии, а потом доставлял обратно в гостиницу. Портье звали Мик Куин, и он утверждал, что наверняка они с Парни состоят в некотором родстве, о чем свидетельствуют одинаковые фамилии. У Мика Куина всегда было время для общения с Парни, потому что отель был почти пуст. А вот маме и папе было не до того - они без конца смотрели друг другу в глаза и вели долгие беседы о жизни. Это было к лучшему. Парни ходил с Миком за газетами по утрам и помогал с багажом; однажды он даже получил чаевые!
А еще он был очень полезен Мику тем, что мог подержать сигарету. Портье не разрешалось курить на службе. Со стороны выглядело так, будто все дело в Парни - самостоятельный и продвинутый американский парень, которому все позволено, можно даже курить в десятилетнем возрасте.
Когда поблизости никого не было, Парни подходил к портье бочком, чтобы дать тому затянуться.
У Мика была жена по имени Берна. Парни часто расспрашивал о ней.
- Бывает и похуже, - говорил Мик.
- А кто хуже? - уточнял Парни.
Если Берна еще не самый плохой вариант, то кто-то же "самый"? Но Мик сказал, что это просто такой оборот речи. Дети Мика и Берны были уже взрослыми. Они разъехались кто куда: трое жили в Англии, один - в Австралии и один - на другом конце Дублина, что, в общем-то, так же далеко, как Австралия.
Парни интересовало, что Берна делала целый день дома, пока Мик был в отеле. Его мама работала в цветочном магазине, очень стильном и красивом. Вполне подходящая работа для жены преуспевающего дантиста. Но Берна нигде не работала.
Она целый день не находила себе места и была всем недовольна, признался Мик. Счастье ей было неведомо. Но, кажется, ему потом было стыдно, что он открыл это Парни, и возвращаться к этому разговору не хотел.
- Что же такое счастье, Мик? - спросил мальчик своего взрослого друга.
- Ну, если этого не знает благополучный парень вроде тебя, у которого есть все, чего ни пожелает, где уж нам, остальным, это знать?
- Согласен, у меня действительно много всего есть, - сказал Парни. - Но и у Эстер есть многое, а она все равно несчастна. Более того, она глупа, как гусыня.
- Не вижу ничего глупого в гусыне, - неожиданно заметил Мик.
- Я тоже не вижу, - ответил Парни. - Это просто оборот речи, как ты сказал о Берне, "бывает и хуже".
- На самом деле я очень люблю птиц, - сказал Мик Куин, быстро затянувшись тайком подсунутой Парни сигаретой. - Я бы хотел завести голубей, но Берна сказала, что от них много грязи. - Он печально покачал головой, и Парни почувствовал, что Берна, должно быть, все-таки "хуже некуда". - А вообще, кто эта Эстер? - продолжал Мик, стараясь переменить тему и отвлечься от размышлений о несовершенствах Берны.
- Это слишком долго и сложно объяснять, - отмахнулся Парни. Невозможно живо описать сумасшествие Эстер в формальной обстановке гостиничного вестибюля, когда в любой момент может появиться менеджер или постоялец, нуждающийся в помощи.
На самом же деле Парни почему-то сомневался, поймет ли его новый друг Мик рассказ про Эстер.
- Хочешь после обеда поехать со мной по делам, тогда и поговорим об этом, - предложил Мик.
- Да, а ты бы рассказал мне о птицах, которых мечтал завести, - произнес Парни.
- Я покажу тебе птиц - а это еще лучше.
Мама Парни качала головой и говорила, что они не уделяют сыну достаточно внимания. Да, они с папой виноваты перед ним и чувствуют это, но им нужно было поговорить о множестве серьезных вещей. Именно сегодня после обеда они собирались повести его в кино. Парни сам может выбрать фильм, и если они согласятся с его выбором, то пойдут все вместе, а если не смогут разрешить пойти на то, что ему понравилось, то попросят его выбрать что-то другое.
Парни сказал, что они с Миком собирались "посмотреть птичек".
- У местных "птички" значит "девицы", - заявил отец.
- Нет. - Парни был совершенно уверен, что это не так. Мик не такой. Он больше не хочет иметь дело с женщинами. Он сам сказал это Парни. Ему хватит вечно недовольной Берны.
Мама полагала, что Мик принял правильное решение. Она многозначительно посмотрела на папу и сказала, что рано или поздно большинство мужчин приходят к подобному заключению.
В обычной одежде Мик выглядел по-другому, не так величественно, как в униформе портье. Но он сказал, что, когда надевает свою старую куртку и брюки, чувствует себя свободно, как чайка в полете. Мик и Парни подошли к автобусной остановке.
- Мы едем туда, где разводят птиц? - поинтересовался Парни.
- Не совсем. Мы едем в дом одного моего приятеля. Мы с ним вместе держим голубей. Кроме тебя и меня, почти никто об этом не знает, - сказал Мик, оглядываясь, не услышал ли его секрет кто-то из пассажиров и не пытается ли он выследить их. - В отеле не знают, - добавил он шепотом.
- А что они могут иметь против? - вполголоса спросил Парни. Он не видел ничего плохого в том, что человек разводит голубей. Но, очевидно, в этом было что-то опасное.
- Я просто не хочу, чтобы там знали о моих делах. Они станут расспрашивать, как там голуби. А я не хочу ничего объяснять.
Парни сразу все понял. Когда люди, которые ничего в этом не понимают, все время тебя расспрашивают, это умаляет значимость твоего хобби.
- Я боюсь, что и меня нельзя считать знатоком птиц, - честно признался мальчик.
- Я знаю, сынок, но у тебя открытое сердце. Молодое открытое сердце.
- Мне так однажды сказала Эстер. Мол, у меня молодое сердце, и я лишен предрассудков, как старшее поколение.
Парни был просто поражен, что здесь, на другом конце света, кто-то сказал то же самое. Хочется верить, не потому, что Мик такой же чокнутый, как Эстер.
- У тебя есть кто-нибудь, кто упечет тебя в сумасшедший дом, если ты сойдешь с ума? - спросил Парни участливо.
Мик пришел в неописуемый восторг.
- Ты просто умора, Парни Куин. Кто такая Эстер? Это твоя сестра?
Парни заметил, что они задавали друг другу вопросы и не давали ответов на них. Но почему-то это не имело значения. Они вышли из автобуса и вскоре очутились в доме, который показался Парни довольно жалким. "Надеюсь, что это не дом Мика", - подумал мальчик. Ему хотелось, чтобы тот жил в хороших условиях.
- Ты здесь живешь?
- Да нет. - В его голосе звучало сожаление. Он оглядывал потертые шкафчики и горы газет на полу, посуду в сушке, пустую бутылку из-под молока на столе. - Нет, я живу в таком месте, где надо чуть ли не обувь при входе снимать. Да приведи я тебя в мой дом без официального разрешения, такое разразилось бы, что на другом конце страны услышали бы. Это дом Джера. - Он произнес это с неподдельной завистью.
Джер был на заднем дворе. Кажется, он обрадовался приходу Парни и спросил, делает ли он ставки. Мальчик ответил, что наверняка займется этим, когда вырастет и у него заведутся деньги. Джер посчитал такой ответ разумным и не стал извиняться за предположение, что Парни является завсегдатаем букмекерской конторы. "Джер - мировой парень", - подумал его десятилетний гость.
Мик и Джер показали ему голубятню, объяснили правила состязаний. Они втроем серьезно, по-мужски обсудили плохие результаты принадлежащих Джеру и Мику птиц. Вот у других хозяев голуби - настоящие чемпионы, аж зависть берет. Конечно, наши, как и положено, возвращаются домой - вон сколько их на заднем дворе. Но пойдут ли они обратно в клетку? Можно ли их заставить, черт побери?! Сколько соревнований они могли бы уже выиграть, если бы только умели соблюдать правила! Но нет. Вместо этого они прилетали, рассаживались во дворе и начинали ворковать, довольные, что вернулись к Джеру и Мику. Некоторые из них определенно туповаты. Но Парни тут же предупредили, что эта информация не должна выйти за пределы этого дома. Мальчик был вынужден признаться, что он не знает, проводятся ли в Соединенных Штатах соревнования голубей. Но он обязательно спросит, когда приедет домой, и напишет Мику и Джеру об этом.
- Молодой человек вроде тебя не утруждает себя написанием писем, - философски заметил Джер, пока голуби усаживались к Парни на плечо, радуясь появлению нового товарища для игр, причем, похоже, не ожидающего от них никаких спортивных результатов.
- Я с удовольствием пишу письма, - запротестовал Парни. - Я написал всем, кому когда-либо обещал… - Он сделал паузу. - Ну, кроме Эстер.
- Думаю, тебе надо рассказать нам об Эстер, - сказал Мик Куин.
Здесь, в этом маленьком дворе, среди птиц с мягким оперением, под их умиротворяющее воркование, похожее на приятную музыку, Парни Куин рассказал Джеру и Мику об Эстер. Нельзя было и представить себе слушателей лучше. Они говорили, что это похоже на пересказ кинофильма, и требовали подробностей о ее визитах в каждый из праздников. Слыханное ли дело? Семье пришлось пересечь Атлантику, чтобы спастись от нее!
- А почему же она хотела, чтобы ты ей написал? - в конце концов спросил Мик.
- За день до нашего отъезда она сказала, что знает о том, что мы уезжаем, и попросила написать ей всего одно письмо. Просто ей хочется знать, нашли ли мы счастье там, куда едем. Но я не смог написать. Я не мог рассказать Эстер, что мама с папой кажутся счастливыми, когда вот так глупо держатся за руки. Она совсем спятит, если узнает об этом.
Парни стоял посреди двора, а голуби прилетали и улетали; он гладил их перышки, и они, как ни удивительно, совсем не боялись его. Он взял одного в руки и почувствовал, как бьется его маленькое сердце. Парни закрыл глаза и слушал, как голуби машут крыльями. Что может быть лучше этой компании - мужчины и птицы? Они ничего не требуют от тебя и своим присутствием прогоняют все печали. Ему внезапно показалось, что, наверное, он никогда не будет так счастлив, как сейчас.
- Ты мог бы послать открытку этой несчастной женщине, - произнес Мик.
- Это ни к чему тебя не обяжет, - сказал Джер, который всегда шел по жизни в одиночку и считал, что так и надо.
- Уже слишком поздно. Мы уезжаем в пятницу, открытка не успеет дойти.
- Мы можем позвонить ей из гостиницы, - предложил Мик.
- Позвонить Эстер? Мама упадет в обморок от одного упоминания ее имени.
- Маме мы не скажем.
- Но у меня нет денег, а звонок в Америку очень дорогой.
Джер и Мик кивнули друг другу. Они сказали, что это можно устроить. Если у него есть что сказать бедной измученной женщине, то нужно это сделать именно сейчас, в рождественские праздники, когда следует делать добро.
Парни засомневался, достаточно ли хорошо он объяснил, насколько Эстер безумна и как страстно она желает увести из семьи его отца. Но все же он посчитал, что будет невежливо противоречить Мику и Джеру.
Вторая половина дня прошла в суете - воркование, замеры времени, летящие вокруг перья. Потом пришло время отправляться на автобусную остановку и ехать в гостиницу. Было шесть часов вечера, а там, где жила Эстер, - обеденное время. Из телефонной будки в вестибюле отеля Парни поговорил с международным оператором, который помог найти в справочнике телефон Эстер. Парни также уточнил, сколько будет стоить разговор, и был вынужден схватиться за дверь будки, чтобы не упасть.
- Это исключено, - сказал он Мику.
Тот снова был в своей форме - иногда он работал в две смены, с большим перерывом на обед. Мик окинул взглядом пустой вестибюль.
- Возвращайся в будку, - сказал он и быстро набрал со стойки номер, написанный на листке бумаги.
Парни услышал звонок и проглотил слюну. Голос Эстер был на удивление тонким, не похожим на знакомые и пугающие нервные завывания.
- Это Парни Куин, - сказал он.
Эстер начала тихо плакать.
- Отец попросил тебя мне позвонить? - всхлипнула она.
- Он не знает, что я вам звоню. Послушайте, Эстер, почта отсюда идет долго, а вы попросили меня сообщить насчет счастья или что-то в этом роде…
- Насчет счастья? - удивилась Эстер.
Парни терял терпение. Почему люди позволяют себе так разговаривать? Он звонит из-за границы по ее же просьбе, а она отвечает вопросом на вопрос.
- Да, конечно, никто не знает, что это такое, но вы попросили сообщить, нашел ли я его, поэтому решил позвонить и сказать, что счастье имеет отношение к птицам.
- К птицам?
- Да, к птицам, к голубям. Вы могли бы пойти в библиотеку и взять книгу про них. Я думаю, вам бы понравилось, правда, Эстер.
- А твой папа тоже занялся птицами?
- Нет, Эстер, только я. Вы хотели узнать, нашел ли я счастье. Так вот я нашел и решил вам позвонить.
Его раздражала ее неблагодарность.
- Кого волнует твое мнение, мальчик? - заявила Эстер. - Передай трубку отцу.
- Его здесь нет, - ответил Парни, и слезы гнева защипали ему глаза. Он пошел ей навстречу, а Мик вообще рисковал своей работой, позволяя ему позвонить по гостиничному телефону. А она… - Мама с папой в дублинском казино, они еще не вернулись.
- Вы в Дублине! - победно вскричала Эстер. - В каком отеле, скажи мне, Парнелл. Говори же, недоумок! В каком отеле?
Парни повесил трубку. Мик ждал снаружи.
- Ты сделал что мог, парень, ты выполнил обещание. А утешением всегда могут быть голуби, помни об этом.
Эстер нашла список отелей Дублина и уже к семи вечера напала на след Кети и Шейна Куин.
- Наверное, она разыскала нас через авиакомпанию или туристическое агентство, - предположил папа.
- На этот раз ее наверняка отправят в психушку, - сказала мама с мрачной усмешкой.
- Представляешь, она говорит, что ей звонил Парни. Она так уверенно говорила об этом, - вздохнул папа. - Мол, он позвонил ей, чтобы рассказать, что увлекся орнитологией. Все это грустно, очень грустно.
- Интересно, почему на этот раз она зациклилась на Парни? Она всегда старалась не упоминать о нем, она знает, как это нас расстраивает.
Парни сидел и думал о событиях прошедшего дня. Все могло быть и хуже. Эстер не достала билета на самолет из-за рождественского ажиотажа. Ей оставалось только названивать им. Папа был вынужден попросить администрацию отеля говорить всем, что они уже уехали. Парни ничего не сказал родителем о своем участии в этой истории. Однако он все как следует обдумал.
Если они полагают, что она просто выдумала, будто он звонил ей, это станет очередным доказательством ее сумасшествия. Возможно, это приблизит день, когда ее упекут в клинику для душевнобольных. Но он все равно не собирается ничего рассказывать о голубях, принадлежащих Мику и Джеру. Он помнит, что Мик никогда не говорит о них в отеле, они слишком ему дороги. Эстер сегодня назвала его недоумком и сказала, что его мнение никого не волнует. Зачем же ему выручать ее? Он так же, как Мик, сохранит в секрете свой интерес к голубям и однажды, когда Эстер будет надежно заперта в сумасшедшем доме, заведет свою голубятню. И он никогда не будет иметь дела с женщинами. Никогда. Ведь очевидно, что Джер в своем скромном доме живет как царь. Разве можно сравнить это с тем, как живут Мик или его отец, вечно мучаясь и страдая?
Парни облегченно вздохнул и стал изучать киноафишу. Ему понравилось название "В компании волков", но на этот фильм не пускают детей до восемнадцати. Интересно, можно ли заявить кассирше, что он приехал из Америки и поэтому более развит, чем другие дети его возраста?