Вэйн напрягся, впиваясь взглядом в Стефана.
– Он сделал бы это, не останови я его.
– Он атаковал первым или ты? – настаивала Николетта.
Злость Вэйна вышла из-под контроля.
– Ты кто? Гребаный адвокат?
– Следи за своим тоном, Вэйн, – резко предупредила Николетта. – Здесь я – высший закон, и ты знаешь это.
Вэйн извинился, хотя слова и застревали у него в горле.
Рен наградил его сочувствующим взглядом, говорившим, что он тоже хотел бы разорвать Стефана. Все его тело извивалось от этого желания, но он сдерживался.
Николетта приподняла подбородок, принимая извинения Вэйна.
– Теперь скажи мне правду. Кто напал первым?
Вэйн хотел соврать, но Николетта почувствовала бы это, и тогда станет только хуже:
– Я.
Она закрыла глаза, как будто ответ причинил ей боль. Когда она открыла их, ее взгляд говорил, что она сожалеет о том, что собирается сказать:
– Тогда у меня нет никакого выбора, кроме как изгнать тебя, Вэйн. Мне жаль.
Глаза Стефана замерцали.
В этот момент Вэйн одинаково ненавидел их всех. Вот к чему все свелось. Он был наказан за то, что защитил брата.
Быть по сему. Это случилось не в первый раз. Николетта, по крайней мере, не применила к нему кнут в качестве наказания.
– Прекрасно, – процедил он сквозь зубы.
Вэйн пошел в комнату Фанга, чтобы забрать его, и обнаружил, что ему наперерез бросилась Эйми Пельтье.
Она с грохотом захлопнула дверь и преградила ему путь к кровати.
Он попытался обойти ее, но она не позволяла ему это сделать.
– Вэйн, послушай меня. Маман просто злится. Дай ей время…
– Нет, Эйми, – ответил Вэйн низким, смертельно опасным тоном, сопротивляясь самому себе, чтобы не выплеснуть на нее свой гнев. – Я знал правила и нарушил их. Твоя мать никогда не простит этого, и ты это знаешь.
Эйми схватила его, когда он снова попытался ее обойти.
– Оставь Фанга здесь, – настаивала она. – Ты и я, и даже маман, знаем, чего добивается Стефан. Я сделаю так, чтобы Фанг никогда не оставался один. Я сама буду находиться рядом с ним в любое время дня и ночи. Пока он в Санктуарии, никто не навредит ему.
Ее предложение смутило Вэйна. Он не понимал, почему медведицу заботило то, что случилось с ними.
– Почему?
Когда она уронила руки и подняла на него свои светлые глаза, в них была нежность и доброта.
– Потому что никому нельзя причинять такую боль, как вам. То, что они сделали, было жестоким и чрезмерным. Это была человеческая кара, не имеющая ничего общего с животным миром. Я потеряла братьев и из первых рук знаю боль, которую ты чувствуешь в своем сердце из-за Ани. Я не позволю Фангу умереть. Клянусь.
Она мельком глянула на ту его руку, где скрывалась метка, потом посмотрела на дверь за его спиной, будто боялась, что их подслушают, и понизила голос.
– Теперь у тебя есть кто-то другой, кого нужно защищать. И меньше всего тебе нужен Фанг в его нынешнем состоянии. Иди и защити ее. Ты можешь звонить мне в любое время дня или ночи, чтобы узнать о своем брате.
Вэйн притянул ее к себе и дружески обнял.
– Спасибо, Эйми.
Она похлопала его по спине.
– Всегда пожалуйста. Теперь иди, и я надеюсь, ты вышибешь дерьмо из того волка за дверью.
Он издал нерешительный смешок, отпустил ее и вернулся в коридор.
Стефан вызывающе выгнул бровь, побуждая Вэйна напасть на него.
Но тот не был настолько глуп.
Вэйн мог бы пришибить его, но не станет делать этого на территории Николетты.
Поэтому, повернувшись к медведице, Вэйн постарался, чтобы Стефан понял, что он собирается сделать.
– Фанг не нарушил никаких правил. Для него нет риска, чтобы остаться?
Николетта кивнула и послала Стефану многозначительный взгляд. Тот выругался.
– Он находится под нашей защитой, и мы убедимся, что ему никто не причинит вреда.
Выражение лица Стефана дорогого стоило. И свидетельствовало только об одном. Еще не все закончено.
Давай, попытайся.
Вэйн двинулся к лестнице.
– Это еще не конец, – прорычал Стефан.
– Мне известно это клише, – устало ответил Вэйн, остановился и оглянулся на волка. – Это не закончится до тех пор, пока один из нас не будет мертв. – Он послал Стефану ядовитую ухмылку. – И для справки, это буду не я.
Стефан издал низкое горловое рычание, но мудро сохранил дистанцию.
Когда Вэйн направился к главному входу, Стефан хотел последовать за ним, но Рен его остановил.
– Правила Санктуария, – спокойно произнес он. – У Вэйна преимущество на старте, и если попробуешь пойти за ним, то будешь хромать… очень долго.
Вэйн пытался решить, что должен делать. Одна его часть испытывала ужас от того, что если он окажется рядом с Брайд, то тем самым может вывести Стефана и остальных прямо на нее. Другая его часть была в ужасе, что Брайд оставалась одна.
Особенно, когда там Фьюри.
Она не смогла бы защитить себя от любого из них.
Он поежился, вспомнив шрамы на лице и шее его матери, полученные ею в схватке с отцом и его тессерой. Тессеры – это небольшие группы волков, высылаемых вперед в качестве солдат или разведчиков. Обычно они убивают все, с чем соприкасаются.
И он убил бы любого, кто посмеет прикоснуться к его Брайд. Никто никогда не причинит ей вреда. Даже если она отвергнет его, то все равно останется его избранной. Он проведет оставшуюся часть ее жизни, удостоверяясь в том, что у нее есть все, что нужно.
Что касается Фанга, тот находился в безопасности под защитой медведей. У Вэйна не было в этом сомнений.
Но Брайд…
Что он должен сделать? Он сожалел, что не может удалить метки с их рук. Она не принадлежала к их расе.
Если бы она была катагарианкой, ему нужно было бы только дождаться, когда она решит завершить их соединение. Очень немного женщин Катагарии отказывались от своей пары. Если они делали это, то мужчина оставался полным импотентом до тех пор, пока женщина не умрет. Со своей стороны, женщина могла иметь столько любовников, сколько ей нравится, но она никогда не смогла бы обрести с ними детей.
Вот почему мужчины проявляли большую заботу о том, чтобы понравиться своим избранным и добиться их в течение трехнедельного брачного периода.
Хотя его знания о людях были ограничены, он не думал, что Брайд придет в восторг, если он возникнет голый в ее постели, предлагая ей себя и свою вечную преданность.
Это могло бы даже испугать ее.
Должен ли был он вообще помышлять о союзе с ней? Он понятия не имел, каких детей они произведут. Как она поступила бы, если бы родила щенка?
Его человеческая мать, по крайней мере, проявила достаточно великодушия и не убила их щенками. Она кинула их на отца и исчезла.
Но с другой стороны, его мать была аркадианкой. Она знала и понимала, кем был их отец. И по сей день ненавидела его за это. По той же причине она ненавидела их всех.
Но не это теперь имело значение. Вэйн должен вернуться и убрать Фьюри подальше от Брайд. Этот волк непредсказуем в лучшем случае, и смертельно опасен в худшем.
Вэйн мгновенно перенес себя в ее магазин, выбрав туалет в задней комнате, где ее наверняка не будет. И она не испугается.
Он позволил себе выйти и отправился во внутренний дворик, где за дверью обнаружил Фьюри в человеческой форме.
– Что ты делаешь? – зарычал Вэйн. Это последнее чего он хотел – видеть Фьюри возле Брайд в облике человека.
– Сваливаю?
Прежде чем Вэйн мог что-то ответить, Фьюри превратился в волка.
Секунду спустя в дворик вошла Брайд.
Вэйн выдохнул проклятье и вынужден был спрятать одежду Фьюри от ее глаз, сделав ее невидимой.
– О, хорошо, ты вернулся, – с улыбкой сказала она и закрыла дверь в магазин. – Я думала, ты весь вытек.
Вэйн насупился:
– Вытек? Какого черта?
– Твой брат сказал, что ты пошел в туалет.
Вэйн озадачился еще больше:
– Мой брат?
– Фьюри. – Брайд оглянулась. – Куда он ушел? Он только что охранял здесь черный ход, пока я закрывалась на ланч.
– Смирись, Вэйн, – послышался голос Фьюри в его голове. – Я не мог придумать ничего лучше.
Он впился взглядом в Фьюри.
– Во-первых, Фьюри, почему ты был рядом с ней как человек? Ты должен был быть волком.
– Я запаниковал. И, кроме того, захотелось познакомиться с ней.
– Зачем?
Волк предпочел промолчать.
– Знаешь, если бы я не вернул себе человеческий вид, она могла подумать, что ты сбежал от нее, не сказав "до свидания". Я точно не смог бы объяснить ей все, будучи волком так, чтобы у нее не поехала крыша из-за нас обоих.
– Вэйн? – спросила Брайд.– Ты в порядке?
Вэйн прищурился еще больше.
– Фьюри должен был уйти. И ему лучше не появляться снова, если он еще хочет остаться живым.
Фьюри издал низкое горловое рычание.
– О, – она глянула вниз и улыбнулась Фьюри. – Это ты, сладкий. Я беспокоилась за тебя.
Фьюри подпрыгнул, положил лапы на ее груди и облизал ей лицо.
– Эй, вниз,– резко бросил Вэйн, сдерживая волка. – И чтобы больше это не повторялось.
– Я не возражаю, – сказала Брайд доброжелательно.
Фьюри махнул хвостом, нечестиво улыбнулся и попытался заглянуть Брайд под платье.
Вэйн быстро схватил его за шею.
– Прекрати! – мысленно зарычал он на Фьюри. – Или я оторву тебе голову!
Брайд глядела на них, нахмурившись.
– Тебе не нравится мой волк?
– Нравится, – ответил Вэйн, небрежно погладив его по голове. – Теперь он мой новый лучший друг.
– Я твой единственный друг, придурок.
В качестве предупреждения Вэйн зажал в кулаках меховую шкуру зверя.
– Знаешь, ты должна быть строгой с волками. Дай им понять, кто здесь альфа.
– Твой отец?
Вэйн потрепал Фьюри по голове.
– Олух.
– Да, – сказала Брайд. – То же самое говорит мой отец обо всех собаках.
– Твой отец?
Она кивнула.
– Доктор Мактирней, главный эксперт штата Луизиана по наблюдению за собаками. Он ветеринар в Слиделле. Ты, возможно, видел его рекламу на телевидении: "Если вы любите своих питомцев, кастрируйте их или стерилизуйте!" Он возглавляет эту кампанию.
– А что, – ухмыльнулся он Фьюри. – Возможно, мы должны договориться о встрече.
– Ага, попытайся и тебе конец.
Вэйн сжал кулаки, пытаясь скрыть злость от Брайд. Он был только в шаге от того, чтобы не задушить волка.
Брайд нахмурилась, глядя на Фьюри.
– Странно… – Она потянулась к его задней лапе. – Не помню, чтобы у него там был коричневый клок.
Вэйн едва удержался от проклятия, осознав, что Фьюри не был полностью идентичен ему. Черт, она наблюдательна.
– Может быть, ты просто не заметила этого раньше, – произнес Вэйн, пытаясь ее отвлечь.
– Может быть.
Брайд провела их через внутренний дворик, открыла дверь в квартиру и, позволив волку войти, остановилась на пороге.
Вэйн уперся рукой в дверную коробку над ее головой и улыбнулся:
– Ты нервничаешь, – тихо произнес он. – Почему?
– Просто я не уверена в том, что ты до сих пор здесь делаешь.
– Я разговариваю с тобой.
Она рассмеялась.
– Знаешь, у меня точно нет справочника по этикету, где говорится, что делать, когда красивый парень однажды врывается в мою жизнь, дарит мне дорогое ожерелье, за которое я могла бы умереть, потом мы занимаемся лучшим сексом в моей жизни, а затем ты исчезаешь. Потом неожиданно возвращаешься, когда мне нужен герой, и платишь денег больше, чем эти перевозчики зарабатывают за полгода, только чтобы помочь мне. Ты приглашаешь меня на великолепный ужин, а потом тратишь ночь на то, чтобы заставить мою голову кружиться. Я не знаю, где мы теперь.
– Должен сказать, что это для меня тоже впервые. – Он вытянул руку и позволил своим пальцам коснуться локона волос, лежащего на ее щеке. – Что я могу сказать? Для меня ты неотразима, – прошептал он.
Было трудно оставаться в здравом уме, когда он смотрел на нее так, как сейчас. Как если бы он умирал от желания отведать ее.
– И ты нервничаешь еще больше, – он вздохнул и отстранился.
– Прости, – тихо сказала она. – Это не из-за тебя. Правда. Просто раньше со мной не случалось ничего подобного.
– Со мной тоже. – Он опустил голову и поцеловал ее, наслаждаясь ее вкусом до тех пор, пока не вспомнил, что у них есть зрители.
Открыв глаза, он увидел, что Фьюри с любопытством уставился на них.
Он ненавидит этого волка. Вэйн с неохотой отступил.
– Почему бы тебе не закрыть магазин на часок и не пообедать со мной?
Брайд заколебалась, потом кивнула. Пообедать с ним было бы замечательно.
– Думаю, я так и сделаю. У меня в холодильнике остались спагетти. Мы могли бы прогуляться в магазин через квартал отсюда и купить к ним немного вина.
Ему как будто стало не по себе от ее предложения, потому что он обшарил глазами двор снаружи. Он искал своего брата?
– Это было бы хорошо, – сказал он, но язык его тела не соответствовал беспечному тону.
Впервые в жизни у Брайд возник по-настоящему революционный план. Она посмотрела на часы. Половина третьего, и ни одного покупателя за последние полчаса. День пятницы был традиционно спокойным…
– Вот что я скажу, – произнесла она прежде, чем пошла на попятный. – Почему бы мне не закрыться пораньше?
В его глазах зажегся интерес.
– Ты можешь это сделать?
– Дашь мне несколько минут, чтобы разобраться с бумагами?
– Не спеши. Я весь твой.
Выражение его глаз подсказало ей, что в точности он подразумевал под этим.
Брайд закусила губу от приглашения, звучавшего в его голосе. Как часто женщина слышала подобное из уст мужчины, который выглядел так, как он?
Она вернулась в магазин и быстро сделала подсчеты в учетной книге. Она работала с документами, а Вэйн рассматривал полки.
Брайд с трудом пыталась сосредоточиться на квитанциях, его присутствие отвлекало ее. Вэйн стоял к ней спиной, изучая секции с кольцами. У него была самая классная задница из тех, которые когда-либо украшали мужчину с тыльной стороны. Хуже того, она могла видеть отражение его лица в зеркале.
И он мог быть ее…
Сглотнув, она вынудила себя заполнить банковский бланк для внесения денег на депозит. Когда она засунула бумаги в большую папку на молнии, он подошел к ней сзади. Положив руки на конторку по бокам от нее, он наклонился вперед и глубоко вдохнул, зарывшись в ее волосы, как будто наслаждаясь ею.
– Ты хотя бы представляешь, что делаешь со мной, Брайд?
– Нет, – честно ответила она.
Сердце Вэйна бешено колотилось. Тело напряглось и болело.
Его присутствие здесь было безумием. Хотя он и замел следы, прежде чем появиться у нее, но Стефан и другие были чертовски хороши в своем деле.
Немного времени пройдет, прежде чем они найдут его.
Нет сомнений, что пока у Брайд его метка, она будет носить на себе его запах. И даже если он покинет ее, вероятнее всего, они уловят это и появятся у нее в его поисках.
Тогда Брайд уже не сумеет спрятаться от них.
Он испытывал отчаянное желание вкусить ее и понимал, что она не станет его отталкивать. Но он также понимал, что не может снова взять ее. До тех пор, пока она в полной мере не осознает последствия этого решения. И всю прилагаемую к нему опасность.
Он не должен находиться здесь в человеческой форме. Но в отличие от Фьюри человеческое воплощение было у него сильнее. Так он лучше всего мог защитить ее.
И становился для нее более уязвимым тоже.
Наклонившись, он потерся губами о не скрытую одеждой кожу ее шеи.
– Я хочу, чтобы ты стала моей, – прошептал он, вдыхая теплый аромат ее кожи.
При звуке его низкого, рычащего голоса у Брайд перехватило дыхание.
Она чувствовала себя так, будто находилась в каком-то странном сне. Как это могло быть реальностью? Откинувшись Вэйну на грудь, она посмотрела вверх на него.
Выражение его лица обжигало.
Игривая усмешка уменьшила напряженность его пристального взгляда.
– Мы слишком быстро начали, не так ли?
Она кивнула.
– Прости. Когда я вижу то, что хочу, то имею плохую склонность сначала взять это, а позже думать, должен ли я был так делать.
Он отодвинулся от нее и направился к двери.
– Пойдем, – он кивком указал на дверь. – Я провожу тебя в банк, а потом купим вина.
Она соскользнула с табуретки и последовала за ним. Воздух снаружи был чуть прохладным. А от Вэйна исходила аура опасности. У нее было ощущение, что он слишком напряжен. Каждый раз, когда кто-то приближался, он оглядывал незнакомцев так пристально, как если бы ожидал, что те вот-вот на них нападут.
Она внесла деньги на депозит, а потом, когда они перешли улицу и вошли в магазин спиртных напитков на Канал Стрит, позволила ему выбрать для них вино.
Когда Брайд попыталась заплатить за покупку, он зарычал на нее как животное, она могла бы в этом поклясться.
– Я заплачу, – сказал он.
– Знаешь, я могу позаботиться о себе.
Он улыбнулся и забрал у продавца вино.
– Знаю. Там, откуда я приехал, опаснее мужчины только женщина. Поверь, я с большим уважением отношусь к тому, на что способна разозленная женщина.
Он снова говорил о коммуне? По непонятным причинам она так не думала.
– А откуда ты приехал?
– Я родился в Англии.
Брайд застыла в удивлении. Но Вэйн имел привычку постоянно удивлять ее.
– Правда?
– Да, дорогая, – ответил он с безупречным английским произношением. – Родился и вырос.
– У тебя здорово получается, – улыбнулась она.
Никак это не прокомментировав, он открыл перед ней дверь винного магазина.
– Забавно, – произнесла она, переступая порог. – На самом деле, я никогда не думала, что англичанки настолько злобны.
Он фыркнул.
– Но ты не встречалась с моей матерью. По сравнению с ней гунн Аттила – пушистый кролик.
Когда он говорил это, в его голосе и на лице было много боли и злости. Должно быть, его матери не слишком присущ материнский инстинкт.
– Ты когда-нибудь встречался с ней?
Он покачал головой.
– Очень давно, она ясно дала понять, что не заинтересована иметь со мной никаких отношений.
Брайд обернула ладонь вокруг его руки и слегка пожала ее.
– Мне жаль.
Он накрыл ее ладонь своей.
– Не стоит. У моего вида нет матерей, как…
Брайд замерла на дороге:
– У твоего вида?
Вэйн остановился рядом в шоке от того, что выскочило у него изо рта. Черт. Брайд была легким собеседником. Рядом с людьми он привык быть настороже.
– Одинокие волки, – сказал он, тупо заимствуя термин Фьюри.
– Ах-х, ты из тех самых мачо Я-не-нуждаюсь-в-нежности.
Он и был таким, пока не встретил Брайд…
Его пугало то, что он чувствовал к ней.
– Что-то вроде этого.