– Ты не имеешь представления о нашей аркадианской половине. С момента возникновения нашего вида, в каждом поколении семьи матери рождался Аристо. Одним из них был ее старший брат, которого убили, когда ее забрали. Другим является наш дед. Когда она вернулась со мной, Дэром и Старом, они решили, что я тоже буду Аристосом. У меня был странный запах, который они приняли за силу.
– Но ты не аркадианин.
Фьюри покачал головой.
– Я был инь для твоего ян. Я рос человеческим ребенком, а когда достиг зрелости, моя основная форма поменялась на волчью.
Вэйн содрогнулся. Он понимал своего брата лучше, чем ему хотелось бы.
– Мне жаль.
– Ты даже приблизительно не можешь представить. Думаешь, это тебе было тяжело? С тобой, по крайней мере, были Аня и Фанг. Они защищали тебя. Я пытался скрыть правду, но в ту же минуту, как Дэр обнаружил, кем я стал, он рассказал матери. От бешенства она слетела с катушек.
Вэйн и не предполагал ничего другого. Его отец сделал бы с ним то же самое, узнай он когда-нибудь правду.
– Она – Страж. Убивать катагариа – ее работа.
– Да, знаю. Я был слишком молод, чтобы победить ее. Она напала на меня с невообразимой яростью и порвала меня на клочья. – Фьюри вздрогнул и замолкнул, как будто воспоминания об этом до сих пор причиняли ему боль. – Много дней я лежал, истекая кровью и пытаясь спрятаться от нее и остальных. Хочешь знать, почему я ни черта не умею управлять магией? Никто никогда не учил меня. Маркус, со всеми его недостатками, во всяком случае, позаботился, чтобы вы трое были обучены, когда ты, выжив, вернулся. Многие столетия я был совсем один. Я не осмеливался войти в логово катагарийцев, боясь, что они почувствуют на мне запах аркадиан. Единственное, чему я хорошо выучился, это скрывать свой запах. Хотя, ты знаешь, я мог бы и солгать тебе сейчас.
Вэйн впился в него взглядом, сурово. Угрожающе.
– Не смог бы.
– Откуда ты знаешь?
– Эш не оставил бы тебя со мной наедине, если бы это было не так.
Фьюри отнесся к этому с издевкой:
– Ты слишком доверяешь Темному Охотнику, которому совершенно начихать на наш вид.
– Нет. Я слишком доверяю человеку, который всегда был для меня другом. – Вэйн скрестил на груди руки. – Ну и почему ты пришел в наше логово?
– По тем же причинам, почему ты разыскал нашу мать. Я хотел узнать, на что похожа остальная часть нашей семьи. Я твердо намеревался рассказать тебе, кто я, но как только понял, насколько сильно презирает Маркус тебя и Фанга, я посчитал, что это было бы ошибкой.
– Ты мог сказать нам. Мы были бы тебе рады.
– Опять же напомню, что Дэр, мой младший брат, который был моим лучшим другом, уже предал меня. К нашей матери он доставил меня в цепях. Я рос, полагая, что звери непредсказуемы и не заслуживают доверия. Но знаешь что? Животные убивают только по двум причинам: ради защиты и ради еды. У людей для убийства причин намного больше. Не смотря на то, что они думают, мы и близко не так опасны, как они. Но тебе это известно, не так ли?
Вэйн кивнул.
Фьюри вздохнул и шагнул назад.
– Ну, желаю вам счастливой жизни и все такое.
– Куда ты пойдешь? – спросил Вэйн.
Фьри пожал плечами:
– Куда-нибудь.
– И что это такое? – спросил Вэйн. – Ты просто представляешься мне моим братом и тут же смываешься?
– А что же еще? Мне здесь нечего делать. Ты, черт возьми, не нуждаешься во мне.
Вэйн нахмурился. Мог ли Фьюри хотя бы приблизительно представить…
Нет, не мог. Единственная семья, которую он всегда знал, предала его. Не секрет, что брат ненавидел его. По крайней мере, он, Фанг и Аня объединились вместе против всех угроз и препятствий.
Фьюри был один. Он сторонился всех в стае и ни с кем не разговаривал. Пока остальные страты создавали свой круг друзей и союзников, Фьюри продолжал оставаться одиночкой. Если на то пошло, он даже нечасто сражался за волчицу.
Должно быть, для него было ужасно знать, что они – родственники и никогда не сметь прошептать ни слова об этом. Как часто Фьюри наблюдал, как они трое смеялись вместе? Видел их сплотившимися против всей стаи, зная, что и его могли бы включить в их товарищество?
Что касается той упущенной дружбы, Вэйн вечно будет чувствовать себя виноватым. Он должен был уловить связывающее их кровное родство.
Фьюри очень хорошо скрывал свой запах.
– Ты – мой брат, Фьюри, – искренне произнес Вэйн. – Семья кое-что значит для меня. Даже если тебе больше ничего обо мне неизвестно, то это ты должен знать.
– С каких пор я – семья?
– С той самой минуты, когда мы родились, и с той самой секунды, когда ты пришел ко мне, чтобы предупредить меня о Стефане. – Он протянул ему руку. – Мне не нужна братская клятва, младший брат, потому что мы – семья.
Фьюри помедлил и вложил свою ладонь в ладонь Вэйна. Вэйн дернул его к себе и крепко обнял.
При виде боли на лице Фьюри у Брайд сжалось горло. Было заметно, что он никогда не ожидал от Вэйна подобной реакции, или, что Вэйн примет его.
– Я не предам тебя, Фьюри, – сказал Вэйн. – Никогда. И Фанг тоже, если когда-нибудь очнется.
Фьюри отстранился и кивнул.
– И если ты выйдешь за эту дверь, – произнес Вэйн сквозь зубы. – Я тебя искалечу.
Фьюри рассмеялся
– О-кей. Думаю, я пока останусь. – Он прочистил горло и шагнул назад. – Вы двое, возможно, хотите сейчас поговорить. Я буду на кухне с Амандой.
Прежде чем повернуться к Брайд, Вэйн дождался, когда они останутся совсем одни.
– Дьявольский день, да?
Брайд снова села на кушетку и глубоко вдохнула, чтобы помочь себе справиться со всеми необычными и странными событиями последних двадцати четырех часов.
– Да, о да. У нас были летающие младенцы, волки-братья, свихнувшиеся мамаши, серийные убийцы-бойфренды, друзья-убийцы вампиров, и я даже не уверена, что еще.
Это было сверх того, что она могла вынести.
– Я спятила? – спросила она его. – Правда, будь честным.
– Хотел бы я, чтобы это было так легко. Мне жаль, что я не могу сказать "да", и тогда Грейс привела бы тебя в чувство, но нет, ты не сошла с ума.
Этого она и боялась. Весь вопрос в том, что теперь делать?
– Итак, давай разберемся, правильно ли я поняла твою мать. Это, – она подняла вверх и перевернула ладонь, показывая метку – означает, что нам каким-то образом предназначено стать мужем и женой. Но если я отвергну тебя, ты проведешь остаток своей жизни импотентом и в одиночестве? А я, с другой стороны, свободна жить так, как пожелаю?
Он кивнул.
– Это очень несправедливо по отношению к тебе, верно?
Вэйн смотрел в сторону, на его челюсти дергался мускул.
– Я не жду, что ты примешь меня, Брайд. И никогда не ждал. То есть, я надеялся в течение примерно часа или двух, но я не глупец, и не живу в мире… ну, хорошо, я действительно живу в мире фантазий, но я никогда не обманывал себя.
Он опустился перед ней на колени, взял ее руку в свою и поцеловал ладонь. Ох, он был так нежен с ней. Так добр. Ее пальцы прикоснулись к его теплой, колючей щеке.
Как она сможет покинуть такого мужчину, как он?
Он – не человек.
Не совсем, во всяком случае. И он живет в ужасном мире магии, тайн и жутких монстров, способных на любую жестокость.
– Чего ты хочешь, Вэйн? – спросила она, отчаявшись понять. – Будь со мной честен. Ты хочешь меня только из-за этого? – она протянула ладонь ему. – Или ты хочешь меня? Я имею в виду, ты ведь не знаешь меня по-настоящему. Как и я не знаю тебя. Мне известно, что ты мировой парень в случае необходимости, и что у тебя семья, по сравнению с которой Аддамсы выглядят нормальными. Но я не знаю тебя настоящего.
Он отнял ее ладошку от своего лица и провел по ней мозолистой рукой, вглядываясь в нее этими пронзительными орехово-зелеными глазами:
– Правда в том, что я не знаю. Я никогда не желал ни одной женщины так, как тебя, Брайд. И я честно не знаю, из-за метки это или нет. Я не знаю.
Во всяком случае, он сказал ей правду. Это определенно было в его пользу. Он никогда не лгал ей.
– Сколько у меня времени для принятия решения? – спросила она.
– Две недели. Примерно. Если снова не вмешаются демон или мать.
– Тогда как насчет того, чтобы нам попробовать вести себя обычно? – она залилась смехом от нелепости этого заявления. Да, они были просто Джек и Джилл. Обыкновенные, взбирающиеся на холм, черт возьми. Она только надеялась, что Джек не разобьет голову, или что она не начнет спотыкаться.
Брайд успокоилась.
– О-кей, мы можем притвориться нормальными. Дай мне увидеть настоящего тебя, со всеми твоими странностями, так, чтобы я имела представление о том, чего мне ждать, и потом я решу, смогу ли справиться со всем, не спятив окончательно.
Он выглядел потрясенным ее предложением.
– Ты не собираешься просто сбежать от меня?
– Возможно, мне следовало бы так поступить, и я не могу вообразить, почему даже обсуждаю это. Но мне нравится то, что я знаю о тебе, Вэйн, и полагаю, у каждого есть проблемы. Не столь основательные, как твои, но, по крайней мере, с тобой, когда я говорю людям, что мой друг – собака, это не только фигурально выражение.
При этом он тихо рассмеялся.
Брайд сжала его руку.
– Открой мне самое плохое, что есть в тебе, волк. Я сделаю для тебя тоже самое. И в конце двух недель посмотрим, где мы.
Вэйн не мог поверить. Она слишком замечательная, чтобы это было правдой. По правде, он ждал, что она завопит и выбежит за дверь, обзывая всех их психами.
Но она давала ему шанс.
И у него появилось то, чего не было давно. Надежда…
В нем вспыхнул восторг от мысли, что она действительно может остаться с ним.
– Я о многом должен рассказать тебе.
Она поежилась.
– Ты не собираешься пить мою кровь, нет?
Дьявол. Она докопалась до самой сути, которая могла испугать ее. Ну, теперь-то бессмысленно скрывать что-то. Лучше он выложит ей все сейчас, чем она взбесится потом, узнав то, о чем он умолчал. Как его избранная, она имеет право на ответы.
– Нет, мне не обязательно делать это.
Она с подозрением посмотрела на него.
– Что значит – тебе не обязательно?
– Мой народ – не вампиры. Но ритуал связывания состоит из двух частей. Первая – ты принимаешь меня как своего супруга.
– Зачем мне делать это? Это типа свадьбы?
– Для моего народа так и есть. Только мы делаем это голыми.
У нее отвисла челюсть:
– При свидетелях? Забудь об этом.
– Нет, – ответил он, смеясь над ее негодованием. Она была так красива, когда ее щеки краснели. От этого ее янтарные глаза светились. – Будем только мы. Я лежу на спине, мы соединяем наши метки, ты принимаешь меня в свое тело, потом мы даем друг другу словесные клятвы.
Она наклонила голову так, как будто совсем не поверила ему.
– Это работает?
Он кивнул:
– Это магия.
– О-кей, допустим. А что является следующей частью?
– Следующая часть – необязательная, и может быть выполнена или нет, по нашему желанию: я соединяю свои жизненные силы с твоими.
– Зачем тебе делать это?
– Потому что ты – человек, и если мы не завершим ритуал, ты умрешь меньше, чем через сто лет, а я буду жить еще лет четыреста-пятьсот, пока не умру от старости.
Брайд была совершенно ошеломлена, вспомнив слова Брайани. В тот раз она приписала их или своему безумию, или безумию Брайани.
– Тебе действительно четыреста лет?
– Четыреста шестьдесят, если быть точным.
Она медленно вдохнула, успокаиваясь. Милостивый боже, каково это – жить так долго? Как много мог бы увидеть человек за все это время?
Это ошеломляло.
Но следом пришло пугающее осознание. То, которое заставило ее сердце сжаться от опустошающего панического ужаса и скорби.
–Я намного переживу всех, – прошептала она. – Табиту, моего брата и сестру, моих кузенов. Все умрут прежде, чем я даже постарею?
Он сделал длинный вдох и кивнул.
– Это нелегко, но у тебя буду я, моя семья и друзья. – Его лицо просветлело, как будто он вдруг вспомнил что-то. – Саншайн Раннивульф. Ты знаешь ее, она бессмертна.
Брайд была в шоке. Она знакома с Саншайн многие годы.
– Саншайн бессмертна?
– Да.
– Да брось ты! С каких пор?
– Всегда была. Они оба, она и ее муж.
Вау! Кто знал, что женщина, продававшая Брайд картины, которые та повесила в своем магазине и маленькой квартирке, бессмертна?
При этой мысли она замерла. Постойте … это несправедливо!
– Почему мы не можем быть бессмертными?
Вэйн бесстрастно пожал плечами.
– Потому, что мой народ не бессмертен. У нас длинная жизнь, но у нее есть конец. – Его хватка на ее руках усилилась. – Хотя, имеются некие отрицательные моменты. Если ты решишь связать себя со мной, я должен буду взять твою кровь, а ты должна будешь взять мою. Обмен кровью – единственный способ сделать это. А во-вторых, если один из нас умрет, тогда умрем мы оба.
Она побледнела. Это ужасно.
Хотя, опять же, по сравнению с другими вещами в мире Вэйна, данная проблема, возможно, являлась одной из наиболее незначительных.
– Но ты не обязана делать это, – поспешил уверить ее Вэйн. – Оба решения должна принять только ты.
Она тяжело вздохнула, обдумывая все сказанное им. Вэйн просил ее сделать чертовски трудный выбор, поднимающий клятву "пока смерть не разлучит нас" на совершенно новый уровень.
Но, посмотрев на него, все еще стоявшего перед ней на коленях, она задумалась о том, могла ли быть плохой жизнь с этим мужчиной. Он был внимательным и щедрым. Такая редкость в ее мире.
Это стоило двухнедельной попытки, во всяком случае.
– О-кей, – медленно произнесла она. – Теперь мои условия. Если мы поженимся, я хочу человеческую свадьбу. Мои родители не поймут чего-то меньшего, и я не уверена, хочу ли рассказать им обо всем.
– Хорошо.
– Это означает, что тебе будет необходимо познакомиться с моими родителями, Вэйн.
– О-кей, они не могут быть такими ужасными, как мои.
– Ну, как правило, они не одержимы мыслью об убийстве, но они всегда защищают меня.
– Я уже люблю их.
Она нервно рассмеялась в ответ на его легкую, игривую усмешку.
– Знаешь, я всегда представляла себе, что познакомлюсь с парнем, буду встречаться с ним год или два, а потом в каком-нибудь романтическом месте он на коленях попросит меня выйти за него замуж. Я никогда не помышляла, что это будет моей обязанностью. – Она поиграла с прядью его волос. – Полагаю, жизнь – не всегда то, что мы желаем, не так ли?
От ее слов у Вэйна сжалось внутри. Он не хотел так сильно менять ее жизнь. Он только хотел на миг прикоснуться к ней.
Почувствовать ее прикосновение.
Может быть, это было жестоко, и все же его сердце не желало прощаться. Оно всего лишь желало ее.
И животное и человек в нем не жаждали ничего больше, кроме как находиться рядом с этой женщиной.
– Я сделаю все, чтобы сделать тебя счастливой, Брайд.
Рука Брайд в его волосах сжалась. В это мгновение она почувствовала, что возможно действительно любила этого мужчину. Во всяком случае, она поняла, что могла бы полюбить.
Но она уже обжигалась, и не знала Вэйна достаточно хорошо. И у нее имелось в запасе только две недели, чтобы узнать его. Все, что ей пока было известно, внушало страх… и приводило в восхищение.
Тем не менее, она надеялась, что он не будет лгать ей или вводить в заблуждение. Если он показал ей настоящего Вэйна, и тот человек-волк был честен – она могла бы принять его.
Ее худшим опасением было то, что когда по прошествии этих двух недель она соединится с ним, он превратиться в жестокого, сумасшедшего зверя, о котором предупреждала его мать.
Что тогда ей делать?
В начале их отношений Тэйлор тоже был замечательным. Он даже купил ей шоколад на их первый День Святого Валентина.
Со временем он стал настоящей задницей. Что, если и с Вэйном случится то же самое?
А четыреста лет… слишком долго, чтобы провести с кем-то столько времени.
Нет, если ты кого-то любишь.
Возможно, это правда.
Самое малое, она могла бы попытаться. И надеяться.
– Ну и куда мы направимся отсюда? – спросила она его.
– Я должен найти какое-то место, где ты находилась бы в безопасности, если мне придется покинуть тебя.
– А мой магазин?
– Я поставлю кого-нибудь управлять им вместо тебя.
Это звучало как-то уж слишком легко.
– Я попрошу Ашерона еще об одной услуге. Есть люди, помогающие Темным Охотникам. Они управляют огромным количеством фирм здесь, в Новом Орлеане, и я уверен, что они могут прислать одного из них в твой магазин. Самое большое преимущество в том, что если однажды появится кто-то из моего народа, они будут знать, как с ними справиться.
– Тогда, хорошо. Давай будем считать, что с этого момента мы помолвлены и посмотрим, куда нас это приведет.
Вэйн встал и обнял ее.
Брайд находилась в нерешительности. Прежде она никогда не боялась будущего, но теперь она чувствовала страх.
Глубоко вздохнув для храбрости, она дала ему свою руку и позволила подтолкнуть ее к двери.
Она ожидала, что он поведет ее в кухню. Вместо этого, он перенес ее в детскую.
– Знаешь, – сказала она, чувствуя головокружение от их "путешествия". – Ногами тоже хорошо.
Вэйн засмеялся.
– Ты говорила, что хочешь, чтобы я был сам собой. Я предпочитаю мгновенные перемещения. Это намного быстрее.
Эш сидел в старинном деревянном кресле, качая ребенка, который лежал на его коленях и с любопытством наблюдал за ними. Между ногами он держал полупустую бутылочку молока, а малышка посасывала свой крохотный кулачок, укрывшись в его объятиях. Было в этой картине что-то столь несовместимое, что Брайд не могла отвести глаза.
Мужчина был обряжен в черную кожу и цепи, имел волосы красно-черного цвета, серьгу в виде крестика в левом ухе и определенно не был похож на того, кто может получать удовольствие, заботясь о младенце. Тем не менее, он сидел в отделанной оборками розовой комнате, мирно укачивая ребенка. Эш должен был бы выглядеть здесь совершенно неуместным, а казалось, что он дома.
– Я уже позвонил Джессике Адамс, чтобы она приняла магазин, – шепнул им Эш. – Ей только необходимо знать, где находятся документы и ключи, и в каком банке у тебя депозит.
– Черт, ты самый лучший! – заявил Вэйн.